Пламя в ночи

В Деревне Патчей настало утро - иллюзорное, призрачное, как и большая часть её обитателей. Белёсое, холодное сияние Короля Духов слало свой мягкий рассеянный свет в широко распахнутое окно, а со слегка постукивавших об стекло веток, тихонько подрагивающих от лёгкого, едва ощутимого дыхания воздуха, доносилось радостное птичье посвистывание. Вопль Анны, не менее жизнеобещающе возвестивший начало нового дня, заставил певуний испуганно разлететься в разные стороны. В тот день Йо проснулся с тихо раскалывающейся головой и распухшим горлом - атаки людей Севера все-таки не прошли даром. Крики его будущей жены, пытающейся растолкать уснувших только под утро шаманов, лишь усилили неприятные ощущения. Впрочем, жаловаться было бессмысленно, да и не в его привычках. Ближе к вечеру молодой шаман успел не раз задаться вопросом, а почему, собственно говоря, он все еще жив - прежде просто больная голова теперь словно разрывалась изнутри, а привычную улыбку приходилось натягивать невероятным усилием воли. На традиционную вечернюю пробежку Йо отправился под аккомпанемент шумных возгласов Хорохоро, утверждавшего: "Сегодня с Йо что-то явно не так", и с тихой надеждой на то, что свежий воздух и поуменьшившийся гам деревни притупят боль, наконец-то позволив ему вздохнуть свободно. Но, вопреки всем его надеждам, участники турнира не собирались расходиться, со вкусом и во всех подробностях разбирая прошедшие сегодня бои, только ухудшая и без того тяжелое положение. Добежав до места потише и свернув в какой-то переулок, Йо наконец позволил себе упереться в гладкую прохладную стену и закрыть глаза, пытаясь побороть тошноту. Тяжелые капли пота сбегали по вискам, оставляя на пересохших, обкусанных губах отвратительный горьковато-соленый привкус, пряди волос противно налипли на взмокшую шею, а рваное дыхание никак не приходило в норму. Приходилось признать очевидное - Йо заболел, и просто пережить это в обычном темпе ему не удастся. По уму, ему сейчас следовало бы вернуться к себе, выпить каких-нибудь таблеток - наверняка ведь у Фауста что-нибудь есть! - и лечь спать. Но вместо того Йо, чувствуя, как непослушные, деревенеющие ноги наливаются свинцом, упорно продолжил бежать, тяжело оттолкнувшись от нагретой теплом его тела поверхности. Слишком уж ему не хотелось вновь выслушивать надоедливые причитания Рю о том, что молодой господин заболел. Йо не хотел цепляться уплывающим в мягкую темноту сознанием за глупые шутки Чоколава, видя свербяще-пронзительное золото в глазах Рена, пытаясь при этом беззаботно-весело улыбаться всем им в ответ. Шаг, другой - просто поднять ногу и переместить тело - но почему-то каждый вдох забирал все больше сил. Последним, что Йо видел, был тусклый отблеск озера где-то вдалеке, и темный человеческий силуэт, застывший среди упавших на землю густых теней. Правда, позволив липкому и душному вечернему воздуху проникнуть вглубь своей головы, застилая боль звоном местных, слишком громких цикад, он понял, что почему-то слышит сквозь медленное шуршание высоких тёмных крон ещё и лёгкое звяканье, точно от ветряного колокольчика, и тихий треск дров, с шелестом распадающихся в золу от жарких касаний обжигающе-горячего огня. Просыпаться и открывать глаза не хотелось. Ощущение жара костра, мягко стягивающее кожу неприкрытого рубашкой предплечья, и сильные, почти обжигающие даже сквозь одежду руки, нежно придерживающие его за плечи, дарили чувство незнакомого до сих пор уюта. Другим боком Йо прижимался - или, скорее, его прижимали - к тощему, поджарому телу, под гладкой кожей которого плавно двигались мышцы. Ведь никому не будет хуже, если Йо еще немного так полежит?.. Скользнувшая по лицу и защекотавшая нос прядка шелковистых волос, пахнущих костром и какими-то неведомыми Йо пряностями, изобличила коварный план - с громким чихом Йо распахнул глаза и увидел... себя самого. Потребовалось несколько секунд, чтобы измотанный и все еще сонный разум парня вспомнил, что у него, Асакуры Йо, теперь есть брат-близнец. - Привет, - не зная, что сказать, молодой шаман ляпнул первое, что пришло в голову, и был поражен едва слышным мягким смехом, вибрацией