Что за жизнь...

У меня удивленно распахнулись глаза. Кей Кастле сурово, я бы даже сказала враждебно, уставился на нас с Алвином. — Ха?!!! Что это значит, глава?! — подскочил с кресла Алвин, но тут же сел обратно и постарался взять себя в руки. — Кто вы такой, чтобы спрашивать у нас подобное? — звенящим от бешенства голосом спросила я. Это ещё новость! Какой-то старый наглый хрен смеет сомневаться в том, что мы дети человека, которого он даже не знает! — Я — бывший друг и начальник тех людей, которые по вашим словам являются вам некими родственниками. Я знаю человека по имени Микайо, он приходил к моим подчинённым много лет назад. А вы говорите, что ваш Микайо был достаточно молодым. И как такое может быть, если ему сейчас должно быть больше шестидесяти? Я откинулась на спинку кресла и посмотрела на Алвина. — Твой глава не хочет говорить. Мне заставить его? Или он надеется, что мы раскроем ему какие-то наши секреты? Я не стану ему ничего доказывать. Лучше всё выбью. — Подожди, — ответил мне лев и посмотрел на своего главу. — Какое доказательство вы хотите? — Покажите мне вещь, которую дал вам Микайо. Какую-то значимую вещь. Мы с Алвином переглянулись. — Он издевается? — скептически спросила я у брата. — С какого мы должны ему что-то показывать? Да что за фигня?! Он же сказал, что все нам расскажет, так какого черта?! — А у вас самого есть доказательства того, что вы были начальником тех людей? Ваши слова тоже не могут что-то значить. Старикашка нахмурился. — Да что с вами сегодня, глава?! — удивился лев. — Вы уже видели мои умения и сами признали меня одним из них! Так какого хрена?! — Не выражайся, — строго отдернул Алвина Кастле и перевёл на меня взгляд. — Я признаю тебя, Пятый, ребенком Микайо, но не твою сестру. Однажды я услышал один разговор пумы, змеи и Микайо. Разговор о новом поколении. Они обсуждали каких детей и где брать. В этом самом разговоре Микайо категорически был против брать в новое поколение девочку. Я не смогла сдержать удивления. Равно, как и Алвин. — Почему? — спросил лев. — Я точно не понял, но суть была в том, что от появления девочки будут только проблемы, — Кастле не сводил с меня взгляда. Такого упрекающего и обвиняющего. Я разозлилась. Какого хрена это старое чмо тут важничает?!!! По-хорошему ему следовало бы рассказать все, что знает, и дальше доживать свою трухлявую жизнь! Сколько ещё он будет выпендриваться?! Поняв моё настроение, Алвин хмуро посмотрел на своего главу. — Если вы не хотели ничего нам рассказывать, зачем тогда солгали? — Я не сказал, что не хочу рассказывать, — возразил старикашка. — Я просто говорю, что тот Микайо, которого я видел, не хотел брать в поколение девчонку. Я раздраженно посмотрела на Алвина. — Что за комедию этот старикан тут ломает? У меня сейчас не лучшее настроение, чтобы терпеть его. Может, получить у него нужную информацию силой? Глава презрительно фыркнул. — Попробуй, если жизнь не мила. Я медленно поднялась, скрывая ярость и дикое желание разорвать в клочья старую плоть. Шею ему сверну. Мужчина, стоящий сзади Кастле, напрягся, сам старик все так же осуждающе на меня смотрел. — Сядь, — коротко бросил мне Алвин. Я кинула на него взгляд и послушно села. Выглядел он взбешенным, но старался держаться спокойно. — Меня достало ваше увиливание, глава. С момента того разговора, который вы подслушали, прошло больше тридцати лет и многое во взглядах отца могло измениться. Возможно, у него не оставалось выбора, кроме как взять мою сестру на обучение. Это не важно. Для каждого из нас, зверей, нет проблем в возрасте. Мы можем поддерживать определённый возраст долгое время. Но это вас не касается. Если вы сейчас же ничего нам не расскажете, мы заставим вас это сделать или я уйду из СД. Глаза Кастле удивленно расширились. — Ты серьёзно, Алвин? — Да. Несколько минут мы молчали. Ждали, что скажет старикашка. Поразмышляв, он посмотрел на нас сочувствующим взглядом и попросил свою