Заблудшая душа

      Мина плакала и никак не могла остановиться. Ронин унизил её и воспользовался ею, и теперь она чувствовала себя грязной, ужасно хотелось сходить в душ и вымыться. Нет, не просто вымыться — содрать с себя кожу, чтобы не видеть этих жутких красных отметин и следов от рук Ронина, чтобы максимально очиститься от ощущения его мерзких ладоней на своём теле.       Хагаюки была совсем слаба, но тем не менее произнесла:       — Мина, мне так жаль, что твой брат так с тобой поступил. И мне очень жаль, что я ничем не смогла тебе помочь.       — Мина, — добавила Кира, сумев-таки дотянуться рукой до плеча Мины и погладить его, — дорогая, ты не виновата. Слышишь? Твоей вины здесь нет. Это Ронин-сан — больной ублюдок, а не ты… не ты шлюха, как он говорил. — Сказав это, Кира смущённо потупила глаза. Но Мина не обратила на это внимания — слёзы лились из её глаз, девушка сотрясалась в рыданиях и старалась быть как можно тише. Она не хотела показывать Ронину свой страх, у неё это получилось. Но сейчас она боялась, как бы он снова не пришёл.       Мина продолжала рыдать, и Кира испугалась: а вдруг она сама не сможет успокоиться? Вдруг это истерика? Что тогда делать? Ронин может в любой момент прийти сюда и, увидев, в каком состоянии его сестра, изнасиловать её снова.       Мина же боялась, как бы Ронин не переключился на Киру и Хагаюки. Он вполне мог рассуждать таким образом: раз не удалось сломить Мину путём изнасилования её самой, значит, это удастся сделать, изнасиловав других пленниц.       Немного оклемавшись, Мина осторожно согнула руку, чтобы иглы не причиняли боль, и дотянулась до ладони Киры, всё ещё лежавшей на её плече.       — Кира, — заговорила она, задыхаясь от душивших её слёз, — спасибо тебе за поддержку. Мне стоило больших усилий не расплакаться сразу, как он начал акт надругательства надо мной.       — Но зачем, Мина? — слабеющим голосом осведомилась Хагаюки. — Зачем ты это делала?       Мина взглянула на неё и ужаснулась: Юки выглядела совсем бледной и немощной. Сосуд, соединённый с ней, был уже на девяносто процентов полон.       — Хагаюки! — воскликнула Мина, забыв о своём потрясении. — Тебе плохо?       Девушка помотала головой:       — Мне… Я не очень себя чувствую, но…       — Никаких «но», — сурово прервала её Мина. — Я вижу, что тебе совсем плохо. Так, — сказала Мина, критически осмотрев торчащие из предплечий трубки, — я не намерена больше сидеть и ждать, пока моя молодость пойдёт в еду этих треклятых супругов Фу и, что ещё хуже, моего брата. — Девушка принялась осторожно вытаскивать иглы и катетеры, чем вызвала испуганные ахи Киры и Хагаюки. Шикнув на них, она проделала всё очень осторожно, после чего сняла с себя майку и, разорвав её на две части, обмотала каждое предплечье, чтобы остановить кровь — её было немного, но позволять ей течь дальше было нельзя. Кира покраснела — Мина осталась в одном спортивном бюстгальтере и брюках. А что, если сюда опять зайдёт Ронин? Ну, или Джеминг.       — Не смущайся, Кира, — произнесла Мина, закатив глаза, — не поношенный же лифчик. Наоборот, очень даже красивый. Купленный за пятьдесят австралийских долларов на распродаже.       Освободив Хагаюки и Киру, Мина уложила наиболее слабую приятельницу так, чтобы ей было удобно и ничего не затекало. Заметив в дальнем углу свои ботинки, девушка метнулась к ним и достала из каждого по маленькому ножику. Каким-то чудом злоумышленники не нашли их, когда снимали с неё обувь, которой она пнула кого-то из мужчин в то самое место. Кажется, это был Джеминг. Мина злорадно ухмыльнулась при мысли об этом. Спасибо отцу, который научил её прятать холодное оружие так, чтобы его никто не находил.       В мыслях об отце Мина загрустила. Ей так хотелось, чтобы он сейчас вошёл сюда, они бы крепко обнялись, он бы ласково потрепал её по затылку и провёл ладонью по её всё ещё влажным щекам. А потом он бы укокошил Ронина. А она, Мина, помогла бы ему в этом.       — Мина-чан, откуда у тебя это? — изумлённо спросила Кира. Взяв в каждую руку по ножу, Мина встала в боевую стойку и скрестила их.       — Папа научил прятать, — с неожиданной для воинственного вида теплотой ответила она. Послышался звук открываемой двери, затем раздался грохот, свидетельствовавший о её захлопывании, и по лестнице вниз примчался Ронин. Судя по его безумному взгляду, что-то случилось.       — Мина?! — остолбенел он. — Как ты освободилась?       — Кира, назад! — крикнула Мина и нацелила ножи на брата. — Привет, Ронин. Ну как, как… Взяла и освободилась. Вынуть иголочку — это не изнасиловать человека.       Ронин взбесился. Он её унижал, издевался над ней, фактически пытал, а она мало того, что не погибла от внутренних травм и сильного стресса, так ещё и сумела освободиться из трубок и не потерять оптимистичный настрой. Он кинулся было к ней, но Мина ловко всадила один из ножей ему в живот. «Несмертельное ранение, а жаль», — невесело констатировала Мина, вытаскивая нож из плоти брата и отскакивая подальше. Ронин захрипел и потянулся было за своим оружием, но Мине удалось ускользнуть.       — Ну что, Ронин? — с насмешкой спросила она, не обращая внимания на боль в нижней части тела. — Ты уверен, что иметь в отчимах Тао Рена так плохо? Смотри, чему он меня научил.       — Хорошие девочки, — дрожащим голосом заговорил Ронин, — не ножами машут, а дома сидят.       — Ну да, ну да, кушают кашу, слушаются мамашу*, — в тон ему закончила Мина. — Хорошие девочки должны беречь себя от мудаков, а не потакать им. Даже если эти мудаки — их братья.       Ронин зашипел, как змея, и похромал было к Мине и прячущейся за ней Кире, как сверху раздался властный голос:       — Не подходи к ним!       Все, как один, подняли голову в сторону лестницы. Через несколько секунд перед ними стояла Асакура Ханна, целящаяся пистолетом прямо в Ронина, а за ней Тао Рен, Асакура Йо, его сын Хана, Рио и Трей.       — Мама?! — одновременно воскликнули Мина и Ронин. Ханна молча кивнула, не спуская пистолета с сына.       — Мина! — воскликнул Рен и бросился к ней. Обрадовавшаяся девушка кинулась в объятия отца и зарыдала от счастья. Рен прижимал к себе дочь и шептал:       — Всё хорошо, всё хорошо…

***

      Во время происходивших в доме супругов Фу событий Фунбари Онсен тоже не дремал. Все обсуждали стратегию нападения. Ханна утверждала, что должен быть элемент неожиданности, тогда злодеев будет легко сбить с толку и сразу же уничтожить. Рен поддержал её и предложил также расправиться сначала с Лилинг и Джемингом, а потом уже с самим Ронином.       — Он наверняка пользуется их поддержкой, — заявил Рен, обнажая свой гуандао, как в старые добрые времена. — Если мы их нейтрализуем, Ронин останется с нами один на один и ничего не сможет сделать.       — Рен, а вы с Ханной уверены, что вы сможете его убить? — скептически спросил Йо. — Может, лучше отправим его в тюрьму?       — Йо! — разом воскликнули все, и он закатил глаза:       — Ладно-ладно, я понял. Полное уничтожение. Но, Ханна…       — Никаких «но», Йо, — отрезала Ханна. — Я уверена, что если бы на месте Мины был Хана, ты бы поступил точно так же.       Запрещённый приём, но он сработал: Йо перестал настаивать на понимании и прощении и согласился воспользоваться объявлением преступников вне закона для их уничтожения. Ханна взглянула на Хану — тот внимательно слушал всё, о чём говорили его родители и их друзья, и готовился было задать вопрос, что делать ему, но Анна твёрдо сказала:       — Нет, Хана, ты остаёшься тут. Это слишком опасно.       — Ну мама! — возмутился парень, и все рассмеялись. Очень уж были похожи недовольные возгласы Мины и Ханы. Когда смех сошёл на нет, Ханна произнесла:       — Кажется, есть для тебя задание, Хана. Ты вытащишь всех пленниц из того дома, в том числе и Мину, вызовешь скорую помощь, и вы уедете оттуда. А мы разберёмся с Ронином. Такая идея пришлась Хане по душе. Хоть ему наверняка запретят участвовать в вооружённых разборках, он сможет помочь кузине и другим девушкам, попавшим в лапы негодяев.       — Идёт, — согласно закивал он, и Анна закатила глаза.                            