прошедшим по груди прижимающего его к себе парня. - Лучше? - отсмеявшись, уточнил Хао и горячими губами прижался ко лбу младшего, проверяя температуру. - Ну вот и отлично. Осторожно пересадив брата на бревно, шаман зашел в палатку, звякнув табличкой-гофу на подвеске у входа. Было тепло и душно; от слегка нагретой за день земли поднимался вверх, к освещенному серебристым сиянием небу, воздух, что точно парное молоко застыл вокруг боявшегося пошевелиться Йо. Тишину летнего вечера разорвал треск упавших в костре прогоревших дров. Шамана окатило тлеющими звёздами искр. Из взметнувшихся языков пламени появилась фигурка хранителя брата. Ярко-зеленые глаза внимательно смотрели на шамана, словно пытаясь понять, кто это такой перед ним сидит. Йо показалось, что какая-то неведомая сила, опасная, жгучая, но, несмотря на то, тёплая и... знакомая, проникла в самую суть его существа, ярким огнём осветив самые тёмные глубины. И вдруг парня просто захлестнуло волной обжигающе-ярких эмоций - радость смешалась с недоумением, а душу оплело чужое стремление защитить его и, если что, даже помочь. - Я смотрю, ты ему понравился, - шаги подошедшего брата заглушил шорох костра. Полупрозрачный дух стремительно подлетел к хозяину и, покружив немного, завис рядом за плечом Хао, рдея и слегка подрагивая, точно мягкое пламя свечи в дыхании сквозняка. - Держи. Только сейчас Йо заметил в руках брата вырезанную из светлого дерева кружку, исходящую паром. Слегка шероховатая, приятная на ощупь, поверхность чашки, изрезанной странными изображениями переплетающихся друг с другом в бешеной пляске птиц и зверей, наполнила ладони шамана благодатным теплом. Он немного с опаской поднёс её к носу. Терпкий и пряный, сладковато-цветочный запах шёл от слегка поблёскивающей оранжевыми бликами тёмно-золотистой прозрачной жидкости, что плескалась о гладкие стенки, точно жидкий янтарь. -Это чай? - удивлённо переспросил Йо. Хао невозмутимо смотрел на него своими глубокими чёрными глазами. -Да, зелёный, с имбирём и мёдом. Тебя в этом что-то смущает? Йо тут же попытался улыбнуться, замяв ситуацию. За всё время, проведённое с братом, он ни разу даже не вспомнил о том, что сильно заболел. Ну, разве только горло чуть-чуть царапало... Горячая жидкость, проглоченная слишком быстро, сильно обожгла ему язык и гортань, вынудив Йо закашляться и трясущейся рукой отставить кружку, чтобы не расплескать чай. Брат с тихим обречённым вздохом легонько хлопнул его по спине. Йо очень редко чувствовал себя настолько глупо. Сумев наконец-таки вдохнуть душно пахнущий травами с тонкой ноткой имбиря воздух, Йо осознал, что вновь чувствует рядом с собой то самое разбудившее его тепло. Хао сидел, слегка касаясь его своим горячим боком, и пристально смотрел в извивающиеся языки огня. Проследив за его взглядом, Йо также расслабленно уставился в костёр. Почему-то он только сейчас начал осознавать всю странность сложившейся ситуации. Но ему было так хорошо, так... знакомо. Поэтому Йо отмёл прочь все свои сомнения, отправив их питать полыхающий красный цветок, ярко сиявший ему и… брату, в этой колдовской ночи. Близнецы сидели, объятые своим общим молчанием, и лишь потрескивание костра да шёпот далёких, невидимых звёзд смели нарушить хрупкий, драгоценный покой. Значительно позже их уединение разбил испуганно-встревоженный детский голос. - Хао-сама! Хао-сама! Икс-судьи… они рядом! У них очень тёмные, страшные мысли! В дрожащий круг света вступила маленькая девочка. Хао спокойно кивнул. - Да, я знаю, Опачо. Не беспокойся, они просто пришли… и скоро уйдут. Казалось, что малышка вот-вот расплачется. - Хао-сама… Опачо… Опачо очень, очень страшно! Они злые! Шаман устало прикрыл глаза. - Опачо, пойми, что они идут своим путём, и плата за то у них своя. Не бойся, сегодня они не причинят вреда, - на мгновение замолчав, он продолжил все так же спокойно, но с неуловимыми нотками чего-то, что согрело Йо изнутри лучше принесенного братом чая: - Йо, тебе пора возвращаться. Дух Огня отнесет тебя. Рад был тебя видеть. И прежде, чем Йо успел хоть что-то возразить, хранитель Хао приземлился ему на голову и короткой вспышкой переместил обоих, после