Весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Уильям Шекспир
Предисловие
Действующие лица Гай Кассий, директор. Экхарт Нольде, его «правая рука», администратор и секретарь. Гилберт Байльшмидт, завуч, учитель английского языка. Родерих Эдельштайн, завуч, учитель искусства. Иван Брагинский, учитель естествознания. Людвиг Мюллер, учитель физкультуры. Бервальд Оксеншерна, учитель математики. Тино Вэйнэмёйнен, учитель обществоведения. Яо Ван, учитель истории. Куан Ю Ли, врач. Карлос Мачадо, охранник. Баш Цвингли, завхоз. Феликс Лукашевич, Торис Лоринаитис, Райвис Галанте, Эдуард фон Вок, Халлдор Эрлендсон, Мэттью Уильямс, Альфред Джонс, Ёнсу Им, Андресс Йенсенн, Кику Хонда, Геракл Карпуси, Артур Керкленд, Феличиано Варгас, Гупта Мухаммед Хасан, Франциск Бонфуа, Антонио Фернандес Каррьедо, Хенрик Хансен, Тим де Вард, Ловино Варгас, Садык Аднан, Скотт Керкленд и другие, ученики. Элизабет Эдельштайн, жена Родериха Эдельштайна. Питер Бейтс, сирота на попечении колледжа. Эмма и Мишель де Вард, сестра и брат Тима де Варда. Наталья Арловская и Софья Черненко, подруги. Эрика Фоггл, возлюбленная Баша Цвингли. А также Луиза Бургуан, ее безымянные отец и возлюбленный, Митофан Шлендау, учитель Нанаши, Куро Карасуба, сосед Виктор, Моника Нольде, Сакура Ямато и другие эпизодические авторские персонажи с именами и без. Место действия Закрытый частный колледж-пансион для мальчиков «Кагами». Заведение, в своем роде, уникальное, обладающее неповторимой атмосферой и хранящее свои секреты. Пролог Для первого апрельского дня на улице было, пожалуй, даже слишком жарко. Солнце припекало на всю свою немалую мощь, слепя глаза разноцветными бликами, и никак не желало хоть немного прикрыться лениво проплывавшими неподалеку редкими белесыми облачками, похожими, в его ослепительном сиянии, на привидений. Сакура была вся в цвету: ее розовато-белые лепестки снежным хлопьями кружились в своем причудливом танце и, ведомые ветром, плавно опускались на землю. Где-то, невидимые в бесконечно-синей вышине, вились птицы, наполняя утро своими криками. Все вокруг говорило об умиротворении и спокойствии, так и настраивало на неспешную прогулку, но Альфреду Джонсу до всех этих природных ужимок не было ровным счетом никакого дела. Он бежал, стараясь обогнать машины, он уже тяжело дышал, на его плече была отнюдь не легкая сумка, то и дело неласково ударявшаяся о спину. До сегодняшнего дня он вполне мог позволить себе если не личный самолет, то хотя бы шикарное авто, а теперь, получив от отца родственный пинок из уютного семейного гнездышка, сопровожденный нотацией о важности получения хорошего образования, вынужден был со всех ног нестись к цели своего визита в незнакомую, в общем-то, страну. Цель, впрочем, оправдывала приложенные для ее достижения усилия: поступить в элитный частный колледж, заслуживший признание и популярность на мировом уровне, было пусть и не мечтой всей его жизни, но важным шагом к ее осуществлению точно. И все было бы замечательно, даже эта неожиданная пробежка — Альфред увлекался футболом в родной Америке и бегать привык, — если бы не одно маленькое «но»: дорога от остановки до колледжа была, в основном, в гору. До начала вступительной церемонии оставались считанные минуты, на последнем дыхании Альфред уцепился за ворота, прикладывая к считывателю пропуск. Еще чуть-чуть, совсем немного… — Доброе утро, учащиеся и родители! — торжественно начал директор. — Большая честь снова видеть вас в этих стенах. Начинается новая страница нашей школьной жизни, и пусть она будет еще лучше и ярче предыдущей! — в зале раздались бурные овации и свист. Дверь тихонько приоткрылась, и в помещение под шумок проскользнул Альфред, поправляя очки на носу. Быстро пробежавшись взглядом по залу, он безошибочно определил группу первокурсников и пустующее место — для него. — Мы сами кузнецы своей судьбы, и в наших силах сделать свою жизнь более насыщенной. У нас открыта организация клубов и кружков, и