Долгий-долгий путь к вечности

      Воняло ядом. И к этому запаху примешивалось ещё несколько других, знакомых запахов. Сещёмару поморщился. Запах Нараку в этом месте почти исчезал — очевидно, этот полудемон сбежал. А вот следы Инуяши и его товарищей уходили в сторону, и ядовитая вонь шла оттуда же. Здесь был ещё запах могильной земли, который, должно быть, принадлежал Кикио. Сещёмару ещё раз осмотрел место действия: клочья слабых демонов валялись на земле в полном хаосе, всё живое выжжено ядом, от места, где сильнее всего пахло Нараку, в два направления расходилась две рытвины, в которых даже земля обратилась прахом. Одна из этих полос резко прерывалась, словно наткнулась на препятствие вроде барьера, и там витал тот запах, который демон приписывал мёртвой жрице, и запах Инуяши. Вторая полоса заканчивалась круглым отверстием в земле, где запах яда смешивался с запахом Кагоме. Сещёмару снова поморщился. Он думал отправиться за запахом Нараку, и вполне мог бы сделать это — пусть и едва различимый, но след всё-таки остался. Но что-то не давало ему сдвинуться с места. Некоторое время он постоял там, где яд окутал Кагоме. Демона охватил гнев — золотые глаза сузились, губы вытянулись совсем уж в тонкие линии. Он резко выдохнул и отправился туда, куда вёл запах яда и девушки.              Санго копалась в аптечке Кагоме, но разобраться в бутыльках и блистерах у неё не получалось — от волнения дрожали руки, а буквы плясали перед глазами из-за наворачивающихся слёз. Мироку приблизился и попытался помочь, но он и сам пребывал в ужасном состоянии от ядовитых шершней Нараку. Потерянный Инуяша не знал, куда себя применить, и с отсутствующим видом сидел в стороне. Он понимал, что виноват он и только он, но было уже слишком поздно что-то менять. Они нашли Нараку. Или скорее, они наткнулись на него. И теперь это казалось планом проклятого полудемона. Впрочем, Нараку, как и Инуяша, преследовал Кикио, и она действительно обнаружилась в том самом месте, где они встретились. Большая стая слабых демонов Нараку разлеталась на части от Хираикотсу и Офуд Мироку, растворялась пылью от выстрелов обеих мико, опадала клочьями от раны ветра. Нараку выпустил поток миазмов в сторону монаха и охотницы, и Кагоме потратила последнюю стрелу, чтобы очистить его. А от полудемона в два направления двинулось ещё два потока скверны к обеим мико. Инуяша не глядя рванул к Кикио, закрывая её барьером ножен Тессайги. А Кагоме получила весь удар, направленный на неё, и теперь умирала. Её дыхание становилось всё более слабым, кожа бледнела по минутам, сердце всё чаще пропускало удары. Шиппо всё время пытался привести девушку в чувство, стараясь её согреть, но та никак на него не реагировала.              Сещёмару вышел из тени деревьев и двинулся в сторону Кагоме. Он, казалось, не замечал, что кроме неё на поляне есть кто-то ещё. Но когда демон приблизился к девушке почти вплотную и внимательно рассматривал её бледное лицо, к нему подскочил Инуяша.              — Сещёмару! Что ты здесь забыл?! — полудемон был близок к тому, чтобы схватить старшего брата за грудки и выместить на нём свою обиду и злость.              — Слабак, — холодно заметил Сещёмару и отшвырнул Инуяшу.              Инуяша тоже был ранен, хотя, в сравнении с Кагоме, его лишь слегка задело. И пока он вставал, Сещёмару уже поднял Кагоме, уложив на единственной руке, и куда-то рванул. Инуяша зарычал. Он кричал, чтобы ему вернули девушку, но ответом было лишь молчание и презрительный взгляд — последнее, что можно было рассмотреть, пока дайёкай не скрылся из виду.              — Мы должны идти за ней, — тихо проговорил Инуяша.              — Да, но... — также тихо отозвалась Санго. — Хооши-сама совсем плох, он не сможет сейчас идти... Да и Кирара надышалась ядом. До утра мы ничего не сможем сделать.              — Тогда я пойду один, — твёрдо заявил Инуяша.              — Ты даже дорогу не найдёшь, — отвела глаза охотница. — Солнце вот-вот сядет, а сегодня новолуние.              — Кагоме... — прошептал полудемон, отводя взгляд в сторону. — Прости...              