Слишком много

Вуди отлично знал, сколько одинаковых экземпляров Базза Лайтера продали в те годы, когда каждый ребенок мечтал стать космонавтом. Ты всего лишь игрушка! Таких, как ты, полно, в каждом магазине! Это было очень давно — прекрасные воспоминания о первом знакомстве; Вуди улыбается каждый раз, когда вспоминает об этом — Базз был такой забавный, а он сам был такой глупый, они были совсем другими. Разве что Вуди все еще остался глупым. Будь он хоть немного умнее, то договорился бы о встрече. Почему он решил, что они прощаются навсегда? Почему они на самом деле попрощались навсегда? Когда он уговаривает Бо пуститься в долгий путь и навестить Бонни, то вместо качелей и рассыпанных игрушек во дворе они находят лишь большой сад, такие сады не бывают у домов, где живут маленькие девочки; это значит, что Бонни больше нет здесь, и Базза тоже нет. Вуди осторожно исследует этот двор, ставший чужим, и не находит ни следа своих бывших друзей; Бо наблюдает за ним скептически. Неужели она сама не хочет встретиться с остальными? Неужели она не скучает? Они попрощались так быстро, впопыхах, так что это и прощанием нельзя назвать. Каждый раз, вспоминая об этом, Вуди бьет себя по лбу. Он потерянная игрушка. Во всех смыслах. Проходит много месяцев, прежде чем Вуди перестает бросаться к каждому встреченному им Баззу. Дети и правда любят теперь космические игрушки, и маленькие летающие космонавты есть, кажется, у каждого второго. Раньше Вуди готов был умереть от зависти, а сейчас только рад быть старой винтажной игрушкой; по крайней мере, его легко узнать. — Это семьдесят второй, — говорит он Бо очередным вечером, и та не переспрашивает. Она знает, что Вуди имеет в виду. Всего семьдесят два Базза на его пути. Из них около тридцати пытались застрелить его своим лазером — Вуди почти скучал и по этому тоже. Хорошие были времена. Иногда Вуди думает о том, что все это больше, чем просто странно; внутри у них только пластмасса или мягкая набивка, их штампуют на заводах одного за другим, одного за другим, и кажется, они просто не могут различаться, и все-таки он так и не встретил никого, похожего на настоящего Базза. Настоящего… настоящего… среди них нет настоящего, и его Базз был всего лишь одним из огромной партии, за которой была еще одна партия, и еще, и еще. Его Базз — так звучит гораздо лучше. Раньше Вуди никогда бы не сказал ничего подобного; Базз был игрушкой Энди, потом — и, наверное, до сих пор — им владела Бонни, а Вуди говорит так, словно Базз принадлежит ему. Может быть, у этого слова на самом деле много значений. — Ты совершил ошибку, — однажды говорит ему Бо. — Не стоило так быстро соглашаться уйти со мной. Прости, что из-за меня ты потерял своего друга. Она делает очень странный акцент на последнем слове. Это странно. Вуди их всех считал своими друзьями — и Спиральку, и Рекса, и всех остальных, но почему-то почти не скучает по ним; вернее, скучает очень тихо, почти умиротворенно, но с Баззом совсем другое дело, это не просто теплые воспоминания, это острая необходимость увидеть его снова, которая толкает Вуди искать. — Прости, — повторяет Бо. Вуди вдруг понимает, что не искал ее с тем же ожесточением, когда Бо увезли прочь. Ревновала ли она? Или пыталась как можно скорее забыть прошлую жизнь? Второе — она ведь уже призналась, что выбрала второй путь. Базз ведь не мог выбрать то же самое — забвение? Он ведь не мог найти Вуди только потому, что не знал, где его искать? Вуди слишком долго тянул с визитом. У потерянной игрушки дни пролетают чересчур быстро. Но он не боится, что при новой встрече Базз едва узнает его. Он боится, что новой встречи просто-напросто никогда не случится. Он украдкой смотрит на Бо, которую случайно обманул, решив, что может стать таким же свободным. Бо не зря так старательно сжигала за собой все мосты, чтобы помогать ему и дальше; Вуди знает, что она уже устала искать игрушечного космонавта среди тысяч таких же, и очень скоро откажется участвовать — не из ревности и не потому, что нескончаемый поиск Вуди раздражает ее, просто Бо стала той, кто не хочет делать то, что ей не нужно. Когда она откажется, ему будет гораздо труднее: за время своего отшельничества Бо обзавелась обширными связями, сотней шпионов в их маленьком игрушечном мире; а что может Вуди? Разве что бесцельно бегать по улицам, сталкиваясь с теми, кто как две капли похож на того самого Базза. Он знает, что именно этим и будет заниматься, пока его тряпичное тело не распадется на нитки, даже если тот самый Базз будет стотысячным Баззом на его пути.