США, штат Иллинойс, пригород Чикаго, Нейпервилл, 2028 год Дом Эвы.
11 сентября 2028 года. Очередная годовщина нашей новой жизни. С момента всемирной катастрофы прошло четыре года. Четыре долгих года мы живем во мраке. Точно никто не знает, что именно произошло в тот день. Для многих это был обычный день, для меня же особенный. На это было несколько причин: во-первых, после долгих и мучительных десяти лет учебы и бесконечных попыток стать хорошим врачом, я, наконец, начинала работать. Меня взяли на работу в одну из лучших клиник Чикаго. Место, которого добивались десятки человек, теперь принадлежало мне. Во-вторых, снова наступил мой день рождения. Мне исполнялось двадцать семь. Третьей, и, наверное, самой главной причиной, почему я считала этот день особенным, была двадцать третья годовщина жизни без мамы. В мой четвертый день рождения (последний по-настоящему счастливый день рождения) родители решили устроить нам с братом праздник и отвезли в Нью-Йорк. Мама родилась в Нью-Йорке, она хорошо знала город, поэтому необходимости в гиде не было. Мы много гуляли и были очень счастливы. Все веселились, а мама постоянно улыбалась. Последним местом, где я видела маму, стал Всемирный торговый центр. Те самые башни-близнецы. Мама считала, что если ты не посетил башни-близнецы, значит, ты по-настоящему никогда не был в Нью-Йорке. Там она погибла, в своем любимом месте, но навсегда осталась в моей памяти, как и тот день. Мы с отцом и братом успели выйти, а она нет. Теперь я ненавидела одиннадцатое сентября. Моё имя Эва Олфорд, сейчас мне тридцать один. С моим отцом и старшим братом мы живём в Нейпервилле, неподалёку от Чикаго. Мы перебрались сюда через две недели после катастрофы. Спокойствие – всё, чего хотела моя семья. Быть подальше от хаоса, который завладел всем миром. С тех пор, как пропало электричество, а вся техника перестала работать, нормальной жизни пришел конец. Люди озлобились, каждый старался выжить. Существовали различные версии происходящего. Одни считали, что всему виной правительство, которое старается натравить людей друг на друга и таким образом избавиться от перенаселения. Другие считали, что все происходящее – результат вторжения инопланетного разума. Официальная версия, представленная правительством, утверждала, что, в результате масштабной вспышки на Солнце, электромагнитное поле Земли полностью изменилось. Но все, у кого хватало ума, понимали, что это ложь, потому что Солнце все также грело, а компас показывал Север в нужном направлении. Почему я пишу всё это? Сама не знаю. Наверное, чтобы те, кто будет после нас, знали, что когда-то существовал иной мир. Все было спокойнее и лучше. Возможно ли, что все станет как прежде?
Сидевшая за столом молодая женщина аккуратно закрыла потертый, но новый кожаный ежедневник и поспешила уменьшить пламя в газовой горелке. Эва Олфорд, молодая симпатичная женщина, которой судьбой написано было рано повзрослеть и быть сильной. На её плечи свалилась огромная ответственность. Профессия врача и клятва, которую она давала при получении диплома, связывали ей руки. Она должна помогать людям в любой ситуации, даже если придётся забыть про себя. Она забыла. Сначала десятилетие учебы и переживаний, теперь же четыре года жизни в новом мире и старания обеспечить людям покой, пусть даже в таком небольшом городке, как Нейпервилл. Она смогла завоевать уважение и статус, но была одинока. Единственными близкими людьми в жизни Эвы были её отец Джим, бывший моряк и отставной капитан, брат Мэт и его невеста Лиззи Ховард. Мэт и Лиззи должны были пожениться четыре года назад, но после катастрофы свадьбу отложили. Жили Мэт и Лиззи отдельно, а Эва жила с отцом в небольшом домике недалеко от брата. Несмотря на то, что большую часть мира охватил хаос и борьба за существование, жители Нейпервилла смогли сохранить спокойствие и старательно поддерживали порядок в городе на протяжении последних лет. В городе существовала чёткая иерархия, нарушители которой высылались из города. Все жители города работали, у каждого существовали определенные обязанности, которые должны были исполняться точно и в срок. Город был закрыт. Ворота города при въезде закрывались на ключ и охранялись взводом военной охраны. Чтобы покинуть город навсегда разрешения не требовалось, но, чтобы временно выехать требовалось разрешение, заверенное минимум тремя членами управленческого совета. Подобные ограничения касались всех без исключения. Все, приезжающие