Часть 1
5 августа 2019 г. в 12:35
Стайлзу восемнадцать, когда он попадает в аварию.
Чертов олень, так не вовремя выскочивший на скользкую полоску дороги, пугает подростка, от чего тот выкручивает руль, и слишком поздно осознает, что старенький джип ведет, что он становится неконтролируемым… а дальше, глухой удар, звон битого стекла, боль и темнота….
Стайлзу восемнадцать, когда он открывает глаза в больничной палате, слышит мерный писк аппарата жизнеобеспечения, чувствует иглу на сгибе руки и ничего не видит. Плотная пелена заволакивает глаза и от нее не избавиться. Врачи разводят руками и говорят, что ничем помочь не могут, поскольку по всем показателям нанесенная Стайлзу травма повредила зрительный нерв, и это либо изменится со временем, либо так и останется навсегда.
Стайлзу восемнадцать, когда он учится жить в полной кромешной темноте….
Стилински не опускает руки, продолжает смеяться, шутить, радоваться жизни и вспоминать, какого цвета осенние листья на деревьях в центральном парке Нью-Йорка. Вспоминает, как красочно выглядит Бруклинский мост в ночное время. Вспоминает теплую улыбку отца, клубничные локоны Лидии и темно-карие глаза лучшего друга. Он каждый день прокручивает это в своей памяти, чтобы не забыть какими сочными могут быть цвета. Он все так же ярко улыбается, когда слышит голоса родных ему людей, и лишь иногда, наедине с собой, зажмуривается так сильно, от чего что-то начинает болезненно пульсировать где-то под черепной коробкой и…беззвучно плачет от собственной беспомощности.
Врачи все так же разводят руками и выносят не утешительный приговор. Они ничего не могут сделать.
Стайлзу девятнадцать, когда Скотт дарит ему собаку на день рождения.
- Мне не нужна собака-поводырь. Я не настолько беспомощный, чтобы иметь собаку, которая будет выводить меня на прогулку! - Возмущается тогда Стайлз, и ему правда больно осознавать, что он не хочет полностью становится инвалидом в глазах окружающих. Ему мерзко настолько, что хочется заплакать, впервые за почти год проведенный в полной темноте.
- Стайлз, это не собака-поводырь. Это Рокси, и она осталась без хозяина. – Говорит Скотт, погладив овчарку по голове. – Она осталась одна и, думаю, если ты откажешься от нее, то Рокси придется усыпить.
Стайлз поджимает губы, и недовольно хмурится, смотря в сторону друга невидящим взглядом. Он ненавидит Скотта за это, но все равно благодарен за помощь.
- Ой, да ради всего святого, Скотт! Это запрещенный прием! - Возмущенно всплескивает парень руками, и позволяет Рокси остаться. Теперь он не будет вечерами настолько сильно чувствовать себя одиночкой.
Стайлзу девятнадцать, когда в прихожей его просторной квартиры в Нью-Йорке появляется собачья лежанка, а на кухне пара собачьих мисок. Однако Рокси редко спит на лежанке. Просто потому, что новый хозяин зачастую позволяет ей оставаться на его кровати, лениво перебирает мягкую шерсть за острыми большими ушами, когда «смотрит» очередной восхитительный фильм про супергероев.
Жизнь постепенно начинает налаживаться. Стайлз правда так думает. Ему даже нравится новые способности. Чтение книг шрифтом Брайля, что это если не суперсила? Он любит гулять с Рокси в центральном парке. Ему нравится подставлять лицо под ласковые лучи осеннего солнца, и если постараться, он даже может весьма реалистично представить все сочные краски, в которые одеты многочисленные деревья. Он привыкает к своему распорядку дня. Даже начинает заниматься пробежками по утрам, не смотря на то, что слеп как неряшливый котенок, Рокси ему помогает всегда и везде.
Стайлз слышит, как постепенно уходит горечь из голоса отца, и смех его становится более мягким и не натужным как раньше. Джон постепенно привыкает к мысли о том, что его единственный сын теперь слеп, но видя то, как мальчишка не отчаивается, старается поддержать…. И со временем это получается все лучше.
