Страстный поцелуй

<tab Почему я помню прикосновения его губ, и то, как сильная рука притягивала меня почему-то к твердой груди? Его кожа была холодной. Я помню прикосновения, странные прикосновения, будоражащие прошлое, но такое расплывчатое.       Лицо… Какое же у него было лицо? Какой цвет кожи? Цвет глаз? Любимый цвет? И что за пиццу он предпочитает? Помнит ли меня, ростом метра сорок? Наверняка ему приходилась наклоняться в три погибели, чтобы поцеловать меня.       — Неужели я привлекательная? — рассматривала я себя в зеркале, вставая то в одну позу, то в другую. В конец показав отражению язык, я не выдержала и закричала в пустоту — Почему я забыла его лицо?       Стало душно, больно и одиноко. Захотелось исчезнуть вместе с проклятой памятью в никуда, лишь бы больше не чувствовать ничего. Не видеть себя в зеркало. Эти раздражающие кудри, что гнездом стоят каждое утро. Наивные глаза были выпучены от страха перед неизвестностью. Не стройная талия, словно какой-то колобок, решивший похудеть и переименовать себя в нечто похожие на чудо-юдо. Никакая косметика не спасет ситуацию.       Как тот, чьё имя я забыла, мог меня вообще целовать? Было ли ему уютно рядом со мной? Я же та ещё истеричка со скверным характером, в конце то концов. Маленькие ручки уперлись в талию.       Тяжелый вздох — и до меня дошло, что у меня депрессия, и нужно купить торт… Нет! Три больших торта и пиццу с большим количеством помидоров на ней!       Написав список того, чего надо купить и совсем не надо, моя кисть заныла от боли, а голова оказалась на столе, оставив длинные кудри на бумаге.       — Вот бы был муж, который мог бы вместо меня сходить в магазин и дотащить тяжеленные пакеты… Может, даже я позволила бы себя кормить с ложечки, — протягивая проронила я, положив голову на руки — Решено: мне нужно развеяться, и в клуб. Нет. Плохая идея, — запустила я свои пальцы в волосы, мучительно посмотрев в потолок — Краситься толком не умею, да и ходить на каблуках не моё призвание. — Смирись: твоё призвание — ныть от одиночества, и изводить себя до нервного срыва — сделав вывод, я с трудом уговорила свою лень, позволить мне, хотя-бы встать и пойти к холодильнику, прицепив список магнитом и открыть его.       В холодильнике загорелась лампочка. Кот, которого мы звали Паштетом, сразу это заметил, хотя спал до этого в кресле, издал несколько истошных мяуканий, которые тут же раздались вслед за их обладателем, влетающим на кухню. Уставившись на меня широко раскрытыми глазами, чёрный, как уголь котяра, начал распивать серенады, требуя еды, которой не было. Холодильник был, полностью пуст. Взяв кота на руки, я показала ему, что ничего нет, сказав:       — Видишь! Не ори больше, — попросила я, опуская зеленоглазого певца на четыре лапы.       Не прошло и минуты, как около входной двери пение кота повторилось, словно он меня умолял сходить за колбасой.       — Ладно, ладно, не ори, только, — подойдя к большому окну, я открыла его, чтобы проветрить квартиру, после чего — открыла шкаф под звуками воплей кота, которые никак не прекращались.       Быстро выбрав одежду, что первая мне попалась в руки, я быстро сняла пижаму и переоделась, естественно вспомнив, что забыла закрыть шторы, но подумав, что кто в здравом уме полезет на пятый этаж подглядывать за такой истеричкой, как я, лишь улыбнулась отражению в зеркале, подмигнув самой себе.       — Не ори, кому говорю. Да, иду я иду! — обувалась я, смотря, как котик прекращает вопить и ластиться около ног, мешая завязать шнурки на кроссах.       Когда я вернулась с тяжелыми пакетами домой — Паштет так обрадовался, что моё тело, чуть не споткнувшись об него, не упало, растянувшись звездочкой по полу.       — Не мешайся под ногами, Паща, а то ненароком наступлю на тебя, — выдала я, ставя пакеты, чтобы разуться.       