Кто подставил Григора Клигана?

— Я бы не стал в это дело лезть, Домерик, — с сомнением сказал Карлайл. — У вас добрые побуждения, но ваш отец рассердится, если узнает. — А он не узнает, — Домерик улыбнулся. — Ну же, Карлайл. Неужели тебе не хочется выяснить истину? Глава охраны покачал головой. Отец умен и всеведущ, но Домерик тоже умел скрывать тайны. Например, как здорово подружился с начальником своей охраны. А ведь даже не подкупал его, чтобы добиться доброго отношения. Отец цинично считал, что любого можно купить, поэтому людей нужно держать в страхе. Все знали, что, если кто-то провинится, отец накажет в соответствии с фамильным гербом, который висел в его спальне на самом видном месте. Домерик в противовес отцу верил, что с людьми нужно обращаться как с людьми, а не с полезными инструментами. — Что вам это даст? — спросил Карлайл. — Если ваш отец решил использовать Григора Клигана ради одному ему известных целей, вы ничего не измените. — Я хотя бы узнаю ради чего, — твердо сказал Домерик. Он не решился озвучить, что изучал грани жестокости и беспринципности отца. В детстве всё было гораздо проще. Домерик знал, что холодный неулыбчивый отец по-своему его любит. Бывали светлые моменты, когда он оттаивал. Обычно это происходило, когда Домерик делал успехи. Занимал первые места в соревнованиях, заканчивал учебный год лучшим в классе, приносил награды и медали. Домерик радовался и старался угодить отцу всеми силами. Хотел, чтобы отец им гордился. По мере того, как Домерик взрослел, он осознавал, что не всегда согласен с отцом. Раньше он молчал, потому что не хотел обидеть и огорчить его. Домерик ведь знал сколько отец работает. Не зря занимает кресло мэра. Под его правлением в Дредфорте стало куда спокойнее и безопасней, строились предприятия, появлялись новые рабочие места. «Тихие земли, тихий народ», — любимая присказка отца. А потом Домерик начал замечать неприятные вещи. У отца вообще не было конкурентов, оппозиции. Местное телевиденье транслировало только то, что хотел отец. Ни один журналист не осмелился бы задать неудобный отцу вопрос. Если иногда случались демонстрации, разгоняли бастующих жестоко, используя дубинки и слезоточивый газ. Если же кого-то задерживали… Нет, тюрьмы не были переполнены, но Домерик прекрасно знал, что заключенных принуждают к труду, а если кого-то покалечит охрана, это замалчивается. Пунктиком отца был общественный порядок и спокойствие. Всё должно контролироваться, все должны быть предсказуемыми и покорными. За это им позволялось неплохо жить. За это у них отняли право высказывать другое мнение. А еще отец очень серьезно занимался вопросами религии и веры. Строились храмы, разбивались богорощи, устраивались религиозные праздники. В школах с детьми обсуждали щекотливые вопросы, читали проповеди. В этом как будто бы не было ничего дурного. Богобоязненные люди Дредфорта истинно верили в свои ценности и умели их защищать. Только свои ли? Отец ведь сам откровенно говорил Домерику, что религия — отличный инструмент управления. Сам он явно ни во что не верил. А верил ли Домерик? Он презирал слепую фанатичную веру, разумеется. Внушенная вера без разума превращает людей в глупую, управляемую толпу. Однако и без какой-либо веры и высших идеалов легко развратиться. Об этом отец тоже рассуждал. Что плохого в том, что люди живут крепкими многодетными семьями и боятся грешить? Неужели лучше, если они будут творить всё что захотят? Нет, отец. Конечно, нет. Это не лучше. А теперь отец во имя политики и личных целей отпускает безбожного аморального преступника — Григора Клигана. Это ли не лицемерие? — По крайней мере, я буду знать, ради чего, — упрямо повторил Домерик. Грета тоже не понимала зачем Домерику это понадобилось. Он мог говорить с ней не опасаясь, что она передаст его слова отцу. Домерик долго ее проверял, высказывая те или иные мысли. Ждал не прозвучит ли это от отца, не аукнется ли как-то. Нет, Грета была верна и предана ему. Но она не понимала. Поэтому Домерик не взял ее с собой на слежку. — А он нас не заметит? — спросил он у Карлайла, которого захватил с собой. — Нет, — коротко сказал тот. — Не думаю. Найти Григора Клигана было не так уж трудно. Он произвел фурор в городе своими поступками. Выяснилось, что живет Гора не в самом худшем, но и не в лучшем районе города. Здесь люди в основном жили в своих домах, а не квартирах. Гора устроился в очень интересном месте. На нижнем этаже дома, где он обосновался находилась пекарня. Домерик начал слежку с раннего утра. Возможно, повезет