Стайлз будет в порядке. Ведь это же Стайлз.
Стайлзу двадцать, когда светлая полоса его погрязшей во мраке жизни, прерывается. Стилински сам не понимает, как это произошло. Как позволяет себя втянуть в переулок, прижать к стене какому-то ублюдку. Стайлзу страшно настолько сильно, что он даже сопротивляться не может, только что-то бессвязно шепчет, слыша, как неподалеку скулит Рокси.
Чужие руки срывают с него джинсы вместе с бельем. К горлу прижат нож. Он чувствует давление лезвия на свое горло и ему до ужаса страшно. Стилински беззвучно плачет, чувствуя как мерзкие, грязные руки касаются его там, где никто не касался. Он проклинает тот день, когда стал таким беспомощным, таким слабым и трусливым, что даже не может предотвратить изнасилование.
Стайлзу двадцать, когда в грязном переулке его почти трахает какой-то торчок, но, в тот момент, когда меж бедер тычется чужой член, все прекращается чертовски быстро. Стилински был уверен, что вот сейчас его натянут как тряпичную куклу на руку кукловода и тогда останется только молить всех святых, чтобы ублюдок решивший поиграть со слепым, его прикончит, поскольку после такого он сам не сможет жить. Не сможет смотреть на отца и на друзей, зная, что стал жертвой насилия.
Только вот в какой-то момент, хватка маньяка исчезает, вместе с давящим на горло острием ножа. Стилински слышит звуки борьбы за своей спиной, но все слишком отдаленно. Поскольку собственный пульс глушит окружающие звуки.
А потом кто-то возвращается, и Стайлза едва ли не накрывает паникой.
- Нет… Пожалуйста, нет… Не трогай меня, чувак, пожалуйста. Забери деньги что угодно, только не трогай меня… - Стилински дрожит когда к нему прикасаются горячие грубоватые ладони. Только вместо того чтобы закончить начатое, незнакомец подтягивает белье, а следом и брюки, и развернув к себе лицом, молчит.
Парню до безумия дурно, и он почти уверен, что еще мгновение, и он просто заблюет своего спасителя, а после вырубится. Но слуха касается жалобное поскуливание, и мысли о собственной безопасности уходят на второй план.
- Рокси…Господи, девочка… - выдыхает Стилински, едва не падая на колени, но его вновь останавливает молчаливый спаситель….
Стайлзу двадцать, когда его спасают от изнасилования и помогают довезти собаку до ближайшей клиники ведь у той ножевое ранение.
Дереку двадцать восемь, когда он не может пройти мимо переулка, в котором пытаются изнасиловать мальчишку.
Дерек плохо сходится с людьми. После пережитого в Афганистане, он сторонится людей, таким образом стараясь обезопасить их от себя, ведь мало кто возвращается с войны психически здоровым. Но в тот вечер он не смог пройти мимо увидев лежавшую на тротуаре овчарку, что жалобно скулила и скребла когтями асфальт. В тот вечер, оттаскивая обкуренного ублюдка от парнишки, он забыл о том, на что способен, когда гнев затапливает удушающей лавиной ненависти. Если бы не жертва попытки изнасилования, он бы наверняка свернул ублюдку шею и его бы оправдали. Почему? Потому что он в свои двадцать восемь, ветеран военных действий в Афганистане. Он чертов герой, получивший пурпурное сердце и отправлен на пенсию, потому что после такого, сложно оправиться. Он чертов поломанный человек с званием героя, но кого это волнует.
Стайлзу двадцать, когда молчаливый спаситель привозит его домой, накинув на плечи теплую кожаную куртку. Стайлзу так холодно, что он не чувствует собственных пальцев рук. Или все дело в том, что он чертовски сильно сжимает отданный ветеринаром ошейник Рокси. Ему страшно, что она не выкарабкается, пусть Дитон сказал, что собака молодая и сильная. Она справится, но придется несколько дней подержать в стационаре. Стайлзу страшно снова оставаться в темноте одному. Он впервые дает волю слезам, совершенно не заботясь о том, что рядом с ним совершенно незнакомый человек, который даже имени своего не может сказать.