если среди имеющегося разнообразия нет того, что подойдет лично вам, — не стесняйтесь! Мы, в свою очередь, подготовили богатую культурную программу на этот год и надеемся, что все смогут проявить себя. Неожиданно для Альфреда и, как он заметил, остальных первокурсников зал взорвался аплодисментами. Реакция была такой бурной, словно Директор объявил, что экзаменов больше не будет: Джонс хорошо помнил те запредельно сложные тесты, которые решал каждый желающий поступить в «Кагами», и ему не хотелось еще хоть раз столько сидеть за учебниками. — Я надеюсь, — продолжил тем временем директор, словно читая мысли опоздавшего, — что все помнят об экзаменах, от результатов которых зависит ваша дальнейшая жизнь. Кружки кружками, а об учебе забывать не стоит. — Зал удрученно вздохнул: пятикурсники издали самый тяжкий вздох, а на лицах всех поголовно отразилось отчаяние. — Позвольте представить тех, кто станет вашими проводниками на нелегком пути к знаниям в этом году. Уважаемые коллеги, прошу на сцену. Учителя, организованно поднявшись со своих мест в первом ряду, вышли на сцену и выстроились в ряд, легким поклоном приветствуя учеников. Вновь зазвучали аплодисменты: Альфред сделал вполне закономерный вывод, что учителей в этом колледже любили не меньше клубов. Состав был молодой, самому директору Джонс не дал бы больше сорока, хотя точно знал, что это не так. Альфред очень старался, но запомнить имена всех учителей, когда Директор начал представлять их специально для новичков, так и не смог. — По традиции приветственное слово новичкам скажет ученик старших классов. Сегодня эту ответственную роль взял на себя Тим де Вард, третьекурсник, член совета учащихся — глава комитета по организационным вопросам, — Директор отошел от микрофона, предоставляя слово только что появившемуся на сцене ученику. Пока директор представлял его, Альфред успел вообразить Тима этаким занудой-коротышкой в очках с противным голосом и поначалу не обратил внимания на высокого блондина, поднимавшегося на сцену. Но тот подошел к стойке с микрофоном, кивнул директору и начал приветственную речь, и даже его голос был низким, густым и приятным. Образ, уже созданный в голове Альфреда, рухнул: от Тима так и веяло уверенностью и силой, а спокойный взгляд лишь подчеркивал создавшееся впечатление. Тим, насколько Джонс смог судить по его выступлению, не был пустомелей: все коротко, ясно и по существу. Поприветствовал новичков, поздравил, пожелал успехов, настоятельно рекомендовал определиться с профилем тем, кто этого еще не сделал. Встречен он был, однако, вполне себе теплыми аплодисментами, что тоже немало говорило о его статусе. — Итак, официальная часть подходит к концу, — с легким сожалением вновь заговорил директор. — Осталось только познакомить первокурсников с их классными руководителями, — Альфред слегка напрягся: вот он, самый важный момент. — Первый «А» класс, прошу на сцену. Джонс поднялся с места и, соблюдая порядок, последовал за одноклассниками, впервые позволяя себе досконально изучить тех, с кем ему предстоит жить и учиться долгие пять лет. В одинаковой форме, серьезные, важные, они, наверное, выглядели очень смешно для тех, кто уже прошел через этот своеобразный обряд инициализации, но внутри у Альфреда все трепетало в предвкушении, а потому он просто не мог думать об этом. — Классное руководство над вами возьмет Иван Брагинский, преподаватель естествознания, — радостно объявил Директор, указывая на очень высокого широкоплечего мужчину. Иван вышел к своему классу, и Альфред не без доли уважения отметил, что учитель Брагинский выше него почти на полголовы. Иван дружелюбно улыбнулся и поприветствовал первокурсников, и они нескладно ответили тем же. Несмотря на улыбку, Альфреду Иван показался немного жутковатым, но он поспешил списать это на высокий рост и крепкое телосложение учителя. — Первый «Б» класс, милости прошу, — тем временем продолжал директор. Пока ученики параллельного