F44.81

Переезд — сложная штука, особенно если он перепадает на непогоду. И казалось бы, дождь, слякоть, буйствующие стихии явно не хотят этого переезда, но Хосока это не останавливало. Хоуп всё-таки добился того, чтобы хоть кто-то приехал посмотреть их дом, молодая пара как раз искала себе гнёздышко для своей собственной семьи, возможно, справедливость наконец-то восторжествовала. Дом наконец-то удастся продать, а потом можно и переехать спокойно. Проходя вдоль комнат, Хосок проводит небольшую экскурсию и показывает каждую комнату. — Тут спальня, дальше ещё одна, тут кухня, а здесь ванная с туалетом, гостиная довольно большая и уютная, как видите все в хорошем состоянии, мебель мы оставляем тут, — он бросает взгляд на пару, которую, вроде всё устраивает, — так что в сумму входит стоимость и всей мебели. Что скажете? — Хосок останавливается и, уперев руки в бока, улыбается. Девушка переглядывается со своим молодым человеком, они оба кивают. — Мы согласны, нас всё устраивает. — Хорошо, давайте оформим все документы. Хосок даёт паре бумаги и, улыбаясь, протягивает ручку. Одна подпись и готово. Теперь он спокоен. У них остался один день на сборы вещей — новые хозяева решили въезжать следующим днём из-за непогоды. Но оно и на пользу, будет время перепроверить «всё ли они собрали», ведь Хосок Чонгуку уже все мозги с этим вопросом проел. Их дом все-таки согласились купить, действительно несмотря на погоду, это был очень удачный день, по крайней мере Хосок так думал. И всё-таки небольшие проблемы не обходили их стороной. *** — Да что за?.. — Хоуп уже полчаса возится с сумкой, в которую не хочет помещаться постельное бельё. Он закладывает его одной стороной, потом другой, но всё тщетно. — И почему Чонгук забыл про него? Оставил в шкафу и ничего не сказал, — хотя оно казалось незнакомым, ранее Хосок где-то его видел, но ощущение, будто они его не покупали. Чёрт бы его побрал, хоть не бери с собой. — Что делаешь? Чонгук заходит в комнату и, снимая с себя сумку, расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке. — Пытаюсь упаковать последние вещи, так скажем, о которых ты мне ничего не сказал, — Хосок продолжает практически безуспешно пытаться запихать уже не сложенный, а скомканный в руках комплект постельного белья. Чонгук подходит ближе, чтобы посмотреть с чем же так возится его брат. — Хоби, это же не наше… — его взгляд сожалеющий, ему стыдно, ведь Хосок провозился с этим из-за плохой памяти Чонгука — он просто напросто забыл за него. — Как? А чье тогда? Хосок останавливает попытки запихнуть то, что не хочет помещаться и поворачивается к Гуку. — Ну, я у соседей одолжил как-то… и отдать забыл… Неловко вышло, я собирался отнести… Сегодня. И заодно извиниться за то, что задержался с возвратом. Прости, что не сказал тебе. — Боже мой, Гук, как давно оно у нас? Возможно они уже и забыли про это бельё… Я чуть не забрал его с собой. Думаю, нужно отнести его обратно, — он закрывает сумку с вещами и берёт её в противоположную руке с постелью, руку. — Ты сегодня раньше с работы вернулся, предупредил, что уезжаешь? — Хосок кладёт постель на кресло стоящее рядом и убирает сумку к остальным, уже ранее собранным. — Да, я уже написал заявление по собственному желанию и теперь я официально безработный, — Чонгук улыбается и пару раз тихо хлопает в ладоши. — Можешь уже поздравлять. Хосок лишь одобрительно кивает. — Я теперь тоже, — он улыбается. Они обмениваются короткими взглядами и Гук продолжает расстёгивать рубашку. — Я в душ, надо бы ложиться, как никак вставать завтра рано. Хосок лишь молча провожает его взглядом. Мысли о том, что Чонгук вырос так быстро крутятся в его голове каждый раз, когда тот приходит поздно с работы, каждый раз, когда он видит его в классических брюках и рубашке. Чонгук выглядит очень мужественно, возможно, в любом другом случае, Хосок бы так не подумал, но сейчас у него чувство, что он воспитал собственного сына. Сейчас Чонгуку уже девятнадцать лет, он очень трудолюбивый и очень умный. Хосок отвлекается от мыслей и оглядывает дом. — Я буду скучать. *** — Два билета, пожалуйста, — Хосок производит оплату с помощью карты, на которую он копил все сбережения и идёт к Гуку, которому поручил следить за багажом. — Всё, купил. Чонгук расплывается в улыбке и встаёт с чемодана, на котором, видите ли, можно сидеть, как на стуле. — Здорово, во сколько поезд? — Через полчаса, у нас ещё есть время до его прихода. Хоуп чешет затылок в раздумьях. Чем же им заняться в эти оставшиеся полчаса в Пусане? — Давай купим рисовые палочки? — предлагает Чонгук. — Вряд ли таких, как здесь мы ещё поедим. Чон достает портмоне и вытаскивает оттуда купюру в размере тысяча вон. — Давай, я буду скучать по здешним рисовым палочкам. Хосок остаётся следить за багажом, но выходит на улицу вслед за Чоном. Он наблюдает как Чонгук подходит к лавке с рисовыми палочками, а уже через минуту расплачивается и бежит обратно. На улице пасмурно и Чонгук одел чёрное пальто, которое ему очень идёт, а под ним черный свитер с широким горлом, черные классические брюки в комплекте с такими же чёрными туфлями, что так подчёркивают его образ, он подбегает к Хосоку, который одет практически так же, не считая того, что пальто на нем