Статус: ВСЕ СЛОЖНО

— Нет, Лиана, не в этой жизни, Вася пощадите, — возмущенно почти кричала я, пока любимые мои подружки тащили меня к аудитории. — слышите?! Нет! Пусть отчисляют! Я туда не зайду! — Ну давай, Алена, ты не можешь не ходить на пары из-за поцелуя. Он давно уже все забыл, — ох Лианочка, ошибаешься, ещё как могу. Но эта слишком правильная девушка все равно тащит меня за руки к дверям здания, пока вторая толкает сзади. Как они так могут со мной обращаться?! Именно по их вине я сейчас не могу войти и встретиться с ним. Ну, думаю, нужно рассказать историю с начала. Так вот, 27 декабря — самый ужасный день в моей жизни. День когда мои обожаемые подружки решили отметить начало новогодних каникул и по совместительству испортить мне репутацию холодной леди перед новым преподователем английского. — Ну вообще-то, я не спала с ним. Я все-таки старалась как можно дольше держать его на расстоянии, чтобы быть точно уверенной в том, что ему не нужен только секс. Но увы — по пути из продуктового магазина ко мне домой, - рассказывала Лиана про своего бывшего парня. Вообще ее полное имя Илиана, но бытовое сокращение всем было по душе, так постоянно и называем. Её прообраз — это красивая, тупая блондинка, поэтому она постоянно окружена мужским вниманием. Прообраз потому что она рыжая и совершенно не тупая, скорее шибко умная. Соответственно мы постоянно слушаем про ее романтические похождения. С половой жизнью она не торопится и всех «держит на расстоянии», от чего истории только интереснее. — Пфф, там сразу все было понятно. Кроме этого ему ничего не надо, — жуя жвачку, проговорила Вася. Её полное имя Василиса, но она предпочитает Вася или Василий. Она, конечно, полная противоположность Лианы, но как говориться, она берёт харизмой. У нее короткие фиолетовые волосы, она носит очки и берцы. Постоянно, только берцы. Собственно, эти критерии помогают ей цеплять не только парней, но и девушек, которые являются ее приоритетом в любви. Если говорить обо мне, то я совершенно обычная и особенность моя лишь в том, что я дружу с рыжей бестией и лесбиянкой. Я обычно ношу линзы, но дома больше люблю очки. Это важная деталь, запомните её. У меня длинные волосы и на фоне подруг я очень маленькая, хотя очень хочу казаться сильной и независимой. — Кстати, Василий, как твои отношения с Марго? У вас уже было? — таинственно поигрывает бровями Лиана, по выражению ее лица можно понять, что она слишком много пошлости надумала себе в голове. — Да нет, она сказала, что хочет сделать это по-особенному и, что она все приготовит, — Вася не особо хочет делиться с нами подробностями этого «по-особенному», поэтому она перевела разговор на меня. — а, что на счёт Алёнки? Она что-то давно не делилась с нами ее новыми влюбленностями. — теперь они уже вдвоем делают таинственно-заинтересованные лица. — Или у тебя до сих пор Макс? — Нет, ты что! У нее после этого еще был Рома, потом Герман и… — Все хватит! Хватит! — опять они надо мной смеются. Ну да, такая я романтичная натура, что могу влюбиться со щелчка. Причем не важно будет у нас что-то или нет, сам факт этого. Дело в том, что если любой парень проявляет ко мне небольшую заинтересованность, я начинаю задумываться о любви и сразу говорю об этом девочкам, а они смеются. Но ни к одному парню я не смогла подойти хотя бы познакомиться. Поэтому девочки шутят про вечный статус «все сложно». Я надулась как ребенок и пошла вперед быстрее, с пакетом звонко ударяющихся друг от друга бутылок вина. Они, конечно, сразу меня догнали. — Да ладно, Аленка, мы просто шутим. Мы же тебя очень любим, просто ты сама все время говоришь: «девочки, представляете