Как так получилось?..
Я помню ту операцию так чётко, будто это случилось вчера. И пусть прошло уже почти два года, я не могу забыть...
Обычное утро, ничего не предвещало беды. Весь наш отдел готовился к предстоящим выходным и планировал свой досуг, общаясь с коллегами и предлагая пропустить стаканчик-другой в ближайшем от места работы баре. Даже генерал Мустанг, прикрывшись газетой, составлял список дам, которые согласились бы в его почетные выходные провести с ним вечер, а то и ночь. Я, похоже, был единственным в этой комнате, кто не абстрагировался от бумажной работы и честно выполнял её. Проходящий мимо меня лейтенант Брэда слегка пнул ножку моего стула:
-Хей, ты чего такой задумчивый? Скоро всю макулатуру в штабе перелопатишь такими темпами, - он сел рядом со мной, раскладывая на столе папки с отработанными делами. Конечно, на нём же не висит забота о состоянии всей техники в нашей небольшой команде. А на прошлой неделе мне пришлось пренебречь этими бумажками и отдать всё внимание сломавшейся рации.
-Да так, ничего, - отчасти это было правдой.
-Тогда сделай лицо попроще. Не на похоронах сидишь всё-таки, - мощный хлопок по плечу заставляет охнуть и на время отвлечься от бесполезной писанины, разминая ноющее плечо. Ну как объяснить этому человеку, что я не такой крепкий как Джин или тот же генерал.
Не знаю, было ли это шестым чувством, забившим тревогу о надвигающейся опасности, или же простой недосып вперемешку с суеверием, привитым моими родителями, но этим утром у меня было странное ощущение тревоги. Гнетущее, заставляющее утопать в своих мыслях, бояться каждого шороха за маленькой баррикадой из двери, отделяющей нас от внешнего мира. Оно заставило задуматься о последнем деле, порученном нашему отделу. Так и не раскрытому, к слову.
Почему я тогда ничего не сказал?..
Месяц назад генерал пришел в не очень хорошем настроении и сообщил о новом деле, которое нам предстояло распутать. Минимум улик, с десяток жертв и пара свидетелей, которые видели лишь синий капюшон и перчатки с металлическими набойками на костяшках. Информация так себе. Поэтому пришлось усилить патрули и досмотр на станциях. Люди, как предсказуемо, были недовольны, но понимали, что не сделай этого армия, убийства бы стали происходить куда чаще. Но даже с такими мерами не удалось ни вычислить нападавшего, ни предотвратить ещё пять новых убийств. На первый взгляд не было никакой связи между жертвами, но экс-майор Элрик, приехавший по каким-то своим соображениям, предположил, что все люди знали или каким-то образом общались или виделись с нападавшим, потому как умирали они в своих домах, пуская убийцу за порог. После убийства двух патрульных офицеров на окраине города по штабу поползли слухи о новом "Шраме", но мне мало верилось в это. Хотя до смерти они утверждали, что видели этого маньяка в лицо. Значит догадка Стального имела место быть.
В итоге всё оказалось проще некуда, но...
какая теперь разница?..
Это был даже не человек - химера. Окончательно сошедший с ума от пережитого шока и препаратов, принимаемых на протяжении довольно длительного времени, переживший даже смерть собственной семьи на своих глазах... Эта животная жестокость, с которой он бросался на жертву, разрывая её на части, выворачивая наизнанку не только тело, но и душу...
Кто же знал, что всё так обернётся и всех нас изначально толкнут на путь, ведущий в никуда...
Когда сообщили о ещё одном нападении, Мустанг велел всем собираться. Паршивое чувство тревоги никак не хотело успокаиваться. Совсем наоборот, оно лишь разгоралось с каждой минутой всё больше и больше, словно огонь, пожирающий только что подлитое в очаг масло. Руки начали ощутимо дрожать, пришлось сжать ремень винтовки покрепче, но даже это не помогло.
-Ты чего трясёшься, как заяц при виде волка? - по голосу лейтенанта Хавока легко можно было понять - ему эта операция тоже не по душе, - Поймаем этого гада и уйдём в загул на целую неделю! Не переживай ты так.
Тяжёлая рука крепко зажала мою шею между его туловищем и предплечьем, а вторая начала с энтузиазмом лохматить мои волосы. На секунду стало трудно дышать: хватка у Джина была воистину медвежьей. Но вместе с этим пришла какая-то уверенность в том, что всё действительно будет хорошо. Что проведём задержание, отвезём этого сумасшедшего в изолятор и всё... всё закончится. Ничего не случится, это же просто очередное задержание...
