F44.81

* «Даа, после такого вечера, я точно на работу выйти не смогу, думаю можно устроить себе выходной…»  Юнги валяется на кровати, летая в облаках, правда это больше похоже на тучи, грозовые тучи, которые раз на раз бьют, будто гром и молния болью в голове. Он медленно поднимается с кровати и опускает голову вниз, зажмурив глаза. Когда в последний раз так напивался, он и сам не помнит. Направляясь на кухню, Юнги видит до сих пор спящего Чонгука, те таблетки, что он ему принёс, Чонгук так и не выпил. Головная боль всё ещё не прошла, Юнги подходит к холодильнику, открывает его и достает банку рассола и, даже не раздумывая, делает пару хороших глотков прямо с горла. Он закрывает глаза и с облегчением выдыхает: — Как же хорошо, — Юнги убирает банку обратно в холодильник, на улице уже день и нужно будить остальных. *** — Ну, а ты как? Я вижу, твой план сработал и тебе удалось построить свой бизнес, — Тэхён делает небольшой глоток чая и, улыбаясь уголком губ, посматривает по сторонам. — Ты видел только квартиру, Тэхён, вскоре я покажу тебе свою компанию, квартира — это лишь малая часть того, что у меня есть, — Джин делает глоток чая и поднимается, подойдя к одному из шкафчиков, он достает пакетик с зефиром. Тэхён терпеть зефир не может, от одного вида ему уже плохо, а если и хочется, то всё равно нельзя. Сокджин неторопливо открывает пакет и достает одну зефирину. — Ты не обращай внимания на пустой стол и такой быстрый перекус, я обычно в ресторанах питаюсь, поэтому дома продуктов не очень много, — он кивает в сторону пакета. — А ты тоже угощайся, бери, кушай. Неужели Джин не помнит этого? Он забыл или специально притворяется? Быть не может, такую важную вещь и забыл… — Нет, спасибо, я пожалуй откажусь, я там вчера салат фруктовый съел, просто ничего более сытного не нашёл, — Тэхён слегка поджимает губы, сейчас ему грустно, даже скорее обидно, из-за Сокджина обидно, как он мог об этом забыть, Тэхён не хочет в это верить, хочется просто взять и выкинуть из головы, забыть и никогда не вспоминать, а лучше, повернуть время вспять и переиграть эту встречу или перемотать ещё раньше и во время разговора по телефону просто не соглашаться ехать в Сеул. *** — Чонгук, Чонгук, просыпайся, — Юнги стоит у дивана, на котором уснул младший и пытается разбудить его, но Чонгук не так уж и прост, ему хоть на барабанах играй возле лица, всё равно не проснется. Бессмысленная борьба. Юнги решает сначала разбудить Хосока и надеется, что в этом они с Чонгуком не похожи. Если его молитвы будут услышаны, то разбудить Хосока не составит труда. Юн заходит в спальню, Хосок всё так же крепко спит, прижав к себе одеяло и скрутившись словно маленький беззащитный ребёнок, которого нужно всегда любить и оберегать. Юнги переступает через все желания прижать его к себе и лежать рядом хоть весь день и, подойдя, слегка трясёт Хосока за плечо. — Хоб~а. Хоб~а, вставай, у нас есть дела, просыпайся, — Хосок морщится, начинает ворочаться и потихоньку открывает глаза, продолжая при этом щуриться от солнечного света, пробивающегося через открытое окно. — Который час? — спросонья слова выходят корявыми, но Юнги четко понимает, что тот говорит. — Голова болит… Кажется мы хорошо погуляли… — Сейчас обед Хосок, пора вставать, — Юнги приподнимает Хоупа, усаживая его более менее прямо и подпирает под спину подушку. — Я сейчас принесу таблетку и тебе полегчает. Хосок, облокотившись о подушку, пытается не клюнуть носом, но, честно говоря, получается не очень, он всё ещё сонный, разве когда-нибудь он пил спиртное? Кажется, это было впервые, голова почти не работает. Юнги поднимается с кровати и выходит из комнаты, возвращаясь спустя примерно полминуты. — Вот, выпей лекарство, — он протягивает Хосоку стакан воды и таблетку