***
С каждым днём становится всё более сложно. Этот парень вечно маячит у меня перед глазами, такой соблазнительно… привлекательный. Чем больше я его вижу, чем больше думаю о нём, тем чётче понимаю, насколько я начинаю сходить с ума лишь от одного его присутствия. Эти овечьи глазки, шелковистые волосы, узкие плечи, худощавая фигура в мешковатых свитшотах, длинные и чересчур худые ноги в широких джинсах — так манят, так привлекают. Хочется к нему прикоснуться, поцеловать, укусить, опробовать его бледноватую кожу на вкус. Какой у неё запах? Шершавая ли? Или наоборот сладкая и нежная? Руки дрожат, желания захлёстывают. Как этот мелкий идиот смог так прочно занять мои мысли и желания? Как он мог так быстро… растопить моё сердце, что я так старался заморозить все эти долгие годы? Невыносимо… тяжело.***
Вокруг Онодеры кружится столько людей. Какая-то баба с бывшей работы, какой-то пацан из литературного отдела, даже наши коллеги — все проявляют к нему неподдельный интерес. Он сблизился с Хатори, с Кисой они общаются чуть ли не как лучшие друзья. Даже Мино к нему относится достаточно тепло. Это невыносимо бесит. Лишь я остаюсь за бортом, наши отношения лишь рабочие, и никак иначе. Бесит.***
Кажется, я скоро просто сойду с ума. Мой мир полностью занял этот чёртов мальчишка из прошлого, день за днём превращая меня в своего тайного верного сталкера. Я готов сделать что угодно за один его светлый взгляд, за одну улыбку. Я всеми силами стараюсь удержать его здесь, в «Изумруде», не желая вновь потерять. Хотя я даже ещё и не обрёл его в полной мере. Но я счастлив лишь тому, что он всегда рядом, я могу за ним следить. Могу быть очень близко и ничего мне за это не будет.***
Судьба — ещё та сволочь. Или невероятная благодеятельница. Сегодня утром я узнал, что этот засранец уже в течении нескольких месяцев является моим соседом. Ох уж мне эта работа… Света белого не вижу. Но от этого знания мне стало не легче. Он ещё и за стенкой моей квартиры обосновался, не то что на работе, в душе и мыслях. Это невероятно тяжело, когда твой объект вожделения существует не только на работе, но и дома. Это уже не смешно.***
Нужно найти весомый аргумент, чтобы заглянуть к нему в гости, а там будь что будет. Я уже не знаю, что мне делать. Как держать себя в руках, если я не могу думать ни о чём, кроме него? Повод нашёлся сам собой. Он взял работу на дом, сам не справляется, поэтому, похоже, скрипя зубами, решился позвонить мне и попросить о помощи. Конечно же, я его отчитал, но просьбу о помощи принял. И вот, я в его квартире. Обстановка, конечно, не идеальная. Кругом полно коробок, по углам разбросаны вещи, в прихожей стоят большие мешки с мусором, в которых, судя по запаху, поселился живой дух. Не думал, что этот в прошлом аккуратист стал настолько неряшлив. Работа у нас началась с полпинка, точнее, начал пинать его я. Он слишком категорично относится к юмору и берущим за душу моментам. Он вечно хочет их разбить или растянуть, говоря, что это уж больно всё быстро и нифига так просто в жизни ничего не бывает. Хотелось его побить, но какой в этом толк? Всё же духом сёдзе-манги он так и не проникся. Пришлось вкрадчиво объяснять ему что к чему, иначе с такими результатами он далеко не уедет. Точнее, он захочет перевестись в литературный отдел и у меня больше не будет шанса быть настолько близко с ним всегда. Мы просидели до глубокой ночи, пока я старался ему всё вдолбить. Испили много чашек кофе, исписали множество страниц раскадровок. Было видно, как он устал, но всё равно внимательно и вдумчиво слушал мои подсказки и рекомендации. Мне всегда нравилась в нём эта черта — уметь слушать и наматывать на ус. Эта мини-лекция напомнила мне о тех днях, когда я помогал ему с учёбой в старшей школе. Правда тогда он не мог думать ни о чём, кроме как обо мне, а сейчас наоборот. Это я ни о чём думать не могу, кроме как о нём. Эта атмосфера невероятно упоительна и… заставляет меня постепенно терять контроль над своими телом и разумом. Я хочу его. Я хочу его всем сердцем и телом. — Такано-сан? — его обеспокоенный тон, взгляд. Не смотри на меня таким взглядом… — Вы, наверное, сильно устали… Простите, что я вас так задержал. Волнуется… это так приятно. — Пустяки. Ты ведь попросил о помощи. Я не мог тебе отказать. Сняв