Только успокоившись за дверью своей квартиры, Стилински думает, что человек может просто быть немым. Ведь может быть?
Дереку двадцать восемь, когда он зачем-то начинает приходить к слепому мальчишке каждый день.
После того случая в подворотне, после истерики, свидетелем которой он стал, внутри что-то надломилось. Впервые за три года после увольнения из войск США, Дерек стал думать о ком-то, волноваться…. Появилось странное, призрачное желание заботиться. Хэйлу страшно от мысли, что однажды он может сорваться и тогда все полетит к чертовой матери, но он убеждает себя в том, что справится, сможет защитить мальчишку от себя самого.
По началу, их отношения кажутся странными, поскольку Хэйл всегда молчит, а Стилински оказывается чертовски несносным мальчишкой, который говорит наперебой обо всем подряд, начиная от глупых рецептов, которые «видел» на кулинарном канале, и заканчивая полным списком преимуществ тех или иных супергероев из вселенной Марвел.
- Хэй! Привет! - восклицает парнишка, открывая дверь перед Хэйлом в очередной раз. – Я думал ты не придешь сегодня, но знаешь, я чертовски сильно надеялся, потому что иначе просто сойду с ума. Рокси скоро выпишут. Она почти в порядке. Дитон звонил, сказал, что все обошлось, представляешь! Боже я так рад! - Парнишка носился ураганом по просторной гостиной квартиры и Хэйл невольно задумался, как ему это удается. – А еще я тут подумал, что мы уже друг друга знаем пару недель, но ты всегда молчишь. Я не хочу казаться грубым, я понимаю, возможно это… дефект… как у меня, понимаешь… я же слеп как летучая мышь, но все же, чувак, я не могу постоянно называть тебя «чувак» или «эй ты». Понимаешь? Давай ты наберешь свое имя, и…
- Дерек… - Произносит Хэйл и собственный голос ему кажется чужим.
Мальчишка застывает на месте с чуть приоткрытым от удивления ртом, и это выглядит так комично, и в тоже время трогательно.
- Ох… - Выдыхает Стилиснки и ерошит волосы на затылке. – Вау! Ты говоришь! Вау, Дерек! Это…Круто!
Дереку всерьез кажется это плохой идеей, потому что Стайзл слишком живой, для такого мертвого человека как он.
Стайлзу двадцать один, когда отец говорит что Хэйл не лучшая компания и тогда они впервые за долгое время серьезно ссорятся. Стайлз не желает слушать ни единой причины, почему человек, с которым он чувствует себя так правильно и легко, чувствует себя в безопасности, не лучшая для него компания.
Самое страшное, что сам Дерек слышит эту ругань, и тихо уходит.
Стайлзу только недавно исполнился двадцать один год, и это время проведенное рядом с неунывающим мальчишкой, мало по малу, но залечивало душевные раны самого Дерека. До тех пор пока однажды не приехал офицер полиции Стилински…. Дерек понимает, его отец прав. Он эмоционально не стабилен и кто знает когда может случится срыв и пострадает ли при этом сам Стайлз. Дерек не хочет думать о том, что может причинить Стайлзу боль. Ему страшно до ломоты в костях.
Одиннадцатого сентября Дереку исполняется двадцать девять и в его дверь неуверенно кто-то стучит. Хэйл старается игнорировать, но когда стук повторяется более настойчиво, все же идет открывать, только чтобы прогнать непрошеного гостя, но… Но так и застывает в прихожей возле открытой двери. На пороге стоит Стилински и его подруга, Рокси.
- Привет…. – Неуверенно говорит Стайлз переминаясь с ноги на ногу. Вид у него потерянный и уставший. Под глазами цвета коньячной карамели залегли серые тени, и Хэйл всерьез начинает беспокоиться за мальчишку. – Я пришел поздравить офицера с днем рождения.
- Как ты узнал? - Срывается с губ Хэйла недовольное рычание.
- Сири мне помогла. Гугл в помощь, и к тому же я сын шефа полиции Нью-Йорка. Поверь, тот факт, что я слеп как мышь летучая не делает меня беспомощным инвалидом. Все идет из головы. Так что? Ты дашь мне войти или мы так и будем стоять в дверях?