и, помогая ему, придерживает рукой за затылок. Тот быстрыми глотками запивает лекарство, от которого, как сказал Юнги, станет легче и обратно ложится на подушку. — Ты как? Глупый вопрос, и так видно, что хреново, но надо же как-то разговорить Хосока, чтобы он проснулся. В ответ доносится лишь короткое мычание и тяжёлый вздох. Все понятно, Хосоку сейчас не лучше, чем Чонгуку и самому Юнги. — Я на кухне буду, жду тебя там, — Юн уходит, оставляя Хосока в самостоятельных попытках проснуться и встать с кровати. Теперь нужно разбудить Чонгука, самое главное сейчас — терпение, которое после неоднократных попыток все-таки сгорает. Юн идёт на кухню, набирает полстакана холодной воды и просто напросто выливает ее на Чонгука, который подрывается моментально с широко раскрытыми глазами от шока. Он бегает глазами по комнате и, встречаясь взглядом с Юнги, быстро моргает. — Что? Что происходит? — вопросы получаются скороговорящими, Чонгук не понимает, что случилось и почему его облили холодной водой. На что Юнги просто берет таблетки со стола и другой, стоящий рядом, бокал с водой и протягивает их Чонгуку, «мол, на выпей, я разбудил тебя для этого.» И когда Гук всё-таки забирает лекарства и воду, Юн уходит из комнаты. Как только Юнги возвращается на кухню, он сразу же закрывает открытое окно, потому что стало холодно, приближается зима, скоро новый год, а может и не скоро. Какой сейчас вообще месяц? Только середина сентября или конец уже? И всё же, до конца года рукой подать, время пролетит незаметно и вскоре выпадет первый снег, а там уже и новый год… * Первым на кухню заходит Чонгук, берёт в руки полотенце, вытирает шею и частично лицо. — Хоби хён ещё не проснулся? — он вешает полотенце на стул и оглядывает комнату, по его взгляду видно, что он не в восторге, как только Гук заканчивает осмотр, он останавливает свой взгляд на Юнги, тем самым дав понять, что ждёт ответа. — Я разбудил его, но из комнаты он ещё не выходил, — первым зрительный контакт разрывает Юн. — Пойду посмотрю, может он лёг обратно, — он уходит в спальню, а Чонгук услышав ответ на заданный им вопрос, решает принять душ. Видно, что Хосок пытался подняться, но видимо его торкнуло больше всех остальных. Бедняга, первый опыт с выпивкой и такой болезненный. Юнги приподнимает Хоупа и снова усаживает, подпирая подушку под спину, он касается руками его щёк и приближается своим лицом к лицу Хосока настолько близко, что они соприкасаются лбами. Юн вглядывается в его черты лица и, сделав медленный вдох и выдох, тоже закрывает глаза. — Хоб~а, тебе нужно найти в себе силы подняться, — он делает небольшой медленный выдох и продолжает: — Я понимаю, тебе тяжело, у тебя болит голова и ноет тело, но сейчас тебе просто необходимо это перебороть и взять себя в руки, давай малыш, я знаю, что ты сильный, — Юнги поглаживает его щёки большими пальцами и слегка массажирует голову, чтобы хоть немного облегчить боль. Он отстраняется и открывает глаза, продолжая массировать голову Хосока, тот медленно, но верно тает от этих нежных прикосновений и начинает открывать глаза, накрывая своими ладонями руки Юнги. Хосок медленно приоткрывает один глаз, а за ним следующий, морщась от света в комнате, он пытается разглядеть того, кто перед ним сидит, по голосу можно было понять, что это Юнги, но вдруг это всё воображение или это просто похмелье, но когда ему всё-таки удается разглядеть пару секунд назад размытый силуэт, он понимает, что это действительно Юнги. Хосок улыбается от приятного ощущения массажа и головная боль со временем начала уменьшаться. Юнги, посмотрев ещё пару секунд в его чарующие глаза и отстраняясь, поднимается с кровати, берет его за руки и притягивает к себе, чтобы помочь подняться, он очарован красотой сонного Хосока и готов прижать