make me feel alright

— Ничего не меняется, — скучающе тянет Матсукава, кивает в сторону небольшого скопления студентов. Куроо оборачивается и видит картину, которая повторяется почти каждый день: Дайшо прижат к стенке, едва ли не подвешен за воротник идеально выглаженной белой рубашки и с ухмылкой выслушивает оскорбления и угрозы. Спокойно, как будто в этом нет абсолютно ничего страшного. Как будто для него это самая обычная беседа. Дайшо Сугуру не любят — это общеизвестный факт, принятый как данность практически каждым, кто знает его хотя бы один день. Иногда хватает меньше суток. — Что уже в этот раз случилось? — без особого интереса спрашивает Куроо, всматриваясь в лицо Дайшо. Куроо предпочитает удерживать нейтралитет. Он не стремится дружить с Дайшо, одновременно с этим никогда не принимает сторону нападения. Никому не признаваясь, он лишь иногда чувствует быстро проскальзывающее сочувствие. — Вроде ничего необычного, — отвечает Матсукава. Только вот Куроо замечает, как меняется выражение лица Дайшо: самоуверенность медленно исчезает, уступая место растерянности, которую он старается максимально не показывать. Кожа становится бледнее обычного и губы сжимаются в тонкую линию, больше он не ухмыляется самодовольно. Взгляд бегает из стороны в сторону, и буквально на секунду Дайшо смотрит в глаза Куроо. Он испуган, и Куроо это видит. Впервые. — Какого черта? Куроо слышит глухой удар, чужой приглушенный крик, и после этого толпа стремительно пропадает с поля зрения, оставляя перед собой только Дайшо, у которого лицо оказывается в крови. Он смотрит на свою испачканную дрожащую ладонь, на багровые капли на белой ткани рубашки, а потом снова на Куроо. — Идем отсюда, — торопливо проговаривает Матсукава и уже собирается уходить. Но Куроо следует своей траектории — в сторону Дайшо. — Не понял? Дайшо пятится назад с каждым шагом Куроо в его сторону, явно не желая никого сейчас подпускать к себе. И он сильно сомневается, что сделает это в ближайшем будущем. Этот удар стал первым за все время. Куроо не успевает даже имя его произнести — Дайшо срывается на бег. И если бы Куроо следовал логике, он бы забил. Только вот он выбирает попытку догнать, оставляя Матсукаву за своей спиной.