и Гора вернется с ночной вылазки держа в руках окровавленный мешок оторванных во имя отца конечностей. — «Выпечка Паолы», — прочитал Домерик. — Забавно. Он что комнату у этой Паолы снимает? Люди, работающие на отца, достаточно хорошо зарабатывали. Гора мог бы снять жилье в районе получше и поселиться один. Интересно, как он свои темные дела проворачивает, если у него соседи под боком. — Смотри-ка, тут еще и ребенок живет, — сказал Домерик, когда из дома с важным видом вышел полноватый парнишка. А следом за ним выбрался и Гора, одетый в тренировочный костюм. Он что-то сказал пареньку и засмеялся, когда тот скорчил недовольную физиономию. Григор Клиган похлопал пухлячка по плечу и побежал. — Что за чушь? — удивился Домерик. — Пробежка, — равнодушно сказал Карлайл. — Что, поедем за ними? Вряд ли он пацана на убийство взял. — Поедем, — упрямо сказал Домерик. Ради такого дела Карлайл взял машину на прокат. Сказал, что таскаться за Григором Клиганом на огромном черном джипе с затонированными стеклами — привлечь кучу внимания. Да и отец узнал бы о такой слежке и взбесился бы. А вот небольшой автомобиль нейтрального синего цвета, седан, который любили использовать домохозяйки, останется неприметным. — Только не приближайся к ним, — попросил Домерик. — Естественно, — усмехнулся Карлайл. — Я же в спецслужбе проработал двадцать лет. Неужели слежку вести не умею? — Да нет, извини, Карлайл, — Домерик смутился. — Я просто вижу, что тебе не особо это нравится. Если отец узнает, я за тебя вступлюсь. Ты же знаешь. — Да не в том дело, — Карлайл вздохнул. — Помню мне мой наставник говорил, — он нажал на педаль газа и седан медленно тронулся, — что, если вызнаешь что-то скрытое, будь готов к последствиям. Нужно оно вам, Домерик? — Просто не могу иначе. Я должен узнать, зачем отцу Григор Клиган, — сказал Домерик. — Знаете, — сказал Карлайл, — может это не мое дело… — Говори, — кивнул Домерик. — Ваш отец не самый добрый человек, конечно, — Карлайл усмехнулся, поворачивая машину и следуя по маршруту Горы, за которым даже не пытался угнаться запыхающийся мальчик. — Но он много сделал для этих земель, для людей. Вы идеалист, Домерик. В политике чисто и честно не бывает. Лучше судить отца по намерениям и результатам. Так вы сердце свое не разобьете. — Я подумаю над этим, — сказал Домерик, посмотрев в глаза Карлайла. — Спасибо за честность. Но он не отказался от намерения узнать, чем занимается Григор Клиган. Следил за ним несколько дней, заставив Грету соврать отцу и ее родителям, что у них романтическая поездка в домик в горах. Якобы, ему позволили писать курсовую работу в спокойной обстановке, освободив от занятия за академические успехи. Пришлось ради такого дела солгать и декану, и преподавателям юридического факультета, где Домерик учился. Пришлось наплести отборной чуши и тренеру по фехтованию. Но он обязательно всё наверстает: и учебу, и тренировки. Домерик надеялся, что оно того стоит. Но явно он что-то упускал из виду. Григор Клиган был постоянно на виду и каждый его день был похож на предыдущий. Он выходил на пробежку с пареньком каждое утро. Днем уезжал в спортзал. Пару раз посетил одну дорогую частную клинику. Домерик боялся светиться, поэтому отправил Карлайла узнать к кому ходит Гора. Оказалось, что к психотерапевту Квиберну. Отец упоминал его имя. Видимо сам отец к Квиберну Григора Клигана и направил. Радостным после этих визитов Гора не выглядел. Да, Гора не работал и вел скучную предсказуемую жизнь. По ночам он не вылезал из окна, чтобы пойти на преступное дело. Единственное, что выглядело подозрительно это его поездки в один район, где Григор Клиган подолгу бесцельно болтался. Особенно часто он околачивался возле одного из домов. Карлайл обошел всех жильцов и выяснил кто в этом доме есть. Путем нехитрых вычислений они предположили, что Гора околачивается здесь из-за одной Одичалой. Она работала в злополучном баре, где Григор Клиган устроил погром. Неужели всё это произошло из-за нее? — Может как-то позаботиться о ней? — сказал Домерик Карлайлу. — Что он здесь забыл? — Приставить к ней человека из вашей охраны? Ваш отец быстро об этом узнает. Если бы Клиган хотел навредить этой женщине, так навредил бы уже. А по мне Гора может и хотел бы, но понимает, что ему ничего не светит, — парировал Карлайл. — Послушайте, Домерик, законом не запрещено гулять по разным районам города. И если спросите меня, я не вижу никаких незаконных дел со стороны Григора Клигана. Может его Старый Лев просто отправил в Дредфорт