Проклятая неудачница

— Где ты опять умудрился настолько убиться, а?! — укоризненно вопросила Гарри, упирая руки в бока. У нее нервно подергивалась бровь и руки буквально чесались надавать Рейзелу мощных подзатыльников за то, что тот совсем не жалеет свое здоровье. А ведь она оставила его без присмотра буквально на неделю! И тот уже снова в таком состоянии, что краше только в гроб кладут. Он ведь и так буквально на ладан дышит, и все равно пытается при каждой удобной возможности применить силу! Будто ему больше всех надо! Ну, или он затычка в каждой бочке. И, как понимаете, Поттер ни первый, ни второй вариант вообще не радовал. Ей еще Ноблесса-самоубийца для полного счастья не хватало, потому что тот суицидальные наклонности-то показывал в полной красе, и девушка уже задумывалась над тем, чтобы связать его по рукам и ногам и постоянно держать рядом под своим присмотром, чтобы это чудовище от слова «чудо» опять себе навредить не смогло. Правда, брюнетка подозревала, что тот и тогда найдет способ красиво пожертвовать собой. Может, он просто пытается оправдать все те слухи про вампиров, которые под прямыми лучами солнечного света загибаются? Ну, те страшные пучеглазые бледные нечто с горящими, как у кошки, во тьме красными глазами, которые постоянно находятся на грани жизни и смерти и вынуждены из-за этого пить кровь? Так вроде он не визжит, не шипит, испаряясь, да и в судорожных конвульсиях биться тоже не спешит. Ну, из него классический вампир откровенно так себе, что не может не радовать: в школе, полной детишек, обычный вампир уж точно не нужен. Что же до его постоянных попыток выставить себя жертвенным агнцем. Вот же… Ноблесс с его принципами! Благор-р-родный… так бы и покусала, чтобы в следующий раз думал головой. Хотя, возможно, ремень тут лучше поможет. Как говорится, если тот не понимает слова, доходить будет через задний ум. Может, попросить Люцифера или Анубиса, чтобы озаботились воспитанием местного дурака? А то бросается в омут с головой, совершенно про себя не думая. Нет, победить старейшин СОЮЗа — благое дело, с этим никто спорить не будет, но надо хоть немного о собственном здоровье побеспокоиться. А он… То еще чудо-юдо, конечно. Упрямый, как осел! Ну, или баран, хотя хрен редьки не слаще… Тут уж кроме диагноза: «Полный Гриффиндор» больше ничего придумать нельзя. Это и так наиболее полно охарактеризует то, чем является Рейзел. Абсолютно все гриффиндорцы хотя бы немного головой думали, пусть периодически и складывалось такое ощущение, что свою тыковку они используют исключительно для того, чтобы в нее есть. Но нет, как бы странно это ни звучало, но бравые обитатели красно-золотой башни действительно умели думать. Хоть не любили и делали это не слишком часто, но умели, да. Впрочем, Кадис тоже умел и, кажется, даже любил думать, но делал он это весьма странным способом. Его интересовало только то, чтобы обитатели планеты выжили, а вот что случится с ним самим — уже не так важно. Волшебница мысленно застонала, прикрыв глаза. Нет, забота о ближнем своем — это очень важная и благородная миссия, плюсик в карму и все такое, но о самом себе тоже беспокоиться ведь надо! А то, как говорится, «если ты о себе не позаботишься, то о тебе никто не позаботится». Или это говорилось про похвалу? Впрочем, не слишком важно, главное, что основную мысль мог уловить даже младенец. Вот и получалось, что любой человек в первую очередь должен заботиться о самом себе, а не окружающих. Разумный эгоизм вообще-то помогает выжить, поэтому его нельзя считать таким уж плохим. А тут… Получается, что о Рейзеле окружающие заботятся больше, чем он сам! Если бы не те, кто его постоянно окружал, тот бы уже давным-давно помер, израсходовав всю свою силу. Ну разве так делается?! Впрочем, Лилиан прекрасно помнит, что когда она была ребенком и подростком, ее тоже благополучие окружающих беспокоило куда больше, чем ее собственная целостность. А уж как с ней носился Снейп, пытаясь обеспечить ее целостность и не дать ей благородно и глупо сложить свою голову в очередном геройстве… Так вот, когда она была ребенком и подростком, ее