правую руку принести кофе. — Похоже, знание правды тебе дороже друзей, да, Пятый? — устало пожурил он. Алвин сжал кулаки. — Они бы поняли. — Поняли… Да если бы ты ушел из Сообщества — весь пятый спецотряд побежал бы за тобой, паршивец, — беззлобно проворчал глава. — Слишком много ты для них сделал за эти полгода. Именно ты сплотил их и сделал из неудачников успешный спецотряд. Алвин улыбнулся. Я сидела ничего не понимая. И куда делся тот дед-подозревака, который дико меня выбесил? Заметив моё озадаченное лицо, Кастле чуть улыбнулся. — Обстоятельства у ваших предшественников и правда могли измениться. И это не моё дело. Я просто не хотел рассказывать то, что произошло с пумой и змеей двадцать лет назад. То, что натворил змей. — А что он натворил? — спросил лев. Я почувствовала что-то плохое. Слова, которые сейчас скажет Кастле не предвещают ничего хорошего. Глава посмотрел на наши лица и твердым тоном заявил: — Змей задушил пуму. Я почувствовала, как к горлу подкатил ком. … Что он сделал? Алвин выглядел таким же ошарашенным, как и я. Намимори. Дом семьи Савад. — Глупый Тсуна, ты опять допустил ошибку в предложении, — Реборн треснул своего ученика тетрадкой по голове. — Сосредоточься уже. — Ай! Да я пытаюсь! Сколько можно меня бить, Реборн?! — обиженно воскликнул Тсунаеши и потёр голову. — Сколько нужно, — снова ударил его аркобалено. — Ты переживаешь за Наоми? — спросил Ямамото. — А… Нет, просто спать хочу, — соврал Тсуна. Ему незачем за неё переживать. Но… все же… Он не может не думать… — Да с чего бы Джудайме о ней переживать, бейсбольный придурок?! — возмутился Гокудера. — Это ты с ней общаешься, а не он! — Ха-ха, это упрек? — как обычно рассмеялся Ямамото. Ну вот, опять он начинает… — Да! Как ты можешь дружить с той, кто против Джудайме?! — начал злиться Гокудера. — Я же уже говорил, что Наоми не ненавидит Тсуну, и что она больше не собирается ему вредить, — постарался как можно спокойней ответить Ямамото. — И вообще, тебе бы стоило перестать злиться на неё, Гокудера. Если бы не твоё враждебное отношение, Тсуне и Наоми было бы проще помириться. — Чего?!!! Я по-твоему во всем виноват?! — вскочил Гокудера. Ямамото тоже поднялся. — Гокудера-кун, Ямамото, что вы… — забеспокоился Тсуна, но Реборн его заткнул. Эти двое уже давно испытывают злость друг к другу. Нужно посмотреть к чему это может привести. — Я не хотел сказать, что ты виноват во всем. Я хотел сказать, что из-за тебя Наоми может не встать на нашу сторону. Она помирилась со мной, она ладит с семпаем, Ламбо её любит, с Мукуро она дружит, даже с Хибари она более-менее в нормальных отношениях. Остались только ты и Тсуна. Что ты будешь делать, если Наоми и Тсуна помирятся? Будешь мешать? — Да с чего бы Джудайме с ней мириться?! — Потому что они оба этого хотят. — Оба? — удивился Савада. — Ага, Наоми тоже хочет опять с тобой дружить, Тсуна, — улыбнулся ему Ямамото и опять серьёзно посмотрел на Гокудеру. — Если ты не перестанешь так себя вести, то будешь камнем для Тсуны. Ты единственный, кто не хочет прощать Наоми. Потому что ты — трус. — Что?! Я трус?! — Гокудера схватил бейсболиста за ворот рубашки. — Совсем охренел?! — Ты не хочешь прощать Наоми, потому что боишься, что если снова ей доверишься, она предаст. Гокудера врезал Ямамото. Потому что он был прав. — Гокудера-кун! — Тсуна вскочил со своего места. — Я ничего не боюсь, бейсбольный придурок! Ясно тебе?! Мне плевать на эту чёртову предательницу и на тебя, которого она одурачила! Если бы мы проиграли Варии, она бы позволила тем уродам убить нас! И ты говоришь, что она снова хочет с нами дружить?! Ты идиот! Может она просто хочет отомстить нам таким способом! — Да за что ей нам мстить?! — разозлился Ямамото и сам схватил Гокудеру за футболку. — За то, что Занзас не выиграл! — Нет, — вмешался Реборн. — Когда Лиар забрала у Дино Скуало, она сказала, что рада проигрышу Занзаса. — Рада?! — удивленно воскликнул