***
На этот довольным осталось Вдохновение. Оказалось, что втянуть сознание в события намного легче, если поймать его в тот момент, когда оно само тянется к чему-то подобному. Вроде простая мысль, но прежде она их с Музой почему-то не посещала. Вдохновение было даже немного расстроено тем, что в авторов — самых разных выдумщиков изначально мира Демиурга, порождениями коего они с Музой являлись — они были способны в любой момент вдохнуть Идею, подтолкнуть творца к акту созидания... Но вот для самих себя они не могли выдать, казалось, совершенно ничего. Даже затею отправлять сознание в неродной для него мир они почерпнули у авторов изначального мира. И всё же, чем дольше длился их эксперимент с этими путешествиями, тем больше они соглашались с мыслью, что без силы Самого Демиурга новые миры творить не получится.Мир Баскетбола Куроко, или Гений страховки
13 ноября 2013 г. в 16:26
Раздался звонок, и я проснулась. Почему-то у меня было странное чувство, что спать в таком положении я не должна. И действительно — спала я сидя. Это было подозрительно, и потому я не спешила поднимать голову с рук.
— Новичок! Эй! — орал кто-то. Потом голос приблизился, и мне на плечо бухнулась чья-то ладонь. — Сацуки! Тренер будет орать, если опоздаешь.
— А? — я подняла глаза и прямо перед собой, непростительно близко, увидела лицо Кагами. — Иду.
Начать стоит с того, что голос был не мой. Голос был ниже и более хриплый. А ещё обычно чёлка у меня висела над глазами ровным краем, теперь же были острые пряди давно не стриженных и не чёсанных волос. Которые, впрочем, регулярно мыли. Волосы эти, к слову, не оттягивали шею, и я невольно провела по голове рукой. Не лысина, конечно, но обычная причёска мужских персонажей аниме. И тут до меня дошло: аквариума на груди тоже не было! Зато вот ниже что-то отросло. К тому же на мне была школьная форма, а это означало, что я ещё и помолодела лет на… несколько. От неожиданных выводов я даже забыла, с какой бы радости мне тут быть. Я вообще забыла всё, что только могла забыть, и встала столбом посреди коридора.
— Живей, новичок! — снова окрикнул меня Кагами, и я поспешила за ним.
Итак, я опять в отрубе. В отрубе я от удара башкой о жёсткий пол университетского спортзала, на который сверзилась со скалолазной стенки — мой гениальный страховщик не удержал моего мегатонного веса в неполные пятьдесят пять кило. А так как перед залезанием на стенку я думала о том, что неплохо было бы покидать мячик по кольцу, вот он, мой шанс. Не мытьём, так катаньем, короче говоря.
Мы прошли в раздевалку, где собралась уже почти вся команда. Парни галдели, переодевались и совершенно не обращали на меня внимания. С Кагами поздоровались, и он ушёл куда-то вглубь, откуда вскоре снова донёсся его громкий грубоватый голос. Головой я понимала, что я тоже как бы парень и мне надо переодеться для тренировки, но от этого мне не становилось легче — я стеснялась. Безнадёжно стеснялась раздеться при таком количестве парней. Как можно незаметнее я постаралась прошмыгнуть к самому дальнему шкафчику и тихонько сменить форму на спортивную за прятавшей меня дверцей. На несколько секунд меня, правда, задержало рассматривание собственного тела сверху вниз. У меня была довольно широкая грудь, ростом я определённо стала выше. Размер ноги тоже заметно увеличился. А сами ноги стали чуть более волосатыми. С такими волосатыми ногами я, будучи девушкой, из дома бы не вышла, а тут ничего, нормально. Это был первый момент, когда мне показалось, что что-то внутри меня ломается.
Мы прошли в зал и построились. Я уже знала, что неприметный дедуля, курирующий клуб, не является тренером, и старалась вести себя так же, как и остальные члены клуба. А когда вошла Рико, я не отреагировала так, как остальные новички. Они тихо перешёптывались о том, что менеджер, похоже, очень даже ничего. Я отвела взгляд в сторону, а Хьюга рявкнул, что это и есть наш тренер.
— Майки долой! — бодро изрекла Айда вместо приветствия.
Парни стали раздеваться. А я медлила. Несколько секунд я мяла край своей футболки, нерешительно приподнимая её. Рико тем временем шагала вдоль нашей колонны, критически оглядывая каждого и делая какие-то пометки.
