Медики серия№2 "Как поссорились Иван Натанович с Андреем Евгеньевичем"

Утро (до начала рабочего дня). Кабинет Кисегач. Настя еще спит, а Быков уже успел убрать следы вчерашнего «банкета» и сидит на краю дивана рядом с ней. - Кисегач. Кисегач, - шепотом прямо в ухо. - Ммммм, - Настя подала признаки жизни. - Кисегач. Кисегач, хватит дрыхнуть! - Андрей, - главврач открыла глаза, - Андрей, ты уже одет? - Это легко исправить, - Быков хитро улыбнулся. - Да я не об этом, - осадила его Настя и начала одеваться,- Просто раньше всегда я тебя будила, - Кисегач застегнула блузку. - Сегодняшний день – исключение. Меня разбудил Глеб, а я разбудил тебя. - Кто тебя разбудил? – не расслышала Настя, занятая извлечением туфли из-под дивана. - Один мега наглый интерн – сын главного врача. - Кто тебя разбудил? – с тревогой в голосе спросила Кисегач. - Настя, я тебя к ЛОРу запишу, а то у тебя со слухом проблемы. - Если ты сейчас же всё не объяснишь, я запишу тебя к травматологу! – негодовала женщина. Настя схватила со стола увесистое пресс-папье. Быков рванул прочь от нее: - Кисегач, я лучший и единственный терапевт, заведующий отделением! Мне нельзя к травматологу! Главврач и не думала устраивать погоню, Кисегач стояла на месте, сжимая в руке бронзовую статуэтку. Заметив это, Андрей остановился: - В чём подвох? – он сделал осторожный шаг к Насте. - Ты врешь. Ты же врешь? - Женщина – рентген, ты просветила мне мозг? – поинтересовался недовольный Быков. По этому недовольному тону Кисегач поняла, что она права. Быков с некоторой опаской глядя на пресс-папье, которое Настя так и не выпустила из рук, подошел ближе. - Не будешь орать, да? – расстроено спросил лучший и единственный терапевт. - Быков, у меня голова раскалывается, я не то, что орать, я думать не хочу. - Аспиринчику? – ехидно спросил осмелевший Быков. - Добей меня. Ты же знаешь про мою аллергию на нестероиды, - Настя приложила холодненькое пресс-папье ко лбу. - Лаааадно, принесу тебе парацетамол, ты от него сыпью не покрываешься, - пожалел её Андрей. Быков вышел из кабинета и направился в ординаторскую, где лежала аптечка. Настя села в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. Через несколько минут вернулся Андрей с бутылкой воды и таблетками. Он влетел в кабинет, не закрыв за собой дверь, та, естественно, громко хлопнула. От этого звука Настя поморщилась. - Кончились твои мучения, доктор Быков тебя спасет, - терапевт поставил перед Кисегач блистер парацетамола и воду, – Тридцать рублей потом вернешь, а то у меня зарплата маленькая, начальство повышать не хочет. Не обращая внимания на речи Быкова, женщина выпила спасительную таблетку: - Мне б еще чашку кофе для полного счастья, - на этот раз Настя приложила ко лбу бутылку с водой. - Аха, полное счастье и полный коллапс печени, - укорил Быков. - Я знаю. Даже помечтать не даешь. Ну что ты за человек? - Я человек – разумный, то есть хомосапиенс, в отличие от спящих в ординаторской трех питекантропов. Иыть, - ответил Андрей. - Еще ты невероятной скромности человек, - улыбнулась Настя, чувствуя, как головная боль начинает уходить. - Что есть, то есть. Пойду «потерянные звенья эволюции» разбужу, - Быков двинулся к выходу. - Ты неисправим, - констатировала Кисегач. 08:25. Пост. В ожидании интернов доктор Быков беседовал с Любой: - Люба, нам новый фильтр на ФГС нужен, а ты мне про шприцы – с тоской ответил мед. сестре Быков. - А Кисегач что? - Что? – хмыкнул зав. отделением, - Денег нет, подожди, потерпи, я спонсора найду, в министерство позвоню, короче, завтраками меня кормит. Я кондиционеры с нее стряс только к ноябрю, фильтры вообще до китайской пасхи ждать будем. - Нет в жизни счастья. - Ты даже не представляешь, как ты права. Вон, мои три несчастья идут, - терапевт увидел зевающую троицу интернов, приближающуюся к стойке, - а остальные тридцать в лице Семена Семеновича опаздывают. - Андрей Евгеньевич, Вы пессимист. - Я не пессимист, я - реалист. Они ходячие несчастья, - ответив, Андрей Евгеньевич повернулся к интернам, - Убрали с лиц недосып, а то я вам сейчас досыплю. Кого бы вам поручить? Быков принялся сосредоточенно рыться в картотеке. В этот момент запыхавшийся