и правда больше интересовало благополучие окружающих, а не ее самой. Но тогда она была ребенком и подростком, а сейчас, когда она выросла, ее в первую очередь интересует она сама и ее семья, а остальное идет на втором, третьем и так далее месте. Однако, Рейзел уже взрослый, поэтому такой глупой жертвенности Гарри не понимает. Тот как будто вообще не задумывается, что произойдет после того, как он умрет. Ну, или не умрет, а впадет в сон на долгие века — итоговый результат будет примерно одинаковый. Так почему он настолько стремится пожертвовать собой? Он ведь понимает, что невозможно спасти абсолютно всех, так почему? Пожалуйста, только не говорите ей, что Кадис застрял где-то между детством и подростковым возрастом! Конечно, Поттер понимает, что это невозможно. Во-первых, тому больше двух тысяч лет (интересно, считаются ли тут те века, которые он проспал в своем гробу?). Во-вторых, тот — Ноблесс, так что он по определению не может быть ребенком. Совсем. И тем не менее… А впрочем, что размышлять зазря? — Ну, ты собираешься мне сказать хоть что-то?! — рыкнула девушка, пристально посмотрев на парня. Тот отвечать отказывался и предпочитал хранить молчание, отведя глаза в сторону. Делал он это все то время, которое брюнетка на него ругалась. Та даже не удивилась, потому что Рейзел вообще был очень и очень тихим. Она иногда совершенно не понимала, о чем именно тот думает. И иногда волшебнице казалось, что даже сам Рей порой не понимает, о чем думает он сам. Впрочем, временами так было у всех, так что тут брюнет первопроходцем или уникумом не стал. А еще он все также гордо хранил молчание, как партизан на допросе. Брюнетка искренне понадеялась, что ей не придется его пытать, чтобы вытащить из него хотя бы одно слово. Ох, и за что же ей это наказание досталось, а? — За все хорошее. — смеется Хель, весело щуря глаза и растягивая губы в довольной улыбке. Волшебница может на это только фыркнуть и закатить глаза. — Иди уже отсюда, чудо-юдо! — бросает она, когда заканчивает с вливанием сырой энергии, чтобы поддержать его организм и не дать ему начать разрушаться. — Кстати, продолжишь в том же духе, поговорю с Виктором насчет твоего поведения! — Не поможет. — прищелкивает языком Смерть, взмахивая рукой. — Виктор перед ним на задних лапках прыгает. Правда думаешь, что он сможет на него как-то повлиять? — Ну… — щурится Лилиан, признавая это за правду, после чего мотает головой. — Не сможет повлиять он, значит что-нибудь придумаю я. — О… — многозначительно тянет Предвечная Невеста, с любопытством посмотрев на Гарри. — Уже что-то придумала? — Еще нет, но обязательно придумаю! — мотает головой Поттер, озабоченно посмотрев в сторону стремительно удаляющегося Рейзела. — Ограничитель силы повешу! Хотя… Хм, может, подарю кого-то, кто будет исполнять роль батарейки, чтобы Рей не помер от расхода своих сил. — Хорошая идея, хотя Рейзел подарок едва ли оценит. — вздохнула Хель, задумчиво посмотрев на свое дитя. — Надеешься, что до такого не дойдет? — Конечно! — кивнула девушка, поджав губы. — Мне не хотелось бы расставаться с любым из Каркассы, но я также прекрасно понимаю, что однажды мне придется это сделать. К тому же, этого благородного дурака спасать надо, потому что я не собираюсь наблюдать за тем, как тот гробит самого себя! — Уже есть кто-то на примете? — Эта мысль пришла мне в голову буквально пять минут назад, так что пока нет, однако… — брюнетка задумалась и побарабанила пальцами по бедру. — Однако, если быстро прикинуть, то пока навскидку я уже определила Ликорис, Голди или Грача. — Предвестница смерти, ведьма и элементаль огня? — промурлыкала Хель. — Какой занятный выбор…. — Это не значит, что я остановлюсь на ком-то из них. — покачала головой волшебница. — Сначала я вообще должна определить, кто еще может подходить в качестве батарейки, и уже исходя из этого, выбрать. Плюс нужно их согласие, потому что я никого не стану неволить. — Выбери из тех, кто собирался покинуть Каркассу. — советует Смерть. — Таких немного. — вздыхает Лилиан, но потом соглашается. — Вы правы. Нужно начать с тех, кто собирался нас