перекантоваться пока шумиха не уляжется? — И даже психотерапевта ему оплатил? — усомнился Домерик, покачав головой. — Нет, Карлайл, я уверен, что отец подразумевал что как-то Гору использует. А вот в чем понять было сложно. Григор Клиган явно жил не за счет этой Паолы, это же ясно. Может стоит ее расспросить о происходящем? Нет, не выход. Неизвестно, что тут происходит. Вдруг она тут же передаст отцу, что Домерик ее расспрашивал? — Надо попробовать поговорить с парнишкой, — внезапно осенило Домерика. Идея захватила его. А потом сложился и план, как сделать так чтобы разговор состоялся нормальный. — Пожалуйста, дорогая, — просил он у Греты, покрывая поцелуями ее шею. — Если я буду один, доверять мне этот Рамси будет меньше. Рука Домерика коварно скользнула под пояс короткой плиссированной юбки и дотронулась до края ее трусиков. Он пригласил девушку на романтическое свидание с роллами, вином и свечами, чтобы компенсировать последних нескольких дней. Сейчас Домерик старался убедить Грету поехать с ним. Вряд ли же ребенок сядет в машину к незнакомому парню. А если с ним будет красивая и обаятельная леди, то доверится скорее. — Всё никак не успокоишься? — Грета вздохнула. — С чего ты взял, что парнишка хоть что-то знает? Если спокойная жизнь — это прикрытие Григора Клигана, то он ничего не знает. — Ты права, дорогая, — Домерик прикусил мочку уха, — ты, как всегда, права, — он опалил ее дыханием, заставив содрогнуться от удовольствия, — но для меня это очень важно. Даже принципиально. Когда было нужно, и Домерик умел быть хитрым и красноречивым, направляя разговор в правильное русло. А умная невозмутимая Грета очень любила, когда ее спокойный холодный разум хвалили. Конечно, иногда Домерику казалось, что Грета слишком уж выдержанная рафинированная леди. Не хватало ей порывов, огня. Но может быть он зажрался и слишком многого от жизни хочет? У него красивая, умная, понимающая девушка со схожими взглядами на жизнь. Это очень много значит. — Ладно, Дом, ладно, — вздохнула она, раздвигая ноги, чтобы Домерик мог скользнуть в ее трусики рукой. — Я сделаю это, манипулятивный ты чертяка. Но с тебя причитается. Грета усмехнулась, посмотрев в его глаза. Домерик довольно улыбнулся и поцеловал ее в губы. Он даже не стал оправдываться, когда Грета назвала его манипулятивным. Главное она согласилась. А он компенсировал неудобства целой ночью удовольствия, которое Грета получила не раз. Долго ждать Домерику не хотелось. Он решил устроить встречу в ближайший понедельник. Подъехал к остановке на которой мальчик ждал школьный автобус. Окошко с пассажирской стороны опустилась и Грета приветливо улыбнулась. — Привет, — сказала она Рамси. — Мы тут немного заблудились, а навигатор барахлит. Может ты подскажешь, где Булочный Рай находится? Домерик намеренно выбрал заведение напротив школы, где мальчик учился. Он пухлый, точно знает, где находится пекарня и кондитерская. — Ну да, возле Дредфортского Централа, — отозвался Рамси, изучая их взглядом. — А что за Централ? — удивилась Грета. — Так все называют Центральную Школу Дредфорта, — важно сказал Рамси, накидывая на себя скучающий вид. — Мы не местные, — очаровательно улыбаясь солгала Грета. — А ты не туда случайно едешь? — Да, — коротко ответил Рамси. — Может поедешь с нами и покажешь, где это? Будем благодарны, — пропела Грета. — Нет, — покачал головой Рамси. — Никуда я с вами не поеду. А если попытаетесь похитить — буду орать и сопротивляться. Развелось тут… педофилов. Домерик не сдержал смех. — Мы не педофилы. Мы же не прячемся даже, —сказал он. — Тем более на такой машине. Для более правильного впечатления они подъехали на красивой серебристой машинке Греты с розовой аэрографией в виде множества бабочек. — Да, на такой не скроешься от закона, — самоуверенно сказал Рамси. — А если по правде… что вам на самом деле от меня надо? Мальчик оказался более взрослым, чем казалось и более умным, чем можно было судить по его простоватому лицу. В глазах читался острый ум и подозрительность. — Ладно, тебя не проведешь, — кивнул Домерик. — Действительно, я искал встречи с тобой. Но, пожалуй, сначала я представлюсь. Меня зовут Домерик Болтон, я сын мэра Дредфорта. Мне очень хочется с тобой поговорить, но так чтобы это осталось, между нами. А это моя девушка Грета Риссвелл. Слова Домерика вызвали у самодовольного и непоколебимого Рамси неожиданную реакцию. Он уставился на Домерика во все глаза. Лицо выражало явное удивление. Неужели так изумлен тому, что сын мэра может с людьми на улице заговаривать?