I eat you

      В Южном Парке творился бардак, который не переплюнут даже события двенадцатилетней давности. Приближалась весна, самое прекрасное время года, когда тает снег, возвращаются перелётные птицы и течка начинается не только у кошек, но и у омег. Иногда Крейгу казалось, что этот весенний период течки лишь цепная реакция между «королевой» омегой и «рабочими» омегами. Ещё ему часто казалось, что он является «королевой», потому что его альфа-трутень — главный альфа района. Такер вздохнул, вспоминая, что у него самого течка уже на следующей неделе.       Крейга коробило. Ему казалось, что дома слишком холодно, хотя полы с подогревом отлично работали, котёл грел во всю, а домашний термометр показывал двадцать градусов. Брюнет забрался в пижамных штанах, майке и своём синем чулло под плед, которым обычно укрывается его альфа, когда садится либо за просмотр какого-то фильма, либо за чтение книги. Кстати, где он? Ах да… он же патрулирует. Уже не первую неделю. — Он спит вообще? — спрашивает сам себя сероглазый парень и натягивает плед до носа. Жаль, что запаха его истинного почти не осталось. Весь выветрился его запахом корицы. Такой удушающей и горькой. Прямо как сам Такер.       Крейгу всегда было интересно, почему он постоянно страдает? Родился омегой, которому сносило башню во время течек; его бывший оказался нынешним лучшим другом, став манерной омегой; истинным был… — Я дома!       Стэн, мать его, Марш.       Крейга передёрнуло. В воздухе завитал знакомый феромон, отдалённо напоминающий гранат. Такой приятный, не сладкий, мягкий. От него всегда кружилась голова. Вот только что-то поменялось. Феромон был слишком ярким, а его мягкость превратилась в ком возбуждения в нижней части живота. Точно… ведь весной не только кошки гуляют, но и коты. И альфы в том числе. Такера передёрнуло во второй раз. — У него начался гон. — Чёрт, устал, как собака, — снова сказал Стэн где-то в коридоре.       Сероглазого парня вновь дёргает. Стэн действительно был похож на собаку: послушный и миролюбивый, но если он заметит хозяина или жертву, то кинется на него, не задумываясь. Будет скулить, кусаться, рычать, лизаться. Получать удовольствие, совсем позабыв про партнёра. Марш, наверное, всегда был таким: любил брать, но отдавать лишь изредка. Хотя, Крейг не был против. — Привет, — заметив стоящего в дверном проёме истинного, Такер выпрямился. Стэн был уставшим, сонным, растрёпанным и жутко привлекательным. Крейг давно заметил за собой маленький фетиш на такого «беззащитного» альфу. Когда Марш выглядел так, омега чувствовал себя с ним на равных. Не сказать, что Такер не пиздил своего парня в школе ещё тогда, когда они и не знали, что являются истинными, будет невежеством. Крейг мог постоять за себя и навалять «кому надо», но он всё же комплексовал из-за своего вторичного пола. Несвойственная ему женственность часто проявлялась, беся своим существованием ещё больше. — Привет, — обронил сероглазый парень и похлопал диван рядом с собой. — Я так вымотался, — стонет синеглазый парень и падает рядом с омегой, попутно целуя его в щёку. — Этот весенний период какой-то ёбанный пиздец. Такое ощущение, будто все альфы с цепей посрывались, — он кладёт голову на выделяющееся даже через плед плечо, а после падает верхней частей тела на колени своего возлюбленного. — Один раз даже пришлось вытаскивать пацана-альфу из рук какого-то педофила. Наверное, сперма настолько вдарила в голову, что он уже не различал пол и возраст. Лишь бы трахнуть, что движется.       Марш сжал одной рукой коленку своего парня, а другой рукой притянул чужую руку к губам и поцеловал её. Крейг покраснел. И этим выбесил себя. — У тебя тоже начался гон, — замечает Такер, свободной рукой проводя по волосам. После он в который раз дёргается и отводит глаза.       Стэн метнул взгляд на лицо своего истинного и долго-долго смотрел на него, пока не выдохнул. — Не знаю. Я не слежу за этим. Может, начался, а может нет — пофиг. Я даже во время гона могу думать головой, а не головкой, — смеётся второй брюнет и утыкается носом в ногу омеги. — Как же, мать твою, я хочу сожрать тебя.       