Лобанов, уже переодетый в халат, подбежал к посту. - Лобанов, мне тебя домой отпускать нельзя, ты опаздываешь, - не поворачиваясь к Семену лицом, сказал зав. отделением и вытащил нужную ему историю болезни. - Я это… нуууу… как бы… - Семен напрягся. Он придумывал уважительную причину для своего опоздания. - Типа того,- закончил Быков, - Ну как-то так. Я всё понял. Лобанов, ты как всегда очень информативен. Сам знаешь, что тебе за опоздание полагается. Левин хихикнул, за что тут же получил толчок от Семена: - Слышь! Ты как себя ведешь? Молчавшая до этого Люба возмутилась: - Лобанов, а ты не оборзел часом? Я сейчас тебя научу себя вести! - Любовь Михайловна, не надо, - остановил её Борис. - Люба, дурака учить - только портить, - поддержал Левина Быков, правда, шепотом, чтобы его никто, кроме Любы, не слышал. - Андрей Евгеньевич, а мне чё? Дежурство? – решил уточнить Семен. - Пряников пакет, оооот такой, – зав. отделением широко улыбнулся и раскинул руки в стороны, - Конечно, дежурство! - Блин! – очень информативно отреагировал Лобанов. - Разбирайте пациентов, еноты, - Быков раздал истории. Взглянув на свою историю, Левин возмутился: - Андрей Евгеньевич, опять грипп? - Других больных в отделении нет, Борька. Чё ты в магазине что ли, больных выбирать еще будешь? - Нет, - расстроено ответил Левин. - Радуйся, олень, не надо с диагнозом мучиться, классно же, - веселился Лобанов, глядя на свою историю. - Тебе это всё равно не поможет, - прервал веселье Семена руководитель, - За работу! Кыш! Интерны разошлись. - Андрей Евгеньевич, а почему они еноты? – поинтересовалась Люба. - Потому что полощут мне мозги, - разъяснил терапевт, - Если меня будут спрашивать – я на обходе, вернусь не скоро. Не, лучше говори, что вообще не вернусь. Быков ушел. Люба еще немного постояла около поста в одиночестве и тоже ушла, гладить халаты. 09:50. Кабинет Кисегач. Настя просматривала отчет Андрея по наркотикам: - Когда только успел? – недоумевала ни о чём не подозревающая начальница. Раздался телефонный звонок. Кисегач подняла трубку: - Алло. - … - Нам выделяют деньги для педиатрии? – беззвучно главврач неоднократно произнесла: «Yes!». - … - Спасибо, Михаил Александрович! Завтра с утра я у Вас. Настя положила трубку: - Да, да, да! Наконец-то и до нас очередь дошла! – Настя чуть не прыгала от радости. Весь этот разговор случайно слышала Вера. Вера рассказала Маше, Маша – Юле, Юля – Гале, а Галя рассказала Любе. В итоге этот «испорченный телефон» выдал Купитману и Быкову вот такую вот информацию: 11:30. Пост. - Больнице бешеные деньги выделяют, но только одному отделению, - «по большому секрету» сообщила Люба двум заведующим. - А кто решает, в какое отделение денежки пойдут? – спросил Купитман. - Анастасия Константиновна, разумеется, - ответила Люба – Кому ж, как ни ей решать? - Алкоголезависимые венерологи пролетают мимо, - пихнул Купитмана в бок Андрей. - Ты думаешь, раз в Милан вместо меня слетал, так и здесь повезет? Нахамишь Анастасии Константиновне и тоже мимо пролетишь, - ответил алкоголезависимый венеролог. - Ооой, да мне эти деньги… нужны, как ежу футболка. В отделении и так всё есть, - соврал обиженный Быков. - Анрей Евгеньевич, и мне ничего не надо, - Купитман тоже соврал. Друзья обменялись не совсем дружескими взглядами. - Едрит-Мадрит, я-то не в курсе, что у нас в отделении всё есть, - влезла старшая сестра. - Да, Люба! У нас даже четыре лишних предмета в отделении имеются, - Быков мотнул головой в сторону стоящих неподалеку интернов. - Ладно, Андрюшенька, я пойду, - сказал Купитман. В голове венеролога зрел коварный план. - Не надо ему ничего, ага, так я и поверил, - сказал сам себе Быков и пошел к интернам. В голове Андрея Евгеньевича зрел не менее коварный план. - Значит так, коновалы, у меня к вам есть очень заманчивое предложение. Я сегодня всех вас НЕ оставляю дежурить, чтобы вы ни натворили, а вы… рассказываете Анастасии Константиновне, какой я чуткий и отзывчивый руководитель, - предложил зав. отделением. - Зачем это? Я маму обманывать не собираюсь, - Глеб сложил руки на груди. - Романенко, у тебя чё, приступ честности? Можешь не обманывать. Ты – молодец, - Быков хлопнул интерна по