***
— Э-э-э, Ник, мы туда приехали? — А что не так? — Тут, наверное, очень дорого… — Мы же договорились — обновка за мой счёт. — Джуди стыдливо сжалась. Сколько тут может стоить платье? Минимум около месячной зарплаты. Её зарплаты, а не подчинённого ей лиса. — О, Ник, вечер добрый! — одетый в красивый пиджак медоед подошёл к лису и по-приятельски сжал ему лапу. Джуди тем временем оглянулась. Выбор в магазине оказался просто шикарный, но продавались тут исключительно женские вещи. Чтобы отвлечься и не увидеть случайно какой-нибудь ценник, Джуди принялась размышлять, что могло связывать продавца и Ника. — Марко, давно не виделись! Как ты? — Да вот, кручусь помаленьку. Хотя крутиться стало потруднее. Кто, кроме тебя, мне мог продать такую великолепную тка… — Кхе-кхе, — Ник явно постарался избежать скользкого момента. — Я, собственно, в этот раз по иному делу. Вот, надо приодеть мою очаровательную партнёршу. Для выхода в свет. Марко быстрым взглядом оглядел крольчиху. Взгляд Джуди не понравился — на какой-то момент она ощутила себя голой. — Дайте угадаю — подобные вещи вы носить… не привыкли? Хоппс не смогла бы сказать, чего в словах мужчины больше — вопроса или утверждения, а потому перешла в атаку: — Ну не умею, и? Что — плохо? — Нет, просто значит надо подобрать что-то, что носить не сложно. — Марко медленно, вразвалочку, пошёл между рядами, а парочка полицейских двинулась следом. — Если уж даже грузчик будет смотреться в смокинге, предназначенном для аристократа, как шут, хотя они-то по фасону не сильно-то друг от друга отличаются, то вечернее платье… Нет, решительно невозможно. …то вечернее платье необходимо подбирать стократ скрупулёзнее. Вот в этом, например, — Марко выдернул из рядов лиловое, длинное, пышное одеяние с огромным количеством кружев и ниспадающих водопадов линий тканей, с широкими рукавами и узорчатым рисунком ворота, — вы будете чувствовать себя неуютно и глупо, а окружающие будут вас воспринимать как цветочницу, по ошибке попавшую на императорский бал. Исключительно из-за вашей скованности, — мужчина повесил платье на место и пошёл дальше. — В итоге над вами… Неплохо, а ещё и это… В итоге над вами все посмеются, а вы не получите никакого удовольствия от вечера. На первый раз вам нужно что-то более приталенное, более облегающее. Как хорошо подобранная форма. Я бы даже сказал, нечто более плотно прижатое. Словно правильно застёгнутый бронежилет. Вот, будем выбирать из этого! Во время всей этой лекции Марко обходил ряды и снимал с вешалок модели. Сейчас в его лапах оказалось с десяток образцов. Мужчина отнёс их в примерочную и повесил на оказавшуюся внутри вешалку. Джуди тихонько ругнулась себе под нос и закрыла штору. Оглядев варианты, она громко спросила, уверенная, что Марко не ушёл: — А почему тут нет чёрных цветов?! — Чёрный не пойдёт ни к вашей шёрстке, ни к официальной мужской одежде. Когда я вижу рядом мужчину в чёрной паре и женщину в чёрном платье, то сразу появляется мысль, что у них кто-то умер. А белое не пойдёт только к вашей шерсти. Джуди вздохнула. Выросшая в фермерской семье, выросшая с мечтой о полицейской форме, она привыкла подходить к вопросу выбора одежды исключительно с утилитарных позиций и не могла даже определиться, с чего начать. — Не знаю, какое выбрать первым! — громко объявила свою проблему крольчиха. — Начинайте справа налево! Или слева направо! Всё равно пересмотреть надо все! Хоппс пожала плечами. В конце концов, им виднее.***
Джуди чувствовала себя так, словно полдня по полосе препятствий бегала. — Час? Мы потратили на это почти час?! — воскликнула она, посмотрев на часы. — О, это ещё быстро. Поверьте, оно действительно подходит вам гораздо лучше остальных. Особенно вы оцените его, когда пробудете в нём целый день. — Хочу верить. — Крольчиха ещё раз повернулась перед зеркалом. Стоило признать, оно ей нравилось — насыщенного бордового цвета, длинное, но не настолько, чтобы мешаться под лапами, достаточно облегающее, чтобы крольчиха не боялась за что-нибудь зацепиться, но, вместе с тем, оно не выглядело вызывающе. — Ладно, сейчас переоденусь. — Что вы, что вы! — Марко даже всплеснул лапами от возмущения. — Нам ещё нужно подобрать подходящие аксессуары! Хоппс икнула. — Ник, по поводу вот всего этого, — Джуди ткнула в заднее сиденье, где стояли пакеты. — Ты же заплатил очень много, и я хотела бы… — Джуди, мы договорились — плачу я. — Мы договаривались только о платье! — Джуди, ну позволь сделать тебе подарок. — Ник, но ты же столько… Ник, ты точно бросил свои аферы?!***
