Иккинг не знал, как так получилось. Ещё утром он разговаривал с друзьями об укреплении края, поделился с Дагуром парочкой секретов драконоприручения, повздорил со Сморкалой о какой-то чепухе и решил слетать на северные острова проверить популяцию спасенных Ужасных Чудовищ. А сейчас он лежал в клетке Охотников на Драконов, уже который раз. Но сейчас их с Беззубиком не просто разделили, они были на разных кораблях. Люди Вигго уже выучили, что они не могут друг без друга, а потому не сбегут, оставив одного из них позади.
Иккинг поёрзал и пытался ослабить путы на запястьях. Туго завязали, Хель их дери, а броню вообще выкинули в море, оставив его в одной лишь рубахе и штанах, даже ботинок и тот забрали. Но шатен не унывал. И не такое случалось, не впервой. Он обязательно выберется и будет дальше совать палки в паруса охотников. Так было, есть и будет всегда. Однако почему-то на сей раз Карасик в душе чувствовал, что что-то не так и это его немного напрягало, порождая сомнения и страх даже когда Иккинг старался не думать о плохом.
Юноша ворчал и потихоньку освобождался от тугой верёвки, когда послышались шаги.
— Даже не старайся. Анвар, затяни путы ещё сильнее. На сей раз рыбка попалась в сеть.
Следуя приказу, мужчина зашёл в камеру и сразу же получил металлическим протезом по коленной чашечке, взвыв от боли.
— Сученыш! — охотник, который заговорил первый, тоже вошёл к нему. Иккинг только хотел съязвить, но в следующую же секунду в грудь всадника прилетел кожаный сапог, выбивая воздух из лёгких. Нет-нет, так быть не должно. — Как же ты и твоя шайка драконолюбов достала, поперёк горла уже! Сколько наших полегло из-за ваших налётов! — парень хватал ртом воздух словно рыба без воды. — Рагнар утонул, когда спасался бегством, Хьялмар задохнулся от дыма, Гуннор не пережил ожогов… Ублюдки! — ещё удар, но уже по лицу. Кулак сильно приложился о скулу, а Иккинг всё пытался придти в себя. Шок, удар будто встряхнул мозги в черепушке. Такого раньше не было. Кончились хиханьки-хаханьки, теперь всё будет серьёзно и Иккинг, кажется, попал в передрягу из передряг. Мысли, что весь плен пойдёт по стандартному плану «атака-клетка-побег», покидали каштановолосую голову.
— Думаешь, Вигго спустит тебе это с рук? — Карасик сплюнул кровь и решил зайти с козырей. Он нужен их вождю. — Мы все знаем, что он прямо жаждет нашей встречи.
— Анвар, что нам сказали? — охотник посмотрел на товарища, который все ещё держался за колено.
— Райкер сказал, что коротышка нужен ему живым, — пострадавший Анвар несмело выпрямился и подвигал ногой. — Я пойду, доложу, что мы поймали эту здохлю. Оставь его пока в покое. Он своё получит.
Безымянный охотник согласился и только затянул путы сильнее, напоследок посмотрев на красную скулу всадника, которая постепенно начала синеть. Всадника не оставили одного, поставив у камеры молчаливого часового. Понимая, что мужчина не собирается причинять ему вреда, Иккинг лёг на бок. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, половина лица болела так же, как когда он случайно упал с Беззубика при неудачном финте. О Тор, это плохо. Хоть бы его братец был в порядке, остальное не так важно, но во имя богов Асгарда, шатену стало страшно за свою жизнь как никогда прежде.
Чуть позже ему принесли еды, но охотник просто швырнул тарелку, расплескав смердящую похлёбку по доскам. Да и не смог бы Иккинг поесть со связанными за спиной руками. Ему лишь оставили немного воды, но всадник случайно разлил половину в жалких потугах попить без помощи конечностей, вызвав у часового тихий смешок. Наверняка он выглядит жалко, ничтожно, и такие ощущения никак не способствовали оптимистичному настрою. Какой бы план не приходил в его голову, каждый разбивался о суровую реальность. Ему остаётся только ждать спасения, события ему неподвласны. Устав от самого себя, шатен поджал ноги к груди и старался успокоиться, паника ни к чему не приведёт. Он сам не заметил, как уснул.