его к себе и никогда не отпускать. Но этим он может оттолкнуть его и напугать, а Юнги этого совсем не хочется. Чонгук нашёл чайник среди остального хлама, набрал воды и поставил кипятить, даже среди такого бардака поесть не помешает. Сейчас нужно немного освежить голову, несмотря на то, что в ней совершенно пусто, в памяти о вчерашнем дне осталось только число. Если бы Чонгук мог, он бы вернул себе память и вспомнил всё, что было. Наконец Юнги и ещё совсем не проснувшийся Хосок заходят на кухню, Хоуп останавливается в небольшом ступоре. — Ого! — он протирает глаза, может это сон и он всё ещё спит? — Это всё мы сделали? Юнги слегка оглядывает комнату, а Чонгук покусывает внутренние стороны щёк. — Да, — тихо отвечает Юн. А Чонгук молчит, он знает, что хён не любит беспорядок. Хосок часто ругал Гука, если тот оставлял разбросанные вещи или не убирал за собой что-либо. Если Хосок злится, то это ни к чему хорошему не приведет, он либо отругает, либо заставит убирать, в обычных случаях, он ругает, а потом заставляет всё убирать. — Чёрт… И это всё мы сделали, слов нет, если честно, я действительно в шоке, — Хосок теперь точно проснулся. — Что планируете сейчас делать? — Нужно хотя бы позавтракать, а если быть точнее, то уже пообедать, — Юнги выключает чайник, который как раз закипел и ставит на стол. — Давайте чай пить. Небольшой перекус прошел почти в тишине, иногда его прерывали вопросы по поводу вчерашнего вечера и вопросы о том, что вообще было и как они умудрились так напиться. Хосок совершенно не понимал, как он докатился до такого, ему хотелось отругать Чонгука за то, что тот тоже много выпил, хоть он уже и взрослый, но желание дать ему люлей от этого не становилось меньше. А больше всего ему хотелось убрать поскорее весь мусор и провести генеральную уборку, чтобы этот срам глаза не мозолил. Он еле как преодолевал желание встать и начать собирать бутылки во время чаепития. * — Ну что, — убрав со стола грязную посуду, Хосок скрещивает руки на груди. — Пора за работу?! — он наконец улыбается и смотрит на не особо горящих желанием убираться Чонгука и Юнги. Но что поделать, выбора-то у них нет. В дело идут тряпки, пылесос, вёдра, разные моющие средства. Хосок открывает окна и начинает собирать бутылки, Юнги заправляет мебель, а Чонгук моет грязную посуду. Медленно, но верно, они заканчивают уборку и обессиленные падают на диван. На улице уже темно, ощущение, что они убирались до поздней ночи, хотя сейчас только вечер, на уборку ушло около двух с половиной часов и это оказалось ещё быстро, квартира у Юнги не большая, поэтому и времени ушло на все это немного. *** — Сегодня я ещё буду на работе, а завтра полностью в твоём распоряжении, — Джин встаёт из-за стола и ставит грязную кружку в раковину. — Извини, что так вышло, но работа не ждёт. Я побежал, — Сокджин слегка улыбается и быстрым шагом направляется к выходу, оставляя Тэхёна в небольшом недоумении, он, конечно, и так был подавлен, но такого он не ожидал. Весь оставшийся день Тэхён провёл в одиночестве, снова. *** — Вчера я специально опоздал, когда забирал Тэхёна, — Намджун стоит в кабинете Сокджина. — Я кое-что заметил, когда подъезжал встречать его. Я приехал раньше, чем нужно, мне просто было интересно и я немного подождал. Но когда он разговаривал по телефону, он выпил таблетки, а после, — Намджун слегка поправляет галстук, — выкинул баночку в мусорный бак на остановке. Прошу простить за самовольничество, но я попросил одного из наших людей достать её и привезти сюда. — Где они? — Джин поднимается с кресла и, ведя кончиками пальцев по столу, медленно обходит его полукругом и встаёт почти впритык к Намджуну. — Они у меня, — он достает из кармана небольшую белую баночку без этикетки. — Я не уверен, что это лекарство.