— Чего как девица на выданье? — шепнул мне Тайга с явным сарказмом.
Раньше это меня бы не задело — да, я скромная девушка, которая не раздевается в обществе мужчин. Но тут меня взбесило. Я рывком сняла майку как раз перед тем, как подошла Рико.
— Новенький, — заметила она. — Имя?
— Сацуки Курои, тяжёлый форвард или разыгрывающий защитник, — рапортовала я. — В средней школе меня называли королём ребаунда.
— Да? — Рико вскинула бровь. — Я слышала о тебе. Почему ты пришёл в Сейрин?
— Ближе к дому, — я пожала плечами.
— Рост сто восемьдесят девять сантиметров, вес восемьдесят три килограмма, — пробормотала она. — Потенциал большой…
«Ни х… фига же себе я лось!» — отметила я, натягивая майку. Кагами рядом только хмыкнул, а Рико прошла дальше к новичкам. Я уже не обращала внимания на это, потому как задумалась, с чего бы мне так легко удаётся управлять этим гигантским телом. Что ж, Марти такой Марти… Щито поделаешь, десу?
— Кагами, Куроко, Хьюга, — позвала Рико, — и ты, новичок Курои. Идите сюда. Остальным разминаться и отрабатывать броски на той стороне поля, — она махнула рукой на половину площадки.
Мы подошли к ней, и она испытующе осмотрела всех. И главным образом меня.
— Хочешь в команду? — спросила она после паузы.
— Конечно, хочу, — призналась я. — Что нужно делать?
— Для начала я должна увидеть, что ты умеешь, — она сощурилась. — Хьюга, Курои против Кагами, Куроко. Вперёд!
Мы переглянулись и стали разогреваться. Я прочувствовала все мышцы на своём теле, которых оказалось не в пример больше, чем на привычном мне организме. И которые были послушными и гибкими, а не дряблым не пойми чем. Итак, что я знала о игроках? Хьюга не мажет. Кагами агрессивен и высоко прыгает. Куроко незаметен. Что я знала о своей игре? Ровным счётом ничего. Ну, мне, по традиции, стоило довериться сьюшности и надеяться, что она не подведёт.
Мяч разыгрывали мы с Кагами. Он прыгнул, разумеется, выше, но мне удалось как-то особенно извернуться и дотянуться до мяча раньше. Ещё через пару секунд прозвучал свисток, знаменующий гол Дзюмпея. Теперь начиналась более сложная игра. Первую минуту я привыкала к тому, что всё-таки не девушка и никто не станет относиться ко мне бережно, как это происходило на стритболе у нас во дворе. Нет, здесь будут играть в жёсткий мужской баскетбол. Впрочем, это тело оказалось готово лучше, чем разум. И потому всю свою концентрацию я направила на то, чтобы отслеживать Куроко. И так как мы играли два на два, мне это удавалось совсем без труда, даже играя против Кагами.
Все подборы были мои. Да, Тайга не мазал, когда делал данки, но Куроко совсем не бил по кольцу, а Кагами не так хорош с дистанции. Хьюга напротив — не промазал ни разу. Да и я, если уж так получалось, что отдать пас никак было нельзя, довольно точно била по кольцу. Во-первых, я и сама когда-то любила баскетбол. А во-вторых, доставшееся мне на этот раз тело многие техники довело просто до автоматизма, и мне нужно было лишь вовремя отдавать команды. В итоге, мы с Хьюгой победили.
— Ты лучше, чем я думал, — буркнул Тайга, проходя мимо.
— Осталось только испытание намерения, — счастливо пропела Рико и направила нас тренироваться.
После тренировки я вымоталась. Мне уже не было дела, что на меня кто-то может посмотреть, когда я переодевалась в школьную форму. В сущности, ничего оригинального никто из парней там бы и не увидел. И вот когда я говорила с каким-то новичком из моего класса о домашке в одних брюках, держа рубашку в руках, потому как он задал мне вопрос именно в этот момент, я с удивлением отметила, что мне совершенно всё равно. Нет, я немного мёрзла, но вот стеснения уже не было. Только бы это не вошло в привычку…
Я шлёпала домой, почти ни о чём не думая. То есть меня занимали мысли, какие и должны были занимать старшеклассника: домашняя работа, одноклассницы, баскетбол, одноклассницы, ужин, одноклассницы, баскетбол. Сама по дороге поражалась тому, что девочки занимали в моей голове даже больше места, чем клуб. Впрочем, я ведь сейчас не студентка университета и даже не Мери с обострённым чувством справедливости вперемешку с героизмом и неудовлетворённостью. Последняя, правда, осталась, но она казалась мне меньшей из зол.