Из сна его вырвала грубая встряска и крик «подъём» в ухо. Кто-то подхватил ещё не до конца очнувшегося шатена под руку и потащил на палубу, придерживая. Затёкшие ноги не хотели слушаться, но холод вечернего воздуха отрезвлял рассудок. Значит, он проспал до заката. Вряд-ли его друзья спохватились, Иккинг часто задерживался, если дело касалось драконов. Пройдут ещё сутки перед тем, как Астрид начнёт нервно его высматривать, а после полетит на поиски с остальными. Погружённый в мысли, всадник не заметил, как его через трап перевели на другой корабль, где на палубе стоял небезызвестный Гримборн-старший.
— Какие люди! Рад тебя видеть, Карасик, — мужчина распростёр объятия в обманчиво-любезном тоне, но затем резко стал серьёзным. — В мою каюту его. Опасно держать такого, как он, в одиночной камере под палубой. Так, кто это его украсил? — генерал охотников подошёл ближе и схватил пацанёнка за подбородок, осмотрев его и синюшное пятно на пол лица пленника. — Борк, ты? Не стоило бить его на эмоциях. Я ведь планировал поставить сюда клеймо, — от воспоминаний о случае на том острове, о раскалённом металле у лица, внутренности юноши сделали кульбит. Большой палец огромной руки надавил на скулу, заставив всадника зашипеть на потеху окружающих его со всех сторон врагов. — Ладно, уведите его.
Пленника затащили в каюту генерала и буквально повесили на крюк в потолке за верёвки лицом к стене, да так, чтобы Иккинг даже со своим ростом едва стоял на цыпочках. А затем его оставили. Видимо, у охотников были дела кроме него. Парень уткнулся лбом в стену и чувствовал, как верхние конечности начинали затекать, а плечевые суставы покалывали. Шатен не знал, сколько времени прошло и сколько ещё впереди, погрузившись в мысли настолько глубоко, что даже не заметил вошедшего Райкера. Лишь почувствовав у спины холод металла, Иккинг дёрнулся словно червяк на удочке, но ловкое отточенное движение разрезало его рубаху, оголяя спину. Какое-то нехорошее предчувствие.
— Это ещё что? — внезапный и удивлённый голос охотника за спиной заставил юношу повернуть голову. Мужчина смотрел на шрам на его правом плече, который был похож на многочисленные корни Мирового дерева Иггдрасиль.
— Три года назад меня… Меня молнией ударило три года назад, — парень дёрнулся от воспоминаний. Он чуть не испустил дух тогда, доказывая невиновность драконов пред своими людьми.
— Три года назад тобой был недоволен сам Тор, у тебя была война с Берсерками и даже с Воплем Смерти. Не с твоей удачей перелетать нам дорогу, Карасик. Я преподам тебе урок, который ты вряд-ли забудешь.
Иккинг снова уставился в стену, сжав кулаки до белых костяшек. Сейчас что-то случится и ему это точно не понравится. За спиной был слышен шорох, но всадник больше не поворачивался. Секунда, свист и резкая боль обожгла спину, всадник закричал.
— Это тебе за Рагнара. — ещё свист и крик, хлыст рассёк кожу. — За Скьйольда. — снова свист, по спине потекло что-то горячее, небольшая пауза. — За Харольда, — и снова, и снова, а он только и мог, что кричать, сжимая верёвку.
***
Он плакал, слёзы жгли глаза. Имя, свист, удар, крик. На сорок шестой кровавой полосе Иккинг уже не слышал имени, не мог его разобрать. В голове было лишь слово «БОЛЬ» и как-бы он ни жмурился, как-бы ни дёргался, он не мог сбежать. Это словно вырезали ножом на внутренней стороне век, на его коже, в его мыслях.
— Хватит, — скулёж. Только на это и был способен его голос. — ХваТИТ! — ещё один удар по живому мясу, что когда-то было гладкой кожей. Красная вязкая жидкость пропитала его штаны, под всадником собралась лужа крови. Тело словно ударило током, оно дёрнулось и безвольно обмякло на верёвках.
Райкер опустил хлыст и отряхнул его от крови, смотря на растущее под пленником пятно. — Ну вот, а я только разошёлся. Хотя ты крепче, чем я думал. Некоторые сдаются ещё на втором десятке. — сняв безвольный кусок мяса, мужчина уложил его на живот на тряпку в углу и сковал запястья на цепи, концы которой были вогнаны глубоко в стену. А затем обработал раны, перевязав. — Я бы с удовольствием сломал тебе каждую косточку за каждого павшего бойца, но костей не хватит, да и Вигго сказал доставить тебя живым. — он продолжал свой монолог, понимая, что ответа не последует. — К счастью, «и невредимым» он не добавил.
***
Астрид стояла на краю досок и смотрела вдаль. Где же он? Уже ночь, полная луна выглядывала из-за облаков. Остальные Всадники только рукой махнули, опять их лидер увлёкся драконами. Как ни странно, только Дагур поддержал её преживания.
