Что за жизнь...

Оказалось, что Ямамото использует то же оружие, что и первый хранитель Дождя. — Это грустная история. Никто не мог превзойти его стиль меча и оспорить талант мечника, — Реборн, как всегда, был в курсе самой древней информации о Вонголе, — Но сам он больше всего любил музыку, и даже его меч был единственным в мире поющим клинком. Однако, эта слава была дана ему после одного случая: когда до него дошла весть, что его друзья из Вонголы в беде… он без колебаний продал свои инструменты, которыми дорожил больше чем жизнью, и отправился на помощь друзьям. Он был музыкантом, но бросил всё, ради своих друзей! — Вау, ради дорогих людей, он стал на путь меча! — восхитился Базиль. — Но как он смог быстро овладеть катаной? — усомнилась Юка. — Вроде бы же на это уходят годы… — Он был гением, — ответил ей Скуало. — Так ли это… — как-то лениво засомневалась я. — В смысле? — не понимая, посмотрела на меня Накаяма. — Был он гением или нет… нигде не сказано. Я не склоняюсь к тому, что он был прям уж гением, — ответила я. — Но ведь он ради друзей… — хотел что-то сказать Базиль, но я его перебила. — Асари Угетсу с детства учился двум предметам — музыке и искусству меча. — Асари… Угетсу? Откуда ты знаешь его имя? — спросила Юка. — И учился он этому не потому что страстно желал, а потому что мать его была профессиональной флейтисткой, а отец — мечником, — проигнорировав вопрос, сказала я. — Они ещё ребёнком не могли его поделить. Мать хотела, чтобы он не участвовал в кровавых бойнях, а пошёл по её стопам. Отец же хотел, что Асари Угетсу унаследовал его путь. Ну а самому Асари было одинаково интересна и музыка, и меч. Он был не против овладеть и тем, и другим. Так что мечом он овладел ещё в детстве. Хотя… да, он и там, и там, был лучшим из лучших, поэтому стоит сказать, что он реально был гением меча. — Но почему он тогда стал музыкантом? — спросил Реборн. — Житейские обстоятельства. Его отец рано покинул семью, поэтому Асари пришлось работать, чтобы прокормить мать, которая к тому времени нажила проблемы своему здоровью и быть флейтисткой больше не могла. Он не стал сразу музыкантом, а мотался по обычным работам, но потом удача ему всё-таки улыбнулась, и он успел устроиться в императорский дворец флейтистом. Правда, длилось это не очень долго, так как до него дошли вести, что Джотто нужна помощь, и, оказавшись в Вонголе, на родину он вернулся только спустя несколько десятков лет. И не один. — Нифига себе! — присвистнула Юка. — Откуда ты знаешь эту историю? — спросил Реборн. — Даже Девятый не знает об этом. — Да? Ну, может, тогда рассказанная мною история — выдумка? — лукаво улыбнулась я. — Девятому же такая информация неизвестна, а значит правдой быть она не может. — Не перекручивай, я не это сейчас имел ввиду. — Реборн… Тебе пора бы уже понять, что когда дела касаются прошлого Вонголы — я та, кто знает его лучше всех. Я тот человек, который может ответить на все вопросы. А не твой дряхлый Девятый. Потому что… я ношу кольцо Луны. А в нем информации и воспоминаний Николы — много. — Вот как, — на удивление просто ответил аркобалено и вернулся к наблюдению за битвой Ямамото. Юка хотела ещё что-то у меня спросить, но не стала. В конце концов, вопросы можно и потом задавать, а вот увидеть битву можно только здесь и сейчас. Генкши использовал одно из колец ада и стал мощным скелетом в доспехах. Бедные Хару, Киоко и Шидзука готовы были в обморок грохнуться, поэтому прижались к Бьянки. Ещё криповей стало, когда Генкши начал ныть о том, что никак не может стать погребальным венком. Всё кричал «почему, почему, почему». Это ввело некоторых в недоумение. — Что за фигню он городит?!!! — воскликнул Рехей. — Блин, я что, сегодня кэпом подрабатываю? — пробормотала я. — А? — повернулся ко мне Рехей. — Мы же рассказывали тебе, что семья Мельфиоре делится на черных и белых. Черные — подчиненные другого босса, а белые — подчинённые от самого Бьякурана, от его изначальной семьи. Так вот этот нытик, которого мы сейчас видим на экране — родом из чёрных. То есть, раньше он был семье второго босса. Насколько я могу судить, он