Рассказчица

      У машины, которую семейство Леферв закончило загружать и Филипп с Люси решали в доме какие-то последние организационные вопросы, стояли подростки. Две сестры, Линн и Нил, вторая из которых держалась в стороне, поближе к изгороди, и юноша — впритык к первой.       Армин обнимал Линн за плечи и глядя в глаза говорил: — Не делай такое лицо, — изо всех сил старался не выдавать грусти брюнет, — это просто временный квест.       Никакой реакции. Не воскликнула, как обычно «Армин!»       Никакие квесты подобного рода девушке проходить не хотелось. Армин выдохнул, мотнув головой, тогда покрепче сжал плечи: — Я уже всё обсудил и точно буду приезжать на каникулы и по возможности на выходные, слышишь? — Линн в ответ держалась с трудом.       Расставание с парнем — даже такое, в самом лучшем случае, на пару месяцев всего, ранило, резало, ломало. Она не смотрела больше в сторону Нил, к которой никто не пришел попрощаться, впрочем и к Линн, кроме парня никто сегодня не пришел.       Оно и неудивительно, ведь со всеми своими друзьями сестры попрощались накануне, когда поняли, что вот — заветная дата. Что вот — сейчас самое время. Расставание будет коротким и быстрым, оттого менее болезненным.       Но вранье — было больно. Больно, несмотря на то, что те же Розалия и Пегги подавали документы не только в Академию Антерос и риск разлуки висел над ними так ли иначе. Всё лето превращалось в один сплошной риск.       Агата сказала, что это не разлука. Потому что при желании — расстояние не препятствие.       Оттого все приняли ее слова на веру — так легче. Верить, что связи настоящие и со временем отношения не истончают. Что проведенное вместе время не останется в прошлом и лишь в нем.       Филипп и Люси вышли из дома. Армин отпустил Линн, но та — порывисто — схватила его за руку, сжала ладонь. — Видеосвязь никто не отменял, — он посмотрел на нее с трепетом, что запершило и у самого в горле, но справился, продолжив улыбаться.       А после, не успели они оглянуться, уже вчетвером выехали за пределы города, едя вдоль побережья. Солнце слепило и на пляжах отдыхали люди. — Мы тоже могли бы быть там, — Линн прошептала негромко, что расслышала только сидящая рядом сестра.       Но Нил лишь бросила в ее сторону взгляд, достаточно проницательный, быстро рассудив, что ответной реакции не требуется и какое-то время ее сестра будет хандрить. Она и сама была мрачнее обычного, крепко сжимавшая телефон.       В новом городе их ждал дом в одном из действительно хороших районов — не старый и на том спасибо. Но ни участок дома, ни отдельные теперь комнаты — ничто из этого не приносило радости. А город, встретивший такой же жарой, казался равнодушным и серым.       Не было волнения и предвкушения. — Тут нечем дышать, — сказала Нил, пересеча порог новой спальни. Идущий позади отец отчего-то отреагировал тут же: — Открой окно, проветри, — и пошел дальше.       Нил посмотрела себе под ноги, задумавшаяся о том, что подразумевала совсем иное, пока Линн в своей спальне окно таки открыла. Легче только пока стать не могло.       Предстояла глобальная работа.       День финальных изменений. День, который снова — и снова — стал поворотной точкой.       Ближе ко сну Линн нагрянула к сестре. — Ты как? — Как-то, — даже не стала раздумывать над ответом та, — ты? — Никак, — Линн плюхнулась на кровать, уставившись на ноги, которыми начала мотать. Беспокойство.       Нил что-то смотрела в компьютере и к пришедшей не оборачивалась. Линн какое-то время созерцала неморгающим взглядом ноги, а тогда, повернувшись к сестре, спросила: — Но мы же справимся с этим?       Линн все еще не видела лица собеседницы, не знала, что Нил насупилась. Насупилась, ибо ее одолели мысли-осы: «С чем с этим? Днем? Переездом? Городом? Поступлением? Новым укладом жизни?»       А тогда ей пришло сообщение, которое она тут же прочла, оторопев. Да так, что забыла о присутствии сестры напрочь. — Нил? — только Линн помнила. — Да… Да, — сбитая с толку, сбившая дыхание. Линн не придала значение. — Точно? — Точно, — отозвалась эхом, подражателем, — справимся.       Но Линн эти слова были действительно нужны. Она сжала простыни, тогда оттолкнулась от матраса и встала на ноги, глянув еще раз на неподвижную фигуру Нил. — Ты права, — улыбнулась, — справимся, — перед выходом из спальни пожелала спокойной ночи.       На это Нил уже не отозвалась. Потому что перед глазами было то самое сообщение, прочтенное минутами ранее.       Прочитанное сообщение от Базиля:       «И вот в итоге я тут подумал, что может попробуем встречаться по-настоящему?»       «Я тебя хоть не сильно шокировал???»       Нил не моргала даже.       До этого сообщения от него тоже были странные — рассуждения об их взаимодействии и том, как они гармоничны. Как ему комфортно с ней, и что она понимает его часто лучше многих тех, кто рядом.       Это можно было предвидеть, наверное. Но Нил впала в ступор.       Так заканчивается эта история подростков: нашедших, выросших и влюбившихся.