Сещёмару остановился у небольшого водопада. Чистая холодная вода сейчас была просто необходима. Демон с девушкой на руках стал спускаться в заводь. Кагоме уже почти не дышала, а цвет её кожи был близок к тому, чтобы потеряться на фоне белого кимоно Сещёмару. Только порез на правой руке выделялся неестественно ярким красным пятном. Демон ещё раз принюхался. «Этот яд я остановить не смогу. Только она сама сможет его очистить... — Сещёмару прислушался и прикрыл глаза. — Но кажется, её чувства блокируют её силу. Ей нужно успокоиться». Демон не был уверен, что не станет хуже, но всё же выпустил немного дурманящего яда. Он должен был успокоить и вызвать приятные сновидения. Девушка на руках демона судорожно вздохнула и неожиданно прижалась плотнее к нему. Сещёмару ощущал, что всё её тело совсем холодное. Пожалуй, именно в этот момент он перестал убеждать себя в том, что единственная причина, по которой он хотел спасти Кагоме, была в её духовной силе, без которой уничтожить Нараку было бы весьма проблематично. Ведь в сущности Сещёмару был убеждён, что справится с таким демоном без всякой помощи.              Кагоме мелко задрожала от холода, но её дыхание стало ровнее, и сердце уже не пропускало удары. Сещёмару вышел вместе с ней на берег и осторожно положил её на траву. Девушка тихонько застонала, но к её лицу уже возвращался цвет. «Сещёмару...» — тихо пролепетала она, но от слуха демона это не ускользнуло. Он удивлённо уставился на Кагоме, пытаясь осознать, что происходило внутри него самого от того, что она во сне назвала его имя. Его, а не Инуяши.              Веки Кагоме дрогнули, и она медленно открыла глаза. Ночь уже вступила в свои права, и россыпь бриллиантовых звёзд озаряла безлунное небо. Девушка медленно повернула голову и увидела стоящего к ней спиной Сещёмару. Он всматривался куда-то вдаль и, казалось, не замечал её. Кагоме ощупала правую руку, порез на которой всё ещё болел. От одного прикосновения на неё нахлынули воспоминания о том, что произошло до потери сознания. Слёзы она сдержать не смогла. Было больно и обидно от того, что Инуяша бросился защищать Кикио, у которой ещё хватало стрел, чтобы очистить поток миазмов, летящий к ней.              — Пришла в себя? — поинтересовался Сещёмару, не поворачиваясь — запах слёз дал понять, что девушка очнулась. — Полагаю, хочешь вернуться к друзьям, — он старался подавлять эмоции, чтобы голос звучал холодно и девушка не поняла, как ему не хочется её отпускать. Сам себе Сещёмару объяснить этого желания не мог, но оно почти что жгло его изнутри, будто бы это было важно, чтобы именно она была под рукой.              — Нет, — неожиданно тихо отозвалась Кагоме. — Я не могу... не хочу его видеть...              — Будет лучше, если ты поспишь, — снова так же холодно заметил демон, на этот раз чтобы не выдать радость. — Яд заметно ослабил тебя.              — Холодно, — слабо ответила девушка. — Спасибо... Это ведь ты спас меня?              Сещёмару не ответил. Не потому что сказать было нечего — он мог бы сказать очень много касательно бесполезности младшего брата, но потому, что говорить сейчас об этом раздражающем существе ему не хотелось. Пока демон размышлял о том, что можно сделать, чтобы Кагоме не мёрзла, она успела свернуться калачиком и уснуть. Но и этого Сещёмару не заметил, пытаясь разобраться в себе и своём желании оставить эту девушку рядом. Отвлёк его шорох, донёсшийся из ближайших кустов.              — Сещёмару-сама! — возник оттуда Джакен, ведущий А-Уна, на котором спала Рин. — Наконец мы Вас догнали, Сещёмару-сама!              — Джакен, — маленького демона словно окатило льдом, — присмотри за ней, — Сещёмару кивнул на спящую Кагоме.              — Это ведь девчонка из свиты Инуяши... — тихо пробормотал Джакен, но Сещёмару уже не слышал его, исчезнув в направлении, откуда принёс девушку.              Мироку становилось легче — свежий воздух и сон восстанавливали его силу довольно быстро. Санго уснуть не могла из-за волнения за монаха и Кагоме, которую ещё засветло унёс Сещёмару. Инуяша сидел на ветке дерева и всматривался в ночь. От собственного бессилия он готов был едва ли не грызть сук, который держал его. Полудемон злился на самого себя и теперь ещё больше на старшего брата, который просто забрал девушку, без которой охватывало чувство одиночества.              