Франкенштейн поставил чашку с чаем на стол и с неодобрением покосился на шумную кампанию около телевизора. Те, не обращая внимания на фиолетовую ауру, медленно заполняющую комнату, оживлённо ругались из-за очередного проигранного боя - Шинву на этот раз притащил какую-то стратегию и теперь выслушивал жалобы Икхана на свою полную некомпетентность в подобных вещах. Сейра сочувствующе похлопала ученого по плечу и поставила на стол, усыпанный крошками и фантиками, тарелку с пирожными. Регис, до этого сидевший рядом с Рейзелом и внимательно изучающий новую игру, заметил это и принялся тихо возмущаться, припоминая в своих совсем не элегантных речах и Шинву с его любовью к еде, и Суйи, пролившую лак прямо на диван, и М-21, который вчера отказался помогать ему с уборкой, из-за чего этот самый лак пришлось оттирать ему, и даже Франкенштейна, который не давал ему покоя и постоянно требовал поддерживать идеальную чистоту в доме.
Настойчивая трель дверного звонка заставила Тао отложить джойстик и уйти в коридор. Вернулся он уже в сопровождении третьего старейшины Союза и снова включился в оживленную беседу. Франкенштейн кивнул в знак приветствия и тут же утащил мужчину в лабораторию, позволив всем вздохнуть с облегчением. С кухни вернулись Юна и Суйи в сопровождении Раэля, который довольно громко ругался, в большей степени на самого себя, потому что нужно было быть совсем уж идиотом, чтобы согласиться сыграть в незнакомую игру с Икханом на спор. Теперь ему предстояло проучиться в школе целый год, что не особо радовало гордого Благородного.
Франкенштейн вернулся спустя некоторое время и, проводив старейшину, ушел на кухню. Рейзел поднялся с дивана и осторожно перешагивая через раскиданные по полу провода, подошёл к своему человеку.
- Франкенштейн... - Ноблесс мягко сжал плечо своего контрактора.
- Знаю... Какая разница, как вы выжили тогда, главное - что выжили... - учёный устало потёр переносицу. - Но я просто хочу узнать... Вдруг вам снова понадобиться восстановить силы... Это может помочь, поймите!
Ноблесс тепло улыбнулся и покачал головой.
- Я понимаю... Но сейчас ведь все в порядке... Нам всем нужен отдых... Просто наслаждайся этими спокойными днями. Лаборатория никуда не денется.
Франкенштейн кивнул и налил ещё чая. В дверь снова позвонили, но не дождавшись мгновенной реакции, попросту выбили ее.
- Замок снова будешь менять сам, - Франкенштейн уже даже не злился на оборотня, просто констатировал факт. Тем более, это была не первая и далеко не последняя дверь, выбитая Лордом вервольфов.
- Разумеется, - заверил его Музака, прячась за Рейзелом. - Только спасите меня от Гарды! Я прошу политическое убежище!
- Дадим, - меланхолично кивнул Франкенштейн, возвращая дверь на место. - Иди мой посуду, там уже целая гора...
Оборотень покорно кивнул и принялся искать моющее средство. Рейзел ободряюще улыбнулся своему другу и утащил Франкенштейна обратно в гостиную.
- Раскрея скоро придет! - радостно заявил Икхан, пряча телефон в карман. - Всё-таки хорошо, что она будет учиться с нами в этом году...
- Рей, ты чудо! - подтвердила Суйи. - Никто не смог уговорить Геджутеля, а ты - смог!
Рейзел смущённо кивнул и снова сел на диван.
- А она торт купила? - поинтересовался Франкенштейн, присаживаясь рядом со своим Мастером.
- Купила! Судя по фото - торт будет обалденный! - заявил Шинву, доставая свой телефон и демонстрируя всем огромный шоколадный торт в руках смущенной Раскреи. Фотография была немного смазанной, но зато была - Геджутель все же освоил человеческую технику.
- Замечательно... Тогда дождемся их и будем праздновать, - кивнул учёный, отвесив подзатыльник Такео, который чуть не опрокинул сок на голову Региса. - Кстати, а почему именно сегодня?