чего, одобрительно фыркнув и стрельнув искорками, снова исчез. Йо, точно оглушённый, стоял неподвижно какое-то время. Только что вот он, Хао, был прямо перед ним, неожиданно знакомый и такой тёплый, а потом раз – и нет его, растворился, исчез в тусклом, черненном ночью серебре со своим ярким костром и горячим терпким чаем… Парень мотнул головой. Он до сих пор чувствовал легкие касания длинных волос брата на своей руке, видел, как багрово-чёрные тени бледных ночных бабочек, золотистыми вспышками круживших около сыплющегося алыми искрами костра, плясали по тёплой сухой земле и знакомо-незнакомому профилю Хао, застывшему прекрасной маской, на которой лишь его чёрные глаза продолжали улыбаться, глядя в пылающую чистоту огня. Обернувшись на чей-то далёкий, приглушённый возглас, Йо понял, что Дух перенёс его довольно близко к дому. Продравшись сквозь заросли кустов, едва не утащивших своими цепкими когтистыми ветками его любимые наушники, он вышел прямо к входной двери. Шаман даже не успел постучаться, как хмурая Анна единым рывком распахнула резко взвизгнувшую створку. - Где. Тебя. Носило. – чётко, по слогам, произнесла она. Йо нерешительно улыбнулся и почесал в затылке. - Я… спал? Из ярко освещённой комнаты донёсся насмешливый голос Хорохоро: - Видишь, Ренни, я был прав. Этот балбес просто спал на какой-нибудь солнечной полянке, и розовые пони нашёптывали ему глупые сны о… да тех же самых поющих цветочках. Чоколав в голос застонал: - Нет, только не напоминай мне об этом… Йо по-прежнему смущённо стоял у дверей под пристальным взором будущей супруги. - Чувак, ты не представляешь, насколько тебе повезло! Сегодня Анна придумала новый способ промывания наших многострадальных мозгов.. Слегка повернувшись, но всё так же не отрывая от своего жениха непроницаемого взгляда, девушка ответила: - Это ваш новый вид тренировки. Вы должны быть невосприимчивы к чужому негативному влиянию, уметь абстрагироваться от внешнего, сосредотачиваясь на своей внутренней составляющей… - Но поющие о том, как они всех любят, улыбающиеся цветы – это слишком! Анна лишь фыркнула на это, наконец-то впустив Йо в дом. Шаманы сидели, кто где придётся. Фауст с Элизой уединились в уголке, Рю мыл на кухне посуду, пытаясь попутно сквозь шум воды расслышать хоть что-нибудь, Хорохоро, почёсывая вываливающееся пузо, сыто зевал, а Чоколав упорно пытался вытащить кляп, которым его заткнул раздраженный Тао. Сам Рен яростно сверкал глазами на Йо. - Ты заставил нас беспокоиться. Чоколав, чудом справившись с кляпом, хохотнул. - Ну да, он с чего-то решил, что ты нужен тому самому Хао, если вы понимаете, о чём я… Тут он уже в открытую рассмеялся, не замечая, как посерьёзнели лица друзей. Айну криво улыбнулся. - Да, и правда, смешно… Йо только усмехнулся и устало плюхнулся за стол. - Надеюсь, вы оставили мне немного поесть? Уже спящий Манта, встревожено раскрывший глаза на этом вопросе, качнувшись, кивнул. Анна же громко хлопнула рукой перед Йо по столу. Рукава нижнего тёмно-жёлтого кимоно взметнулись в воздух, обдав его тонким запахом жасминового чая. - Ты наказан. В следующий раз думай о том, что делаешь. Смертельно усталый Йо не стал ворчать даже для виду, лишь тяжело посмотрел ей в глаза. Спустя пару секунд Анна сама отвела взгляд в сторону, по-прежнему всем своим видом показывая, что не изменит решения. Парень встал из-за пустого чистого стола, медленно идя к себе. - Не знаю, как вы, а я – спать. Уходя, он не обратил внимание на то, насколько напряжённая тишина повисла в комнате. Шаманы внимательно наблюдали за, казалось бы, обычной перепалкой между «голубками» - как окрестил их МакДениел - и видели, что обычно спокойный, индифферентный Йо был невероятно раздражён – даже воздух, казалось, стал тяжелее и… горячее. Восприимчивый и не защищенный собственным духом-хранителем Манта закашлялся, чувствуя, как раздирает внезапно пересохшее горло. Рен нервно дернулся - прежде ощущавщаяся как полуденная прохладная тень в вековом лесу фуреоку Йо теперь даже ему сушила губы жгучим ветром золотых степей, легко доходя до них с другого конца дома. Жизненная энергия Асакуры была теперь не привычной абсолютно