темно-зелёное, а свитер телесного цвета, отдавая ему одну из палочек. Куча деревьев с золотой оправой придают этому городу особый вид, незабываемый, запоминающийся образ их жизни, отпечаток, оставшийся навсегда в памяти обоих. Последние минуты в Пусане были самыми прекрасными, уже заходя в поезд, в голову нахлынули воспоминания и стало немного грустно, но даже когда их вагон тронулся с места, возникло ощущение, что все плохие воспоминания уплывают обратно вместе с видом, что уходит назад. * — Можешь сам решить в каком кресле расположиться, ехать около трёх часов, тебе, да и мне не мешало бы отдохнуть. Хосок устраивается поудобней в кресле и, одевая маску для сна, закрывает глаза, медленно погружаясь в сон. Ему снится Сеул, снится то, как они приедут и будут гулять по столице в прохладный осенний вечер и как будут сидеть на скамейке в парке, народ там добрый и вежливый, каждый поможет, если будет нужна помощь, всё наконец-то наладится и жить станет проще. *** — Если ты не хочешь этого делать, могу уволить тебя прямо сейчас. Ответ довольно короткий, но понятный. — Тебе не говорили, что шантаж — это плохо? — Я ещё раз повторюсь, если ты не приедешь, я тебя увольняю, меня не устраивает то, что ты работаешь в моей компании, но совершенно в другом городе, ты должен приехать, я же всё оплачу, — тяжёлый выдох распространяется по телефону так, словно его издал человек сидящий рядом. — Неужели ты не хочешь жить в Сеуле? Ты не хочешь жить со мной? Я уже год тебя не видел… Неужели ты не скучаешь по мне? Вздыхая, голос на том конце трубки на секунду замолкает, понимая что сопротивление бесполезно, он сдаётся. — Хорошо, я понял. Куплю билет на завтра. *** «До конечной станции осталось пятнадцать минут, просим пассажиров заранее собрать багаж и внимательнее следить за детьми.» Все потихоньку начинают собирать свои вещи, кто-то собрался уже заранее и спокойно сидит, смотря в окно и любуясь видом, кто-то только начинает собираться, иногда пихая друг друга в плечо, чтобы показать что-то за окном. Чонгук будит Хосока, он снимает маску с его глаз и слегка поправляет его волосы рукой, заводя чёлку за ухо и возвращает руку обратно, разглаживая слегка нахмуренный лоб и брови. — Хоби~, мы почти приехали… Вставай. Хосок медленно открывает глаза, Чонгук до сих пор массирует его лоб, водя рукой туда-сюда. Хоуп расплывается в улыбке. — Я думал, что у меня начался жар, оказалось, что это твоя рука. Чон убирает руку со лба и тоже улыбается. — Ага~. Хосок приподнимается и садится поудобней, осматриваясь по сторонам. — Сколько ещё ехать? — Уже минут десять осталось, — Чонгук сверяется с наручными часами. — Будем потихоньку собираться? — он приподнимается, поправляя одежду и надевая пальто, начинает собирать сумки и чемоданы в одном месте. — Да, надо, — Хосок поднимается и начинает делать то же, что и Чонгук. * В скором времени поезд останавливается, Чонгук в предвкушении идёт быстрым шагом, Хосок идёт позади, стараясь не отставать. Наконец покинув вагон, они оглядываются и смотрят по сторонам. Чонгук бегает глазами вокруг. — Хоби, хён нас встретит? Он сказал, где будет нас ждать? — Да, но я его не вижу… Хосок оглядывается по сторонам и пытается его найти, но нигде не видит даже похожего на Юнги человека, хотя он описал в чем он будет одет, Хосок точно помнит, что он сказал: «Я буду во всём чёрном, на мне будут джинсы, черная кофта с капюшоном и кожанка… Тоже черная.» — Может, посмотрим окрестности пока он придёт?! Мы же в Сеуле, нужно осмотреться. Гук берёт в руки сумки и идёт в неизвестном направлении. — Стой, погоди… — Хосок подхватывает свои и догоняет Гука. — Вдруг он уйдет без нас? Погоди… Гук, стой же ты… * — Блин, тут действительно так красиво! — Гук садится на лавочку, они ходили туда-сюда, осматривая всё вокруг, и наконец-то вернулись обратно на вокзал. — Тут столько интересного, я бы хотел сходить в каждое место в этом городе! Хоуп ставит сумки на землю и опирается руками о коленки, тяжело дыша, он поднимает голову и замирает. Чонгук смотрит на него взволнованно. — Хоби, ты чего? — Хён… — медленно и еле слышно выдаёт Хосок. Гук поворачивается назад. Тот взгляд, с которым он встречается, он бы никому не пожелал испытать на себе, в этих глазах горел огонь и желание убивать. Чонгук нервно сглатывает. Юнги прождал их целый час, а у Хосока, как оказалось, куча пропущенных звонков… — Хосок?! — Юнги медленно направляется в их сторону, но как только подходит ближе, он расплывается в улыбке. — Вот вы где, черт вас побери, я искал целый час, где вас носило? — Хён, а мы тут… — Хосок слегка сглатывает и нервно смотрит на Чонгука. — Гуляли… Гук поднимается со скамейки и встаёт рядом с Хосоком, крепко держа сумки с вещами в руках. Он не хочет, чтобы хён срывался на Хосока и берёт всё в свои руки. — Мы осматривали окрестности. — Гуляли они значит… Да вы двинутые, раз пошли гулять без какого-либо сопровождения, по неизвестному вам городу… Черт, и кто из вас такой умный? Юнги скрещивает руки на груди и злится, хмурится, но явно наигранно. Чонгук собирается что-то сказать, но Хосок его опережает. — Это была моя идея! Юнги оглядывает обоих и понимает, что на их месте, он поступил бы также. — Ладно, путешественники, — он улыбается. — Идём домой.