класса вставали рядом с ними, Альфред изучал зал. На глаза попался мужчина с белоснежными волосами, сидящий совсем недалеко от сцены — настоящий альбинос, как высокоинтеллектуально отметил про себя Джонс, мысленно же открывая рот. Он был определенно яркой личностью, так что Альфред даже удивился, как он раньше его не заметил. Нагло улыбаясь и закинув руки за голову, альбинос, не мигая, смотрел в одну точку. Сначала Джонс не обратил на это внимания, а когда понял, куда устремлен его взгляд, чуть не подавился. — Ваш классный руководитель — Ван Яо, учитель истории, — на сцену поднялся невысокий мужчина, показавшийся Альфреду совсем еще молодым, с длинными — по лопатки — каштановыми волосами, собранными в низкий хвост. Дождавшись, пока параллель так же обменяется приветствиями со своим классным руководителем на этот год, директор торжественно объявил: — И на этом официальная часть церемонии открытия объявляется законченной! Аудитория вновь рукоплескала, улюлюкала, кто-то вскакивал с мест, обнимал соседей. Альфред тоже не мог сдержать торжествующий улыбки: наконец-то, наконец-то он в школе своей мечты! — Ребята, идемте, я покажу вам территорию и ваш класс. Там и познакомимся поближе, — улыбаясь, проговорил Иван, приглашая класс следовать за собой. — Эй, Брагинский! — тот самый альбинос, на которого Альфред пялился все время, что простоял на сцене, нещадно хлопнул Ивана по плечу. — Что, получил, наконец, класс и зазнался до чертиков? — Не все же с тобой нянчиться, — отмахнулся Брагинский, зловеще улыбаясь. — Я слишком Велик для тебя! — засмеялся альбинос. — Вали уже, будто класса своего нет! — Иван подтолкнул собеседника к группе недовольно глядящих на них второкурсников и вновь обратился к классу. — Только что вы имели честь лицезреть Гилберта Байльшмидта, завуча нашей школы. У него весьма, — Брагинский замялся, видимо, подыскивая цензурное слово, — своеобразная манера общения, но когда-нибудь вы смиритесь. Альфред улыбнулся: ему нравились такие учителя, они делали жизнь и уроки интереснее. Дорогая школа, подобная «Кагами», вполне могла «порадовать» детей глуховатыми занудами, пишущими жалобу директору за каждую мелкую ошибку, и Альфред был искренне рад, что его опасения оказались беспочвенными. Иван вышел из спортивного зала, где проходила церемония открытия, и остановился неподалеку от выхода. Многие ребята последовали за ним и столпились вокруг, но продолжать учитель не спешил: кто-то прощался с родителями, кто-то болтал с друзьями из других классов. Он взял слово лишь тогда, когда рядом с ним и его классом никого не осталось. — Здание, в котором мы сейчас находимся, станет либо самым ненавидимым, либо самым любимым вами местом, ибо здесь в ваши головы будут вкладывать знания, здесь вы будете проводить большую часть дня, здесь вы на время потеряете все то, что сделали для вас родительские деньги, — он усмехнулся, но продолжил: — Как вы могли заметить, мы находимся на первом этаже. Ниже, конечно, есть подвал, и периодически туда даже кто-нибудь залезает, но я бы не рекомендовал вам этого делать. — Почему же? — За порядком на всей нашей обширной территории следит один-единственный завхоз, Баш Цвингли, — Альфреду показалось, что в этот момент вокруг Ивана расползлась весьма зловещая аура, — и очень любит эксплуатировать бесплатную рабочую силу… Если вы, конечно, понимаете, о чем я, — коварно усмехнулся Иван. — А теперь все-таки вернемся сюда. Это спортзал, то место, где будут проходить занятия физкультурой зимой и всевозможные концерты и собрания в течение всего года. Так как спортзал вместе со всеми своими составляющими вроде тренажерных залов, душевых и раздевалок занимал довольно большое пространство, немногим меньшее половины этажа, и даже имел второй вход с другой стороны школы, то располагался он в закутке сразу за общими раздевалками. Там-то Иван и остановился. — Это раздевалки. Если вы надеваете верхнюю одежду, вы можете оставить ее здесь: это несколько