Дом без номера

      Калитка, как всегда, оказалась незапертой. Макс пнул ее ногой. Ржавые петли жалобно скрипнули, а ветхое деревянное полотно мотнулось внутрь, ударяясь о руль припаркованного возле мощеной дорожки байка и пропуская Макса в темный двор. Он поднялся по отсыревшему крыльцу и без стука толкнул дверь. Макс не вздрогнул, увидев в метре от себя, в темной прихожей, высокий силуэт. Черная кожа поблескивала в холодном свете далёкого фонаря, очерчивая плечо и складки рукава. Даниэль стоял молча, скрестив руки на груди. Лица его Макс не видел. Захлопнув за собой дверь, он повернулся лицом к хозяину дома. — Весь день тут стоишь, как истукан? — и Макс хрипловато рассмеялся. Пошатнувшись, он прислонился к двери и провел рукой по лбу. — Пошли, — проигнорировав издевательский вопрос, бросил Даниэль и, шагнув к лестнице, начал не торопясь подниматься. Макс помедлил несколько секунд и пошел за ним. На втором этаже в просторной студии горели несколько светильников. Приглушенного света хватало, чтобы рассмотреть комнату. В колонках под потолком негромко играла музыка — Judas Priest, Макс сразу узнал. На аккуратно убранной широкой кровати были разбросаны какие-то листки и стоял включенный ноутбук. Свет экрана бросал размытые блики на тёмно-синюю материю покрывала. — Вообще-то, я был занят делом, когда ты явился. Переводить латынь не так сложно, как многим кажется, но все же требует некоторой концентрации. Ты меня отвлек. Даниэль говорил ровно и спокойно, и Максу было непривычно видеть его таким — невозмутимым, серьезным и странно-тихим. — Не знал, что ты носишь очки, — удивлённо и невпопад произнес Макс, разглядывая черную оправу на тонком лице Даниэля. — Разве у вас не стопроцентное зрение? — В них нет диоптрий, — небрежно ответил Даниэль. — Тогда за… — Ни зачем. Просто люблю печатать в очках, ясно? — в голосе Даниэля проскользнула знакомая презрительная интонация. Макс пожал плечами и плюхнулся в кресло. Он хотел сделать глоток из бутылки, которую все это время сжимал в руке, но Даниэль резко вскинул руку: Макс увидел в его длинных пальцах два массивных стакана, которые он держал, сжимая за ободки. Даниэль со стуком поставил их на столик рядом с Максом. — Ненавижу, когда пьют вискарь из горла. Так делал один реднек из Теннесси, скучнейший тип. Налей мне. Макс опешил от неожиданности, потом хмыкнул и налил виски в стаканы. — Итак, зачем пришел? — усаживаясь по-турецки на кровати со стаканом в руке и глядя в экран ноутбука, спросил Даниэль. — Хотя, я примерно уже понял. Ника. — Ещё скажи, что вы мысли умеете читать, — язвительно произнес Макс, дерзко, сверху вниз, глядя на Даниэля. Тот удивлённо поднял глаза, снял очки и вдруг улыбнулся. Мягко, немного устало и снисходительно, как взрослый, услышавший какую-то милую глупость от ребенка. Макс почувствовал холодок, пробежавший по спине. В этой улыбке, впервые за все это время, он вдруг со всей ясностью увидел, как, на самом деле, давно живёт и насколько старше его самого существо, сидящее напротив него. Сколько масок ты носишь… — подумал про себя Макс. — Да что тут читать-то, — с расслабленной усмешкой проговорил Даниэль. — Все ясно, как день. Ты весь переливаешься негодованием и испугом, почти кипишь, и виски не остужает. Ты узнал про нее. Макс вскочил на ноги. — Я устал от этой херни! — заорал он, наконец срываясь, давая волю накопившимся эмоциям. Уже раскрыв рот, чтобы продолжать, он встретился глазами с Даниэлем и поперхнулся следующей репликой, обрывая самого себя на полуслове. Бездонные прозрачные глаза вдруг оказались одинственной реальностью в развоплощающемся хаосе. Мир вокруг погрузился во тьму. Молчание и пустота стали осязаемыми. Макс забыл фразу, которую готов был секунду назад бросить в лицо собеседнику. — Устал, говоришь? Хочешь, я сделаю так, что все вернётся на круги своя? Не будет столетних монстров вокруг тебя, не будет дома в проулке, твоей гитарки, ничего. Будет прежняя жизнь. Квартира. Музыкальный магазин. Что тогда будешь делать? Снова пойдешь к Лексу на крыльцо? А если его не окажется дома? Голос вкручивался в сознание, искря болезненными вспышками. Вопросы, не требовавшие ответов, повисали гирями на руках и ногах. Макс резко втянул воздух, покачнулся и сел на край кровати, спиной к Даниэлю. — Нет, я… Ты прекрасно знаешь, я не согласился бы все потерять. Но Ника. Я подумать не мог, что она окажется… Не человеком. — А скажи мне, Макс. Она тебе что-то должна? Она обязана оправдывать твои ожидания? Подумай и ответь. Ника, по-твоему, обязана быть именно тем, что ты ожидал? Откуда такой нездоровый перфекционизм, Макс? Мир не играет по твоим правилам, ты, кажется, забыл об этом под крылышком у Лекса. Даниэль откровенно смеялся над ним. Строго говоря, Макс никак не мог найти, что противопоставить его словам. Даниэль был прав. Макс вздохнул. — Вот только не ной, что тебе тяжело это принять, — снова опередил его всевидящий монстр. — Вообще, возьми себе за правило меньше ныть. Смотри лучше, что у меня здесь. Прелюбопытное чтиво, по правде говоря. Оглушенный, чувствуя себя полным дураком, Макс машинально обернулся. Даниэль придвинулся, поворачивая к нему ноутбук. — Книга называется «Список Корнелиуса Кастеллы». Я почти закончил ее перевод. И, кажется, я знаю, как открыть портал. — И как же? — раздался голос у них за спиной. Макс резко обернулся. Алекс стоял в дверях студии, прислонившись плечом к косяку. Посторонившись, он кивнул кому-то. Легко проскользнув мимо него, в комнату вошла Ника.