Сещёмару остановился под деревом и поднял голову на Инуяшу. Несколько мгновений полудемон не замечал старшего брата. Однако его заметила Санго, резко поднялась и взялась за Хираикотсу.              — Где Кагоме-тян? — сразу спросила девушка, но демон и ухом не повёл.              — Спускайся, — приказал он Инуяше.              — Где она? — спросил полудемон сверху, не спеша слезать с дерева.              — Какое тебе дело? — парировал Сещёмару. — Я не стану долго ждать. Спускайся.              Инуяша повиновался. Он понимал, что сейчас не сможет драться с братом, но тому не обязательно было даже вынимать меч или оказаться рядом, чтобы прикончить его. Он стоял перед Сещёмару с потерянным видом в своей человеческой форме. Демон только фыркнул и резко ударил Инуяшу в лицо.              — Ты сделал свой выбор, — холодно отрезал старший брат. — Ты никого не в состоянии защитить.              — Я не могу позволить тебе её забрать! Она нужна мне, — почти кричал Инуяша.              — Если бы это было правдой, она не была бы столь близка к другому миру, — отозвался Сещёмару.              Вещи Кагоме оказались собраны, и демон поднял её рюкзак. Он развернулся было, чтобы уйти, но путь ему преградила Санго. Она опиралась на Хираикотсу, но атаковать явно не собиралась.              — Кагоме-тян... Она жива? — взволнованно спросила девушка.              — Ей удалось очистить яд, но это сильно ослабило её. В конце концов, она всего лишь человек, — спокойно ответил Сещёмару. — Ей нужен сон.              — Спасибо, — обессиленно поблагодарила Санго и отступила. — Но почему она не могла справиться с ядом раньше?              — Спроси у него, — демон кивнул на Инуяшу и язвительно добавил: — У него больше опыта в общении с мико.              Кагоме спала. Её мелко трясло от холода, хотя Джакен и развёл небольшой костерок. Маленький демон был убеждён, что Сещёмару разозлится, если хоть одна из девушек простынет. Рин пригрелась и спала совсем спокойно, но Кагоме дрожала всем телом. То ли от того, что была вымотана борьбой с ядом, то ли потому, что вся её одежда вымокла, а от воды тянуло прохладным ветерком.              Сещёмару поставил рюкзак рядом с головой девушки и сел сам. Слабый ветерок снова коснулся Кагоме, и она мелко задрожала, стараясь свернуться в ещё более плотный комок. Сещёмару вопросительно посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на Джакена.              — Джакен, — обратился он, — почему её трясёт?              — Полагаю, Сещёмару-сама, ей холодно, — осторожно ответил Джакен. — Вероятно, из-за того, что она мокрая.              Сещёмару снова перевёл взгляд на Кагоме. Его мех обвил девушку, и та немного расслабилась. Джакен смотрел на это с удивлением — он никак не мог взять в толк, с чего бы это Сещёмару так внимательно отнёсся к этой девушке. Которая к тому же, как он помнил, была с Инуяшей.              А Сещёмару смотрел на безлунное небо, едва начавшее светлеть на востоке. Он задавал себе те же вопросы, что и Джакен: почему он вообще влез во всё это? Почему он не отправился за Нараку, а потащился спасать жалкую девчонку? Да, у неё была огромная духовная сила, которой боялся Нараку, и демон понимал, что эта сила может сыграть важную роль в уничтожении треклятого полудемона, но он, Сещёмару, предпочёл бы не втягивать никого в свои личные дела. Было ниже его достоинства полагаться на кого-то ещё в сражении.              — Сещёмару... — тихо прошептала Кагоме, и демон резко повернулся к ней, вырванный из своих размышлений.              Он подумал, что она, должно быть, проснулась, но девушка по-прежнему спала, зарывшись в его мех. По всему выходило, что она говорила во сне. И Сещёмару это немного озадачило — что такого могло сниться девушке, чтобы она называла его имя?              