в город, досматривались и определялись в братство или сестричество, где их приспосабливали к жизни в городе. Управляли городом представители различных общественных структур и образований, на который разделился город. В управленческий совет входили мэр города Сара Уайт, шериф Иан Гудман, ответственная за продовольственный сектор штаб-сержант Диана Гофри, начальник газовой службы Люк Дайер, начальник службы безопасности Лорри Зорг, глава братства Коул Дейн, глава сестричества Холли Брайан и сама Эва, поскольку являлась наиболее квалифицированным врачом в городе. В Нейпервилле возрождали и налаживали инфраструктуру: функционировали старые заводы, развивалось заброшенное когда-то сельское хозяйство и скотоводство. Люди приспособились жить без электричества, ведь другие блага цивилизации, такие как водопровод, канализация и газ, сохранились. Этот вечер для Эвы выдался по-настоящему спокойным. Такое случалось очень редко. Частые дежурства в больнице, море пациентов, постоянные происшествия за чертой города и все больше и больше людей, желающих попасть в Нейпервилл – такова была ее реальность. Но сегодня наконец-то была возможность немного отдохнуть, разрешить себе побыть слабой. Не быть «всемогущим» врачом, управляющей городом, психологом и лекарем душ, а просто-напросто существовать. Просто быть. Она убрала ежедневник на верхнюю полку своего шкафа. Вероятнее всего, Эва решила вести дневник не столько для будущих поколений, сколько для себя самой. Ей нужно научиться отпускать эмоции и освобождать мысли, в которых в последнее время творился настоящий кавардак. - Эви?... – Ласковое обращение вырвало женщину из собственных мыслей. Только отец называл ее так. Как он сам говорил, в такой форме её имя казалось ему мягче и уютнее. Эва, вздрогнув, обернулась. Лицо её было встревоженным, под глазами от постоянного недосыпа залегли темные круги, черты лица стали более резкими и взрослыми: скулы выделялись четче, щеки западали, губы стали более узкими, но в ее серых глазах по-прежнему жила молодость. Небрежный пучок и выбившиеся пряди пепельно-рыжих от природы волос выдавали ее. «Она опять не спала»,- подумал Джим, и прежде чем начать говорить, обнял дочь. - Ты изматываешь себя, Эви. Так нельзя. – Джим говорил поучительным тоном, как будто старался наставить дочь на путь истинный. Годы и его не пощадили. Когда-то статный капитан и молодой моряк, Джим постарел. На его лице появились глубокие морщины, волосы поседели, губы сжались в тонкую линию, хотя военное прошлое и привычка к физическим тренировкам и труду позволяли ему до сих пор поддерживать великолепную форму. - Ты что-то хотел, пап? – Эва решила пропустить мимо ушей нравоучения отца. Она медленно отстранилась и встретилась с отцом взглядом. Ей приходилось смотреть снизу-вверх, потому что двухметровый отцовский рост и её метр шестьдесят пять не предполагали иного. - Мэт и Лиззи. Ты же помнишь, они приглашали нас на ужин. Сегодня одиннадцатое. – Последнее Джим произнес тихо. Конечно, он помнил о дне рождения дочери, но также он знал и о том, что поздравь он ее, обиды не избежать. Эва терпеть не может свой день рождения и никогда не перестанет винить себя в смерти матери. По крайней мере, так думал Джим. - Я помню. – Эва ответила слишком резко. Отвернувшись к окну, она аккуратно смахнула с щеки слезу. За прошедшие годы она научилась не плакать. Быть стоиком – значит принимать все как должное и не обижаться на судьбу. Так она думала, но мысли о матери до сих пор вызывали слёзы. – Подожди, я соберусь. Через десять минут Эва уже стояла перед зеркалом. Ничего необычного. Она оделась как всегда: водолазка, строгая юбка до колена, удобные балетки, длинные волосы забраны в тугой пучок, никакой косметики. Единственное отличие от повседневности – тёмные тона. Каждое одиннадцатое сентября она носила траур. Отец зашел за ней в 19:45, в восемь они уже были на пороге дома Мэта и Лиззи. Дверь открыли быстро. Лиззи, стоявшая на пороге, выглядела изумительно. Платье цвета «ультрамарин», идеально сочетавшееся с ее голубыми глазами, свободным кроем спускалось до колен, каштановые волосы крупными локонами струились до лопаток, глаза подведены. При виде Эвы она широко улыбнулась и поспешила обнять подругу. - С днем рождения! – Шепнула Лиззи, хотя знала, что ответа не получит. Каждый год она устраивала подобный ужин, зная, что Эва терпеть не может этот день. Эва почти смирилась. С каждым годом она все больше понимала, за