От Автора.
Небо стало потихоньку светлеть, а на горизонте появилась красная заря. Почти все уже разошлись по домам, и лес опустел, погрузившись в мгновения утренней тишины, когда даже ветер замирает в начале нового яркого дня. Не было слышно даже шорохов, всё замерло, прислушиваясь и внимая этим прекрасным минутам. Скоро это всё исчезнет, и жизнь заново заиграет в лесу, городе. Появятся звуки, движение и ощущение неги с какой-то странной задумчивостью, исчезнет, растворится в утреннем тумане. Лев одиноко сидел на склоне, смотря вдаль, туда, где блещут золотые лучи солнца. Макушки деревьев стали желтеть, а вода под склоном, заискрилась от света. Янтарные глаза зверя неотрывно наблюдали за тем, как день отмечал своё новое начало с лучами восходящего солнца, что снова освещал весь их мир. Те мгновения, когда он мог просто посидеть и подумать, рассматривая красоту, что могла подарить только природа во всех её проявлениях. Просто остановиться и застыть так на пару мгновений тишины, чтобы мир опять взорвался звуками и красками чего-то нового и неотвратимого. Почувствовать себя частью чего-то восхитительного и древнего, как природа, земля и ветер. Это восхитительное чувство единства, когда проблемы уже не так глобальны и появляется ощущение, что ты можешь сделать всё, ничего не сможет тебя остановить или задержать. В голове было тихо. Тишина была идеальной, но не звенящей, а какой-то задумчиво-усталой. Тсуна устал не столько физически, сколько морально. День и ночь были активными и тяжелыми. Он рад, что Мукуро с Кёей помирились, счастлив оттого, что жизнь вдруг стала намного тонов светлей и ярче, будто пелена ушла с глаз. Теперь он понимал, что имел в виду отец, говоря, что иметь стаю, неповторимое ощущение. Он их чувствовал, знал о них всё и мог в любой момент связаться мысленно. Чувствовал себя частью чего-то большого и сильного. Если всё получится, скоро эти ощущения пополнятся связью с вампирами. И у него появится духовный брат. Главное, чтобы сам вампир его не прибил… Воспоминания членов стаи уже улеглись в голове, пусть он пока полностью и не осмыслил их. Стоило поспать и дать зверю самому разобраться со всем этим, ведь тот знал намного лучше, как упорядочить и настроить появившуюся связь. Лезть и мешать парень не собирался, напутает ещё чего, а эта работа тонкая, не хватало ещё потерять часть воспоминаний. Радовало то, что сил хватило на всех ребят, и он не вырубился после создания со всеми ними связи. Ягуар был первым. Как и предполагалось, сил на него ушло много. Пусть парень и согласился, да и ментально был не против вхождения в стаю, но кошачья натура и упорный характер двух частей оборотня, усложняли создание связи. Тсуне стоило лишь поблагодарить удачу, что Кёя растерялся, когда пошла передача воспоминаний, иначе головной болью и потерей сознания они бы не ограничились. Кто же знал, что тот даже не подозревает о тонкостях обряда. Это было опасно, очень, и хорошо, что всё обошлось в ином случае Савада опасается выдвигать теории, что могло случиться. Точно ничего хорошего. Была очень хорошо заметна потерянность Хибари и та ошеломлённость, что читалась в ртутных глазах. Оборотень был растерян и полностью погружен в свои мысли, да так, что практически ни на что не реагировал, только отошёл в сторону и лёг на землю, уставившись в одну точку взглядом. Тогда пришлось ненадолго прерваться и обратиться в человека, чтобы объяснить волнующемуся Рокудо, что всё нормально и такое состояние вполне естественно. Каждый воспринимает создание связи по-своему, так же как и чужие воспоминания, со знанием, что кто-то знает о тебе очень многое, если не всё. Следующим был Кен, который пусть и хмурился, скаля белые зубы в неком недоверии, но даже не сопротивлялся созданию связи как не физически так и не ментально. Вот это было на удивления легко, не ожидал Вонгола, что пёс настолько просто позволит ему заглянуть себе в голову, если уж говорить совсем откровенно. Потом всё же понять разницу удалось и феномен этого. Кёя тоже не был против, только очень тщательно охранял не только свои мысли, но и воспоминания, особенно детские. Джошима же относился к этому с лёгкостью и не хранил свои воспоминания, правдиво полагая, что всё, что было, то прошло. Возможно, легкомысленно, но