le feu

Длинные пальцы гитариста с огрубевшей на подушечках пальцев кожей коснулись белой и нежной щеки блондина. От этого прикосновения юноша вздрогнул, но позволил другому парню касаться себя. Оперевшись сзади руками о плоскую поверхность стола, Нат, до сели не пытавшийся заглянуть другому парню в глаза, решился. Рокер давно ждал этого, изредка бегая взглядом по всему телу оппонента, он всегда возвращался на место, завораживающее его. Чистый златокарий омут пленял Каса. Они потерянно смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти ответ на многочисленные вопросы, что с каждой секундой появлялись всё в большем объёме. Чёрная пелена глаз Кастиэля неумолимо затягивала в себя, заставляя теряться и гореть. Гореть толи от страсти, толи от стыда, или, может быть, от сладостного искушения греха. В тот момент Натан не знал отчего он горит, но был уверен точно, что огонь, который поселял в его тело юноша напротив, должен, нет, обязан потухнуть в скорое время, поэтому его нужно распалить с новой силой. В своё время в голове Кастиэля не было ни единой мысли об огне, да, ему было жарко, но он знал точно от чего. В штанах становилось всё теснее и теснее, мысли о нежно персиковых губах Натаниэля сводили его с ума. Он хотел прильнуть к этим губам, почувствовать их вкус, мучить их жадным поцелуем, кусать и извращённо испытывать терпение их обладателя. А после ворваться в жаркую глубину рта своим членом, насаживая глотку на ствол, держа при этом парня за золотистые мягкие волосы. Но пока это было только в больной фантазии красноволосого. В реальности же они всё ещё пожирали друг друга глазами, не пытаясь что-то предпринять. — Я хочу тебя, — резко сказал Нат, поняв, что тишина не может длиться вечно. Блондин прижался щекой к руке Кастиэля, блаженно прикрыв светло-карие глаза. От Натаниэля исходил свет, мягкий и тёплый, словно он был ангелом, спустившимся с небес. Каса в этой ситуации можно было бы назвать бесом или дьяволом, кому как нравится, но это было не так. Хоть сейчас он и казался тёмным, и от него самого исходила странная энергетика возбуждения и какого-то садизма. Но всё же в данной ситуации он был лишь жертвой невинного соблазнения. От настоящего сатаны исходил мягкий и тёплый свет, и выглядел он как ангел спустившийся с небес. Иронично. Возбуждение росло с каждой секундой словно по накатанной. Рука Кастиэля метнулась к губам Ната, он медленно водил большим пальцем по нижней губе, представляя, как он будет сладко проходиться членом по ней. Губы слегка блестели от слюны, Кастиэль быстро собрал этот блеск и облизнул палец, лукаво улыбнувшись. Натан уже давно определился с огнём внутри себя, его настигло то, чего он желал. Все его псевдо-соблазнения, шустро подсмотренные в модных журналах сестры, реально сработали. Все его упорные вскарабкивания на канат в коротких шортах, вечное кусание губ и миллион томных взглядов. Это сработало. Но зачем? Наверное затем же, что и то неловкое прикосновение Кастиэля к его бёдрам на вечеринке у Ирис, наверное затем, что и то, как они касались руками во время соревнования в лесу и наверное за тем же, что и та недодрака в первую неделю появлении Фелиции. Ах, Фелиция... Натаниэль не был геем, нет. Собственно, как и Кастиэль. Они даже когда-то были влюблены в одну и ту же девушку. Ну как влюблены, Ната привлекал её безудержный альтруизм и желание не стоять на месте, а Кас просто таял от её нежных рук и сладких фраз. Кастиэль всегда был падок на женскую мягкость, хоть с первого взгляда так и не скажешь. Он с тяжёлой душой вверял своё сердце женщинам, ожидая в ответ такой нужной ласки и понимания, но получал лишь имитацию любви, которую по началу всегда принимал за истинную. И проблема была не в том, что Кастиэля было трудно полюбить, нет, главная трагедия этого театра заключалась в том, что он заведомо выбирал точно таких же разбитых как и он сам. Они, не зная этой любви, не могли дать ему её. Фелиция была такой же разбитой и нелюбимой, но такой убедительной (или просто Кастиэль хотел ей верить), что он обжегся снова, и они остались просто «друзьями». Натаниэль, в свою очередь, сразу распознал колья