плечу, - Я прям тебя зауважал. Три ночи подряд дежурить не каждый сможет. - Так это не предложение, это – ультиматум, - сказал Романенко. - А я согласен, - Лобанов был только рад такому ультиматуму. - Я не сомневался в тебе, Буратино. Кто еще хочет стать счастливым обладателем путевки домой? – Быков обвел взглядом всех своих тупоголовых подопечных. Тишина. - Вы чё застрахованные? Все быстро рассосались по палатам! – нервничал зав. отделением, - Левин, задержись. Борис с серьезным выражением лица вернулся: - Андрей Евгеньевич, если вы намерены убеждать меня присоединиться к Семену, то не утруждайте себя. - Ну что ты. Я тебе хотел рассказать, зачем мне это нужно. Левин, Меня Анастасия Константиновна на конференцию не хочет отпускать, а если вы мне поможете, может и отпустит. Ты же должен меня понять. Боря с уважением посмотрел на руководителя: - На конференцию? - Именно, - Быков, в точности как Левин, поправил очки. - При таком раскладе я готов ввести Анастасию Константиновну в заблуждение. – Андрей Евгеньевич заполучил еще и Левина в сообщники. Следующей «жертвой» стала Варвара Черноус. - Андрей Евгеньевич, я не могу. Это непорядочно, - пыталась образумить руководителя девушка. - Доктор Варя, тебе я скажу, зачем мне это нужно, - Быков «надел маску трагедии» и дальнейший рассказ сопровождал тяжелыми вздохами, - Уволит меня наша главврач. Что я делать буду? Подумать страшно. Нужно мне на Кисегач хорошее впечатление произвести. В первый раз у вас помощи попросил, а вы… Варя с сочувствием посмотрела на Андрея Евгеньевича: - Я, я согласна Вам помочь. Не переживайте, Анастасия Константиновна не такая. - Какая не такая? - Она добрая, не увольняет людей просто так. - Поди знай, - Андрей вспомнил Настю с пресс-папье в руках. Довольный собой Быков отправился к Романенко. - И чего ты хочешь? – Быков сразу начал с главного. - Я не понимаю Вас, Андрей Евгеньевич, - включил дурачка Романенко. - Не прикидывайся. Для особо одаренных главвраченышей повторяю: чего ты хочешь? Глеб просёк, что его согласие очень важнО для Быкова, и с упоением начал перечислять: - Во-первых, объясните, для чего Вам это надо. Во-вторых, я хочу неделю без дежурств, себе и Варе. В-третьих, Вы сегодня не называете меня мажором охреневшим, имбицилом с отмороженными мозгами, выкидышем мед. института и тому подобными милыми прозвищами, только Романенко и никак больше. В-четвертых… - В-четвертых, ты не забыл, с кем разговариваешь, гений медицины? – последние слова Быков произнес с особым цинизмом. - Вы же сами спросили, - интерн понял, что перегнул палку. - Эх, а устрою-ка я аттракцион невиданной щедрости. Вот что: ничего я тебе объяснять не буду, обойдешься, неделю без дежурств не получишь, получишь только два дня: сегодня и завтра, - после некоторой паузы Быков добавил, - Черноус тоже. И, так уж и быть, сегодня ты - просто Романенко. За это ты мне помогаешь во всём и не задаёшь глупых вопросов. - Согласен. - Ещё б ты не был согласен, упы…Романенко. Зав. отделением переманил всех интернов на свою сторону. Теперь надо обработать Кисегач. Купитман тоже времени зря не терял. Он вынес из своего кабинета весь коньяк, даже конфеты с алкогольной начинкой, и спрятал в одной из свободных палат. Так же венеролог на всякий случай проветрил свой кабинет и распылил повсюду освежитель воздуха «Морской бриз». 12:00. Кабинет Кисегач. - Анастасия Константиновна, к тебе можно? – Купитман приоткрыл дверь. - Входи, Вань, - Настя отложила папку с документами. Венеролог сел на стул и взглядом полным обреченности посмотрел на главврача, не забыв при этом столь же обреченно вздохнуть. - Ваня, что-то случилось, - сочувственно спросила Кисегач. Купитман махнул рукой: - Не бери в голову, всё как обычно. За отделение у меня душа болит. Насть, мне кресла новые нужны и ремонт в смотровой не помешал бы. - Купитман, родненький, нет у меня сейчас денег, нет. Одно кресло еще, может, выпрошу, а про ремонт и не вспоминай даже, не трави мне душу, - Настя положила руку на грудь в районе сердца, - Ремонт тебе не так уж необходим, в других отделениях ситуация намного хуже. Ожидая подобного ответа, хитрый венеролог выдал заранее подготовленную речь. - Особенно