Тридцать километров от Токио на восток были преодолены быстро. А вот и тот самый дом — деревянный, дряхлый, немного похож на русский загородный дом. Как и говорил Басон, опознавательных знаков вроде фамилии на почтовом ящике там действительно не было. Ханна щёлкнула пистолетом, предварительно напичкав его пулями, и посмотрела на Рена:       — Готов?       — Готов. — Он вытащил наточенный во время бессонных ночей гуандао и крепко сжал его в руке. Ханна поцеловала его и сжала его руку.       — Люблю тебя.       — И я тебя.       Когда все вышли, то насторожились. Дом был подозрительно тих, как будто правда был необитаем. Но, увидев шевеление внутри, Йо предложил соединиться с духами.       — Хао? — позвала Ханна своего духа. Хао появился, лучезарно улыбаясь:       — Да, Ханни?       — Готов надрать зад родному сыночку? — воинственно спросила она. Хао рассмеялся:       — Конечно. Будет знать, как не слушаться родителей.       Когда все соединились со своими духами, Трей выбил ногой дверь, и вся компания шаманов завалилась внутрь с боевыми кличами. Лилинг и Джеминг, занятые в это время страстными поцелуями, изрядно напугались и заорали. Ханна выстрелила в потолок и сурово спросила:       — Где Тао-Асакура Мина?       — Какая…? — спросил было Джеминг, но тут же осознал: вот на кого похожа одна из пленных девчонок! На эту красивую, но чрезвычайно серьёзную даму, дуло пистолета которой смотрело прямо ему в лоб. Подняв взгляд чуть выше, Джеминг совсем остолбенел. Над дамой возвышался полупрозрачный молодой мужчина, тоже серьёзный, но всё-таки более улыбчивый. Мина была похожа на него даже больше, чем на женщину, духом-хранителем которой он являлся.       — Мина? — визгливо переспросила Лилинг и сразу же воскликнула:       — Син Ши! Дух бесплотный! Единение!       Очаровательная белая мышка, пробегавшая из одного угла комнаты в другой, вдруг увеличилась в размерах, и теперь находилась за спиной у Лилинг. Джеминг воскликнул:       — Ли Вэй! Дух бесплотный! В ножи!       Симпатичная маленькая ящерка, гревшаяся на подоконнике, вдруг обратилась в дух и, разделившись на несколько частей, направилась в ножи за поясом Джеминга. Все открыли рты: перед ними явно стояли настоящие шаманы, такие же, как и они.       Рен оттеснил Ханну и нанёс первый удар по супругам Фу, но те не растерялись и защитились, объединив силы. Джеминг доставал из-за пояса ножи и начинал их метать. Перед Реном материализовались Хана и Трей и создали щит, закрывая шаманов.       — Дядя Рен, осторожнее! — крикнул Хана, и Рен ответил ему лёгкой улыбкой. Когда поток ножей прекратился, Ханна повторила свой вопрос:       — Где Мина? Где похищенные вами девушки, которых вы убиваете?       Лилинг расхохоталась:       — Теперь я знаю, в кого Мина-чан такая суровая — в мамочку!       — А внешне — как дух мамочки! — подтрунивал Джеминг. Рен ткнул его в грудь своим гуандао и прошипел:       — А сильная духом она в меня, Тао Рена! Так что хватит паясничать!       Толпа шаманов, отправившихся на поиски дочери Ханны и Рена, ошеломлённо ахнула: Рен не рассчитал силы, и гуандао проткнул балагура Джеминга в самое сердце. Мужчина умер сразу. Ханна ощутила подкатившую к горлу тошноту, но тут же взяла себя в руки и ринулась на Лилинг. Женщины принялись бороться друг с другом, чуть ли не рыча от злости. Через несколько минут стало понятно, что хотя Ханна достаточно сильная, она всё-таки уступает в силе Лилинг, поэтому все шаманы принялись ей помогать. В итоге в грудь Лилинг был всажен деревянный меч Рио.       И Рен, и Рио были шокированы тем, что на их руках теперь чужая кровь, однако Рен, в отличие от Рио, этого не показывал. Рио же принялся блевать прямо на саму Лилинг, лежащую с открытыми глазами и всё ещё дышащую. Друзья деликатно отвернулись, а когда Рио закончил, отправились на поиски Ронина.       Но им даже искать его не пришлось: как только группа шаманов повернулась к выходу из комнаты, в коридоре появился Ронин. С ужасом обнаружив, что Лилинг и Джеминг мертвы, он ринулся не на улицу, как хотел, а в подвал. Он решил убить свою сестру. Ведь именно для этого он её и похитил.       — За ним, — коротко сказал Рен.