лжи в её словах, но это его не останавливало. Он был готов склеить её сердце и душу, после чего бережно хранить при себе, но Фелиция не захотела. Боль внутри себя она считала священной, ибо каждый раз она забирала её у новых людей, лишая их страданий. Она желала хранить воспоминания о всех бедах знакомых и незнакомых людей в своей памяти, ибо искренне верила, что их боль утихнет, если о ней будет думать кто-то другой. Натан считал всё это бреднями, пока сам не прикоснулся к этому всему, доверив ей свои проблемы. Тогда их тихая ночь поведала блондину, что может быть намного интимней, чем секс, и как прикоснуться не к плоти человека, а к чему-то не осязаемому и волшебному. А сейчас только касания плоти к плоти, стеснение пропало и градус возбуждения накалялся. Кастиэль притянул старосту к себе и впился жадным поцелуем в чуть приоткрытый рот, язык прошёлся по аккуратному ряду зубов и проник внутрь, захватывая в свой страстный танец язык другого юноши. Натаниэль же не остался в долгу, он провёл одной рукой по груди рокера, а второй вцепился в волосы, углубляя и без того глубокий поцелуй. Они исследовали рты друг друга без толики нежности, всё было грубо и резко, но необычайно отточено, словно они всё это делают давно и все привычки, и желания партнёра знают наизусть. Кас грубо мял тело партнёра, он хаотично блуждал руками по нему, сжимая и поглаживая, с каждой секундой прижимая Натаниэля ближе к себе. С девушками он был более нежен и терпелив, но староста льнул к нему, развратно тёрся своим пахом о его ширинку, активно продолжал мокрый грубый поцелуй и больно кусал за губы. Кас был на пределе, он изнывал от желания затолкать свой член в рот блондина и начать грубо толкаться в узкую горячую глотку. Опустив ладони на плечи Натана, он надавил на них. Староста разорвал поцелуй и вопросительно посмотрел на Кастиэля, его лицо было красное, прямо как волосы, губы искусаны, а взгляд затуманен. Это зрелище возбудило Ната ещё сильнее, он облизнул губы. — Пожалуйста... — прошептал одними губами Кастиэль, после чего ещё раз надавил на плечи Натаниэля. Нату два раза объяснять не нужно. Он слегка улыбнулся, быстро чмокнул Кастиэля в шею и начал медленно спускаться на колени. Оказавшись лицом к ширинке рокера, Натаниэль невольно закусил губу. Эффект опытности был создан, но этой опытности так и не прибавилось. Потупив взгляд в чёрную ткань джинсов, староста резко вспомнил, что, собственно, не детально, но примерно помнит как делали девушки в порно, да и в реальной жизни. Метнув заигрывающий взгляд вверх, староста облизнулся. Гитарист смотрел на него сверху вниз, он перевозбуждёно кусал свои губы и болезненно хмурил брови. Эти эмоции Нат хотел бы наблюдать вечно. Блондин нежно потёрся носом о ширинку, проводя руками от груди до ремня. Кастиэль охнул, укусив ещё раз уже давно опухшие губы. Натаниэль грубо схватился за начало джинс рокера, подтащив его к себе. Он быстрыми и ловкими движениями расстегивал кожаный ремень, параллельно ища ртом замок ширинки. Когда староста ухватился зубами за маленькую выпирающую детальку, он остановился и ещё раз посмотрел наверх. Туманная чёрная пелена глаз Кастиэля завораживала. Честно говоря, сейчас рокер испытывал злость и некое мазохистическое наслаждение, его выбешивало, как Натаниэль мастерски испытывал его терпение, но какой он ловил неистовый кайф от боли в паху, в ожидании разрядки в чужой рот. Нат, продолжая смотреть парню в глаза, начал медленно спускать замок ширинки вниз. На что в ответ получил томное мычание. Закончив расстегивать ширинку, староста как можно медленней облизал пересохшие губы и с силой дёрнул джинсы вниз, оголяя давно вставший и налитый кровью член. Кастиэль матернулся, закинув голову назад, и положил руку на затылок Натаниэля. Блондин смотрел в сторону, из штанов гитариста выпала распакованная пачка презервативов. Пачка. Член. Кастиэль. Натан грубо схватил одной рукой ствол у основания и сжал, другой же подобрал контрацептив и открыл его одним пальцем. Две штуки из трёх. Член. Пачка. Кастиэль. Староста провёл рукой вверх вниз по всей длине члена и, услышав довольный стон, посмотрел на