удобнее, чем носить с собой. Но запомните: солнце, ветер, дождь, снег, конец света — мне все равно, вы обязательно переобуваетесь в форменные тапочки. Потому что если Цвингли увидит вас в другой обуви… Ну, вы примерно можете себе представить масштабы вашей будущей работы. Так что без сменной обуви — даже не суйтесь. Запомнили? Теперь посмотрите на вход. Вы видите рубку охранника, его зовут Карлос Мачадо, и он не пускает на территорию школы злоумышленников, следя за порядком у главных ворот и по периметру, а так же не пропускает в это здание тех, кто не соизволил соблюсти форму. Вообще не пускает, понятно? Совсем. В колледже введена нестрогая форма одежды, тем более два экземпляра — летний и зимний — выдаются вам на руки, и соблюдать ее не так уж трудно: белая рубашка, брюки, галстук. По желанию вы можете накинуть сверху пиджак или надеть жилетку. Все понятно? Первоклассники закивали, покоренные тем, с какой любовью и уважением Иван рассказывал о школе. Он хотел, чтобы они прониклись теми же чувствами, старался рассказать скучные правила в подвижной и интересной форме. Дальше по коридору была столовая. — Чувствуете? — он дал всем знак принюхаться; Альфред последовал совету, и у него чуть слюнки не потекли: аромат был волшебным. — Там, впереди, столовая и кухня. Если вы не можете приготовить себе обед в общежитии, готовьтесь раскошелиться здесь. На втором и третьем этажах находятся учебные классы и кабинеты персонала, но с ними мы познакомимся немного позже. Брагинский вывел своих учеников из здания школы и пошел к общежитию по довольно широкой мощеной дорожке. По пути им попалось небольшое непримечательное здание с темными окнами. — Учитель, а это что? — Ах, это… — Иван покачал головой, как бы сокрушаясь из-за своей невнимательности. — Библиотека. Небольшая, но современная. Если вам урезали доступ в сеть, также можно прийти сюда. Так, а вот и ваше общежитие. Здесь же живет и персонал, — они прошли внутрь. — В холле есть телефон, часы, подробные карты, диваны, чтобы не ждать кого-то стоя. На первом этаже располагаются большие общие комнаты по одной на каждый год обучения и для взрослых, всего шесть. Уборные и душевые здесь тоже есть, а также игровые комнаты и комната для релаксации. Со вторым, третьим и четвертым этажом большинство из вас уже знакомо, — он выразительно посмотрел на Альфреда, и тот безуспешно попытался спрятать свою громоздкую сумку, — но я повторю. Там у нас жилые комнаты на двоих. В них есть все необходимое, но если вам что-то потребуется, вы всегда можете обратиться к Цвингли. Три таких комнаты образуют блок. Каждому блоку предоставлена душевая и уборная, кухня с холодильником, столом и плитой, прихожая, где есть шкаф для верхней одежды и телефон. Всем ученикам выдаются два ключа: один — от блока, второй — от комнаты. Живете вы смешанно, то есть хорошо, если с человеком из своей параллели, впрочем, меняться комнатами не запрещено, если переезд будет согласован с завхозом. Все понятно? — Да, — кивнул Альфред, чувствуя, что обращался Иван именно к нему. — А с кем я живу и где могу получить ключ? — Твои ключи у меня, — Иван, выудив кольцо с двумя серебристыми ключами и биркой из кармана, передал его Джонсу. — Комнату найдешь сам, все пронумеровано. Твой сосед из параллельного класса, кажется, его зовут Стью. — Спасибо, учитель Брагинский, — ослепительно улыбнулся Джонс. Экскурсия продолжилась. После общежития первый «А» класс посетил стадион, узнал, где находятся помещения спортивных кружков, другие клубные здания и немного прогулялся по парку. Время близилось к обеду. — Так как скоро будет обеденный перерыв, предлагаю встретиться через час у раздевалок школы и, наконец, познакомиться друг с другом, а не со школьной территорией. Она вам еще успеет надоесть, — улыбнулся Иван. Альфред очень хотел есть, но еще сильнее хотел, наконец, бросить эту сумку с вещами, поэтому он направился к общежитию. Джонс напевал какую-то популярную мелодию, крутил