Одна пустяковая остановка

Великое Ничто, вечная пустота, являющая из себя всё и ничего одновременно, самый большой парадокс сущего, Шрёдингер, оказавшийся тут, наверняка был бы счастлив. Мириады миров — и стоит только моргнуть, как на их месте царит пустота, а моргнёшь ещё раз — и вот уже множество новых красуется в непонятном танце… и у каждого из них есть свой Создатель. Ничто не возникает из пустоты по своему желанию, хоть иногда и хочется, чтобы было именно так. Интересно, кто породил само великое Ничто? Да, задаваться этим вопросом было глупо, и Люцифер, отгоняя от себя ненужные мысли, устремился вперёд или вниз, а может быть, назад и вверх… Порой в Ничто встречаются весьма занятные вещи, что на первый взгляд не принадлежат ни одному из миров, таинственные постройки, порой даже кем-то заселённые и слишком по-земному обставленные. И вот ещё одно подобное творение — врата, по меркам человеческого роста весьма и весьма большие, но каков их настоящий размер, можно было только гадать, когда вокруг — бесконечность пустоты и миры, что меньше песчинки. Их украшало множество барельефов, весьма знакомых, кстати, чей мотив так или иначе касался божественности. Занятно. Подобное он видел лишь раз и, кажется, вечность назад, но эти врата совершенно не похожи на те, значит ли, что они связаны между собой, или же нет… Хм? Люцифер отстранённо поймал себя на том, что, кажется, за то время, что он здесь, стал куда более любопытным, чем был. Пожалуй, на него повлияла лёгкость, с которой можно узнать историю целого мира: достаточно лишь задержать на мгновенье взгляд — и вот всё как на ладони, от сотворения и пока он не моргнёт или не отведёт глаз. А врата не спешили делиться своими тайнами с проходимцем и молчали, пожалуй, именно это больше всего привлекало внимание. Люцифер неспешно опустился на врата, прошёлся по краю и сел, задумчиво глядя вперёд, врата под ним даже и не думали изменяться или исчезать. Какая жалость. Вечно восседать поверх врат памятником самому себе было попросту скучно, а потому Люцифер позволил себе улыбнуться краем губ: пожалуй, можно попробовать узнать, что скрыто за этими вратами. Мгновенье — и он стоит, если это можно так назвать, перед входом и вновь скользит взглядом по барельефу — он всё так же неизменен. — Откройтесь, — разнёсся тихий, но твёрдый голос в Ничто. Миг, другой, смерть одних миров и рождение других, и вот врата медленно, словно нехотя, не способные противостоять силе, что таил в себе голос Люцифера, по воле его, отворились. В них зияла непроглядная тьма. Она колыхалась, росла, дрожала и стонала, тянула свои маленькие ладошки и бессильно отступила, когда Люцифер шагнул в пасть врат. Они ничего не могли ему сделать, лишь прятаться и наблюдать, надеяться, что столь сильный гость уйдёт. А тот шёл, лишь мельком взглянув на них, в ореоле силы и славы, одним присутствием разгоняя живую тьму, хотя сам давно был не Светоносным. Шаг, ещё шаг — и перед ним возникли те же врата, только изнутри, совершенно неказистые по сравнению с фасадом. Любопытство где-то внутри слишком нагло шептало: давай же, отвори и эти двери, ведь ты можешь… и этот шёпот даже злил, но злиться на часть себя — это было как-то мелко. И потому: — Откройтесь, — твёрдо прозвучали слова, и врата, вновь нехотя повинуясь, отворились, а за ними — знакомая белая пустота… Это разочаровывало… стоп, Люцифер внимательным взглядом скользнул по белизне. Пустота? А где мириады миров, если это великое Ничто? Что-то как-то маловато для мириад, и все, на быстрый взгляд, друг на друга похожи. — Эй! Ты что здесь забыл? — его весьма внезапно окликнули. Люцифер задумчиво перевёл взгляд на источник беспокойства. — Да, крылатый, я к тебе обращаюсь, — вещал, по-другому не скажешь, очередной кусок белизны, окруженный чернотой, что придавало ему человекоподобную форму. Голова у него была склонена набок. — Ты кто такой и что здесь забыл? — Мое имя Люцифер, — решив быть вежливым, он ответил спокойно, а то уж больно знакомые привычки у этот создания. Это местный Творец, зачем-то оградивший свое творение от остальных такими занятным способом? Было вполне возможно. — Я путешествую, если можно это назвать так. А вы? — Да? Приятно познакомиться! — внезапно поменяла стиль поведения сущность. — Я — Истина. — Громкое имя. — Верно подмечено, но такое же громкое, как и твоё. — Хм, — Люциферу этот разговор казался абсурдным, но раз здесь так рьяно отвечали на его вопросы, этим, пожалуй, стоило воспользоваться. — А что это? — Это? — задумавшись, Истина вновь склонил голову вбок, кажется, это был его любимый жест. — А, это! Это мои врата, я их сделал, чтоб люди из моих миров могли получать любые знания, какие только захотят, хе-хе, правда, для этого они должны приносить мне что-то взамен. — Хорошая задумка, — не смог не оценить конструкцию Люцифер. — Просто отличная! Правда, я уже какой эон жду, когда они додумаются до простой молитвы, а то всё свои тела и тела… глупые люди, только моих помощничков и кормят, веря в свои силы, а ведь без меня их бы вообще не было! «И правильно, — мысленно улыбнулся Люцифер, — нечего во всяких богов верить, а то совсем на шею сядут». — Мое уважение их упорству, — совершенно нейтрально произнёс он, не горя желанием ссориться здесь и сейчас. — Вижу, тебе приглянулось моё творение, — вновь резко сменил настроение Истина, явно уловив отголосок настоящего отношения гостя к этому вопросу. — Хочешь познакомиться поближе, путешественник? — Мне не по нраву ваше предложение, — расплавленное золото глаз опасно блеснуло. — Моё путешествие должно продолжиться. Не скажу, что был рад встрече. Прощайте. — Зря отказываешься, крылатый, — резко протянул руки Истина. — Предложение эксклюзивно! Сильный взмах крыльев — и Люцифер на огромной скорости влетает обратно во врата, стремясь покинуть территорию, подвластную Истине. Этот наглый божок посмел покуситься на его свободу, и тому повезло, что у него не было настроения для битвы, особенно когда смысла дольше задерживаться совершенно нет. Ещё один взмах крыльями — и Люцифер вылетел из врат, те по приказу своего хозяина радостно захлопнулись у него за спиной. Ставшее уже привычным великое Ничто вновь приветствовало по-своему родной парадоксальностью… прекрасное место абсолютной свободы, если бы не встречающиеся порой наглецы… Это была пустяковая остановка, о которых зачем-то предупреждал отец, что ж, пора продолжить свой путь… Люцифер направился прочь от врат, к простирающимся вокруг возможностям, что дарит Ничто, в спокойствие, что не должно были вновь потревожить, хотя бы в ближайший, равный вечности миг.