Братство Паука

Мишель Джонс оказалась худощавой девушкой с копной вьющихся каштановых волос, которые она тщетно пыталась укротить с помощью резинки, но неаккуратная челка все же выбивалась и падала на глаза. Разглядывая ее мешковатую одежду и огромный рюкзак со смесью жалости и отвращения, Эндрю не мог не задаваться вопросом, что Томас в ней вообще нашел. Радостно улыбаясь, Том помахал рукой своей девушке и пока она шла через все кафе, Эндрю состряпал неплохой план того, как испортить вечер настолько, чтобы его больше никогда не приглашали. На самом деле, чтобы обидеться, девушкам нужно совсем немного — пара уничижительных комментариев о внешности, намек на посредственные умственные способности — и ву-а-ля! — ты возглавляешь их список дерьмовых людей. — Привет, — вымученно улыбнувшись, протянул он. — Ты, должно быть, Эндрю, — вместо приветствия бросила Мишель и плюхнулась на сиденье. — Выглядишь ужасно. «Какого черта?!» — Эндрю уставился на девушку, а затем на Томаса, который в этот момент изучал меню с невозмутимостью королевского гвардейца. Может быть, Эндрю действительно редко выходит на улицу и мало спит, и у него огромные круги под глазами, ну так Мишель и не с ним встречается! Какое ей вообще дело до того, что старший брат ее парня выглядит, как вампир в депрессии? — То есть я тут сижу и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не спросить, что это за мочалка у тебя на голове, а ты вот так просто все выкладываешь? — едва оправившись от удивления, спросил он. — Какие правила у этой игры? Он снова покосился на брата, Том изо всех сил пытался сдержать улыбку и у него не получалось. — Испортить впечатление о себе до того, как это сделает оппонент, — пожала плечами Мишель. — Мне сказали, ты в этом лучше всех. Томас уронил голову на сложенные руки и затрясся в беззвучном хохоте. Приглашая Эндрю, он обещал, что будет весело, но не уточнял, кому. — Понятно, — выдавил из себя Эндрю и замолчал. Уходить вдруг расхотелось. Захотелось мстить. — Я не перестаралась? — обеспокоенно поинтересовалась Мишель у Тома, не спуская глаз с его брата, который разве что зубами не скрипел. — Не похоже, что он оценил юмор… Не отрывая лица от стола, Томас поднял руку с оттопыренным большим пальцем — говорить он не мог. Неожиданно для себя самого, Эндрю засмеялся тоже — он понял, почему он вовсе не проблема на этом свидании. Мишель Джонс находилась примерно на том же уровне социальной неловкости, что и он сам. Разница заключалась только в том, что она никого не ранила специально, она действительно не всегда понимала, какую реакцию вызывают ее слова. Недостаток опыта в общении она восполняла интеллектом, но получалось не всегда то, что нужно… Эндрю и предположить не мог, что Тому просто нравятся такие люди. — А Тобиас не придет? — как ни в чем не бывало спросила Мишель. — Он… — настала очередь Томаса чувствовать себя неловко, он быстро вытер выступившее от смеха слезы и, не смотря в сторону своей девушки, проговорил: — …много работает. Мисс Джонс подозрительно сощурилась и перевела взгляд на Эндрю. — Томас крупно облажался, и они не разговаривают, — с радостью пояснил тот и ухмыльнулся брату. Вечер уже не казался ему таким безнадежным, как пять минут назад. — И что ты натворил? — Не хочу об этом говорить, — буркнул Том. Мишель без каких бы то ни было видимых мук совести повторила маневр, Эндрю уточнил: — Поспособствовал тому, что начальник Тоби нанял его бывшую. — А что такого… — Хватит! — Том хлопнул ладонью по столу. — Просто закроем тему, хорошо? Я очень надеюсь, что Тоби скоро меня простит и все будет по-прежнему, а вы двое совсем не помогаете! Спустя две чашки кофе и десяток дурацких историй о школьной жизни Эндрю немного расслабился. Он знал почти всех учителей и даже некоторых одноклассников Томаса, так что эти истории скорее развлекали, чем нет. С удивлением он обнаружил, что Мишель и Том по большей части разговаривают с ним, как будто пришли сюда для него, а не друг для друга. Он не считал себя достаточно приятным человеком для такого отношения. — Пойдем куда-нибудь еще? — спросил Том, когда сладости закончились, а на улицы Нью-Йорка опустился теплый весенний вечер. — Я хотела затащить вас на каток поблизости, но сегодня вечер субботы, — Мишель поморщилась, — там, должно быть, такая толпа… — Терпеть не могу ролики, — вздохнул Том, — но я дважды проиграл ей в шахматы и должен расплатиться за это. Эндрю укоризненно посмотрел на Мишель. — Вы играли на желание и ничего страшнее роликов тебе в голову не пришло? — с разочарованием проговорил он и