рокера. Кастиэль. Член. Пачка. Так вот ты чем вместо уроков занимаешься?! Натаниэль внимательно глянул на член рокера. По внешнему виду он очень отличался от его собственного, как минимум потому, что он был меньше, немного, конечно, но он был меньше. И это могло бы заставить старосту лукаво ухмыльнуться, если бы не два «но». Первое «но» заключалось в том, что это сейчас не Кастиэль стоит на коленях готовый отсосать и не сплёвывать, потому что все туалеты закрыты, а избавиться от спермы в мусорке студсовета слишком неправильно, тут ещё людям работать... Второе «но» было менее прозаичным, член рокера был толстый. Даже не так, он был толстенный, как сучий ствол дуба. Да и твёрдый он был тоже, как сучий ствол дуба. Теперь было всё ясно. Ясно и насчёт Дебры, которая постоянно тёрлась задницей о Кастиэля в любой удобный и неудобный момент. Ясно стало всё и насчёт Фелиции, которая изредка вся растрепанная вылетала из мужской раздевалки с ехидной моськой. Ясно всё было и о девчонках, которые толпой смотрели в телефон, а потом на Кастиэля и раздавались смущённым смехом. А девиз Амбер по жизни всегда был, чем толще, тем лучше и не важно, о чём шла речь: о деньгах, о чемоданах или о... членах. Блондин прошёлся языком по крупной головке, слизывая смазку, Кастиэль выдохнул и закатил глаза. Нат двинул рукой вверх, поднимая член и проходясь языком от начала до конца. На вкус как... кожа? Ну, может немного солоноватая кожа. Староста выпустил член рокера из руки, вобрал головку в рот и сделал слабое движение вперёд. Во рту член казался ещё толще, вынув его Нат принялся вылизывать его как конфету, облизывая со всех сторон. "Странно, но приятно", — подумал рокер. Никто ещё такой херни с ним не проворачивал. Блондин понимал, что делает всё не так, но для того, чтобы ретироваться, ему нужна была хоть одна свободная рука, но, к сожалению, они были обе заняты. "Почему открыть презерватив, не видя его, так трудно?!", — негодовал у себя в голове Нат, но вдруг, аллилуйя, материал упаковки поддался напору блондина и латексное скользкое изделие оказалось в его руке. Не переставая неистово нализывать член гитариста, будто это было самое вкусное мороженое на свете, Натаниэль отправил коробочку с последним презервативом на сзади стоящий стол и начал раскатывать латекс по указательному пальцу. Закончив столь нетрудную процедуру, староста вцепился в ягодицу Кастиэля, оставляя на ней следы от коротких ногтей и вставил в анус рокера палец по первую фалангу. Кас не успел даже пикнуть как в ту же секунду его член заглотили до середины, а у основания стали придерживать рукой. Натаниэль охренел сам от себя, да, глотка была не рада такому гостю, член Каса всё ещё был очень толстый и парень с трудом старался не задевать его зубами, потому что знал не понаслышке, как это неприятно. Он начал двигать головой, аккуратно всасывая ствол между губ и двигая языком. Получалось неплохо, юноша постанывал, перебирая волосы Ната и иногда подмахивал бёдрами в такт. Блондин быстро приноровился, начал ускорять темп и добавлять пальцы в Кастиэля, а в конечном итоге и вовсе убрал руку от члена и снова грубо сжал ягодицу. В тот момент парень почувствовал власть, сжав светлые волосы на затылке старосты, он стал грубо долбить глотку партнёра. Стонов гитариста было не слышно совсем, они переменились на утробный рык. Кас глубоко и жестоко трахал глотку Натаниэля, не обращая внимания на то, что в него добавляют уже третий палец. Толчок. Толчок. Ещё толчок. Нат чувствовал, что завтра с трудом сможет говорить, из глаз текли слёзы, он еле дышал носом, а слюни вперемешку с естественной смазкой, что никак не получалось сглатывать, уже испортили ему брюки. Но он ни за что на свете не хотел, чтобы это остановилось сейчас. Его до дрожи в коленях возбуждало это всё, не говоря о том, когда гитарист в первый раз дёрнул голову Ната на себя, насадив полностью на свой член, парень кончил себе в штаны. Ему нравилось сосать, нравилось как рокер грубо драл его. Запах мускуса вперемешку с запахом пота и спермы давал убийственный эффект. Пару окончательных движений и Натаниэля тыкают носом в слегка волосатый