***

Куроо оказывается гораздо быстрее и нагоняет уже через несколько минут в пустом коридоре. — Да остановись же ты, ну, — Куроо с силой хватает Дайшо за плечо, пытается развернуть к себе лицом, но он не дается. — Отпусти меня, немедленно, убери свои руки! — Дайшо кричит, извивается, пытается вырваться. Куроо отпускает только потому, что не ожидает такой реакции. Дайшо теряет опору и падает на пол. Теперь они лицом к лицу — только вот Куроо смотрит сверху вниз на него и теряет связь с реальностью. Потому что это не тот Дайшо Сугуру, которого он знает на протяжении долгих лет. Таким он видит его впервые. Нараспашку. Разбитое лицо делает его вид в несколько раз слабее, чем есть на самом деле. Сбитая спесь, Дайшо чувствует себя сейчас слишком уязвимым. В этот момент Куроо понимает, что Дайшо никогда не было все равно на происходящее с ним. Ничего упущенного — только скопленное внутрь, которое находит выход в затуманенном сознании, царапающих до боли ладони ногтях и острого ощущения в груди. Сколько же он держал маску? Куроо делает шаг вперед к нему — Дайшо отползает назад. Уже даже не пытается встать. — Не приближайся, твою мать, не смей! Куроо делает еще один шаг и наклоняется — Дайшо закрывает голову и лицо руками. Как будто думает, что Куроо нанесет еще один удар. Он боится. Дайшо Сугуру боится. Куроо берет его за запястья, аккуратно и едва ли сжимая, хочет открыть лицо, сказать, что он не собирается вредить ему, но в этот момент в Дайшо снова просыпается ожесточение. — Я тебя убью, Куроо, сука, отпусти меня! — Дайшо брыкается, пытается снова освободиться, но Куроо значительно сильнее, давит весом своего тела. Проходит еще несколько минут, и Дайшо постепенно перестает сопротивляться. — Куроо, ублюдок ты, перестань, не надо, пожалуйста. Куроо замирает, когда видит слезы в глазах Дайшо. Когда видит скривленное лицо, с разводами крови, и абсолютное отчаяние. Дайшо отворачивает голову в сторону, и одна слеза скатывается по бледной щеке, мешается с кровью, и Дайшо начинает ненавидеть обоих — себя и Куроо — за то, что Куроо увидел его в таком состоянии. За то, что не он сам отбивался до конца. — Я не собираюсь делать тебе больно, пойми же наконец, — Куроо медленно теряет терпение, но все еще старается говорить очень мягко, едва ли не ласково — и думает, когда что-то в его жизни пошло не так. — Я не для этого за тобой бежал, ясно? — Тогда зачем? — хрипит Дайшо. Все так же лежит отвернувшись. Дышит тяжело и шумно. — Помочь захотел. — Не верю. — Сам не верю. На узких окровавленных губах Дайшо на секунду мелькает улыбка, но Куроо успевает ее заметить. — Ты же осознаешь, насколько это ненормально? Дайшо уже смотрит глаза в глаза. Снова. Куроо кивает, на самом деле ничего не осознавая. Импульс — вот, что все это было. Импульсное желание догнать и остановить. Пусть это и Дайшо. Наверное, именно потому, что это Дайшо. Он закрывает глаза, понимает, что уже бежать некуда. Принять как должное — Куроо здесь и сейчас, перед ним, хочет ему помочь. Дайшо прокручивает это в голове, пытается как будто бы поверить в сюрреализм наяву. Моргает несколько раз: Куроо по-прежнему остается на месте. Сдаюсь, думает, позволяет помочь сесть, оказаться слишком близко, как не позволял до этого практически никому. Финиш — когда Куроо начинает сам вытирать кровь. — Больно, — шипит Дайшо, меняются ролями — теперь он держит Куроо за запястье. — Потерпи. И хочется уколоть словами, но он выбирает терпеть. Наблюдает за серьезным лицом Куроо, не отпускает его руки, старается не думать об абсурдности происходящего. Куроо тоже не подает виду, но руки дрожат, и Дайшо это замечает. Дайшо проникает тонкими пальцами под рукав Куроо и секундно проходится самыми кончиками по грубоватой коже. Куроо чувствует это и на мгновение замирает — как будто подумал, не показалось ли ему. Дайшо наблюдает за его реакцией, довольствуется мимолетным замешательством. А потом с тяжелым вздохом кладет голову на плечо Куроо. — Ты чего это? — удивленно спрашивает Куроо, но не отстраняется. Дайшо в ответ молчит. Только качает головой. Сам не знаю. Куроо не имеет понятия, что с этим всем делать и как реагировать правильно. Он просто инстинктивно кладет ладонь на его затылок, зарывается пальцами в мягкие пряди и аккуратно перебирает их. Никаких вопросов, никаких ответов. Им это и не нужно — уже завтра все будет как прежде, ни приветствий, никакого взаимодействия — так спокойней, так привычней, так стабильней. Только, возможно, неприязнь полностью сойдет на нет. Об этом будет известно только им. — Если об этом всем кто-нибудь узнает — я убью тебя, — едва разборчиво шепчет Дайшо. И подставляется под невесомые прикосновения Куроо. Приятно. Куроо совсем тихо смеется. — Повторяешься. Дайшо чувствует, как очень медленно, но становится легче. Даже если только на сегодня. Даже если всего лишь на несколько часов, минут, черт с ним, но ему уже не так тошно, как день изо дня. Ему это было нужно — только сейчас признается самому себе. Очень часто помощь приходит оттуда, откуда меньше всего ожидаешь. Дайшо вдыхает запах Куроо, запоминая его. И выдыхает: — Спасибо.