он улыбнулся мне и прислал коктейль. Вот это — точно любовь», — она пропищала эту фразу изображая меня, хотя ни капли не похоже. Мы засмеялись. — Ничего не могу с собой поделать, — я расставила руки в позе «сдаюсь», продолжая смеяться. Чуть позже мы дошли до моего дома и уже расположились в гостиной с бокалами вина и чипсами, обсуждая парней в которых я когда-то влюблялась по глупости. Мы много смеялись, общались и эти дуры решили устроить мою личную жизнь. — Так, а как на счёт того чтобы найти тебе парня? И сделать так чтобы перестала просто влюбляться во всех подряд. — Лиана сидела в кресле, положив ногу на ногу с бокалом вина в руке. Было видно, что алкоголь ударил ей в голову, но она держалась. — Тебе сейчас кто-нибудь нравится? Ну или влюблённость есть вообще? -… — я все боялась сказать, что объектом моего обожания был наш молодой преподаватель. Он на самом деле очень красив и статен. Он — мой идеал. Ему двадцать пять лет, у него блондинистые волосы с темно-каштановыми корнями, зеленые глаза и такая сексуальная фигура. Он сделал мой любимый предмет, английский, ещё более любимым. Его лекции были сказочными, я тайно о нем вздыхала, хотя держала на себе маску снежной королевы. Я глубоко вздохнула, готовясь рассказать. — Только не смейтесь. Мне уже два месяца нравится Павел Александрович. — Кто? — видимо пьяный мозг Василисы не сразу воспринимает информацию хорошо. — Что?! Павел Александрович?! Подлатов?! Вот это да. Я думала с ним замутит только главная шлюха группы — Уля. Но не ты. Многого я о тебе не знаю. — Вася завали. Её вкус, её выбор, её жизнь. Пусть делает, что хочет. Мы должны только помочь в развитии их отношений, — господи нет. Только не это. Потом я уговаривала девочек ничего не предпринимать и как ни странно они быстро согласились. Позже мы стали играть в правду или действие. И, как вы могли догадаться мне загадали действие про Подлатого. Дело в том, что Лиана, хрен знает откуда, знала где живет Павел Александрович, и она загадала пойти к нему прямо сейчас признаться в любви и поцеловать. А когда я отказалась мне предложили выбор: можно было сделать вышесказанное или, внимание, пробежать по универу в одних трусах. Второе было слишком жестоким и девочки знали, что мне придется согласиться на первое. И они отправили меня в десять вечера на такси в кигуруми панды, в очках, куртке и Васиных берцах к нему. Конечно, они были со мной и наблюдали за всем со стороны. Уже в подъезде около квартиры с цифрой восемь. Позвонив в звонок я даже удивилась как быстро он открыл. Правда я удивилась меньше, чем он. Ясен пень, увидеть на пороге своей квартиры свою студентку непонятно в каком виде. — Артемьева? Что ты здесь… — я боялась если дам ему договорить уже не смогу ничего сделать. Я схватила его за футболку, подтянув к себе, поцеловала. После я быстро оторвалась от него, сказав лишь: — Павел Александрович, я люблю вас, — сбежала вниз по лестнице. Девочки уже были в такси. Ну собственно и все. Могу сказать поцелуй мне понравился и я думала об этом все зимние каникулы. Благодаря стараниям девочек, которые все-таки хотят нас с Павлом Александровичем свести, я теперь выгляжу как шлюха. Прошу заметить, немецкая шлюха. Шлюха потому что на мне короткое, облегающее, кожаное платье, чулки и Васькины берцы. В таком виде я бы точно никогда в свет не вышла. Я бы постеснялась мусор в этом выкинуть, не то, что на пару. Мне всё-таки не удаётся удержаться и меня вталкивают в аудиторию английского. Огромную аудиторию с массивными ступенями и партами на них. Берцы создают много шума и первые же мои шаги отдаются гулким эхо. Все, включая препода смотрят на