Как же я ошибался...
...Найти это существо удалось по свежим следам крови на асфальте. Очевидцы рассказали, как нечто или некто, похожий по описанию на разыскиваемого серийного убийцу поймал местную цветочницу и потащил её в сторону заброшенного сектора складов. В этом месте нога человека ступала разве что только в самом расцвете Аместрийской армии. Потом всё чаще случались подтопления и пожары на торфяниках неподалёку. Исходя из этого, было принято решение о переносе складских помещений на более высокое и сухое место, рассказывал по дороге Фарман.
-С последнего пожара в этой местности прошло уже лет пять, но люди всё равно обходят это место стороной. Говорят, ночью тут часто слышны стоны тех, кто погиб при тушении пожаров или утоп в болоте, так и не найдя уплывший в неизвестном направлении, ящик с боеприпасами, - Брэда ощутимо содрогнулся, услышав уханье филина. В купе с такими историями это место становится ещё более жутким...
-Хватит байки травить, это просто заброшенные военные склады. Тут даже брать нечего, кроме старых консервных банок да ржавых бракованных пистолетов старого образца, - голос начальника заставил трезвее взглянуть на ситуацию. Мы посреди пустых амбаров и некрепких хижинок, бывших, вероятно, жилищами прежних охранников, -Нужно осмотреть тут всё.
В этот же момент старший лейтенант вскинула пистолет и направила его на дверь одного из амбаров. Свежие багряные разводы на ней говорили сами за себя. А когда мы все дружно притихли, то услышали едва различимый звук рвущейся на части плоти. Меня передёрнуло. Эта тварюга просто взяла и разорвала ни в чём не повинную девушку. Краем глаза я подметил напряжение всей команды: Хавок приготовился стрелять, нервно теребя в зубах фильтр потухшей сигареты, Брэда весь подобрался, просчитывая все пути к отступлению, а Хоукай и Мустанг... По их лицам было видно, что они готовились к худшему исходу и, возможно, давно уже поняли, что живыми отсюда нам удастся уйти только чудом...
Случилось ли это чудо?..
Дверь медленно открывается, являя миру перепачканное алой жижей чудовище с бешено сверкающими глазами. С неровно остриженной (а то и вовсе обгоревшей) шерсти на землю стекает кровь, отсутствие куска кожи и трещина на черепе в том же месте говорили о том, что жертвы пытались защищаться, но их попытки были тщетны...
Конечно же...
Додумать мысль не дал резкий бросок в нашу сторону. "Берегись!" - единственный и последний связный приказ, что я услышал тогда...
...нет...
***
Полностью пришёл в себя я уже в госпитале. Перед глазами ещё стояла алая пелена, или... Я с ужасом вспомнил. Вспомнил всё, что со мной случилось. Вспомнил, как закрывший меня собой Хейманс вскрикнул и схватился потемневшими руками за когтистую лапу...
...прошедшую через живот насквозь...
Я так и остался бы там стоять, окаменев от ужаса, если бы Риза с Джином не схватили меня под руки и не потащили сквозь непроходимую чащу по направлению к машине, где должен ждать Фарман. Полковник пытался задержать этого монстра, отставая от нас, но не теряя из виду. Будучи схваченным спиной вперёд, я мог видеть его передвижения и видел эту тварь...
Один из огненных ударов пришелся как раз в проткнутый каким-то штырём бок чудовища. Это заставило его остановиться и взвыть так, что сердце ухнуло в пятки, а ноги онемели от страха. Минутной заминки ему хватило, чтобы одним броском повалить нашего командира и впиться в живую плоть чуть ниже шеи острыми клыками... Истошный крик Ризы и Мустанга я уже не смогу выбросить из головы. Всадив в шкуру оборотня почти всю пистолетную обойму, Хоукай таки удалось отогнать его от нашего начальника. Вот только...
Большой ошибкой было бежать навстречу своей смерти...
...Когти проходят сквозь шею как нож по маслу, делая три ровных поперечных разреза. Её голова неестественно сильно откидывается назад, а после тело накреняется и летит в ворох сухих листьев. Мы в ужасе застыли, наблюдая за тем, как тварь наступает на спину мертвой девушки и начинает истошно вопить, запрокинув голову. Первым в себя приходит Мустанг. Он целой рукой посылает в замешкавшуюся тварь сгусток огня. Чудище не успевает отвернуться и уже через пару минут катается в той же куче листьев, пытаясь сбить пламя.
Первым приказом поднявшегося на ноги командира было...
..."Бегите! Я задержу его! Главное - доберитесь до машины и вызовите подмогу!.."