в отделении у Быкова ситуация тяжелая. А если вдруг деньги появятся, я могу на что-то рассчитывать, или опять всё в терапию уйдет? Твоему … - Купитман! Ты что, выпил с утра уже?! – Настя хлопнула рукой по столу. Кисегач задели слова Ивана. - Я после того случая не пью. Чего ты завелась? Предыдущие два транша терапии достались, это горькая правда, - невозмутимо ответил Ваня. - Да я Быкову кондиционеры триста лет назад обещала. Ты же сам знаешь, как он мне мозг выедал из-за них, - вдруг Настя пристально посмотрела на венеролога, - Подожди, ты не пьешь? - Нет, - Купитман приблизился к лицу Кисегач и дыхнул. Настя отклонилась назад: - Верю, верю. - Я тебя слушаюсь, в отличие от некоторых, - Ваня вернулся на своё прежнее место и демонстративно дотронулся указательным пальцем до кончика носа. - На Быкова намекаешь? - На него, Анастасия Константиновна, на него. - Вань, его не переделаешь, и я с этим почти смирилась – ответила Кисегач. - Ох, Настя, не знаю, хоть изредка его на место ставить нужно. Распоясался он совсем. Ты знаешь, он уверен, что деньги очередного спонсора ты ему отдашь. Ох, удивится Быков, если кого другого деньгами оделишь. А ты возьми и удиви его, Анастасия Константиновна, пусть попрыгает, - Купитман закончил излагать и внимательно посмотрел на Настю, - Андрюшенька уже успел сегодня тебе настроение испортить? - Нет, не приходил ещё. - День длинный, - сказал Купитман и направился к выходу, около двери он добавил, - А про ремонт ты всё-таки подумай. Настя отрицательно покачала головой: - Нет пока денег. Купитман закрыл за собой дверь. Настя выдохнула и у самой себя спросила: - Сегодня все заведующие у меня что-то просить будут? Слухи такая вещь, что распространяются с бешеной скоростью, до венеролога Настю посетили уже трое заведующих. И все, как один, просили выделить отделению денег на крайне важные неотложные нужды. 12:50. Кабинет Кисегач. Настя всерьез задумалась о словах Купитмана, но её размышления прервали треск селектора и донесшийся голос Веры: - Анастасия Константиновна, к Вам Быков. - Быков? – уточнила Настя, будучи уверенной, что ослышалась. - Быков. Заведующий терапевтическим отделением. Удивленная Настя ответила: - Пусть войдет. Быков появился с нехарактерной для него милой улыбкой на лице. В голове Кисегач промелькнула мысль: «сейчас тоже что-нибудь просить будет». - Андрей, ты здоров? - Здоров, Настенька. А почему ты спрашиваешь? – ещё раз улыбнувшись, Андрей сел. - Ты же в мой кабинет дверь чуть ли не с ноги открываешь, а тут такой такт проявил. Странно это. - Тебе не угодишь. Хорошо, я сейчас выйду и войду как обычно, всё сделаю, как ты пожелаешь - пожал плечами Андрей. - Не надо! Сиди. - То-то же. Ты сама-то как? Голова прошла? - Прошла. Быков, тебе от меня что-то нужно? - С чего ты взяла? Я так зашел, тебя проведать, - ответил Быков с честными глазами. - Что, тебе, от меня, надо? – сказала Настя, не поверив ни единому слову терапевта, выдерживая паузу после каждого своего слова. - Настюш, мне фильтры на ФГС нужны и шприцы одноразовые. Ты же мне денежку выделишь, ягодка моя? Кисегач, еще не пришедшая в себя после «Настеньки», молчала. А уж «Ягодка» вместо «Кобылка необъезженная» или чего похлеще, окончательно вывела Настю из равновесия. - Насть, ответь что-нибудь. Чё ты на меня так смотришь? Кое-как собрав мысли в кучу, Настя ответила: - Ты сам на себя не похож. - Чёй та? - Не хамишь, как обычно. - Да когда я хамил, Настя? - Быков, хамство - это твоё перманентное состояние, и этому никто не удивляется. Ты знаешь, сколько у меня жалоб от интернов? И все из-за твоих шуточек, - Настя последовала совету Купитмана. - Но они же смешные, Настенька, - совершенно спокойно ответил Андрей. Кисегач засмеялась: - Смешные, но обидные, - затея поставить Быкова на место с треском провалилась. - Ни чё не обидные, меня интерны, знаешь, как любят. Пойдем, сама у них спросишь. Давай-давай! Андрей взял Настю за руку и потянул к двери. - Я ведь, и правда, спрошу, - Кисегач сделала шаг за Андреем. - Спроси-спроси, Леди-сомнение, - опять поразил Настю доктор Быков. Через несколько минут. Ординаторская. Семен лежал на диване совершенно расслабленный. - Семен, может, ты всё-таки, начнешь уже работать, - нудел Левин. - Борька, ты всё-таки офигенно тупой, - совершенно беззлобно ответил Лобанов. Левин, ожидавший другого ответа, смог из себя выдавить только: - Почему? - На дежурство меня Быков не оставит - он обещал. Чё корячиться-то?