был одним из тех, кто предал семью Джиглио Неро и тем самым стал одной из шестерёнок, которые соединили две семьи. Посмотрев на растерянного Сасагаву, я поняла, что он сейчас потеряет суть сказанных мною слов. — Короче говоря, он предал свою семью, выполнял кучу грязной работы, и всё такое — только чтобы стать правовой рукой Бьякурана. Но для самого Бьякурана и его погребальных венков — Генкши был лишь игрушкой. И осознав это сейчас, Генкши выпадает в депрессию. Из-за неспособности себя контролировать он позволяет кольцу ада пожирать его рассудок и тем самым он подводит себя… к смерти. — Что?!!! Этот сопливый хрен сейчас здесь копыта отбросит?!!! — офигела Юка. Хару, Киоко и Шидзука вздрогнули и посмотрели на нас с побледневшими лицами. Бьянки укоризненно глянула на Юку. Я вздохнула. — Копыта отбросить здесь может только Дино. — Ч-чего?.. — опешил Каваллоне. Скуало ухмыльнулся невеселой шутке. — Генкши же просто умрёт. Мучительной смертью, наверно… Последнее предложение было произнесено на несколько тонов тише. — Но если Ямамото вырубит его финальной атакой — мучительной смерти не будет, — добавил Реборн. — Угу, — кивнула я, соглашаясь. Но увы, чудо не произошло. То бишь, Ямамото после тренировок Скуало не стал жёстче. Его финальная атака не была слабой, но она не вырубила Генкши, и не убила его. А это значит… Не успела я додумать, как из тела Генкши вдруг начали прорастать цветы. Колокольчики. Хах, а этого стоило ожидать. Печальный конец для унылой шестёрки — сдохнуть от истинной правой руки Бьякурана, по приказу самого же Бьякурана. Эти колокольчики — техника Кике. Хранителя кольца Марэ Облака. А он и есть правая рука белобрысой сутулой псины. — Кому-то пора уйти, — многозначительно сказала я. — Ядовитый скорпион… мне нужно что-нибудь выпить… — понял мой намёк Дино. Бьянки быстро забрала с собой Хару с Ламбо на руках, Киоко с И-пин на руках и Шидзуку, чтобы они не видели, как Генкши сейчас скончается. — Он до самого конца орёт о своей преданности Бьякурану, зная, что это он его сейчас и убивает… — неверяще протянула Юка. Ещё несколько минут и… колокольчики распустились, поглотив Генкши, как удобрение. Даже тела не осталось. Охренели все. Кроме меня и Скуало. Мы с ним только нахмурились. — Какой же Бьякуран ублюдок! — сердцах воскликнула Юка. — Разве такой преданный человек заслужил такую адскую смерть?!!! — Заслужил, — с ухмылкой ответила я. — Что?!!! — опешила Накаяма. — Бьякуран никогда не подпускал его близко к себе, потому что… в Генкши нет той преданности, о которой он говорил Ямамото на протяжении всей битвы. Бьякуран не верил в эту преданность. А знаешь почему? Потому что однажды он уже предал своего босса, которому был всецело верен. Именно из-за него семья Джиглио Неро и кольца Марэ попали в руки Бьякурану. — Кольца Марэ? — резко спросил Реборн. — Не спеши, — стальным голосом отчеканила я. — Об этой истории буду говорить не я. Мы ждём гостей. — Каких ещё гостей? — удивилась Юка. Я не ответила. — Отстаньте от меня все. Далее Тсуна, Ямамото и Гокудера пытались добраться до Дэйзи. Но Гокудере преградил путь Кике, а Тсуна… попал в ловушку Торикабуто, который уже успел прийти в сознание. — Почему этот гребанный веник опять появился?!!! — Юка аж подпрыгнула от злости. — Мои наблюдения доказывают, что избавляясь от обладателей пламенем тумана, нужно прикладывать в двое больше усилий, так как они слишком проворные существа. Всегда выкрутятся из любых проблем и опять вернутся к врагу, чтобы с новой силой капать на мозги, — деловито ответила я. — По крайней мере, Мукуро и Вайпер — как раз такие. — Чёрт бы их побрал! Вскоре Ямамото добрался до Дэйзи. Но ему нужно было пробить барьер из очищенного заряда пламени. Кике сказал, что Ямамото понадобится пару минут, чтобы уничтожить его, и ему этих пары минут хватит. Чтобы разбить мини-базу Шоичи и Спаннера. Шоичи оказался сильно раненым. Тсуна выбрался из иллюзии Трикабуто и направился к нему, оставив Дэйзи на Ямамото. И тут меня настигло ужасное предчувствие. Мы не выиграем. Бьякуран обхитрил нас. — Наоми, ты куда? — спросила Юка, когда заметила, что