что её старший брат любит эту девушку. Лиззи – настоящая оптимистка. Ее жизнерадостности можно было лишь завидовать. Несмотря на то, что жизнь все людей перевернулась, все пошло наперекосяк, она смогла сохранить в себе любовь к этой жизни и верила, что непременно когда-нибудь настанут лучшие времена. И даже значительная разница в возрасте (ведь Мэт был старше Лиззи на целых восемь лет) не мешала им быть вместе. Мэт и Лиззи идеально дополняли друг друга: если Мэт всегда руководствовался разумом, то Лиззи жила сердцем; Мэт умел сохранять спокойствие, а Лиззи порой была неистова. В их паре Мэт обладал здравым смыслом, а Лиззи полагалась лишь на чувства. Эва не могла не обнять подругу в ответ. - Если это все опять для меня, то не надо было. – Спокойно произнесла Эва. – Ты же знаешь, Лиз, как я «люблю» этот день. Лиззи быстро отстранилась от подруги и весело посмотрела на нее. Она позволила гостям войти, не забыл обменяться рукопожатием с Джимом. И, пока Эва снимала с себя легкое пальто цвета слоновой кости, Лиззи вновь заговорила: - Во-первых, перестань быть такой брюзгой, подруга. – Лиззи взяла из рук Эвы пальто и аккуратно разместила его на плечиках. Несмотря на отсутствие электричества, в доме было светло. За прошедшие четыре года все дома в Нейпервилле успели адаптировать: через каждые полметра на стенах висели подсвечники. – Во-вторых, в этот раз ты не главная причина, Эва. Ладно, пошли уже. Твой брат и так называет меня ленивцем за мою нерасторопность, хотя я не согласна с этим. – Лиззи гордо вздернула подбородок. - Кто бы сомневался…- Эва лишь закатила глаза.США, штат Иллинойс, 2028 год
Лето. За окном светит яркое солнце, но это нормально во Флориде. Во дворе небольшого, но изящного дома девочка-подросток и женщина на вид лет пятидесяти накрывают стол – будет праздник. В доме тишина. В одной из комнат молодой человек в военной форме с гордостью и одновременной грустью разглядывает фотографию. На фотографии молодой офицер, майор. Уголок фотографии перевязан черной лентой – офицер погиб. Послышались быстрые шаги и молодой человек в лейтенантской форме, смахнув с ресниц появившуюся слезу, поспешил вернуть фотографию на место. Белокурая девочка пятнадцати лет зашла в комнату. - Мама велела позвать тебя. Говорит, все готово. – В голосе девочки угадывалась печаль, которую она старательно маскировала. - Ты расстроена, Фиби. – Молодой человек не спрашивал, у говорил утвердительно, ведь очень хорошо знал свою маленькую сестренку. - Очень заметно? – Девочка не имела привычки отпираться. - От меня не скроешь… - Я не хочу, чтобы ты уезжал, Алекс… - Фиби смотрела на брата умоляющим взглядом. Едва ей исполнилось шесть, отец погиб при теракте, и теперь она боялась за брата - Тебе не надо бояться, Фиби. Я всегда буду с тобой. – Лейтенант обнял девочку через пару минут они вышли во двор. - Лейтенант Уоррен! – Невысокая полноватая женщина с темными, уже начавшими седеть, волосами и карими глазами улыбнулась сыну и поспешила обнять его. - Мама… Спасибо, ты такой пир закатила. – Он улыбнулся, а женщина расхохоталась. Потом всё резко изменилось. Небо потемнело, поднялся ветер. На дом начали падать деревья. Женщина и девочка бежали. Они звали его, а он стоял. Не двигался с места. Били молнии, вокруг разгорались пожары. Одна молния ударила рядом с девочкой и ее матерью. Послышался пронзительный крик «Неет!» Он проснулся. В палатку зашел сержант. Он обеспокоенно посмотрел на мужчину, лежавшего на матрасе. - Что-то случилось, сэр? – обратился сержант к мужчине. - Почему ты так решил, Джонс? – голос мужчины был охрипшим после сна, на лбу выступила испарина. - Вы кричали во сне, сэр. - Все в порядке, Джонс. Можешь идти. – Мужчина поднялся с матраса и поспешил переодеться в форму. На погонах красовались две серебристые лычки, соединенные такого же цвета скобой. Капитан. Он одевался очень быстро. На лице его не было не единой эмоции, хотя в душе хозяйствовала буря. Алекс Уоррен был призван на службу лейтенантом в 2021 году. Тогда ему было двадцать восемь. Гражданская война на Ближнем Востоке требовала вмешательств. Вооруженные силы всех ведущих военных держав были мобилизованы. Офицеры и солдаты отправлялись воевать, оставляя свои семьи в неведении и надежде. Но в семье Уорренов был праздник. Мать Алекса Натали хотела, чтобы ее сын знал, что они никогда не отчаиваются. Всю жизнь она была связана с армией: дочь генерала, жена майора, мать лейтенанта. Именно так она