лобок, начав заливать в его горло горячее семя. Пальцы Кастиэля медленно разжимаются, отпуская золотистые кудри, староста выпускает изо рта член и начинает откашливаться. Было однозначно круто, хоть и не очень деликатно. Гитарист обошёл блондина, подходя к столу. Юноша всё ещё откашливался, вытирая слёзы. — Трахни меня, — раздалось эхом в ушах Натаниэля. Блондин кашлянул в последний раз и повернулся назад к столу. Что, простите? Рокер сидел на столе с широко раздвинутыми ногами. Одной рукой он опирался о стол, а другой поглаживал полустоячий член. Он хитро улыбался, а украшала его улыбку только что зажженная сигарета. Натаниэль встал и с гордо поднятой головой, будто минуту назад его грубо не трахали в рот, вытер рукавом губы и с надменной ухмылкой начал расстегивать свой ремень и штаны. В данной ситуации такая гордая физиономия старосты даже возбуждала. — Курение в стенах школы запрещено, — начал Нат, продолжая расстегивать свой ремень, — и карается выговором с занесением в личное дело. — Да что ты, — притворно удивился Кастиэль, выпуская изо рта дым. Блондин, быстро оголив свой член, который все ещё был в его сперме и смазке, подошёл к гитаристу. Прижавшись плотнее к столу, Нат дёрнул ноги Кастиэля на себя, тем самым укладывая его на спину, прижимаясь к его члену и лобку, буквально повисая над рокером. — Но для тебя, так и быть, сначала просто предупреждение, — проговорил староста с чеширской улыбкой на губах. Кастиэль вскинул брови, продолжая ухмыляться. Натан, достав сигарету изо рта гитариста и, прервав его возмущение быстрым поцелуем, затушил её о нижнюю часть парты, оставив бычок где-то под столом. Разорвав поцелуй, Нат отстранился и встал прямо, глянув вниз на живот рокера. Гитарист приподнялся на локтях, захотев тоже оценить это зрелище. Их члены и вправду очень отличались друг от друга, на фоне натаниэлевского члена, член Кастиэля казался громоздкой, неаккуратной тёмной дубиной чуть ли не фиолетового цвета, когда же член блондина был длинным, пропорциональным(Как в учебниках биологии за 8 класс) и практически точно такого же цвета, как и сам парень, плюс идеально выбритый лобок. Если бы член Ната был бы меньше или хотя бы таким же как у Кастиэля, то можно было бы пошутить про клитор, но он был длинным. Длинным и, сука, красивым. Натаниэль взял их вместе и несколько раз провёл рукой вверх вниз. Парень непрерывно наблюдал за старостой, нежные движения Натаниэля по их стволам слегка удивили гитариста. Это было приятно, они находились очень плотно друг к другу, поэтому Кас смог прочувствовать, как вены на его члене касаются вен на члене Ната. Взяв в руку презерватив, рокер продырявил клыком упаковку и достал скользкий латекс. Взяв в руку член блондина, он быстро провёл по нему пальцами, а потом, зажав пипку на контрацептиве, растянул его по всей длине. Натаниэль приставил головку к анусу и начал медленно толкаться внутрь. — Я сейчас усну. Ты думаешь я похож на целочку-недотрогу? — возмущался Кас, он ожидал более бурного поведения старосты. — Ох. Окей. Тогда расслабься, — легко прощебетал Нат и резко дёрнул гитариста на себя, входя в него полностью. Кастиэль взвыл, однако у блондина было две крайности: от «медленнее улитки», до «продырявить насквозь». Закинув голову назад и схватившись за парту, гитарист прошипел, что-то вроде «Не двигайся» — и староста послушал. Натаниэль не хотел сделать больно Касу, ну, может совсем чуть-чуть в качестве урока, но слегка переборщил. В Кастиэле было тесно, всё внутри него пульсировало и сжималось. Блондин провёл рукой по внешней части бедра, после чего приподнял футболку и начал гладить торс, грудь, ключицы и шею партнёра. Нату было стыдно, хоть его горло ещё болело, но эта была приятная боль, боль, которую он хотел. Рокер поднял голову и криво ухмыльнулся, переложив руку Натаниэля с бедра на свой член, он пробурчал: «Двигайся как начинал» — и, закинув голову назад, обвил талию старосты ногами. Блондин начал медленно двигаться, не переставая водить рукой по члену и поглаживать тело Каса. Нат входил и выходил, закусывая губу, иногда слегка менял угол в надежде найти простату и гладил, гладил, гладил. Кастиэлю