спокойной, лишь намеком таящей в себе колоссальную силу и надежность, точно земная твердь, но и где-то подвижной, открыто опасной, обжигающей… Анна и Рен, до того пристально разглядывавший захлопнувшуюся за другом дверь, быстро переглянулись. - Жжет, – в пространство заметил Хоро. А Йо, ничуть не подозревая об изменениях, с ним же и произошедших, раздраженно выдохнул и постарался успокоиться - кошмаров ночью ему не хотелось. Глубоко вдохнув, молодой шаман ощутил на языке горьковатое послевкусье имбиря и дыма и, успокоенный нехитрым напоминанием, лёг спать, а ветер, пахнущий пряностями и костром, мягко сдувал темную челку с быстро закрывшихся глаз. И ни одна живая душа на свете, кроме маленькой Опачо, не знала, что же заставило Хао – холодного и жестого повелителя огня - так светло и тепло улыбаться, глядя в ночную темноту. - Вот и прошёл очередной бессмысленный день, – громко зевнув, возвестил Хорохоро. - Может, для такого дурака, как ты, он и правда не имел никакого значения, зато теперь мы знаем силу Хао, – пробурчал Рен, но, против обыкновения, не попытался достать гуандао. Анна, ни на кого не глядя, глухо возразила: - Нет. То, что вы видели на арене, для него... будто мелких демонов погонять. Никто, кроме самого Хао и Короля Духов, не знает, где предел его возможностей. Манта мелко затрясся, попытавшись представить себе сражение Хошигуми вот хотя бы с Фунбари Онсен. Силы и опыт были просто несопоставимы. - Не беспокойся, маленький Манта, господин Йо очень силён, да и мы – парни не промах! Вместе мы сможем спасти мир от становления пепелищем! Верно, мастер Йо? – лучезарно заулыбался Рю. Йо, неуверенно растянув губы в ответ, слегка кивнул. Хорохоро нахмурился: - Что-то я не вижу обычной реакции «Ребята, вы зря беспокоитесь, всё путём!» или «Знаете, я на самом деле всё сражение проспал…»... Кто ты и куда ты дел Йо? Неужели этот показушник настолько испугал тебя? Все затихли, внимательно вглядываясь в друга. Такое поведение действительно было нетипично для Асакуры. Йо, поймав нацеленные на него взгляды, нажал на кнопку плеера, слегка сдвинув наушники назад - сидящий поблизости Рен даже смог услышать резко оборвавшуюся песню, громко доносившуюся из потрёпанных динамиков. Асакура недоумевающе огляделся по сторонам. - Я что-то пропустил?.. Анна молча отвесила ему подзатыльник. - Анна, за что?.. Манта едва слышно облегчённо вздохнул. Всё было как всегда. Он не слышал, как глубоко ночью тихонько хлопнули створки хрупких сёдзи, и как чья-то чёрная тень проскользнула в недалеко растущий лес. Йо не знал, куда он идёт. Просто он понимал, что если прямо сейчас не последует серебристо звенящему зову глубоко внутри - неосознанному, но такому важному - что-то в нем безвозвратно уйдет и оставит его совсем одного. И не появится хитро щурящийся кот, всю прожитую тысячу лет так любивший книги. Приветствовать его будет лишь гнилая тьма, залепляющая глаза, заливающая горло, не дающая ему даже кричать, взывая к духам о свете. Тьма людских душ - бесконечно одиноких и эгоистичных, часто жестоких и пустых - и не будет рядом того огонька, что прежде разгонял мрак вокруг, незримо согревая всю жизнь... *** Ночь укрыла пустыню своим холодным сияюще-звездным покрывалом, приоткрывая знающему завесу времен. Хао знал, как смотреть и видеть, но сегодня ему не хотелось угадывать грядущие повороты мироздания. Так что он просто сидел у костра, обнимая замерзшими ладонями резную кружку из светлого дерева - он сам вырезал ее по старой памяти, оставшейся со времен жизни в племени Патчей. Впрочем, в ней не было ничего особенного - но Йо почему-то был в восторге, пусть и не демонстрировал своих чувств открыто. Зато он сидел совсем рядом, а мысли и порывы отото - драгоценной половинки собственной души Хао - мастер онмёдзи всегда воспринимал почти болезненно остро и четко. И всегда отчаянно тосковал вот в такие вечера, лишенный столь желанного контакта, беззвучно пытаясь дотянуться... В радостном приветствии взметнулось пламя костра. Резко оглянувшись, Хао, уже готовый если не спалить незванного гостя - то тяжело покалечить точно, наткнулся на робкую улыбку младшего брата. - Привет...