- Сема поднялся и легонько похлопал Левина по лбу, - Понял? - Меня тоже Быков на дежурство не оставит, но я же работаю. Вот, скажи, ты диагноз поставил? – продолжил наставлять на путь истинный Семена Борис Аркадьевич. - Ой, че там ставить-то? Грипп, и так ясно, - отмахнулся Лобанов. - Семен, ты излишне самонадеян. - А ты - олень. А за дверями ординаторской Андрей говорил Насте следующее: - В ординаторской засели Левин и Лобанов, иди и спрашивай. Я с тобой не пойду, чтобы никоим образом не повлиять на мнение интернов, мышка моя. Кисегач хмыкнула и вошла в ординаторскую. Интерны повернулись в сторону двери. - Здравствуйте, Анастасия Константиновна, - поприветствовал Борис - Здрасьте, а Андрея Евгеньевича нету, - сказал Семен. - А я к вам, - ответила главврач. Лобанов на всякий случай сделал умное лицо. - Скажите, как вам работается с Быковым? - Отлично работается! Андрей Евгеньевич - самый лучший руководитель, респект ему и уважуха, - отрабатывал Сёма поход домой. Борис снял очки, протер и снова надел: - Методика обучения у доктора Быкова, несомненно, своеобразная, но я не могу не отметить её действенность. Андрей Евгеньевич - выдающийся врач, который не перестает совершенствоваться, - - Аааа, ну, спасибо, что ответили, - Кисегач с мыслями о своей шизофрении покинула интернов. В коридоре Настю с нетерпением ждал «выдающийся врач и лучший руководитель»: - Давай, моя прекрасная Фемида, выноси вердикт. - Мне надо еще у Глеба и Вари спросить, - оттягивала своё явное поражение Настя. - Вот же ж неугомонная! Пошли к Черноус в палату. Только я кофе сначала попью. 13:30. Палата №4. Андрей снова хотел остаться в коридоре, но Кисегач в этот раз затащила его в палату. Может в его присутствии интерны будут честнее? - Доктор Варя, у начальства есть к тебе вопросы, - с порога выдал Быков. Варечка, увидев зав. отделением в компании с главврачом, уронила шприц. - Черноус, аккуратнее, шприцы в нашем отделении – дефицит, а ты их по полу валяешь. - Варя, не слушайте Андрея Евгеньевича, успокойтесь, - ласково сказала Кисегач и, повернувшись к Быкову, продолжила другим тоном, - Доволен? Напугал девочку! Быков виновато опустил голову, а Варя принялась оправдывать и выгораживать руководителя: - Анастасия Константиновна, меня никто не напугал, я сама. - Варя, а как руководитель доктор Быков Вас устраивает? – спросила главврач. - Да! Устраивает, и другого руководителя нам не надо, пусть остается. - Яааа рада, что Вы так цените Андрея Евгеньевича, - сказала Настя и пошла к выходу, ее не оставляло ощущение нереальности происходящего. В коридоре Кисегач и Быков наткнулись на Глеба. - А вот и … - лицо Быкова радостью от придуманного обзывательства для Глеба, но, вспомнив об уговоре, Андрей Евгеньевич сказал, - … Романенко. Романенко, у тебя блокнот с собой? - Да, Андрей Евгеньевич. - Одолжи-ка мне его до вечера, - Быков покосился на Настю и добавил, - Пожалуйста. Глеб радушно улыбнулся: - Берите, Андрей Евгеньевич, мне для Вас ничего не жалко, - он вытащил блокнот и протянул Быкову. Кисегач с чуть приоткрытым ртом посмотрела на Андрея, потом медленно перевела взгляд на сына. - Анастасия Константиновна, рот закройте, грипп всё-таки вирусное заболевание, мало ли что, - сказал Андрей, наклонившись к Насте. Кисегач закрыла рот, но взгляд у нее остался по-прежнему изумленным. Быков в это время написал что-то в блокноте и спрятал его в свой карман. - Ну, как я понимаю, вам тут поговорить надо, я и пойду, - терапевт из-за спины Кисегач подмигнул Романенко, и пошел к посту. - Глеб, мой вопрос может показаться странным, но скажи, что ты думаешь о Быкове? Честно, - Настя с ожиданием посмотрела на сына. - Ну как тебе сказать, мам, Быков – клевый чел, педагог нормальный, - ответил Глеб, стараясь выглядеть максимально естественным. - Глеб, ты же сам недавно мне на Андрея Евгеньевича жаловался? – уела сынульку Кисегач. - Ма, жалобы - это одно, а