Былые и новые времена

— Я не накурился, — с порога заявляет Лео. Лео всегда говорил так, когда врывался в дом к своему отцу за деньгами для новой дозы; «нет-нет, что ты, я уже давно завязал», — бормотал он, а у самого дергался глаз, дрожали руки, и слова с трудом складывались в предложения. — Честное слово. Я не под кайфом, — сейчас у Лео тоже не очень-то получается внятно говорить — у него стучат зубы, а еще веки вот-вот норовят опуститься. Маркус поднимает бровь. — Зачем ты мне это сообщаешь? — Потому что это правда, — упрямо бубнит тот. — Потому что я знаю, о чем ты думаешь. Маркус качает головой, и слабая улыбка появляется на его губах. — Прости, но даже андроиды не могут читать мысли друг друга, если не подключатся по специальному каналу связи, а людям и это недоступно. Так что ты преувеличиваешь. — Ах да, забыл, что ты зануда, который непонятно каким образом начал революцию, — Лео все-таки закрывает за собой дверь и принимается разуваться, потом пытается стянуть с себя куртку, забыв о том, что вокруг ее ворота затянут шарф. — И зануда, который каким-то непостижимым образом понравился моему отцу. — Его шатает, пока он яростно пытается избавиться от верхней одежды. — Я помогу. — Маркус ловко разворачивает Лео из тряпичного плена, снимает с его головы шапку и отряхивает ее от налипшего снега.  — …И зануда, который в конце концов понравился мне, — и с этими словами Лео обессиленно падает Маркусу в руки, с трудом поднимает голову и выдыхает ему в лицо облачко пара. — Ты же можешь провести анализ молекул из моего горла, или как? Сможешь почувствовать, что там нет красного льда? — Я чувствую, что там нет красного льда, — Маркус совершенно спокоен. — К сожалению, мой прототип не способен проводить микробиологический анализ, однако я не сомневаюсь, что обнаружу в твоем дыхании множество вирусных частиц. Кроме того, я и без анализа могу отличить симптомы наркотического опьянения от симптомов гриппа. Если ты не забыл, я довольно долго был сиделкой. — Забудешь такое, — вздыхает Лео, продолжая висеть на Маркусе, который спешит поинтересоваться: — Даже не попытаешься сам зайти в дом? — Ты же был сиделкой — сам только что сказал, — ноет тот. — Так позаботься обо мне. Вспомни былые времена. Не споря больше, Маркус поднимает его на руки одним легким движением, и Лео, кажется, совсем не находит это унизительным, а только наоборот, довольно бубнит: — Хорошо, что андроиды такие сильные. — Чтобы поднять твое тщедушное тело, много сил и не нужно, — справедливости ради замечает Маркус. — Нужно переодеться, ты весь промок. Вместо ответа Лео только поднимает руки, приглашая Маркуса самому снять с него влажный свитер, и даже сверхбыстрая программа андроида не сразу отзывается на этот жест. В конце концов, Маркус привык заботиться о старике, а вовсе не о маленьких детях, на одного из которых сейчас походит Лео. Впрочем, Маркус никогда не останавливается перед трудностями, и через минуту Лео уже раздет, а еще через минуту — снова одет в домашнее, и Маркус тащит его в уборную. — Я не буду блевать, — слабым голосом повторяет он. — Меня не ломает. — Я думал, люди приходят в ванную не только для того, чтобы их стошнило от передозировки, — отвечает Маркус почти невинно и заставляет Лео умыться теплой водой, тот сопротивляется и размахивает руками, жалуется на холод, слабость и еще тысячу вещей; к такому Маркус тоже не привык — в отличие от своего сына, Карл всегда был стойким. — Я был лидером мирной революции. Некоторые андроиды даже считали меня rA9. Вот уж не думал, что в конце концов я получу статус семейной