Разувшись, я взяла пакеты и направилась на кухню, разлаживать еду. Через пятнадцать минут, тяжело вздохнув, я услышала внушительный скрип на балконе. Не понимая, что происходит, пришлось направиться к источнику шума. Дверь была настежь открыта, а на тумбочке около входа в него лежал конверт.       Ошарашенная тем, что попала, словно в фильм ужасов, я медленно подошла к тумбочке и аккуратно взяла в руки конверт.       — Ничего себе доставка вип-клиента и прямо на дом. Так, а адрес не указан. Ладно, была не была, может меня приглашают в Хогвартс, забыв про сову? А может она невидимая? Эй, сова, ты меня чуть до инфаркта не довела, — Послышался скрип на пожарной лестнице, словно кто-то подслушивал, но списав всё на больную фантазию, я вскрыла конверт и быстро прочитала корявый почерк: — Я наверняка сплю, но почему бы не позвонить.       Найдя телефон, мне не пришло в голову, ничего лучше, чем набрать номер и позвонить. Послышались нудные гудки, а потом, вдруг сняли трубку, даже не поздоровавшись.       — Алло? Я нашла ваш номер в письме. Почему вы молчите? — задавала я вопросы один за другим в трубку, накручивая кудри себе на палец.       — Пообещай, что не закричишь, если я зайду сейчас к тебе — потребовал до боли знакомый голос.       — Хорошо. Сказать тебе номер моей квартиры? — я зашла на балкон, продолжая держать мобильник около уха       — Закрой глаза — попросил голос в трубке, заставив меня войти в ступор:       — Зачем? — удивилась я.       — Так нужно… Закрыла? — спросил он, и я услышала скрип уже на крыше моего дома.       — Да, что дальше, секс по телефону? — ухмыльнулась я и услышала сдержанный и приятный смех.       — Пока не разрешу, не открывай глаза. Договорились? — и снова, этот приятный бас.       — Хорошо — согласилась я.       Молчание затянулось на минуту и тут кто-то меня обнял сзади и резко притянул к себе. Я ощутила, что его рука очень большая и странная. Вздрогнув всем телом, я спросила:       — У тебя странные и большие руки, — выдала я первое, что пришло мне на ум, жмурясь, чтобы не открыть глаза.       — А ты красотка, знаешь об этом? — одним таким вопросом он заставил меня улыбнуться.       — Не поверишь, впервые слышу о себе подобное, — удивилась я на столько сильно, что чуть не открыла глаза.       Вторая рука незнакомца легла на мои глаза, закрывая половину лица. Его кожа такая холодная, но приятная.       — Не стоит! Эээ... Увидев меня, ты можешь закричать или упасть в обморок, — прошептал мне на уха растерянный, но приятный на слух, голос.       — Пока ты лез на крышу, несколько раз упал, и теперь тебя мама родная не узнает? — выдала я, не думая и не следя за своим языком.       — А, если я пообещаю, что не буду принимать увиденное близко к сердцу? — настояла я, ложа руку на его, что закрывала мои глаза.       — Ты, точно уверена, что тебя не хватит инфаркт? — не унимался незнакомец.       Было сложно кивнуть с такой тяжелой рукой на лице, что я, лишь огрызнулась:       — Ты долго будешь тупить? Я хочу есть! Не зря же купила столько продуктов.       Сильные руки аккуратно перевернули меня к себе передом, а его руки отпустили меня, закрыв своё лицо, что я отметила, когда его увидела, но перед тем как открыть глаза, мне пришлось услышать:       — Можешь открывать глаза. Я разрешаю.       Медленно приоткрыв один глаз, моему зрению пристала неописуемая картина двух-метровой черепахи в красной бандане и огромным панцирем. Мгновение, и я уже во все глаза пялюсь на пришельца, открыв рот, от шока до придела.       — Ты обещала не орать, — напомнил мне он, всё ещё закрывая своё лицо.       — Я помню, просто… Просто, я в шоке. Это же первый контакт человека с неземным разумом. Наверняка, ты очень умный, раз добрался до нашей планеты. Или твой корабль разбился, и ты… Так, стоп ты писал в том письме, что мы встречались два года. Я, что при первом контакте решила, что не готова и упала в обморок? — начала логически рассуждать я — Так может, ты сам мне и стер память?       