меня. Я стараюсь смотреть куда угодно только не на него и замечаю, некоторые парни смотрят на меня, раздевая взглядом. — Вау, Артемьева и для какого, позвольте узнать, парня вы нарядились в немецкую госпожу? — он осмотрел меня с ног до головы с ехидной улыбкой, остановился в районе декольте. Что ж он там такого увидел интересного? Несмотря на все смущение, я собрала всю смелость или то, что от неё осталось в кулак и с гордо поднятым подбородком сказала: — Павел Александрович, для вас и только. Разве могло быть иначе? — весь сарказм, что был со мной я использовала, аудитория подавляла смешки, а препод улыбнулся видимо, вспомнив поцелуй. Я точно знала, я вся красная. Прежде чем сесть на место, привычная немецкая речь зазвучала в ушах. Честное слово, думала галюны пошли. Но нет. Сука. — Es wäre besser, wenn Sie in diesem Pandakostüm auf einem nackten Körper kämen. Ich würde mich mehr freuen./Лучше уж бы вы пришли в том костюме панды на голое тело. Я был бы рад больше./ — вот жешь блядь насмехается. Села я на последний ряд как и девки. Уже за партой я заметила немного выглядывающие кружева лифчика и немного смутилась. После звонка мы не особо занимались английским, они болтали, а я засмотрелась на широкую спину преподавателя обтянутую серым пиджаком. Однако, как только ко мне пришло осознание того, что было перед каникулами, я уткнулась в тетрадку и, конечно же, не заметила как меня вызвали к доске. Вернул на землю меня только толчок в бок от Лианы. Все опять смотрели на меня. Я не спеша вышла к доске и посмотрела на преподавателя, ожидая задания. Снова он прошел по мне взглядом, остановившись теперь внизу на платье. Опустив свой туда же, заметила, что юбка задралась чуть ли не до трусов. Я быстро дотянула её до середины бедра и взяла мел. — Вот учебник, Аремьева, первый абзац на перевод, — он положил передо мной на свой стол учебник и пошёл ближе в двери мимо меня. Также он прошептал опять на немецком. — Ich möchte dir dieses verdammte Kleid ausziehen./Хотелось бы снять с тебя это платье нахер./ Я смутилась, как могло быть по-другому, но взяла учебник и стала переводить абзац. Когда место на доске стало заканчиваться и пришлось писать нагнувшись, я снова услышала немецкую речь. — Ich möchte, dass Sie sich sofort ausziehen und meinen Tisch selbst niederlegen./Хочу чтобы ты сейчас же разделась и сама легла на мой стол./ — от такого у меня рук выпал и мел и учебник. Пора ему уже что-нибудь ответить. Желательно в таком же духе как и он. Я подняла книгу и мел, положив по местам. — Ich denke, es wäre besser, wenn du mich selbst ausziehst, Pascha./Думаю, будет лучше если ты сам меня разденешь, Паша./ — ох, кажется, я победила. Его шок не сравним ни с чем. Я счастлива. — Ладно, все правильно, садись на место, — он громко прокашлялся прежде чем сказать это. Девочки спрашивали меня, о чем мы с ним говорили, но я смогу еще раз озвучить это только на немецком, поэтому я не сказала. Уже после звонка все быстро собрались и ушли, быстрее всех сбежали мои подружечки. Уже когда я взялась за ручку двери чтобы выйти, меня остановил преподаватель. — Артемьева, после пар зайдешь ко мне, — я даже не повернулась в его сторону. Все-таки во мне где-то теплилась надежда на то, что он поцелует меня, и мы займемся сексом, но этого не произошло. И правда. О чем я думала, дура. Размечталась, что могу быть вместе с ним. Наверное, он просто потом отчитает меня. Я ушла оттуда со слезами на глазах. Я настолько сильно где-то в сознании понадеялась на симпатию с его стороны из-за какого-то детского поцелуя. Я просто дура, идиотка, тупица. Как я вообще могла. Хотя, это в моем стиле.