очки, помял переносицу. Стоило мне на мгновение расслабиться, как тело начала затапливать столь сладкая усталость. Как бы я хотел сейчас оказаться в тёплой постели и чтобы он был в моих объятиях. Ритсу отводит взгляд и, улыбнувшись, краснеет. Сердце пропускает удар, чувствуется дрожь по всему позвоночнику. Какой же он милый. Теперь я понимаю, что чувствуют парни в сёдзе-манге, когда видят своего любимого человека в невероятно очаровательном свете. — Ты быстро учишься, и это мне в тебе нравится. Мой комплимент заставил его смутиться ещё сильнее, покраснеть, мягче улыбнуться, и это стало последней каплей. Он невероятно милый. Один рывок, и я прижал его к дивану, приблизившись как можно ближе к лицу. Его невероятные изумрудные глаза так близко, я вижу в них отражение собственных глаз, горящих неописуемой стастью. А ещё я вижу в них отражение детского испуга. Его испуга. — Т-Такано-сан? Я чувствую его дрожь, чувствую его страх. И это так заводит… Кажется, мне становится наплевать на то, каким образом я окажусь рядом с этим парнем. Полюбовно или возьму силой — для меня это уже не имеет никакого смысла. Я прижимаюсь своими губами к его и слышу сдавленный удивлённый стон. Его руки крепко прижаты к дивану, а мои губы безжалостно истязают его в рваном жёстком поцелуе. От него я не получаю никакого ответа, он с силой сжимает губы, и это заводит ещё больше. Как тогда, в старшей школе… Сейчас я хочу… взять его силой… Просто взять его… Я желаю… — Така… сан… Что вы… Он открыл рот, и я смог углубить поцелуй, просто затыкая его своей пылкостью и страстью. Он старается выдернуться, увернуться, но я этого ему не позволяю. Он мой. Навсегда. И плевать, что будет дальше! Удержу его любой ценой. И да, он никогда не узнает о том, что я тот самый человек из прошлого, которого он вероломно бросил, молча исчезнув! Желание взять его без суда и следствия окончательно и бесповоротно взяло надо мною верх. Любовь смешалась с прошлыми обидами, ненавистью к нему и самому себе, пробуждая спящего зверя из потаённых глубин моей истерзанной души. Унизить и покорить — вот моё кредо отныне! Его сопротивления слишком слабые, он брыкается, но это так легко пресекается. Такой слабый, уязвимый и невероятно милый. Стоит мне опустить одну его руку, как мне тут же прилетает крепкий удар по лицу. Он отскакивает от меня как от огня, а я понимаю, что перешёл черту. Я позволил себе слишком много, но не жалею, что смог украсть поцелуй. — Вы… вы совсем… что ли? Хватит издеваться надо мной! — Издеваться? — с каких пор я научился ухмыляться как самый настоящий клешированный злодей из супергеройской манги? — Я серьёзен. — Что? — в его глазах плещется самый настоящий ужас, тело дрожит, дыхание прерывистое. — Да как вы… — Это всё твоя вина, что я схожу с ума от любви к тебе! — Ч-чего? — теперь он в ещё большем тупике. — Я люблю тебя. — Х-ха? — И мне не важно, что ты скажешь. Ты мой! — Д-да что вы несёте? — И мне не важно, как я получу тебя! — рывок, и парень оказывается прижатым к полу. Невероятный обзор, опьяняющий. Так нравится чувство доминирования над ним. Так хочу… подмять его под себя, целовать и трахать. Трахать так, чтобы из глаз летели искры. Чтобы он умолял меня о продолжении. Хочу, чтобы он был моей личной вещью и принадлежал лишь мне! И я не смог остановиться. Я принудил его к близости, я заставил его подчиниться, я слышал его крики, стоны, и мне было мало. Нежность быстро превратилась в жестокость, я не был с ним мягок, я лишь удовлетворил своё плотское желание. И не раз. На полу, на диване, на столе. Он умолял меня остановиться, но я не мог. Мне было мало, я желал заполнить в себе пустоту его близостью, запахом, его стонами, а его заполнить своей спермой до самых гланд. Это круче любого наркотика, трахать того, кого ты любишь и в то же время ненавидишь! Лишь к раннему утру мы абсолютно выбились из сил, и я дал ему, наконец, отдохнуть. Он спал беспокойно, ворочался, кричал, поэтому я не мог уснуть. Я искренне крепко его обнимал, надеясь успокоить, но прекрасно понимал, что именно из-за меня он страдает во сне от кошмаров. Но я не сожалею. Ни грамма сожалений. Когда он проснётся, мы начнём сначала, ведь я не готов расставаться с вещью, о которой так долго мечтал! Всё же окунуться в безумие — это не порок. Это невероятно!