нравилось, когда его трогают, не важно, грубо или нежно, ему просто нравилось ощущать чужие руки на своём теле. Боль утихала, рокер поддался вперёд, дав понять, что сейчас уже можно и ускориться. В данный момент им не нужны были слова, всё можно было понять прикосновениями. Гитарист поднялся на локтях, прикоснувшись к руке Натаниэля. Холодные пальцы елозили по руке, прогоняя за собой рой мурашек, темп начинал нарастать, уже можно было услышать тихие стоны. Парни снова посмотрели друг другу в глаза, но вопросов больше не было. Натаниэль потянулся к Кастиэлю и тот увлёк его в новый, страстный поцелуй, их губы соприкасаясь обжигались друг о друга, языки нежно сплетались воедино. Движения Ната становились быстрее, Кас же каждый раз толкался навстречу, пошлые шлепки двух тел распространились по комнате студсовета. Блондин перешёл с поцелуями сначала на щёки гитариста, потом на шею, где оставил один засос, после чего просто хаотично целовал и кусал куда придётся. Кастиэль гладил спину старосты, посасывал мочку уха, проходился языком по шее и ерошил кудрявые волосы, путая в них свои пальцы. Натаниэль был на пределе, его движения становились все быстрее и быстрее. Гитарист чувствовал, как член парня пульсирует внутри него, видел, как блондин покрывается румянцем и как часто и тяжело начинает дышать. Ещё минута и Нат кончает с глухим стоном, утыкаясь носом Кастиэлю в шею. Они остаются так надолго, у гитариста звонит телефон, он берёт трубку. На другом проводе друг-вокалист зовёт к себе домой, у него родилась новая песня. Кас не хочет идти, он бы лучше остался тут, в объятиях блондина, но парень смотрит ему в глаза и улыбаясь кивает. Больше, чем идти к другу, Кастиэль не хотел показывать то, что он хочет остаться, поэтому на улыбку старосты он отвечает ухмылкой, подбирает свои штаны и гордость, говоря в трубку быстрое «Сейчас буду» уходит, прикрыв дверь. Натаниэль прибирает бедлам, что они навели, тихо жалеет, что не предложил пойти к нему и тоже уходит. Его ждёт Бланш и пара страниц детектива перед сном. *** Амбер вертелась вокруг Кастиэля, выглядывая засос на шее. Гитарист же с недовольным лицом старательно игнорировал девушку делая вид, или стараясь делать вид, что его ничего не беспокоит. — Кто она?! — наконец-то взвизгнула блондинка. — О чём ты? — раздражённо спросил Кас, смотря в окно. — Девушка, что поставила тебе засос?! — не унималась красавица, продолжая пытаться разглядеть засос или хотя бы посмотреть парню в глаза. — Ну, знаешь такая жёлтая в чёрную полоску, обычный люд называет её оса, — ёрничал Кас. — Оса? В ноябре? — шокировано переспросила Амбер. — Это была зомби оса! Она восстала из под кухонного гарнитура и укусила меня, — Кастиэль серьёзно посмотрел на Амбер. — Возможно вскоре я тоже стану зомби, поэтому со мной сейчас опасно дышать одним воздухом! — после этих слов он разразился наигранным кашлем. Блондинка, онемевшая от такого феерического бреда, стояла с открытым ртом и пыталась переварить полученную информацию. К ней подошла Фелиция и, приобняв девушку за талию, немного отодвинула от парты рокера. — Брось, Эм, не слушай его, — промурлыкала шатенка. — Пошли лучше со мной на свидание! Амбер посмотрела на Фелицию, потом на Кастиэля. Громко фыркнув, она вывернулась из объятий девушки и гордо отошла к своим подругам. Шатенка разочарованно отвела взгляд в сторону, оперевшись и чуть присев на парту Лизандра. Гитарист мельком посмотрел на неё, после чего снова принялся разглядывать окно. — Метко придумано насчёт осы зомби, — гоготнул Армин, но Кас не обратил на это внимания. Дверь класса открылась и вошёл Натаниэль. Он был в хорошем расположении духа, поэтому напевал себе какую-то простую мелодию под нос. — Он прям светится, — разорвал тишину своим замечанием вокалист. — Ага, — снова, просияв от увиденного, сказала Фели. — Прям сучья мессия... Лизандр неодобрительно закатил глаза. Староста подошёл к ребятам, поприветствовав их взмахом руки. Все кивнули кроме Кастиэля. Он глянул на блондина исподлобья, после чего ухмыльнулся. — Привет, — сказал Кас, выпрямляя плечи. — Привет, — ответил Нат, улыбаясь с прищуром.