называла себя. Потеряв отца, а вскоре и мужа, она держалась стоически. Натали знала, что сыну судьбой предписано быть военным и не противилась этому. Когда в 2024 году произошла катастрофа, его батальон был на другом материке. В Америку добирались как могли: машинами, вертолетами, кораблями. Батальон Алекса под руководством майора Макса Далласа базировался в Иллинойсе. Первым делом в Америке Алекс, попросив отпуск, отправился во Флориду. На месте его дома было пепелище, соседи говорили, что в дом попала гроза. О местонахождении сестры и матери никто не знал. Теперь главной целью мужчины было найти свою семью и попытаться наладить новую жизнь в этом «чужом» мире. Потом начались эти сны. Алекс искал родных уже четыре года. Майор Даллас старался ему помочь, насколько это было возможно. Сержант Джонс продолжал стоять посреди комнаты. - Что-то еще? – Ровным тоном спросил Алекс. Он не любил, когда отданные приказы не исполнялись. - Майор Даллас вызывал Вас, сэр! – Отчеканил сержант. Руки капитана замерли на последней пуговице кителя. Если Майор вызывает к себе, значит он либо узнал что-то о его семье, либо что-то происходит в батальоне. Алекс, быстрым шагом преодолев небольшое расстояние, отделявшее его палатку от палатки майора, вошел. - Капитан Уоррен прибыл, сэр! – Отчеканил Алекс и, выпрямившись по струнке, отдал честь. - Проходи, капитан. Новости не очень хорошие… Майор Макс Даллас был мужчиной шестидесяти лет. Среднего роста, на затылке практически не осталось волос, но в глазах еще мелькают огоньки. - Что-то известно о моей семье, сэр? – Встревоженно спросил Алекс. - Твою семью видели где-то неподалеку, сынок. В Иллинойсе. – Майор говорил уверенно, но глаза его были опущены. - Так это же хорошая новость, сэр… - На лице Алекса за последние несколько недель появилась улыбка. - Не совсем. Мы не знаем точно, живы они или нет. В Иллинойсе творятся ужасные беспорядки. Добрались они уже и до нашего батальона. Солдаты недовольны, хотят смены власти. Надо помешать им, Алекс. Мы не выдержим бунта. Я не смогу отпустить тебя на поиски семьи в такой момент. Прости, капитан. – Майор опустил голову. Алекс ничего не ответил. Молча встав, он отдал честь и поспешно вышел. В голове смешались куча эмоций: гнев и радость, отчаяние и надежда, желание уйти сейчас же и невозможность ослушаться приказа командира. Противоречия разрывали его изнутри. Нужно время, чтобы всё обдумать и принять решение.США, штат Иллинойс, пригород Чикаго, Нейпервилл, 2028 год Дом Мэта и Лиззи.
На удивление Эвы, за время ужина никто не говорил о ее дне рождения. Обсуждались рядовые темы: начиная от новых, сшитых Лиззи занавесок и заканчивая обстановкой в штате. Они, конечно, слышали о беспорядках, творившихся за чертой города. Люди вели себя как животные: убивали, отнимали дома, обворовывали магазины. От человечности не осталось следа. Но пока беда не коснулась тебя, ты до конца никогда не поймешь, что чувствуют те люди, к которым она пришла раньше. Эва не имела привычки осуждать людей, и относилась к ним скорее с состраданием, чем с порицанием. - Мы вообще-то не просто так позвали вас… - Мэт прервал размышления Эвы. - Что-то случилось? – Эва нетерпеливо посмотрела на брата. – Лиззи тоже сказала, что дело не во мне. Так что? - - У нас с Мэтом будет ребёнок. – Тихо произнесла Лиззи. Она не знала, как семья ее мужчины отреагирует на подобную новость. – Мы хотели разделить нашу радость с вами… - Лиззи изобразила подобие улыбки. - Это точно, Лиззи? – В разговор вступил Джим. – Ты уверена? - Уверена, уже около четырёх месяцев. Эва молчала. Она не знала, как реагировать. Часть её была рада, что у брата наконец появиться настоящая семья. Другая же ее часть мыслила рационально и считала, что время для детей неподходящее. Эва была одинока. Она не любила и не была любима. Она не знала, что такое «быть матерью». - Ты ничего не скажешь, Эви? – обратился к ней отец. - Я очень рада за вас. – Эва улыбнулась. В этот момент в дверь дома постучали. Дверь пошла открывать Лиззи. После пятиминутного отсутствия она вернулась. - Это к тебе, Эва. На пороге дома оказалась медсестра из госпиталя. По лицу видно было, что дело срочное. - Что случилось, Мэри? – Эва вышла из дома, закутавшись в палантин. - Солдаты у ворот города нашли девушку. На вид лет двадцать, может чуть больше. Нужно срочно осмотреть ее, Мисс Олфорд. - В каком смысле «нашли», Мэри? – Голос Эвы взлетел на октаву. - По-моему ее изнасиловали, мэм.