так было даже проще, ведь блондин не заморачивался и просто жил. С Рёхеем было и легче, и трудней одновременно. Обращенный хоть и был за объединения в стаю, но изначально все же являлся человеком, и связь Тсуне предстояло делать самому. Если обычно, это происходит на инстинктивном уровне у обеих сторон как у вожака, так и у нового члена стаи. То тут льву пришлось не только объединить на время сознания, для синхронизации, если это можно так назвать, но и самому с полной поддержкой зверя, устанавливать эту самую связь, что в воображении представлялась в виде нити. Это было трудно не так, как с ягуаром, ведь причины затруднений были совершенно разные. Единственный с кем вообще не было проблем, да и связь заключалась мгновенно, был Ламбо, который знал не только все тонкости, но и сам мысленно тянулся к альфе. Мальчишка напоминал преданного пёсика, что вилял хвостиком и сам лез под руку. Возможно, это из-за возраста Бовино, а, возможно, такой характер у его зверя, но в будущем он обязательно изменится, не критично и, возможно, Ламбо так и продолжит лучиться счастьем и позитивом перед всеми членами стаи. Каждый оборотень по-своему отходит от создания связи. Кто-то переносит это довольно тяжело, а кто-то легче, но всё это не исключало того, что после принятия в стаю, все были вымучены. Хибари так и уснул на коленях Рокудо, который потом и унёс его в ОДК. Кучерявый пёс выглядел пьяным, а потом уснул с блаженным выражением морды и высунутым языком. Его отнести в отдел решил Такеши, что подхватил довольно большую тушку, закинул её себе на плечо и весёлой походкой удалился в сторону города. Обращенного же только слегка покачивало и Хроме вызвалась его проводить до дома того же отдела, так как соваться Сасагаве домой в таком виде было нельзя. Кен же скрутился около ног Чикусы и уснул. Какимото и пришлось нести своего друга в тот же отдел. Хаято тоже ушёл с ними. Ребятам стоило поспать вместе, на довольно близком расстоянии друг от друга и Савада скоро к ним присоединится. Когда лев развернулся и ушёл с уступа, скрывшись за ветками деревьев, солнце уже полностью показалось из-за горизонта. Лучи жёлтого цвета пробирались сквозь густую крону деревьев и всё же достигли земли в гуще леса, средь деревьев. Большой хищник двигался быстро и легко, мелькая среди деревьев, а солнечные зайчики путались в рыжей гриве. В листве шумел ветер, и чирикали проснувшиеся птицы. Лес ожил, зашуршали ночные звери в своих норах, удобней устраиваясь для утреннего сна. Кто-то же, наоборот, только вылез из своего пристанища, встречая новый день и начав поиски пропитания. Тишина исчезла, разрушилась, и вожак спешил туда, где его ждала его стая.***
Два дня, именно столько хватило ребятам, чтобы привыкнуть к новой связи. Это почти ничего не изменило, кроме того, что теперь они вместо того, чтобы знать, где примерно кто находится, могли с полной уверенностью найти друг друга. Единственный кто дольше всех мучился с мысленным общением, да и продолжал временами транслировать все свои мысли, такие же громкие, как и он, был Рёхей. Парень виновато улыбался и недовольно чесал затылок, но сбившись или сильно воодушевившись, продолжал орать мысленно, отчего у всех в голове звенело, и каждый желал его вырубить. Тсуна с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как оборотни пробовали общаться мысленно только друг с другом, не транслируя это всем, что выходило с переменным успехом. Все же Савада как вожак являлся центром связи, то есть ядром и всё общение переходило через него. Он просто не прислушивался и умел приглушать чужие мысли, иначе точно бы слёг с мигренью на пару дней. Выцепить Хибари, у льва получилось с трудом. И ладно если бы он не хотел поговорить с ним наедине, но то, что он хотел сказать, пока предназначалось только для ягуара. Тот сам должен был решить, что делать и как на это реагировать. В воспоминаниях полукровки, Вонгола кое за что зацепился, и всё не знал, стоит ли об этом говорить, но непредвиденных ситуаций не хотелось, да и Кёя должен был это знать. Черноволосый слушал на удивление спокойно и внимательно. Только с самого начала проявив хоть какие-то эмоции: удивление и непонимание. Потом же парень будто заледенел, не меняя выражения лица все повествование. Лишь