моё отношение к нему - это другое. Быков – лучший врач в больнице, чуткий и отзывчивый педагог и просто хороший человек. Настя обошла Романенко со всех сторон: - Молодой человек, а где мой сын? Я тебя не узнаю. - Я это, я, мам. Чего ты? - Я ничего, ничего не понимаю. Ладно, Глеб, иди. Романенко нырнул в палату №4, а к Кисегач вернулся Быков: - К Варваре Николаевне пошел Ромео. И что он тебе про меня рассказал? - Что надо, - туманно ответила Настя, не желая проигрывать. - Настя, а с какого рожна ты про жалобы-то вспомнила? - С Купитманом поговорила. - И что же тебе этот хитровыдуманный еврей сказал, а? – с ехидством спросил Андрей. - Что тебя пора на место поставить и что я твоему отделению деньги выбиваю только потому, что мы с тобой, - Кисегач убавила громкость и подбирала нужное слово, - …ну, спим … вместе. Еще сказал, что не пьёт. - А Купитман возобновил свой запас. И пьёт, - Быков цокнул языком и многозначительно посмотрел Насте в глаза. - Быков, не выдумывай. Я лично проверяла Ванин кабинет. Пусто. - Ромашка моя наивная, надул тебя Купитман. -Я проверяла, нет у него алкоголя, я весь кабинет обшарила. Всё, Андрей, у меня больше времени нет ерундой заниматься, - Настя зашагала в сторону лестницы. - Ну держись, Купитман! – Быков двинулся к кож. вену. 13:55. Кож. вен. кабинет. Андрей влетел в кабинет Купитмана: - Ты чего, повелитель гонококков, Насте наплел?! Купитман с абсолютным пофигизмом отложил какие-то документы и ответил: - И чего же я ей наплел, Андрюшенька? - Что я зарвавшийся наглец и что меня на место ставить надо! Про твой якобы трезвый образ жизни я вообще молчу! - Ну, и? - Что "ну", Купитман?! Наврал Кисегач вагон и маленькую тележку и делает вид, что ни при чем! - Андрей Евгеньевич, я солгал, только о том, что не пью, остальное – чистейшая правда и ты это знаешь, - венеролог многозначительно медленно кивнул. - Ладно, хитрый венеролог, проехали. Ты зачем Кисегач убедил в том, что она деньги мне выделяет из-за наших с ней особых отношений!? Она же мне теперь ни копейки не даст из принципа и из конспирации! - Андрей, не ты ли говорил, что у тебя в отделении всё есть? – Купитман попытался поставить Быкова в тупик. - Да, всё! – гордо ответил терапевт, - А будет всё и еще немного, потому что деньги Кисегач отдаст мне. - Не отдаст, побоится, вдруг кто еще догадается о её трепетном отношении к доктору Быкову, - венеролог взял два карандаша и изобразил поцелуй Насти и Андрея. - Ну да, ты же ей мозги промыл! Купитман, это не по-дружески и как минимум не честно! - À la guerre comme à la guerre, Быков. - Жук ты колорадский, Купитман! Ничего, еще время есть, проиграть одно сражение, - еще не значит проиграть войну, - заявил Быков. - Два сражения. - Чёй та два? - Анастасия Константиновна не поверила моим словам о трезвости и устроила здесь обыск, - Купитман обвел рукой кабинет, - Она ничего не нашла. Твои пасквили в мою сторону отныне безосновательны. Быков погрозил указательным пальцем в сторону венеролога: - Я обиделся! – терапевт вышел, громко хлопнув дверью. 15:20. Курилка. Романыч и Лобаныч не торопясь курили и наслаждались бездельем. - Романенко, ты чё, согласился-таки мать обманывать? – спросил Семен и с удовольствием затянулся. - Заключил сделку с дьяволом, - страшным шепотом ответил Глеб. - Эт как? - За мою помощь Быков меня сегодня целый день не обзывает, и я еще и завтра не дежурю. - А чё, так можно было? – удивился Сёма. - Лобаныч, так нужно было. - Вот, я… - Семен схватился за голову обеими руками. Он-то уже успел получить от Быкова «для тебя сложно даже кубики друг на друга поставить» и «носитель вируса дибилизма в моём отделении». - Олень! – с радостью подсказал Глеб. - Ну, как бы, да, - согласился Лобанов, - Тупанул чё-та. Не успели друзья затянуться еще раз, как в курилку вошел Быков: - Курим! Лобанов, а у твоего пациента функция самовыздоровления предусмотрена? - Нет. – Сёма затушил сигарету. - Так чё ты сидишь? Иди лечи! Лобанов с кислой миной ушел. - Романенко, - зав. отделением открыл блокнот и что-то написал, - ты должен сказать Анастасии Константинове, что видел Купитмана нетрезвым. - Андрей Евгеньевич, покажите мне человека, который не видел