покинуть. — Как насчет Ирис? — Она же ребенок! — возмущается Гарри, недовольно хмурясь. — Ей нужны забота, внимание и… — Сверстники и семья. — закончила за нее Предвечная госпожа, укоризненно взглянув. — И ей уж точно нечего делать на военной базе мафиози. — Во-первых, у меня тут и так куча детей. Одним больше, одним меньше — разница небольшая. Во-вторых, она — дракон! — возмутилась Поттер, массируя раскалывающиеся виски. С одной стороны, предложение это крайне ее возмущало. С другой же… Что-то в нем определенно было. Да и энергии в той столько, что хоть половником ешь несколько лет, не оскуднеет. Так что на роль «батарейки» та подойдет идеально, но девушка все равно была против! Еще не хватало, чтобы малышка подумала, что они таким образом от нее просто избавиться хотят!!! Да и как она может оставить дракончика, у которого неустойчивая трансформация, на этих чуд-юд? — И что? Это не отменяет того факта, что девочка хотела своих собственных маму и папу. Почему бы и не дать ей семью? — тихо сказала Хель, пристально посмотрев на нее. — Тем более, ты же знаешь, что они смогут о ней позаботиться. — Ну, с мамой очевидно будет напряженка, если, конечно, ее не решит сыграть Виктор… Ну, или Кадис — хрен их разберет. — задумчиво забормотала девушка, уже выискивая плюсы. — А вот папа… Папы у нее будут на любой вкус и цвет…. Хм, пока вроде все складно, но я все равно не уверена. — Спроси. — пожала плечами та, вздыхая и обнимая ее за плечи. — За спрос денег не берут, как говорится. — Думаешь, Ирис согласится? — озабоченно спросила брюнетка, которая прекрасно знала, что та и правда собиралась сделать все, чтобы найти себе семью, и не мотаться с ними из мира в мир. Но без присмотра все равно очень страшно оставлять ее. — Спроси. — нежно покачала головой Хель. Волшебница задумалась и согласно кивнула, поджав губы. И правда, она сначала спросит, а потом, исходя из решения Ирис, будет решать уже все остальное.

***

Тем временем в мире Аркобалено. — Итак, попытка номер пять. — тихо бормочет Верде, напряженно разглядывая переливающуюся различными цветами машину, над которой работал последние две с лишним недели без перерыва. К счастью, Реборну быстро надоело его доставать и после того, как тот перепробовал все — включая угрозы отключить интернет (ха-ха, как будто такой гениальный ученый, как Верде, был зависим от вай-фая), тот перестал его доставать. Ну, по крайней мере, постоянно. Конечно, тот периодически приходил и угрожал ему, даже несмотря на то, что понял, что подобный подход совершенно бесполезен, но видимо гордость Солнца не позволяла ему признать столь очевидный факт и отстать. Ох уж это знаменитое упрямство Реборна, достойное лучшего применения… — Итак…. — глаза Грозы лихорадочно заблестели, когда машина загудела и начала все сильнее и сильнее светиться и сиять. И вот, когда эксперимент входил в финальную стадию, и еще пара секунд должны были решить, получилось у них или все-таки нет, из-за двери раздался знакомый и крайне уже подзаебавший голос: — Верде! — Да твою же ж мать! — рявкнул тот, и его последние слова потонули в звуке взрыва и грохота, после чего и он сам, и все ближайшее пространство покрылось черной копотью. Верде мученически вздохнул и помассировал виски, после чего с тоскливой обреченностью спросил у Клеймана. — Вот скажи мне, за какие-такие грехи мне досталось это наказание? Тот предпочитал хранить стойкое молчание, и Гроза вполне успешно ответил за него: — Нет, я понимаю, что являюсь мафиози, а значит не безгрешен, но мне кажется, что мое наказание несоизмеримо! — он устало вздохнул и стащил с носа очки, принимаясь вытирать их более-менее чистой частью халата. — Я же не успел столько совершить, чтобы Реборн продолжал ко мне приходить с такой частотой! Когда мужчина снова водрузил очки на нос, оказалось, что он разговаривал со скинутой на диван курткой, а Клейман спокойно и невозмутимо плавал в своем бассейне в другой части лаборатории. — Вот же гадство… — устало выдыхает Верде и прикрывает глаза, понимая, что ему давно уже пора отдохнуть. А то он с такими темпами и галлюцинировать начнет.