Готовить не хотелось, и я зашла в кафе. Оказалось, что ем я много. Я бы даже сказала, что я не ем — я жру. Как лось. Хотя я и есть лось, чего уж. Нет, до Кагами мне, конечно, далеко, но раньше я ела меньше. Гораздо меньше. Да в сравнении с тем, сколько я сожрала, я раньше вообще питалась как Дюймовочка.
Набив пузо, я двинулась дальше. Встречавшиеся по пути школьницы при виде меня краснели и перешёптывались — я же Марти, красавец, спортсмен и дальше по тексту. А я шла себе, пытаясь сосредоточиться на математике, по которой задали тонну примеров. Ноги сами вели меня куда-то, пока, наконец, не привели к высотке. Более того, задаться вопросом, где нахожусь, я решила, лишь когда стояла напротив двери на седьмом этаже. Я порылась в сумке и нашла ключ, на котором болтался брелок в виде баскетбольного мяча. И — вот это поворот! — он подошёл к замку в двери.
За дверью оказалась маленькая квартирка: одна комната, совмещённая с кухней, ванная с уборной и балкон. В комнате, выдержанной в серых аскетичных тонах, находились одна узкая кровать, один письменный стол со стулом, один журнальный столик, на котором стояли пустая чашка и ноутбук. Последний заставил меня мигом ощупать свои карманы, а потом и вытряхнуть содержимое сумки — за полдня я так и не проверила наличие заветного листочка и ручки. Благо, они нашлись во внутреннем кармане пиджака.
В квартире было жарко. Я аккуратно сняла школьную форму и повесила на вешалку. Надо признать, что воротничок-стоечка вызывал у меня особое эстетическое удовлетворение — всегда его любила. Я натянула домашние штаны и возрадовалась, что в данный момент я мужик: майку можно было не надевать. Ну, как мужик — пятнадцатилетний лось, вообще-то, но в данном случае это детали.
Я решила хотя бы на бумаге побыть примерным учеником и села делать домашнюю работу. Надо признать, что давалась она мне с трудом. Как говорят, от большого знания большие беды. Сложнее всего оказалось решать задачи так, как здесь это проходили, а не так, как знаю я. Но через два примера я плюнула и стала решать более простым для себя способом. В голове ещё мелькнула мысль, что учитель наверняка будет крайне поражён. Но меня было не остановить.
Сколько было времени, когда я закончила, я не обратила внимания. Только взяла заветные листочек и ручку и внезапно осознала, что могла не так парить мозг — всего пары предложений хватило бы, чтобы домашка оказалась сделанной. Я написала, что Айда договорится о тренировочном матче с Кайдзё и что утром мы будем орать о своих намерениях. А в остальном день пройдёт без чего-либо интересного. Потом я выключила свет и завалилась на кровать. Я заложила ладони за голову и уставилась в потолок — спать почему-то не хотелось. Я думала о том, сколько времени буду здесь торчать. Если подумать, то от времени там время здесь совершенно не зависит. Первый раз я была в отключке минут десять, максимум — полчаса, а времени в том мире прошло, не соврать, больше недели. Когда делали операцию, количество времени, кажется, почти совпало. То есть я могу проснуться уже дома, а могу застрять здесь до чемпионата. «А и плевать, — пробубнил мой оподростковевший мозг, — здесь довольно сносно».
Мне показалось, что утро наступило сразу же после того, как я закрыла глаза. Что удивительно, я ощущала себя вполне отдохнувшей. Мой будильник орал что-то нечленораздельное, но явно обидное. Я долбанула по нему рукой, не задумываясь, что этой лопатой могу запросто превратить механизм в лепёшку. Вставать не хотелось, и дело было вовсе не в том, выспалась я или нет. Просто для школьника вставать утром в школу — занятие довольно неприятное. Обнаружилось, что я так и спала в домашних штанах. Ну да, а как ещё? Я прошлёпала в ванную умываться.
Лицо в зеркале меня не порадовало. Прежде всего, из него торчали чёрные линии, символизирующие намёк на бороду. Я погладила щёку рукой и ощутила неприятную щетину. Что примечательно — волосатые ноги и подмышки меня не занимали, а вот выйти из дома с небритой рожей мне казалось неправильным. Вот что крест животворящий делает. В смысле, Gender Switch с омоложением.