- Слетай по его следу. - внезапный голос бывшего врага заставил её вздрогнуть. Девушка до сих к нему не привыкла, рука невольно легла на нож под юбкой. Её рефлексы бойца чуть не взяли своё, ещё одно такое подкрадывание может стоить наглецу жизни. - Я бы с радостью, но Громмейстер повредил крыло, да и твоя Штормгильда быстрее.
- Громгильда. - воительница посмотрел на берсерка слегка недовольно, но кивнула. Как для грузного викинга с телосложением ложки, он очень тихо двигался. - Ты прав. А ты останься тут, на случай, если он вернётся. У меня плохое предчувствие.
- У меня тоже. Я и Хэдер будем на стрёме, генерал, - не смотря на шутку, Дагур невольно сглотнул. Вот что-то, а попадать в неприятности Иккинг умел как никто другой. Конечно, почти всегда всё обходилось, но должен же был быть конец везению и о боги, как мужчина молился, чтобы это случилось не сейчас.
***
Иккинг потерял счёт дней. Как только он приходил в сознание, боль возвращалась с новой силой. Он стал грушей для битья, козлом отпущения, над которым издевались мести и забавы ради. На разведённой похлёбке и воде он похудел, хотя казалось, что худее уже некуда. Бунтарский дух драконьего мастера трещал по швам, надежда на спасение угасала. Не было смысла держать его на цепях, протез был под замком в сундуке, а попыток сбежать быть и не могло. Вскоре всадник даже перестал защищаться, просто скуля и кряхтя от каждого удара. На его теле не осталось живого места, цвета его кожи варьировались от фиолетово-синего до кроваво-красного. Порции оставались нетронутыми и приходилось кормить насильно. Время прекратило существовать, были лишь периоды боли и краткие мгновения бессознательности. Когда Райкеру надоедало или были дела поважней, он разрешал рядовым охотникам отыграться.
Сейчас Иккинг лежал у стены и тихо выдохнул через рот. Нос был сломан дважды чьим-то сапогом из твёрдой кожи и дважды подлечен, но отёк ещё не спал.
— Эй, здохля драконья! — его уже даже не звали по имени, но в ответ не последовало ничего, лишь едва слышное дыхание. — Эй, я к тебе обратился! — удар в живот и тихий стон боли. Всадник, нет, его жалкая тень не имела сил даже свернуться в клубок, закрыться от удара.
— Во имя Хель, ты что, оглох? Сильно Фир тебя о стену приложил головой? — кто-то поднял его за волосы и попытался поставить на ногу, но попытки напрячь хоть какую-то мышцу отзывались болью. Мужчина отпустил его и тело упало тряпичной куклой. — Дай сюда свечу, живо! — взяв в руки восковой горящий предмет, охотник поднёс его к лицу, приподняв пальцем полузакрытое веко. Зрачок немного сузился, но этого было недостаточно.
— О Один, это уже плохо. — отозвался второй. — Вождь с нас шкуры сдерёт и пустит на палатку, если он, — кивнул в сторону тела, — сдохнет у нас на руках. Нужно доложить Райкеру, живо! — не смотря на крики, боли не последовало. Сознание шатена окутало странная пелена спокойствия.
Неужели это чувствуют перед смертью? Почему её бояться? Смерть — конец боли. Кажется, шатена вполне устраивало такое расположение дел, мгновение бессознательности будет вечным, такой соблазн. Сквозь завесу тумана слышались отголоски криков, топота, плеска воды. Кто-то поднял его за шкирку и швырнул в ледяную воду. Холод обжигал, соль резко защипала глаза и все раны, он будто упал спиной на раскалённую сковородку, вода попала в лёгкие при резкой попытке вдоха.
Внезапно по вискам ударило громкое «Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ», нет, не такой смертью! Беззубик, отец, Астрид! Ему есть ради кого жить и ради кого бороться. Он не может умереть здесь. Слабое избитое тело начало барахтаться, последние силы шли на попытку выжить, но его словно что-то держало. Секунда — и его вытащили, давая откашляться. На него испуганными глазами смотрел Райкер, держа за ту тряпку, что служила юноше одеждой. Нет, он переживал не за Иккинга. Он переживал за то, что ему устроит его младший брат, если он не выполнит приказ. Успокоившись, он положил несчастного на тряпку в углу. Живой.
— Накормите его и оставьте в покое. Вигго не пожалеет никого, если узнает, что он чуть не отправился к праотцам. — вот и всё, что он сказал охотникам.