Хэйлу исполнилось двадцать девять, и этим же вечером случилось то, чего он так сильно боялся….
Они проводили время вместе как раньше, и Дерек наслаждался тем, как без умолку болтает Стайлз рассказывая все, что произошло с ним за это время. Говорил, как сильно он скучал и как долго не решался прийти, потому, что был не уверен, стоит ли обрекать самого Дерека на такую обузу как он. Хэйл слишком расслабился, потому как не заметил что стемнело. Стоило парня отправить домой до того как прогрохотал первый залп салюта в честь страшной трагедии в этот день в 2001 году.
Хэйл слышал ярый лай Рокси, которая чувствовала все и желала защитить хозяина, а у самого Дерека яркое алое марево перед глазами, и голос самого Стайлза просачивается, словно из под толщи воды.
- Рокси, нельзя! Рокси, прекрати!- громко кричит Стилински, а сам пытается найти опору перед собой, пытается определить где, воющий от фантомной боли Хэйл, но в чужой квартире это так сложно сделать. Он спотыкается обо все на свете, роняет, кажется, вазу, которая разлетается осколками, но его это не останавливает. – Дерек! Дерек, пожалуйста…. Я здесь, я хочу тебе помочь, Дерек!
Стайлзу хочется плакать от собственной беспомощности, но в какой-то момент все резко меняется. Грубая хватка на собственном горле не позволяет вздохнуть. Страх затапливает, но Стилински был бы не Стилински если бы поддался панике. Это не главное. Главное Дерек, который словно сошел с ума от звучавших залпов за окном.
Стайлзу кажется, что тьма перед глазами рассеивается, когда из последних сил, он тянется к мужчине, закрывая уши ладонями. Он задыхается от хватки на горле, он знает, что еще немного и отключится, но…. В последнее мгновение он видит… видит Дерека….
Стайлзу двадцать один, когда он приходит в себя и осоловело моргает, жадно хватая воздух губами. По началу это кажется просто сном. Поскольку перед глазами все плывет, все словно окутано в мутное облако и он моргает, жмурится желая чтобы лживое наваждение исчезло, но….
Дереку исполнилось двадцать девять, и в этот день случилось самое страшное. Он едва не убил того, в кого чертовски сильно влюбился. Но, этот день дарит ему куда больше. Ясный взгляд Стилински направленный прямо на него.
- Хэй…. Я тебя вижу, здоровяк. - Шепчет парнишка и тянется, чтобы коснуться колючей темной щетины Хэйла, и смеется, на грани истерики, а после рыдает, беззвучно сотрясаясь всем телом, льнет к широкой груди Хэйла, обнимает крепко и без толики страха. И Хэйл позволяет ему все, чего бы не пожелал сам Стилински. – Я тебя вижу… Господи боже, я тебя вижу…. Вижу, Дерек.
Дереку тридцать, а Стайлзу двадцать два, когда на их руках поблескивают тонкие ободки обручальных колец. Рокси дурачится с теннисным мячиком на заднем дворе их небольшого но чертовски уютного домика в самой глуши пригорода. Там, где не слышны залпы салютов, там, где можно наслаждаться ярким, цветным, насыщенным закатом каждый день.
- Спасибо, что спас меня…. – Привычно шепчет Хэйл, зарываясь в непослушные пряди волос на затылке, теперь уже своего мужа. Стайлз улыбается и жмурит свои невыносимо-красивые глаза, улыбается тепло и спокойно, оборачивается в сильных руках офицера, и неторопливо гладит по щеке. Он не говорит спасибо, никогда не говорит, потому что Хэйл не хочет вспоминать тот вечер одиннадцатого сентября.
- Я люблю тебя, офицер Хэйл. Вы мое Пурпурное сердце. - Шепчет парнишка в губы, прикрывая глаза, отдаваясь полностью и без остатка этим сильным, надежным рукам… Рукам которые смогли спасти его из пелены непроглядной тьмы. Пусть сам Хэйл и не желает этого признавать. Для Стайлза, он самый лучший герой из всех, пусть тот и не входит в Лигу справедливости. Он совершенно точно круче Бетмена….