я собираюсь уйти. — К Бьянки. Мне хочется пить, — не оборачиваясь ответила я и поспешно вышла. Думаю, не стоит никому говорить. Они сейчас на взводе, и та же Юка не примет моё предчувствие, как рациональный ответ. Бьянки с девочками сидели в другой комнате, изолированной от экранов. — Что вы тут делаете? — спросила я. — Мы решили отдохнуть от наблюдения за ребятами, — с ноткой стыда ответила Шидзука. — Все уже кончено? — спросила у меня Бьянки. — Сейчас закончится, — ответила я и села на диван, возле Киоко. — Ты тоже устала смотреть на эти бессмысленные бои, Наоми-чан? — спросила Хару. — Бессмысленные? — переспросила я, и следующие слова застряли у меня в горле. Какие же они всё-таки глупые. Мы сегодня можем умереть, а они ведут себя, как барышни кисейные. — А, прости, пожалуйста! — мигом извинилась Миура. — Просто… нам до сих пор кажется, что можно было бы попробовать все решить без таких ужасных поступков. — Уже пробовали, — спокойно ответила я. — И, как видите, это не сработало. — А жаль, — грустно сказала Киоко. — Тсуна-кун с ребятами сейчас рискуют своими жизнями. Жаль, что не всё решается дипломатией? Возможно, мне стоило бы согласиться с её мнением, но… я не могу. Потому что сама никогда не владела навыком языка настолько, чтобы избегать рукоприкладства. — Кажется, все закончилось, — вдруг сказала Бьянки, поднимаясь с кресла. В дверях стояла Юка и пыталась сдержать слезы. — Мы… проиграли. Девочки в шоке застыли. Их лица становились всё белее и белее, а глаза блестели от медленно подступающих слёз. — Отставить эту бесполезную солёную воду, бабы, — решительно сказала я и пулей вылетела из комнаты. Полагаю, болельщикам уже можно посетить поле битвы, раз уж все закончилось. — Наоми, перемести нас. И Реборн, походу, тоже так думает. — Окей. Всего миг — и мы уже стоим возле Тсуны, Гокудеры и лежащего Шоичи. Последний рассказывал, почему так одержим победой над Бьякураном. Было дикостью узнать, что существуют параллельные миры. И ещё большей дикостью было то, что Бьякуран уничтожил все ветви параллельных миров, и сейчас мы находимся в последнем живом мире. Удивительно, но из-за того, что восемь лет назад Шоичи починил Тсуне велосипед, появились коробочки Вонголы. Подошедшие к нам Бьякуран и погребальные венки были необычайно веселые и довольные. Шоичи потребовал от Джессо реванша, но тот отказался. И тогда… — Протестую! — заявил звонкий голос. Пустышка Реборна засияла. А она, между тем, приближалась. — Бьякуран, я, как босс Блэкспелла Мельфиоре, должна иметь право высказаться по этому поводу. Я никогда не видела эту девочку. Но… Я хорошо знала, кто она такая. — Юни… чертовка… — улыбка исчезла с рожи Бьякурана. — Ээ?!!! Эта маленькая девочка — второй босс Мельфиоре?!!! — в который раз офигел от выкидонов жизни Тсуна. — Чё правда?! — вторила ему Юка. — Так это и правда была ты, — Реборн легко улыбнулся. — Ты повзрослела, Юни. — Да. Дядя Реборн, — чистой небесной улыбкой улыбнулась девочка. Тсуна разорался. — Она знакома с Реборном?! Разговаривает с ним… Дядя?!!! — Ты очень шумный, — сказал Реборн и скрутил палец Тсуны. — Уу~у… К… кто она?! — через боль спросил Савада. — Внучка моей знакомой, — просто ответил Реборн. — Внуч… Внучка?! — офигел Гокудера. А я мысленно начала кое-что просчитывать. Раз внучка, значит… — Ох… у неё на шее висит пустышка… Хотя она уже не маленькая? — заметил Тсуна. — Приветствую каждого из Вонголы, — Юни не стала отвечать на любопытство Тсуны и обаятельно нас поприветствовала, ясно улыбнувшись такой улыбкой, которая могла бы растопить сердца многих. По крайней мере Гокудера, Рехей, Тсуна, Ямамото, Ламбо и Юка покраснели. Так это и есть улыбка души, да? Та самая, которая греет и никогда не превращается в насмешливую натяжку. — Охх… — вдруг вздохнула Киоко. — Тсуна-сан покраснел!!! — ревниво воскликнула Хару. Я мельком смотрела, как Бьякуран осторожно и медленно приближается Юни. Кажется… она для него что-то особенное. Его глаза выражают какое-то дикое желание как можно скорее убрать её куда-нибудь подальше от Вонголы и других, кто может нести угрозу Бьякурану. Одержимость.