***

После пар я пошла в аудиторию английского. После пар получилось уже вечером поэтому университет уже почти пуст. Остался только охранник и несколько трудолюбивых учителей. Также меня немного напрягает, что неизвестно сколько он будет отчитывать меня, и я домой я могу пойти ночью. Сразу после того, как я оказалась в аудитории, мертвая тишина меня испугала. Я стояла у двери боясь сделать шаг или поднять голову. Павел Александрович подошел ко мне, и я сжалась от страха, его шаги отдавались эхом, а в моей голове они отдавались эхом троекратно. Я уже сомневалась в своей безопасности, как будто я оказалась одна ночью в темном переулке и вот-вот меня изнасилуют. Но он всего лишь закрыл дверь на замок, непонятно зачем, вернулся к столу. — Встань напротив меня, — его обычно приятный с хрипотцой голос, казался мне убийственно-жестоким. Ещё и вся эта тишина так давит на меня. Я хочу быть сильной, но на самом деле я слабая, как морально, так и физически. Я чувствую дрожь в коленях. — Ну. Чего ждем? У меня чувство, что его голос немного смягчился, и мои ноги делают шаги к первой парте напротив него. Ну почему? Почему не могу поднять глаза? Хотя бы поднять глаза. Я должна это сделать. Давай Алёна. Все будет хорошо. На мое удивление его глаза и выражение лица в целом выражали лишь беспокойство. — Может расскажешь, что это было, в подъезде? А? — он сложил руки на груди, вскинув бровь. Я снова опустила голову. Что же мне ему сказать? Не знаю. Я начала вспоминать то, о чем весь день не хотела думать вообще. Я так накрутила себя. — Понимаете, девочки загадали мне это действие, когда я сказала им, что… — слезы потекли сами собой, а руки обхватили собственные плечи. Я точно знаю, что дрожу. — вы мне нравитесь. — колени мои подкосились, и я почти упала. По закону жанра Паша поймал меня, и мы вместе опустились на пол. — Эй, — он убрал прядь моих волос, заглянув в глаза. — Ты чего? Что с тобой? — он заботливо гладил меня по голове. — Простите, я… — я сглотнула. — осознаю, что не нравлюсь вам, и это больно. — я продолжала смотреть ему в глаза. Хоть на это у меня есть смелость. — Ты права, ты мне не нравишься, — рука, которая гладила мою голову переместилась на щеку. — Я люблю тебя, Алена. — он поцеловал меня. Это стоило тысячи слов. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Только тогда я узнала, что значит поцелуй любимого человека. Мы целовались долго и как оторвались друг от друга, наконец встали. Кажется, со мной что-то не то. Я не сразу осознала, что хочу моего преподавателя. Непонятное чувство, разгорающегося тепла внизу живота. Он уже отошёл от меня к столу, переводя дыхание. Решаю сделать рискованный, но такой приятный шаг. Подхожу к нему. — Паша, — бросаю я, и он успевает повернуться перед тем, как я втягиваю его в страстный поцелуй. Неумелый, но настоящий. Я встала на носочки, и он ответил мне, прижал к себе ближе, спускаясь руками к концу юбки чтобы задрать её ещё сильнее. Он сжал мои ягодицы, поднимая меня, сажая на свой стол. Мои руки крепко обхватили его шею и находятся в блондинистых волосах. Они такие мягкие, мне нравится. Я чувствую, как желание чувствовать его кожу под ладонями растет во мне больше. Точно знаю, что хочу сорвать одежду с него как можно быстрее. Мои мысли теряются, когда я пытаюсь справиться с пуговицами рубашки. Но они поддаются. Я слышу легкий смешок от Паши, а следом вижу расстегнутые пуговицы и рельефный пресс. — Хочешь потрогать? — его улыбка заставляет дрожать меня от возбуждения. Я кладу руку на его щеку, спускаюсь вниз к ключицам, к мышцам груди и прессу. Чувствую тяжелое, сбившееся дыхание. Как и мое, в принципе. Моя рука останавливается на ремне его брюк. Я почти расстегнула ремень, когда мои руки были перехвачены. — Сегодня я веду. И что значит эта ухмылка? Слышу звук расстёгиваемой молнии, а в следующую секунду ощущаю, как ткань