Такера передёрнуло. Опять. Была у Стэна ещё одна черта: если он говорит, что чего-то хочет, то он всегда это получает. Собственными усилиями, как ни странно. Но Крейг соврёт сам себе, если скажет, что ему не нравится эта черта. Тем более, когда Стэн проявляет эту черту по отношению к нему, Крейгу. Да, Такер чёртов мазохист, он уже признал это. — Ну так… ешь?       Марш дёрнул ухом. Он повернул голову так, чтобы можно было разглядеть знакомые черты лица. Вот только он даже не подозревал о том, какая жажда засела в его синих глазах. Казалось, что они горят в темноте.       Долго не думая, он потянулся за поцелуем к омеге. Тот покорно поддался, понимая спустя пару секунд, что он волшебным образом оказался сидящем на альфе. Вставший член упирался Крейгу в зад, сквозь ткань стэновских джинсов, крейговских штанов и боксеров прикасаясь к колечку мышц. Собственно, Такер не был против такого развития событий.       Стэн в последний раз мазнул языком по чужому и коротким поцелуем спустился к подбородку своего парня. Быстро поцеловав его, Марш тут же открывает рот и впивается зубами в треугольную линию кости. Омега вздрагивает и сжимает руки на плечах своего истинного, но тот игнорирует действия партнёра. Альфа слизывает несколько капелек крови и спускается с подбородка на кадык. Целует его, проскальзывает языком к мышце между передним и задним хрящами шеи и кусает её, вырывает из своего возлюбленного вскрик. Стэн снова слизывает кровь, целует отметку, спускается чуть ниже и кусает шею любимого вновь. Крейг снова кричит. — Я ведь не остановлюсь, — шепчет в самое ухо Марш и проводит по нему языком, прикусывая хрящ.       Такер бормочет что-то непонятное, а после охает, когда руки его парня забираются под майку и проводят по позвоночнику. — Что ты сказал? — переспрашивает брюнет, поцелуями спускаясь к свежим укусам на шее, ставя ещё одну метку. — А ты н-не- ах! — Крейг закидывает голову, когда Стэн, подобно вампиру, начинает отсасывать кровь, облизываясь. — Не-не- хаа… не останавливайся.       В глазах Марша загорела дикость. Он спустил руки к подолу такеровской майки и избавился от неё, тут же припадая зубами к косточке ключицы, одной рукой придерживая своего истинного за талию, а второй проводя от резинки штанов к соску, начиная тереть его. — Какой же ты вкусный, — смеётся альфа, вгрызаясь в другую ключицу, заставляя пассива прижаться к нему всем телом и проглотить крик. — Такой сладкий.       Крейг восхищённо охает и роняет слёзы, когда его истинный припадает губами к соску. Он получает неимоверный кайф, когда гибкий язык очерчивает ореол, но тут же испускает немой крик, когда Стэн стискивает челюсти по контуру ореола. Марш слишком голодный, поэтому и кусается очень болезненно. Но Такер не будет собой, если не скажет, что ему нравится эта жестокость даже больше самого Стэна. — Тебе очень больно? — спрашивает актив, когда замечает слёзы омеги. Он большими пальцами собирает многочисленные капли, а после целует своего возлюбленного в лоб. — Тебя долгое время не было дома, разыгрался аппетит. Я потерплю, — выдавливает улыбку пассив. Крейг никогда не скажет этому парню, что он мазохист. Как там говорится? Ваши слова могут быть использованы против вас самих? Да, так оно и будет.       Марш благодарно целует свою любовь, забираясь рукой, которой он придерживал Такера за талию, под резинку пижамных штанов. Разорвав поцелуй, он спускается обратно, на грудь, зализывая кровоточащий сосок и кусая кожу повыше.       Спустя короткое время Стэн укладывает своего истинного на диван, стягивая с него пижамные штаны, оставляя в боксерах. Он снова припадает к пострадавшему соску, снова слизывает кровь, поцелуями спускается чуть ниже, прихватывает губами кожу на животе, ставит засос. Рядом с засосом Марш ставит укус, который тут же зализывает. Голова у него идёт кругом: феромон любимого возбуждает ещё больше, когда он вытекает вместе с кровью из следов от укусов. Сдерживаться невыносимо сложно и больно, но Стэн терпит, понимая, что может причинить боль своему партнёру. Хотя он и так это делает.       