его нетрезвым, - философски ответил интерн. - Ты чушь-то не пори. Скажешь мамульке, что Купитман сегодня пил и ты это видел. Я понятно объясняю? – Быков опять открыл блокнот. - А нафига? - Пункт номер один: ты помогаешь мне во всём и не задаешь глупых вопросов. Verstehen? - Yes of course, - Романенко тоже блеснул знанием языков. - Всёооо, лети. И Глеб «улетел». Из вредности Романенко сразу к матери не пошел, пошатался по отделению, навестил Варю, попил кофейку и только потом поднялся на третий этаж. 16:00. Кабинет Кисегач. - Мам, я к тебе, - Глеб вошел и уселся на стул - Сегодня «день открытых дверей» какой-то. Меня заведующие посещениями замучили, а теперь еще и ты пришел, - устало сказала Настя, - Что случилось? - А что-то обязательно должно случиться? - Глеб, ты ко мне сам приходишь или денег попросить, - Настю немного передернуло от воспоминаний о просьбах денег от заведующих отделениями, - или на Быкова пожаловаться, но сегодня выяснилось, он тебе как отец родной. Что случилось? - Со мной ничего, а вот… Знаешь, Иван Натанович – он… - Романенко помялся, - он пил сегодня. - А тебе какое дело до Ивана Натановича? – резонно спросила Кисегач. Ну, так, сказал, что бы ты в курсе была. - Глеб, не мог Купитман пить - нечего, - твердо сказала Настя. - Ма, ну я тебя обманывать что ли буду? Я сам видел, - в подтверждение своих слов Глеб покивал головой. - Ну ни бутылки же не было, - больше самой себе, чем Глебу сказала Кисегач, - Ты точно видел? - Да. - Алкоголь? - Да. - Пил? - Да. - Купитман! - Да. - Надо проверить, - решила главврач, - Пошли, Глеб, будешь свидетелем. - Или понятым, - пошутил Романенко. 16:20. Кож-вен. кабинет. В предвкушении победы над Быковым, венеролог попивал чаёк. Настя молча зашла, следом появился Романенко. Увидев Купитмана с чашкой, Кисегач тут же отобрала её и понюхала находящуюся в ней жидкость. - Анастасия Константиновна, давай всё-таки я тебе в другой кружке заварю, раз уж ты так сильно чаю хочешь, - Ваня вытащил из пачки свежий пакетик. - Иван Натанович, ты что чай пьешь? – Настя растерянно вернула чашку венерологу. - А ты хотела коньяк там найти? – Купитман посмотрел в чашку, потом на Кисегач. - Хотела, - главврач наклонилась к Купитману и глубоко вдохнула. Ничем кроме мятной жвачки от него не пахло. - Дай угадаю, тебе, наверное, Быков сказал, что у меня коньяк видел? Так? – Ваня с улыбкой отпил чаю. - Нет, мне Глеб сказал, - ответила Кисегач и повернулась к сыну. Глеб почувствовал, как на него надвигается гигантское «палево»: - Ааа у меня там пациент, анализы пришли, мне идти надо, - интерн сделал шаг назад. - Глеб! Потрудись объяснить. - Молодой человек, Вас Андрей Евгеньевич об этом попросил? – Купитман положил руку на плечо Романенко - Попросил, - сдался Глеб. - Пошли к Быкову. Все! – Настя открыла дверь и пропустила вперед сына и Ваню. 16:40. Ординаторская. Андрей Евгеньевич с упоением мочил монстров и упырей в легендарном «Сталкере». Ничего не предвещало беды, но она пришла. Пришла в компании с интерном и венерологом. - Быков! У меня к тебе только два вопроса: что происходит и при чём здесь мой сын? – Насте порядком надоело чувство собственного неведения. - Это он виноват! – Быков моментально перевел стрелки на Купитмана. Настя впилась взглядом в венеролога. - Анастасия Константиновна, я к этому отношения не имею, - уверил Купитман. - А кто первый начал? Я что ли Кисегач врал о трезвости и еще сам знаешь о чем, мне теперь денег не видать! Настя, это он виноват! – Андрей с энтузиазмом указывал пальцем на Ваню. - Каких денег? – Кисегач всё больше удивлялась. - Которые ты какому-то из отделений дашь, - объяснил Купитман. - Не какому-то, а педиатрии, - спокойно ответила главврач. Теперь удивлялись венеролог и терапевт. Быков подскочил к Купитману и протянул руку: - Объявляю перемирие, мы оба пролетели. - Принято, - Ваня пожал руку. - Глеба ты зачем впутал? – решила Кисегач добиться ответа хотя бы на второй вопрос. - Он сам с радостью впутался, - Быков подошел к Романенко и негромко сказал, - Я думал, ты хоть врать умеешь, а ты… Ты – Романенко. В этот миг терпение Кисегач кончилось: - Если сейчас вы не объясняете мне, что происходит, я за себя не отвечаю! – сказано это было таким тоном, при котором сопротивление бесполезно. Вся история была в подробностях рассказана, после чего Настя загнала всех в свой кабинет и бушевала там, не боясь огласки (Веры уже не было). 