— Ник, я… — Ты прекрасна, мой цветок. — Ладно, отступать уже поздно, — Джуди сквозь окно машины посмотрела на здание оперы. — Посмотрим, послушаем. Ник вогнал машину на парковочное место. Крольчиха взялась за ручку двери и услышала щелчок блокировки. — Джуди, Джуди, где твои манеры светской дамы? Ты должна подождать, пока кавалер откроет тебе дверь и подаст лапу. — Объяснив это, Ник ткнул в кнопку разблокировки и вынырнул в сгущающиеся сумерки. Через пару секунд, впрочем, он уже с самым галантным видом помогал выбраться крольчихе. Хоппс вновь почувствовала неуверенность. Сколько вещей она не знает? Вещей, совершенно естественных для тех, кто приходит в подобные места? Джуди вдруг с какой-то тоской подумала, что на концерте Газелле ей самое место, а не тут. — Что-то не так? — Ник почувствовал настроение своей партнёрши. — Нервничаю. Я… не знаю, как себя тут вести. — Естественно веди себя и всё. Джуди, дорогая, опера давно уже не прибежище одной лишь аристократии. Больше тебе скажу — минимум пятая часть сюда ходит потому что это «прикольно», или модно, или надеются затащить себе в постель образованную девчонку, или просто ради того, чтобы было чем выпендриться, при этом путая кларнет и клавесин («Клавесин — что-то типа пианино, а в кларнет дудят, вроде. Интересно, этого достаточно для «не путать?» — мелькнула в голове крольчихи паническая мысль), и не умея отличить бас от контральто. После окончания фразы Хоппс стало совершенно плохо — она даже не знала, как последнее слово правильно пишется. Если бы не твёрдая позиция никогда не сдаваться и всегда всё доводить до конца, она бы просто сбежала.***
— Ник, а зачем тут этот монитор? — Джуди попыталась потише задать вопрос и понезаметнее указать лапкой на бегущую строку, повешенную над сценой. Вдруг это что-то всем известное и она выставляет себя совсем-совсем провинциальной дурой? — Джуди, это же настоящая опера. Петь будут на итальянском. А на бегущей строке показывают субтитры. — Это что, надо одновременно успевать читать и смотреть на сцену? — Джуди, это не так сложно, как кажется. — Мамочки мои! — отважная полицейская сидела практически в панике.***
— Это было… это было… — вместо окончания Джуди дала волю слезам. Ник развернулся, чтобы было лучше видно при езде задним ходом — парктроник он не удосуживался починить уже месяц — но вместо того, чтобы выжать газ, смахнул пальцем бегущие по щекам Хоппс ручейки. — Вижу, тебе очень понравилось. Крольчиха кивнула. — Они… все… Особенно мне… Амнерис. — Почему именно она? — Ник заглушил машину и встал коленями на сиденье, развернувшись окончательно. — Ну… Радамес и Аида… Они, может, и умерли, но хотя бы после смерти они вдвоём. Они, хоть и недолго, любили взаимно. А Амнерис так и не была никем любима, её мужа похоронили заживо на её глазах… — А не более ли несчастна сама Аида, вынужденная разрываться между долгом, выведывая информацию для своего отца, и пониманием того, что она подставляет того, в кого влюблена? Перед смертью ей становится известно, что восстание подавлено, а её отец мёртв. Джуди задумалась. — Не знаю. Может быть. Возможно… с точки зрения логики. Но жальче мне именно Амнерис. Ник, ты… сводишь меня в оперу ещё раз? Ведь их… их же много? — Тоска, Медея, Турандот, Пиковая Дама… — Только… — Джуди шмыгнула носом в очередной раз, — можно на что-нибудь повеселее? — Ну-у, — Ник завёл машину и так-таки вырулил со стоянки, — конечно, существует комедийная опера, но она достаточно вторична… Лучше уж хорошая оперетта. Джуди, а вот… если бы… — голос лиса вдруг стал необычайно серьёзен. — Представь, что я однажды попал в поле зрения полиции. Тебе, конечно, никто не скажет, но ты случайно узнала, что меня возьмут минут через пять максимум. Времени у тебя — только меня предупредить. Лично. Не успеешь ни попросить позвонить кого-нибудь другого, ни раздобыть чужую симку. Только сама, только подставившись. Как ты поступишь? В машине повисло неприятное молчание. — Извини, — наконец разорвал тишину лис, — мне не следовало спра… — Я тебе позвоню. — Джуди… — Ник, знаешь… я сама себе уже задавала этот вопрос. И я не могла на него ответить. А теперь, посмотрев на Аиду, Амнерис, Радамеса… Я приняла решение. Ты — это ты. Моя работа — лишь моя работа. Я понимаю почему Аида и Радамес так поступили. Радамес наверняка догадывался, что их подслушивают или уж точно понимал, что не из праздного любопытства Аида расспрашивает его. Но он всё рассказал. Я позвоню тебе.