платья сползает, оседая на поверхность стола. Меня снова втягивают в очередной поцелуй. Его язык облизывает мои губы, вновь целуя их. Я поняла, что мой лифчик был снят и откинут, когда Паша опустился и стал посасывать одну грудь, и теребить пальцами сосок другой. Я выгибалась на встречу его ласкам, ерзала и уже начала постанывать в такт его хриплому рычанию. Я сама подняла его голову к себе, поцеловав, обняла ногами узкую талию. Одна его рука покоилась на моей груди, вторая ласкала меня через ткань трусиков. Через мгновение он сам оторвался от меня, оставив полностью голой, заменил пальцы языком. Что же он со мной творит? Когда я почувствовала приближающуюся волну наслаждения, он остановился и посмотрел на меня. После очередного поцелуя я услышала: — Алёна, чего ты хочешь? — насмешливая улыбка отвлекла меня, он вставил в меня палец, я почти задохнулась от этого движения. — Тебя, — еле слышно пролепетала я еле дыша, чувствуя, как мои стенки сжимают пальцы. Чувствую, насколько неумелой выгляжу в его глазах, поэтому краснею. — Ты такая невинная. Это заводит еще больше, — вновь поцелуй успокаивает меня, заставляя потеряться и почувствовать горячую плоть, касающуюся моего лона. Теперь я уже целую его, давая знак, и он поддается вперед. Волна жгучей боли прошлась по телу, и я замерла. Медленные, первые движения отзываются болью по всему телу, но я прикусываю губу, терплю, ожидая, когда это пройдёт. Всего лишь подождать. Паша шепчет что-то успокаивающее на ухо, но я не слышу его — в висках шумит кровь, чувства обострены до предела. Я не замечаю момента, когда толчки становятся более быстрыми, глубокими и рваными. Подлатов рукой дотрагивается до клитора, воздействуя пальцами на клубок нервов в ритм своим движениям. Я пытаюсь удержать сознание, бесполезно, ничего не выходит. Мои стоны заглушают давившую на меня ранее тишину и разливаются по кабинету громким эхом. Мне сейчас хорошо до невозможности. Паша вдруг сцепляет зубы на моей шее, немного прокусывая кожу — боль вновь смешивается с наслаждением, — а потом резко выходит из меня и кончает на пол. Я сижу, не могу пошевелиться. Никак. Мы пытаемся отдышаться, но воздуха мало, слишком. — Ты была великолепна, Артемьева, — хрипло, но громко. — Люблю тебя. — И я тебя, — все, что могу ответить. Когда Паша отошел и я оказалась на ногах первое, что сделала, то села обратно. не могу ступить и шагу. Подлатов подал мне мое белье и, уже одетый, наблюдал за мной, натягивающей платье. Его даже просить не нужно было, он сам застегнул его. Он притянул меня за талию к себе, оставив на шее засос. Твою мать. — Зачем? — Доказательство того, что ты моя, — он мягко поцеловал меня в лоб и, взяв портфель, направился к двери. — Ты идешь? — Да, сейчас, — я, конечно, в шоке, но рада, что мы теперь вместе. Очень. Я подбежала к нему, обняв. Он усмехнулся и прижал меня к себе ближе. Мы вместе дошли до машины Паши и поехали. — Куда мы едем? — с недоверием спросила я. — Успокойся, мы едем ко мне. Не хочу сегодня расставаться, — я успокоилась, но меня тревожил один вопрос, и, как будто прочитав мои мысли, он ответил. — Я заинтересовался тобой с первого для преподавания. Мне ты казалась очень жестокой, холодной и прагматичной. Такой, какой ты желаешь казаться. После нашего поцелуя я хотел добиваться тебя, хотя и понимал, что это неправильно, я ничего не мог с собой поделать. Я хотел держаться до последнего. Но когда ты сегодня расплакалась, мне снесло крышу, я не хотел отпускать тебя из своих объятий. Ты показала мне себя настоящую, и мне хотелось сделать так чтобы никто другой не видел тебя такой, какой видел я. Я хотел, хочу и всегда буду хотеть видеть тебя настоящей только рядом со мной. — пока Паша говорил, мы уже доехали и остановились на парковке. — Я буду настоящей, только с тобой, — я тепло улыбнулась ему и поняла, что мой статус наконец изменился.