Прислушиваясь к каждому моему слову, незнакомец взялся за живот и начал смеяться во весь голос, превзойдя моего кота по шуму, который орал, что, мол хочет набить свой живот.       — Я сказала, что-то не так? Не смейся надо мной! Я понимаю, у тебя интеллект выше моего, но это не повод зазнаваться — скрестила я руки на груди, обиженно надув губки.       — Дженна, я никакой не пришелец. Ты будешь удивлена, но я мутант — выдал он и подошел ко мне, намереваясь зачем-то обнять, но я дернула плечом.       — Я тебе противен? — довольная ухмылка пропала с лица незнакомца.       — Нет, я обижена. Целый год у меня были странные ощущения, я помнила, что у меня был парень, но он, наглый засранец, даже не разу не написал смс, — выдала я, хмурясь.       — Знаешь, как мне было больно, от мысли, когда я узнал, от Эйприл, что у тебя амнезия? Я думал, что ты меня не помнишь. А сегодня, сидя на крыше твоего дома, я услышал, как ты кричала почему не помнишь его лица и тогда, я всё понял, — объяснил он, но моё лицо оставалось хмурым.       — И, как часто ты сидел на моей крыше, подслушивая мои разговоры? — спросила я, поднимая на него взгляд.       Нависла тишина. Он почесал затылок, а потом притянул к себе. На его фоне, я была похожа не на совершеннолетнюю девушку, а на ребёнка, что решил выплакаться, так как у меня выступили слёзы на глаза.       — Я тебя ненавижу, взял и оставил меня одну! — выкрикнула я, позволяя себя гладить по волосам и спине.       — Знаю, я тебя тоже люблю.       Нависла гробовая тишина, и что странно — меня совсем не волновало, что мой первый поцелуй, когда-то, наверняка достался совсем не человеку.       Тишину разрезал странный звук, напомнивший мне, что я не ела с самого утра ничегошеньки и, что мой кот пялиться на нас, чего-то ожидая.       — На депрессии я накупила много всего. Пошли есть? — спросила я, смущаясь от того, что ворчание моего желудка услышал он.       — Я не голоден, но я с радостью покормлю тебя с ложечки, — выпустил меня из объятий незнакомец, на лице которого играла искренняя улыбка.       — Я соглашусь, только при одном условии — начала свой шантаж я, отстраняясь.       — И каковы условия? — ухмыльнулся он, оперевшись панцирем о перила балкона.       — Для начала, ты напомнишь мне своё имя, а потом сядешь на корточки, закроешь глаза и я тебе кое-что скажу.       Лукаво улыбнувшись он представился Рафаэлем и сел около меня ожидая, что же я ему такого интересного скажу, а моё больное чувство юмора начало над моими намерениями прикалываться и угорать. Совесть угрожающе залезла на стул и влезла головой в петлю. Положив свою ладонь ему на плечо, я аккуратно поцеловала его в губы, доказывая, что он мне ни капельки не противен. Его сильная рука легла на мою спину. Секунда и я не поняла, как его дыхание обожгло мою нежную смуглую кожу, а губы коснулись шеи.       — Я думал о тебе каждый Божий день, Дженна — выдохнул он, зарываясь в мои длинные кудри носом — Ты, как всегда, так вкусно пахнешь. Я хочу те… В смысле, я… Забудь — он отстранился, смотря мне в глаза красные от недавних слёз.       — Ты хотел сказать, что хочешь меня — вогнала в растерянность Рафаэля, я, коварно улыбаясь — Извини, но всё о чём я могу сейчас думать, так это о том, что нужно поесть и накормить кота.       — То есть ты не против… Эээ… Со мной… Ну, это самое — всплеснул Раф руками, растерявшись.       — Ты будешь торт или мою любимою пиццу? — перевела я тему разговора, но сжалившись над мутантом ответила — Я об этом обязательно подумаю — положила я пальцы на его губы, как он, вдруг испугал меня, неожиданно начав икать.       — Я…Ик… Так, скучал… Ик… По твоим прикосновениям. Да, подери панцирь, достала! — и он взял мою руку в свою, убирая от своего лица.       Поцеловав его в щёку, я оставила его одного на балконе икать, желая съесть три торта и свою любимую пиццу.