няни. Лео только бормочет в ответ что-то совсем неразборчивое, Маркус прекращает это бормотание тем, что сует ему в рот таблетку и подносит ко рту стакан воды. — Я не могу проглотить за тебя. Тот послушно глотает, откидывается на подушку и тяжело дышит, уперев мутный взгляд в потолок. — Я не под кайфом, — через некоторое время снова говорит он. — Я не принимал красный лед, честно. Уже давно. — Зачем ты продолжаешь убеждать меня в том, что я и так знаю? — Руки Маркуса живут отдельной жизнью — что-то поправляют и передвигают, пока его взгляд неподвижен и сосредоточен на лице Лео, наполовину скрытом под натянутым одеялом. — Потому что мне важно, чтобы ты это знал. — Еще недавно тебе было важно от меня избавиться. Лео смотрит на него снизу вверх красными, умоляющими глазами. — Ты же знаешь, что я тогда… был не в себе, и вообще… тебе, мать твою, так нравится это вспоминать, нравится меня задевать?! — неожиданно яростно огрызается он. Маркус ничем не подтверждает и не опровергает это предположение. Маленький градусник, который он незаметно вложил Лео в ухо, тихо пищит. — Должен сказать, что если температура поднимется еще на один градус, мне придется вызвать скорую помощь, — сообщает он. Лео недовольно закатывает глаза. — Это что, заложено в твоем протоколе? Я-то думал, ты уже удалил все свои программы. Ты же знаешь, что я ненавижу врачей. Еще с тех пор, как… но сегодня я не дунул!.. — лихорадочно добавляет он. — Я не пробовал… уже много месяцев… это правда, — горячечно повторяет снова и снова. — Я верю, — говорит Маркус очень мягко. — Но отец бы не поверил, — неожиданно спорит Лео. — Он бы тоже поверил, пусть со второго раза. Все же сейчас ты действительно выглядишь почти как наркоман. — Много ли ты успел повидать наркоманов, — Лео возмущенно отпихивает его руки и натягивает на голову одеяло. — Мне было достаточно и одного. Лео долго молчит, а потом продолжает как ни в чем не бывало: — Сделаешь мне чаю? И принеси еще одеяло. — Ты не забыл, что я больше не слуга в вашем доме? — уточняет Маркус, но одновременно уже выполняет все, о чем был попрошен. Лео шумно вздыхает. — Не забыл. Просто мне приятно, что ты заботишься обо мне. — Он пристально смотрит на Маркуса, наблюдая, как тот ходит из стороны в сторону. — Я просто… ну, в общем, все равно не могу попросить никого другого, а тут такой шанс… Так что если ты… если ты не против… — Я не против. — Теперь Маркус намешивает что-то шипучее. — Но взамен ты будешь во всем меня слушаться. Ты ведь не хочешь заразить Карла, когда он вернется из больницы. Едва ли он захочет возвращаться туда снова. Лео качает головой. — Нет, но я хочу кое-чего другого, — медленно начинает он, сбивается и замолкает. Маркус садится рядом. Шипучая жидкость плещется в протянутой им кружке. — Знаю, ты хочешь, чтобы он тоже позаботился о тебе. Знаю, что тебе этого не хватало. Но, к сожалению, он уже не может… слишком много лет, слишком мало здоровья. У тебя есть только я. — Робот, который когда-то пытался занять мое место? — задумчиво тянет Лео, щедро добавляя в голос нагловатые нотки из прошлого, а потом его голос меняется очень быстро: — Наверное, это лучшее, что было у меня за всю дурацкую жизнь. Маркус пристально разглядывает его, словно засомневавшись в том, что Лео и правда завязал с красным льдом — ведь раньше он мог сказать такое только в наркотическом дурмане, однако был еще другой, новый Лео, который не лгал и не пытался узнать номера хороших дилеров в соседнем районе, который сначала терпел Маркуса, а потом не просто терпел; и кажется, этому Лео можно было доверять.