ключи на пальце и чувствовал себя все-таки самым счастливым человеком на планете. Двадцать три точка два. Он жил во второй комнате двадцать третьего блока с парнем по имени, кажется, Стью. Второй этаж, как гласила табличка, вмещал лишь четырнадцать блоков, поэтому выходило, что Альфред живет на третьем. Он действительно без труда нашел свой блок, открыл дверь и узрел своих соседей, которые в данный момент дружно пили чай на кухне. Альфред и забыл, что помимо Стью в его окружении появится еще четыре человека. — Хэй, привет! — лучезарно улыбаясь, он поприветствовал своих соседей. — Меня зовут Альфред Джонс, я первокурсник и теперь буду жить здесь. Ребята, оторвавшись от чаепития, смотрели на него как-то странно. Джонсу даже показалось, что позади него появилось привидение — настолько удивленными выглядели его новые соседи, но, обернувшись, он ничего не заметил. Первым очухался рыжий парень, и, стоило ему только заговорить, как Альфред тут же отметил, какими густыми были его брови. — Альфред, значит? — рыжий сглотнул. — Я Скотт Керкленд, пятый курс. Приятно познакомиться. — С доброй улыбкой Скотт подскочил к Джонсу и крепко пожал ему руку. — Этого смуглого красавчика, — он повернулся к остальным и взъерошил одному из них волосы, — зовут Антонио Фернандес Каррьедо, он мой сосед по комнате. — Четвертый «А» класс, — добавил Антонио и с легкомысленной улыбкой помахал Альфреду. — Приятно познакомиться, Ал. — И мне, — кивнул тот и вопросительно посмотрел на последнего из присутствующих соседей, чьего имени он до сих пор не знал. — А ты? .. — Ну что за соня, — закатил глаза Скотт. — Его зовут Геракл Карпуси, и он, как ты мог заметить, очень любит поспать. С ним в комнате живет еще один третьеклассник, Гупта Мухаммед Хасан, ты его сразу узнаешь — он носит платок на голове. — Приятно познакомиться со всеми вами, — облегченно выдохнул Альфред, радуясь, что новые знакомые оказались неплохими ребятами. — А мой сосед по комнате еще не приехал? — Он уже у себя, разбирает вещи, — подал голос Антонио, и Альфреду показалось, что это прозвучало весьма ехидно. Джонс кивнул, еще раз улыбнулся Скотту и Антонио и, наконец, отворил врата своей комнаты. Темное дерево, светлые обои, мягкий ковер, красивое постельное белье. Сначала ему показалось, что в комнате никого нет, но потом взгляд уцепился за практически незаметную фигурку, сидящую возле чемодана. — Привет, Стью! — торжественно объявил он. — Я твой сосед, Альфред Джонс. Можно просто Герой. — А? — тот вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. — П-привет… Только я не Стью, — его тихий голос, дрогнув, оборвался, и не-Стью пристально взглянул на Джонса. — О, извини, — Альфред немного растерялся. — Тогда кто ты? — Мэттью Уильямс, — он поднялся, чтобы поприветствовать Джонса, но замер, так и не исполнив задуманное. Сначала они просто, нахмурившись немного, разглядывали друг друга, словно чувствуя подвох. Альфред даже наклонился, сам того не заметив, чем заставил Мэттью отступить на полшага. А потом озарение настигло их. — Т-т-ты!!! — Альфред мог только показывать пальцем, открывать и закрывать рот. — Поразительно, — выдохнул тот. Немая сцена. Альфред и Мэттью были похожи друг на друга как две капли воды. Единственным отличием между ними были волосы. У Мэтта они оказались немного длиннее и слегка вились на концах, но Альфред не был уверен, что будь его волосы той же длины, не вели бы себя так же. — Чаю, ребят? — в комнату заглянул Антонио, с трудом скрывая улыбку. Оба просто кивнули, отвлекаясь, наконец, от созерцания друг друга. Потом Альфред громко рассмеялся. Мэтт присоединился к нему, и некоторое время они смеялись вместе, то затихая, чтобы перевести дыхание, то разражаясь новой волной смеха. С классом Джонс встретился, как и договаривались, через час у раздевалок. Затем ребята поднялись на второй этаж, где Иван продолжил свой рассказ о территориальном устройстве «Кагами». — Справа находятся учебные комнаты