Первые солнечные лучи разбудили Рин и Джакена, но Кагоме лишь надёжнее зарылась лицом в мех, прячась от назойливого света. Сещёмару, казалось, застыл, глубоко погрузившись в размышления, в суть которых не мог бы проникнуть даже Джакен, а для Рин подобное вообще было за семью печатями. Девочка подошла ближе к демону, но он совсем не реагировал, будто был где-то далеко, и она позвала Джакена ловить рыбу.              — Джакен-сама! Джакен-сама! — вопила Рин, спустившись в реку, что выходила из водопада, ниже по течению. — Давайте поймаем рыбы на всех!              — Делай, что хочешь... — мрачно отозвался маленький демон: сначала эта шумная девчонка, теперь ещё и жрица. И они отнимали внимание Сещёмару-сама, предназначенное верному Джакену.              Безжалостное солнце всё же разбудило Кагоме. Она на мгновение зажмурилась и открыла глаза. Перед лицом девушки был только мех, и она медленно стала подниматься, вспоминая, что произошло и как она оказалась здесь. Ей казалось сном, что Сещёмару принёс её к водопаду, потом позволил обнять себя и успокоил. Казалось сном, что он спас её и просидел рядом всю ночь. Но демон действительно оказался около неё, и девушка отшатнулась от него.              Резкое движение привело Сещёмару в реальность. И теперь он созерцал девушку, которая смотрела на него со смесью испуга и удивления. Она явно пыталась выдавить из себя хоть слово, но почему-то отчаянно краснела, стараясь отвести взгляд.              — Тебе лучше? — холодно поинтересовался Сещёмару.              — Д-да, — Кагоме всё же посмотрела демону в лицо. — Спасибо. Я, наверное, должна вернуться... Санго-тян и Мироку-сама будут беспокоиться...              — Я сказал, что с тобой всё в порядке, — немного раздражённо ответил демон. — Но если хочешь уйти — иди.              — Нет, я... Я не хочу туда... — девушка снова отвела взгляд. — Я хочу домой... Подальше от него...              — Подальше? — переспросил Сещёмару. — Мне казалось, ты его любишь.              — Я... не знаю... — Кагоме больно кольнуло в груди, но она и правда не знала сейчас, что чувствует. — Я думала так, но теперь не знаю... Может, всё это было отголоском чувств Кикио?.. — она посмотрела на демона, словно ища подтверждения своих слов.              — Тебе одной будет опасно идти, — отстранённо произнёс Сещёмару. — Духовная сила привлекает демонов. И осколки, кажется, всё ещё у тебя.              Кагоме внезапно прорвало. Девушка сидела на траве, окружённая мехом демона, и рассказывала ему всё с того самого момента, как оказалась в этом времени. Она и сама не могла понять, почему никак не может остановиться, и говорила обо всём без умолку, словно до этого момента всё это сдерживала хлипкая плотина, мгновенно разрушенная холодным взглядом золотых глаз.              — ...я же сама решила остаться здесь... Я была уверенна, что хочу этого и что так будет правильно... — она вздохнула и снова отвела взгляд. — Но это не мой мир. Я лишняя здесь, — закончила девушка.              — Дура, — отрезал демон. — Значит, хочешь сбежать? Идём.              — Я... — договорить Сещёмару не дал, резко подняв девушку за руку.              Кагоме еле успела прихватить рюкзак перед тем, как они оказались уже в воздухе. Джакен и Рин успели увидеть только исчезающую белую вспышку и поспешили взобраться на А-Уна, чтоб отправиться следом. А Сещёмару нёс удивлённую Кагоме прямо к колодцу Костоглота. Около него демон остановился и посмотрел на девушку, которая явно растерялась от его поведения.              — Ты сказала, что только ты и он можете проходить через колодец, так? — без тени эмоций спросил Сещёмару, и она кивнула. — И ты сказала, что это может быть из-за ваших чувств, так? — девушка пожала плечами.              Демон решил больше не задавать вопросов, а проверить свою теорию насчёт колодца. Он прижал Кагоме к себе и спрыгнул вниз. Привычно для девушки, но неожиданно для него твёрдой земли на дне не оказалось, вместо этого они мягко спланировали вниз сквозь светящееся пространство, и только потом приземлились. Кагоме высвободилась из мёртвой хватки Сещёмару и чуть отстранилась, насколько позволял колодец.              — Это мой мир, — только и смогла выдавить она, с удивлением глядя в золотые глаза.