добавил: — Боже, мисс Джонс, мне столькому нужно вас научить… С ужасом глянув на брата, а затем на Мишель, которая, кажется, всерьез обдумывала это предложение, Том предпочел поскорее подозвать официанта и ретироваться из кафе. Он был так близок к спасению! Еще минута, и он, не скрывая облегчения, с радостью сказал бы: «До свидания, Эндрю! Спасибо, что пришел!», но тот его опередил. — Я знаю место, где людей не будет совсем. Возьмите ролики в прокате и пойдем. На самом деле роликовые коньки не представляли для Тома абсолютно никакой проблемы. Но должны были, так как он пытался поддерживать легенду ничем не примечательного подростка, слабого и неуклюжего. А это значит, что обладая исключительным чувством баланса, ближайшие пару часов ему придется изображать человека, который впервые встал на ролики. — Спасибо, Эндрю. — Всегда пожалуйста. Через два квартала от Рейн сквер располагался огромный спортивный комплекс, капитальный ремонт которого начался год назад и грозил растянуться до второго пришествия. Когда десятки зданий в городе страдают от нашествия инопланетян, магических дуэлей или тренировочных полетов роботизированной брони каждый уик-энд, городского бюджета не хватает, чтобы возместить весь ущерб, и некоторые строения так и остаются прозябать в конце очереди. Когда они все вместе перелезали через железные ворота, Мишель сказала, что немного боится высоты. Эндрю хохотнул и процитировал старую шутку о кошках и пылесосах, за что получил от брата весьма ощутимый удар под ребра. — Я не собираюсь заниматься скайдайвингом или чем-то таким, — вернувшись на твердую землю, фыркнула она и потерла испачканные в ржавчине руки. — Не зарекайся, — спрыгнув рядом, загадочно улыбнулся Эндрю. Главным архитектурным акцентом спортивного комплекса была огромная дыра в крыше, прямо над баскетбольной площадкой. Эндрю не знал точно, что именно должно свалиться с неба, чтобы оставить такой след, но зато теперь в темноту старого зала спускался огромный столп света от уличных прожекторов и иллюминации небоскребов, очерчивая правильный овал на полу баскетбольной площадки. — Сегодня Сан-Диего играет с Торонто, — стряхивая пыль со старого сиденья, проговорил Эндрю, — сторож не появится здесь раньше одиннадцати, так что… вперед! — Классное место! — выдохнула Мишель и стала спускаться к площадке вниз, а Том уселся прямо на ступенях и принялся переобуваться, то и дело поглядывая на брата. — Я собирался уйти, как только вы оба окажетесь на свету и перестанете видеть что-либо за его пределами, — перехватив этот беспокойный взгляд, сказал Эндрю. — Да я вовсе не думал тебя выгонять! — возмутился Том и дернул шнурки арендованных роликов так сильно, что они затрещали. — Ой. Эндрю скептически поднял бровь, он прекрасно знал своего младшего брата, видел, как сильно он нервничает и не собирался облегчать ему задачу. Томас глубоко вдохнул, выдохнул и посмотрел на брата снова. — Если я буду слишком слаб, чтобы защитить ее, или ранен, или мертв… — начал он и запнулся, когда Эндрю вскочил на ноги, едва не перевернув целый ряд хлипких пластиковых кресел. Томас весь подобрался, ожидая нападения. Мишель стояла посреди площадки с роликами на плече и вглядывалась в ночное небо сквозь дыру в крыше. Она ничего не увидит, но может услышать… — Ты понимаешь, что обращаешься с этой просьбой к человеку, который уже завалил одну попытку? — бледный, как смерть, Эндрю едва дышал, боясь сорваться на крик. Томас поджал губы. Если бы тогда, год назад, Эндрю хоть что-то сказал своим братьям… Если бы он хоть что-то сказал, Томас вывернулся бы наизнанку, чтобы спасти Гвен. И он абсолютно уверен, что Тоби сделал бы то же самое. Но Эндрю молчал, считая, что его проблемы больше никого не касаются, и в какой-то момент все вышло из-под контроля… — Не обращаться же к тому, кто перестал пытаться, — выдержав этот мрачный взгляд, твердо проговорил Том. Наступившую тишину прорезал далекий голос Мишель. Она искренне недоумевала, что можно так долго делать со своими шнурками. — И если тебе когда-нибудь понадобится та же помощь, — громко стуча по бетонным ступеням громоздкими ботинками, проговорил Том. — Только назови имя, и я сделаю все возможное. — Томас Паркер. Ожидая просьбы, Том вскинул брови и внимательно посмотреть на брата, но тот больше ничего не говорил. Только через несколько секунд до него дошло, что это не просто обращение — Эндрю назвал его имя, потому что хотел, чтобы Томас сохранил свою жизнь. А это значит, что у него просто нет никого… Томас стиснул челюсти, быстро кивнул и отвернулся. …никого дороже.