Тсуна. — Да, рада, что Занзас не станет Десятым боссом Вонголы. — Почему? — спросил Гокудера. Тсуна помрачнел. Потому что Занзас — дорог Наоми. А он… Реборн бросил на своего ученика косой взгляд. Догадался. — Не знаю, — соврал аркобалено. — Может, потому что ей не нужно быть его хранителем. — Пф, да она, походу, вообще не хотела быть чьим-то хранителем, — фыркнул Гокудера. — А как у Наоми вообще оказалось то кольцо? — спросил Ямамото, отпустив Гокудеру. — Никто не знает, — ответил Реборн. — Даже Девятый. Он знал, что у Вонголы есть кольцо Луны, но до этого момента оно считалось мифом, потому что ни у кого, кроме Первого Вонголы, не было хранителя Луны. — То есть, после правления Первого Вонголы кольцо Луны пропало? — предположил Гокудера. — Да. Среди боссов Вонголы ходила легенда, что хранитель Луны был не согласен с тем, что Примо решил покинуть свой пост, и поэтому решил уйти из семьи, прихватив с собой кольцо Запретного Хранителя. Но никто из ныне живущих не видел это кольцо лично. Оно было нарисовано на некоторых письменах, которые оставил после себя Примо. — А что было написано в тех письменах? — спросил Тсуна. Реборн посмотрел на него нечитаемым взглядом и сказал: — Хранитель Луны появится у того, кто унаследует его волю. — Ч-что?! Э… это… — Это значит, что Лиар — твой хранитель, Тсуна. В тебе течёт кровь Первого Вонголы, а в Лиар — кровь Николы Риколетти. — Николы Риколетти? — повторил Тсуна. — Кто это? — Первая хранительница Луны. Ребята подзависли. Реборн посмотрел на них и сказал: — В тебе, Тсуна, и в Лиар течёт кровь основателей Вонголы. И у вас обоих кольца. Более того, Червелло сказали, что Лиар не снять своё кольцо, пока она не признает тебя, как босса. — Но это же замкнутый круг, — догадался Ямамото. — Если Наоми признаёт Тсуну как босса, то ей незачем будет снимать кольцо. Разве нет? — Ты прав. У Лиар нет выхода, кроме как признать Тсуну. Неожиданно Саваде стало жаль Наоми. Она так хотела сбежать от Вонголы, хотела больше не вспоминать о ней, но переехала в город, где живёт он. Её заставили стать его хранителем и она ничего не смогла сделать. Но… Неужели быть хранителем Тсуны так противно? — Давайте… забудем о ней, — медленно и нерешительно произнёс Тсуна. — Что? — в один голос растерянно спросили Гокудера и Ямамото. Реборн посмотрел на своего ученика. Что он там уже надумал? — Ну… — Тсуна криво улыбнулся. — Давайте забудем о Конфликте Колец и о том, что Наоми должна быть моим хранителем. Я же не собираюсь быть боссом и… Гокудера-кун, если Ямамото хочет общаться с ней, то пусть. Мы не будем ему мешать. Давай просто воспринимать её как одноклассницу, с которой мы не поладили… Так будет лучше. — Будет лучше забыть о том, что она нам сделала? — удивленно спросил Гокудера. Он видел, как Тсуне больно говорить такое, но он все равно говорил. Это из-за него? Из-за Гокудеры, который не хочет прощать Наоми? — Да, — подтвердил Тсуна. — И о том, что мы ей сделали. — А что мы ей сделали? — не понял Гокудера. — Я… запер её друга в тюрьме, из которой ещё никто не сбегал, по моей вине чуть не умер Скуало, Занзас проиграл и теперь получит наказание от Девятого… В общем, мы так же, как и она, сделали много плохих вещей друг другу. Короче… я хочу сказать… эмм… Давайте перестанем думать о ней, как о ком-то большем, чем одноклассница. — А остальные? — спросил Реборн. — Нуу… пусть сами решают… — поджал губу Тсуна. — Хорошо, Джудайме, — вдруг согласился Гокудера. — Если ты так хочешь, то ради тебя я перестану замечать её существование! — Ты точно уверен, Тсуна? — обеспокоенно спросил Ямамото. — Да… — Савада отвел взгляд. — Я думаю, так будет лучше… для всех. — А ты, малыш? — посмотрел бейсболист на Реборна, как на последнюю надежду. Аркобалено глянул на подавленного ученика. — Посмотрим. Да, он посмотрит, как долго Тсуна сможет игнорировать своего хранителя, к которому тянется его душа. И что предпримет сам хранитель, увидев холод своего неба.