Мы добрались до машины...
Мы вызвали подмогу...
А потом...
Потом был истошный крик боли, доносившийся из леса, а после него звук ломающихся костей и тихий, угасающий крик, похожий на предсмертный шепот:
"Бегите..."
Гулко рыкнул заведенный мотор и Хавок, выжимая педаль газа на полную катушку, помчал по продавленной этой же машиной тропке. Сзади, сквозь всё заглушающий шум двигателя, был слышен нарастающий торжествующий вопль.
-Врешь, зараза, не возьмешь... - машина вылетела на ровную дорогу и продолжила лететь по направлению к той самой подмоге. Вдали уже были видны огни военных автомобилей, как вдруг...
Крепкий удар, пришедшийся на правое переднее крыло автомобиля вывел его из равновесия. И как Джин не старался, он не смог стабилизировать повреждённый транспорт. Машина слетела с дороги в небольшой овраг, куда улетело и то чудовище, окроплённое кровью моих друзей. И последняя мысль, пронёсшаяся в моей голове вместе с истошным воем боли той твари до момента отключки была...
"Это чудовище получило по заслугам..."
... И, как сквозь вату, то ли в моих воспоминаниях, то ли в такой далёкой сейчас реальности, раздаются незнакомые голоса:
-"Сержант Фьюри, с вами всё в порядке?.."
***
С момента той трагедий прошло уже пять лет...
Я встаю с дивана и осматриваюсь. Ничего не изменилось... Тот же кабинет, те же столы, старые папки на них... Только нет уже тех людей, что смотрят на мир с фотографий титульных листов толстых личных дел, лежащих каждое на своём столе. Кто-то строго, кто-то весело, а у кого-то даже перед смертью сохранилась та полупечальная улыбка и мягкость голоса, присущая только нашему снисходительному заместителю Мустанга...
...Когда я очнулся в госпитале, мне сообщили, что один из пассажиров, находящихся со мной в машине, погиб до того, как машина прекратила скачки по склону, похоронив под собой пока еще живое чудище. Он вылетел через разбитое окно и угодил головой на камень. Моментальная смерть... А ведь Ватто так и не сходил на свидание со своей первой за всё наше пребывание в Централе девушкой. Она же стала и последней...
Джин и я провалялись в больнице почти четыре месяца. С переменным успехом, но он шёл на поправку, даже не смотря на перебитый позвоночник и ампутированную левую руку. Мы много разговаривали с ним. Говорили о том, чем займёмся, выйдя из госпиталя, разойдёмся ли по разным дорогам... Эдвард, навестивший нас, пообещал, что в ближайшее время доставит сюда Уинри со всем необходимым оборудованием. Он лишь слегка улыбался и кивал головой, не отвечая ни на один вопрос. За три дня до приезда бывшего Стального алхимика врачи зафиксировали резкий регресс в состоянии Хавока. Так что вопрос "выживет ли он?" уже не стоял. А спустя пару дней после посещения...
"Он говорил, что успеет, представляешь? Думал, что сможет помочь. Увы, Смерть обогнать невозможно..."
Так закончился наш последний разговор. А на следующее утро я нашёл его уже холодным в собственной постели. А ведь у него хватило сил отключить датчики сердцебиения...
Я ушел из армии, открыл своё дело. Мои навыки починки техники, не раз восхваляемые моими друзьями, помогли мне не погрязнуть в пучине кошмаров и самотерзаний. Я занялся любимым делом, но никогда не забывал...
Каждый год в один и тот же день я надеваю свою старую, потрёпанную временем, военную форму и иду в Центральный штаб. Там меня встречают так, будто я Герой Ишварской войны. И лишь Ческа, единственное знакомое среди новеньких рекрутов лицо, понимающе смотрит на меня, отдаёт папки и ключи и покидает такой родной для меня кабинет, порой заменявший не очень уютную съемную квартирку где-то в трущобах города. Я остаюсь один в пустом помещении. С того самого дня никто так и не отважился занять его. Раскладываю папки, каждую на свой стол, наливаю в маленькие железные рюмочки немного коньяка и расставляю их рядом с фотографиями. А сам запираю дверь, ложусь на диван и окунаюсь в воспоминания...
Как же так получилось, что из лучшей команды военных выжил только я?..
Тяжело осознать это и подняться на ноги, но реальность диктует другие правила...
От воспоминаний кружится голова, мысли путаются из-за принятого алкоголя...
Так хочется пустить себе пулю в лоб...
Лишь бы не видеть каждый раз во сне одну и туже сцену...