17:30. Кабинет Кисегач. Главврач расхаживала по кабинету из угла в угол, а троица «обвиняемых» в составе Романенко, Купитмана и Быкова смиренно сидела на диване. - Да как вы могли!? Придумать же надо было! Не ожидала от вас такого вот, не ожидала! Дурдом, а не больница! Как так можно было поступить?! Кисегач сделала паузу. Глеб набрал воздуха, чтобы ответить, но Быков его остановил: - Рано, - шепнул зав. отделением, - Она еще не всё сказала. Быков оказался прав, Кисегач села в кресло и продолжила свою гневную речь: - Нет, вы признайтесь, вы меня ни в грош не цените, я для вас не авторитет! Надо мной можно издеваться, да?! Можно мне врать?! У вас совесть вообще есть? – последнюю фразу Настя произнесла спокойным и негромким голосом. Андрей Евгеньевич толкнул Глеба: - Теперь можно. Анастасия Константиновна, мы всё осознали и больше так не будем. - Быков, что за детский сад?! – Настя швырнула первую попавшуюся ручку, но не попала. - Анастасия Константиновна, прости ты нас. Ну, провинились, сделали не подумав, обидеть тебя и в мыслях не было, - повинился Купитман. Кисегач молча покивала головой, а потом сказала: - Иван Натанович, ты то меня и не обманывал почти. Можешь идти в своё отделение. Венеролог тут же воспользовался «амнистией». - А мы? – искренне удивился Романенко. - Вы? Вы вообще должны сидеть и помалкивать! Хрен с ним, с Купитманом, но ваше вранье я простить не могу! - Чёй та? – логично спросил Быков. Романенко заинтересованно посмотрел на мать. - Той та! Родной сын меня предал! Интересно, чем тебя Быков купил? - Две ночи без дежурств и день без оскорблений, - Глеб отвел глаза. - Ооооо, еще и так дешево купил. Мерзавец! - Кто? – хором спросили Андрей и Глеб. - Оба! Я хоть что-то для вас… - Настя поняла, что чуть было не ляпнула лишнего, и быстро исправилась, - … для тебя, Глеб, хоть что-то значу. - Мамуль, конечно, значишь, мамулечка, не ругайся. Я все, что хочешь, для тебя сделаю, - подлизывался Глеб. А у Насти в данный момент возникла неприязнь к уменьшительно-ласкательным прозвищам: - Иди уже отсюда! - Мам, ты – чудо, - Глеб вышел из кабинета. - Я тебя не простила, - крикнула в догонку Кисегач. - Значит, Купитман не виноват, а я опять сволочь. Бедаааа, - сказал Быков. - С Купитманом у меня не ТАКИЕ отношения! Не думала, что ты меня так унизишь своим враньем. Вот идиотка, подумала, что ты изменился. А ты!... - Что я? - Ничего! Андрей всё-таки до конца не понял, насколько сильно он обидел Настю, и воспринимал всю ситуацию как игру: - Раз «ничего», так и не кипятись, а то крышку сорвет. Честно ответь, кому бы ты деньги отдала, мне или Купитману? - Пошел вон! – истерично закричала Настя. Наконец-то до Быкова дошло: - Настенька, я же… - Вон пошел! – Кисегач сложила руки в замок и опустила на них голову. Андрей молча вышел. На ступеньках между вторым и третьим этажами сидел мрачный Романенко. - А, сидишь, Романенко, - зав отделением вынул блокнот и ручку, сделал еще одну запись. Сел рядом. - Что делать, Андрей Евгеньевич? – Глеб с надеждой посмотрел на руководителя. - Ты еще спроси «Кто виноват?», - хмуро отозвался Быков, - Что делать? Прощения просить завтра. Не может же она вечно на нас обижаться. - Я – подонок, она меня не простит. - Не дрейфь, Романенко, простит нас Кисегач. Я тебе обещаю, - подбодрил парня Андрей, хотя у него самого на душе было очень хреново, - Ах, да, возвращаю твой блокнот, может, он поднимет тебе настроение, - Быков сунул Романенко книжицу, затем поднялся со ступенек и ушел. Глеб открыл блокнот и прочитал записи сделанные почерком Быкова: «Клубный выползень Аппендикс моего отделения Змееныш Дилетантствующая наглота Вампир с непроглядными сумерками в голове Хронический идиот По сравнению с твоим мозгом, каток – болид Формулы-1…». Последними записями были: « Павлик Морозов Мажор в минорном настроении». - Вот гнида! – сказал Глеб со смехом и без всякой злости. _____________________TO BE CONTINUOUS_______________________