- Так сегодня Рейзел проснулся! - с умным видом заявила Юна. - И именно сегодня, год назад, мы с ним встретились. Раз он не помнит дату своего рождения, значит, будем считать этот день днём его рождения. И вообще, мы бы хотели узнать ещё и дату вашего... Или вы тоже не помните?
- Помню, - мрачно кивнул Франкенштейн, уже представляя, какой бардак они тут устроят в честь его праздника. Нет, ему однозначно хватит и этого... Один раз в год, ради Мастера, он уж как-нибудь потерпит шум и беспорядок в своём доме, но только один единственный раз!
На его счастье в комнату вошла Раскрея в сопровождении Геджутеля. Торт был поставлен на моментально освободившийся от мусора стол, и дети тут же убежали в коридор за подарками. Франкенштейн, пока никто не видел, осторожно поцеловал Рейзела в уголок губ и протянул небольшую коробочку. Ноблесс кивнул и спрятал ее в карман.
Вечером, когда все разошлись и модифицированные принялись за уборку, Франкенштейн ушел к себе в комнату и утащил за собой Рейзела. Всё-таки после уничтожения Союза жизнь стала просто замечательной. Учёный был счастлив, впервые по-настоящему счастлив, сколько бы не ругался на шум и беспорядок в своём доме. Он не знал, что ждёт их потом, но искренне наслаждался каждым днём этой спокойной жизни.
Полуразрушенный дом выглядел необычно целым рядом с руинами, в которые превратились улицы Сеула. В некогда прекрасно отделанной гостиной теперь лежали обломки кирпичей и мебели, покрытые толстым слоем пыли. С неба цвета грязной крови медленно сыпались хлопья, оседая на крышке черного гроба и фигуре, сидевшей рядом. Голова покоилась на обсидиановой поверхности, алые глаза навечно застыли, глядя в небо...
***
Бомбы остановить удалось и атака на Сеул с помощью Армагеддона провалилась, но смерть Кромвеля запустила ещё один проект. Прощальный подарок всему человечеству - ядерная катастрофа, уничтожившая все живое. Рейзел с трудом пережил удар Армагеддона и сразу же после него потерял сознание, а потому очнулся уже в руинах. Рядом лежал Франкенштейн, единственное существо, пережившее катастрофу. Остальные превратились в пыль - слишком близко к эпицентру взрыва оказались. Благородные и оборотни тоже не уцелили - даже их сила не спасла от смертельной дозы радиации. Теперь у Ноблесс остался только его контрактор.
Франкенштейна убить он не смог. Это было бы самым гуманным, ведь человек уже медленно умирал, сходя с ума от боли. Да и самому уснуть навечно не давали тонкая бледная рука, вцепившаяся в некогда белый рукав школьной формы, и тихий шепот, срывающийся с бледных губ. И Ноблесс принял решение...
Когда-то давно этот человек подарил ему новую жизнь. Пришло время вернуть подарок. И Рейзел подарил ему сон... Вечный сон, полный счастья, где все живы, а он вернулся целым и невредимым. Где каждый день дети ходят в школу, а не лежат, разорванные на куски и давно уже превратившиеся в хрупкие скелеты на кухне. Где модифицированные как и раньше портят нервы учёному, а не превратились в пыль, пытаясь защитить детей. Где Благородные и оборотни заходят в гости по пятницам и остаются на все выходные, а не рассыпались на искры, уснув Вечным сном.
Пусть Франкенштейн живёт в этом счастливом мире... Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем на земле снова зародится жизнь. Возможно, его контрактор проснется уже в новом мире, а может навечно останется в мире грёз. Это уже не важно... Главное, что он хотя бы ненадолго будет счастлив...
***
Захлопнув тяжёлую крышку собственного гроба, Ноблесс устало опустился рядом. Глаза слезились, руки дрожали, по шее и подбородку стекала струйками кровь... Это ничего, главное, что Франкенштейн в безопасности... Его сила восстановит модифицированное тело, а гроб убережёт от дальнейшего губительного воздействия радиации. Рука из последних сил вывела на крышке гроба защитный символ и Ноблесс мягко улыбнулся. Вот теперь все...
Ноблесс положил голову на гроб и прикрыл глаза. Ему нужно совсем немного поспать... Совсем немного...