потом горько усмехнулся и пристально посмотрел на льва. Хибари знал, что прошлое стоит отпустить, да и не держал он на того оборотня зла. Тот и так провозился с ним какое-то время, хотя мог и убить, когда узнал, что он полукровка. - Забудь, Тсуна. Это больше неважно и мне нет необходимости с ним встречаться, — сказав это, Кёя просто ушёл. Просто развернулся и ушёл, с ровной спиной и каким-то благодарным взглядом. Только когда ягуар скрылся из виду, Савада с шумом выдохнул и прикрыл на мгновения глаза, чтобы уже серьезно посмотреть в голубое небо. Не такой реакции он ожидал, да и разве это важно? Он не чувствовал от него ни злости, ни других сильных эмоций, только смятение и лёгкую растерянность, что быстро сменились равнодушием. Ему и правда было всё равно или это такая попытка не сталкиваться с прошлым? Без разницы, каким будет ответ, Вонгола не даст ничему навредить этим ребятам.***
Мукуро, как обычно, растягивал губы в насмешке, с хитринкой смотря на довольно серьезного шатена. Волнения оборотня он не разделял, полностью уверенный в том, что они задумали. Такой ритуал уже проводился, давно, правда, но сведения о нём были в старой книге, где говорилось об удаче обряда «Побратимство». Если брать описание самого ритуала то это им отлично подходило, кроме того, в таком случае есть вероятность и правда стать чем-то вроде семьи. Вопрос был лишь в том, как это отразиться на младших Рокудо и оборотней стаи Савады. Был большой шанс, что всё сработает как надо. Новолуние и зал дома Хибари, идеально подходили для этого. Вся мебель была убрана, а шторы широко раскрыты. Бронзовая чаша, которую с довольно большим трудом нашёл Тсуна, была поставлена посередине комнаты. Два деревянных медальона, где, с одной стороны, был отпечаток лапы, а с другой — капелька, вырезанные Кёей по рисунку, лежали по две противоположные стороны от сосуда. Поджав под себя ноги, синеволосый сидел, улыбаясь и тихонько постукивая ногтём по полу. Лев не выглядел так расслабленно, нервно подёргивая хвостом и сидя также по-турецки с другой стороны. За спиной шатена сидели оборотни в таком же полуобороте, а за спиной Рокудо, его младшие вампиры. Свет молодой луны попадал в комнату, скромно освещая тёмное помещение. - Начнём, — тихо сказав это, Вонгола серьёзно блеснул янтарными глазами и, поднеся запястье к чаше, длинным когтем сделал надрез на руке, чтобы кровь струйкой побежала в сосуд. Разноглазый куфуфукнул и сделал то же самое. Когда небольшая ёмкость наполнилась наполовину, парни взяли друг друга ладонями за середину предплечья, так, чтобы порезы соприкоснулись. Вампир нервно усмехнулся и, облизнувшись, пододвинул под срывающиеся с ран капли крови, один из медальонов, потом другой. Когда деревянные поделки окрасились в красный, два существа быстро зализали свои раны и Тсунаеши кинул в чашу специальный порошок из определённых измельчённых трав. Мукуро тем временем поджог недалеко стоящую свечу и тоже сыпанул на огонёк пахнувшего порошка. В комнате запахло костром и чем-то травянисто сладким. Лев глотнул крови из сосуда с явной неохотой и еле видно скривился, игнорируя смешок длинноволосого. Вампир же даже не морщился, лишь продолжал улыбаться, не забыв облизнуться. Шатену очень сильно захотелось стукнуть хохлатое создание, но вместо этого парень спокойно прикрыл глаза и замер, так же как и Рокудо. Время тянулось медленно, и всего за пару минут изменилось многое. Послышался звук, будто что-то упало, а потом ещё. Синеволосый вздрогнул и его пробила крупная дрожь, парень стал заваливаться и со стуком в абсолютной тишине упал на пол. Огонёк свечи лишь немного дёрнулся, а потом ещё раз, когда свалился и оборотень-кот, и замер, практически не покачиваясь. За окном подул сильный ветер, и луна спряталась за набежавшими тучами. Единственным источником света осталась свеча, что всё так же горела ровным небольшим огоньком, потухнув лишь тогда, когда на улице стало светлеть, а по окнам застучал мелкий дождик, что быстро превратился в ливень. А ребята продолжали спать, и лишь редкое движение грудной клетки говорило о том, что они спят глубоким сном. Они не проснутся и к обеду, проспят ещё большое количество часов, чтобы проснуться и понять, всё изменилось, они изменились. У них всё получилось.