первых-третьих классов. Слева расположены учительская, уборная, подсобка, кабинет завхоза, класс музыки, химическая лаборатория. На третьем этаже справа кабинеты оставшихся классов, а слева уборная, медицинский кабинет, подсобка, зал совета учащихся и кабинет директора, совмещенный с кабинетом администратора. Кабинет первого «А» класса расположился на втором этаже в самом начале коридора. Сейчас он был пустой и заброшенный, и теперь Альфреду с одноклассниками предстояло это исправить. — Ребята, — обратился к ним из-за своего стола Иван. — Еще раз, чтобы все запомнили: меня зовут Иван Брагинский, — он написал на доске свое имя. — На этот год я буду вашим классным руководителем и преподавателем естествознания. Мне двадцать шесть лет, я не женат, люблю тепло и подсолнухи. Если вам что-то понадобится, вы всегда можете найти меня либо в учительской, либо в лаборатории, либо в моей комнате в общежитии. Буду рад подружиться с вами, — он обаятельно улыбнулся. — Теперь ваша очередь представиться и рассказать о себе. Прошу, — он указал на ближайший к окну ряд. — Мое имя Андресс Йенсенн, — со своего места поднялся светленький парень, у которого Альфред разглядел в волосах заколку в форме креста. — Мне пятнадцать, подружки нет, люблю младшего брата, книги и мифологию. Прошу без повода меня не дергать. Проговорил он это ровным равнодушным голосом, ничуть не смущаясь легкого акцента, а когда сел на место, тут же уставился в принесенную с собой книжку. Альфред с интересом изучил внешность Андресса, явно не местного: слишком светлая кожа и волосы, и обратил внимание на остальных учеников. Большинство из них выглядели, как японцы, хотя Альфред и не был уверен, что сможет отличить от них корейца или китайца, но, тем не менее, добрая треть учеников точно была иностранцами. От мыслей его оторвал голос, раздавшийся совсем рядом — говорил парень, севший перед ним. — Я Им Ёнсу, — хоть Альфред и не видел его лица, но был уверен, что Ёнсу улыбается. — Мне пятнадцать, я люблю свою страну и девушек! Еще я увлекаюсь кибер-спортом, так что если кто-то захочет поиграть — буду рад составить компанию! Когда Им сел на свое место, Альфред почувствовал, что у него от волнения онемели кончики пальцев. Собрав волю в кулак, он поднялся со своего места и бойко, не задумываясь, начал: — Меня зовут Альфред Джонс, я приехал из Америки. Мне пятнадцать, хотя все говорят, что я выгляжу старше в этих очках, — фирменный жест и голливудская улыбка. — Мне нравятся гамбургеры и кола, а еще я верю в НЛО и боюсь привидений, ха-ха! Хотя последнее все-таки ложь, ведь я — Герой, а герои ничего не боятся! Джонс, довольный собой, сел на место. Его руки вспотели и слегка подрагивали, но улыбка не желала сползать с лица. Только сейчас он осознал, как сильно все-таки волновался. Тут же к нему повернулся довольный Им Ёнсу. — А ты знал, что гамбургеры и колу придумали в Корее? Он не оставил ни секунды на ответ, просто повернулся к своему соседу слева, тут же вступая в диалог. На секунду опешив, Альфред рассмеялся — да уж, этот от нехватки внимания не умрет. — Здорово, я знал, что вы все замечательные, — улыбнулся Иван, когда последний ученик рассказал о себе. — Сейчас я раздам вам бланки, и вы отметите три предмета из предложенных, которые хотите посещать как профильные. Эти занятия будут проходить у вас после уроков в определенные дни. Рассчитывайте свое время правильно и не записывайтесь в слишком большое количество кружков, когда начнется их активная реклама. Сдать заполненные бланки нужно не позднее, чем через неделю. Кто не сдаст — отправится… в колхоз. Учитель выдал листочки с напечатанным списком предметов, и Альфред, выудив ручку из сумки, отметил галочкой математику и физику. Точные науки давались ему лучше остальных, и он любил этим заниматься. А вот с третьим предметом он еще не определился: информатика выглядела весьма привлекательно, вот только родители наверняка будут настаивать на обществоведении.