Альфа не надолго отрывается от тела своей любви, чтобы снять колючий свитер. Господи, а этот негодяй всегда выглядел таким красивым, или это всё из-за того, что Крейг его давно не видел? Тем не менее, о красоте чужого тела приходится забыть, потому что Марш снова вгрызается в кости Такера. На этот раз в колено, которое тут же начинает кровоточить и болеть. По-настоящему неприятно болеть. Теперь омега плачет осознанно, а не потому что тело так решило. — Ты точно вытерпишь? — переспрашивает актив, вытирая тыльной стороной ладони новые слёзы. — Колени не трогай, хорошо? — даже не пытаясь скрыть слёзы за улыбкой, отвечает пассив и шмыгает носом. — Как скажешь, — кивает Стэн и целует своего истинного.       Марш успокаивающе целует повреждённое укусом колено и поднимается с дивана, уходя куда-то на второй этаж. Возвращается он спустя минуты две, с лубрикантом в руках и коробочкой с презервативами. Он опускается на диван, переворачивает своего омегу на живот, подтягивает его задницу на свои колени и снимает ненужные боксеры. Он открывает лубрикант, выдавливает немного себе на руку, закрывает его обратно и скользит влажной рукой по ягодице, спускаясь к колечку. Пальцы, дразня, бегают вокруг колечка, щекотливо надавливают на последнее. Крейг стонет от ожидания. Стэн хитро улыбается, приподнимает такеровскую задницу и целует одну из ягодиц, тут же кусая её. Слизав выступившую кровь, альфа ставит рядом с первым укусом второй. Такер стонет снова, когда его истинный ставит поверх укусов засос, отсасывая немного крови. — Стэн, давай быстре-ей, — на вдохе произносит пассив, когда в него всё же входят чужие пальцы и начинают мучительно медленно двигаться вперёд и назад. — Зачем торопиться? — коротко смеётся Марш, меняя своё положение так, чтобы он мог нависать над телом своего возлюбленного, при этом растягивая его задницу. Стэн целует своего омегу в лопатку, а после прикусывает на ней кожу, оставляя царапину.       Когда же Крейг разворачивается чуть ли не всем телом и целует своего альфу, Марш недовольно разворачивает лицо Такера, вдавливает его в диван и вгрызается в загривок. Омега вскрикивает и роняет слёзы, когда в него грубо входят, быстро вжикнув молнией штанов, и задают бешеный темп. Стэн же продолжает стискивать челюсти на загривке своего истинного, вбиваясь в последнего по самые яйца, а руками сжимая бёдра возлюбленного.       В один момент актив отпускает омежий загривок, слизывая кровь, выходит из тела своего истинного, переворачивает его на спину, сцепляет свою руку и руку Такера в замок, а после снова входит, меняя угол и темп. Крейг кричит, когда Стэн целует его в подбородок, потом кусает его в тот же подбородок, при этом ускоряя темп, заставляя омегу прогнуться в спине и кончить.       Не успевает пассив перевести дыхание, как его тут же тянут на себя, усаживая и ставя его руки на широкую грудь. Такер, роняя слёзы, начинает двигаться, ощущая короткие спазмы в спине. В какой-то момент он выгибается в спине ещё раз и обессиленно падает на грудь своего истинного. Его спина его же подвела. Но Марш не теряет времени и подминает омегу под себя, снова задавая быстрый темп под правильным углом. Под тем самым углом, когда Крейг содрогается от удовольствия, потому что головка чужого члена аккуратно скользит по простате и доходит до шейки матки.       Спустя десяток грубых, но в какой-то степени нежных толчков, Такер кончает повторно и тут же выгибается дугой, потому что его альфа входит в него по основание тут же образующимся узлом. Переведя дыхание, омега начинает осознавать происходящее. — Дебил, — рычит Крейг и охает, потому что его альфа падает на бок, утягивая за собой и случайно дёргается узлом внутри тела своего омеги. — А если я залечу? Нахуя ты тогда вообще резинки тащил? — Заткнись, — теперь рычит Стэн. Он коротко целует своего истинного в макушку и притягивает его к себе ещё плотнее, чуть ли не вдавливая омегу в себя. — Если залетишь, то у нас будет ребёнок. — Спасибо, мистер очевидность, я и так это понимаю, — хмурится омега и выдыхает, сдаваясь. — Плед натяни.       Альфа послушно натягивает на себя и своего истинного плед, зарывается в чужой затылок носом и закрывает глаза. — Спокойной ночи, — устало выдыхает Марш, покрепче обнимая Такера. — Спокойной ночи, — вторит Крейг и проваливается в сон.