Я постаралась отключить мозг, надеясь, что тело само прекрасно знает, какие нужны движения. Снова я стала управлять им, когда подтянула штаны. А даже хорошо, что я предпочла вырубить разум: к тому, что я, по всей видимости, сделала, я была ещё не готова морально.
Торопливо сметав хлопья в таком количестве, что реальной хрупкой мне хватило бы на весь день, я спешно надела форму. Застёгивать куртку-пиджак я не стала — за окном было довольно солнечно, и я решила, что там ещё и тепло. Вплеснув в себя молоко — и почему его не любят? Это же просто отличный напиток для завтрака! — я выбежала из дома. Ну как без этого? Я, разумеется, опаздывала. Мне пришло в голову, что бегом будет быстрее всего, и я помчалась. Я не учла только одного — мои ноги стали длиннее и сильнее, а потому школа показалась быстрее, чем я ожидала. Если быть честнее, я вообще не думала, что она настолько близко — можно было ползти со скоростью одноногой черепахи-инвалидки, и всё равно бы успела вовремя. Потому я неторопливо застегнула молнию, привела дыхание в норму и спокойно прошествовала через ворота.
— Доброе утро, новичок, — поздоровался Кагами. — Топай на крышу.
— Доброе, — фыркнула я.
Тайга решил, видимо, что у меня плохое настроение, грохнул ручищу мне на плечи так, что пришлось немного согнуться. «Взбодрись!» — рычал он, взлохмачивая мои волосы кулаком второй руки. Я вяло брыкалась, но это, казалось, заставляло его только сильнее ввинчивать кулак мне в череп. Я взбесилась и в одно движение скрутила парня. Мы уже почти начали драться, когда мимо нас прошёл Куроко со скучающим видом и обозвал детсадовцами. Я рассмеялась и выпустила Тайгу. Он ухмыльнулся и мотнул головой в сторону входа.
На крыше во время линейки мы орали обещания. Я сказала, что если не пройду на чемпионат, буду тренироваться в женской форме. Одноклубовцы посмеялись, но приняли. Выгнал нас оттуда завуч. Казалось, он делает это потому, что так обязывают правила, но вообще-то наше рвение прославить школу его даже радует. Мы убрались с крыши и разошлись по кабинетам.
После занятий тренировки фактически не было — Айда испарилась, велев заниматься самостоятельно и топать домой. С час мы побросали мячи и разошлись. Но у меня свербило — хотелось играть. И я застряла на ближайшей уличной площадке. С тренировки я ушла в спортивном костюме и сейчас подтягивалась. Из парка на площадку вышел Кагами. Взглянул на меня, потом на корт, потом бросил сумку и прыгнул на турник рядом. Ещё через минуту возник Куроко, а за ним и Кисе. Я спрыгнула на землю и вопросительно на него уставилась. Он тоже сощурился — видимо, пытаясь понять, какой из меня противник.
С площадки донеслись крики. Мы все резко обернулись туда: взрослые парни хулиганского вида отобрали мяч у мальчишек из средней школы и теперь пытались прогнать их с площадки. Мы и опомниться не успели, как Куроко уже был там и что-то вещал. Нам оставалось только переглянуться и топать на корт.
Парней тоже было четверо, и мы решили играть на всё поле. Одного из мальчишек назначили судьёй и приготовились. Было даже странно, что мы все были в спортивной форме — видимо, Рёта тоже шёл с тренировки. С минуту мы спорили, кто пойдёт на розыгрыш, и в итоге ушёл Кагами. Мы уступили ему из-за зверского взгляда.
В первом тайме мы разогревались, и потому он закончился со счётом всего-то 27:0. Три трёхочковых забила я, остальные мячи поделили Кисе и Кагами. На свою половину поля мы почти не уходили. Надо признать, что за первый тайм мы, в общем-то, даже не вспотели. Сами с собой поспорили, что во втором наберём больше. И набрали. Посему после второго тайма наши соперники валялись на корте, тяжело дыша, и просили остановить игру. Мы разочарованно поинтересовались насчёт второй половины, но было видно, что они не смогут играть. Кагами отдал мяч мальчишкам, и мы, надутые и расстроенные, вышли за сетку, окружавшую корт.
— Ваш новичок? — спросил Рёта, кивнув на меня.
— Угу, — кивнул Кагами.
— Как звать? — не унимался Кисе.
— Сацуки Курои, — представилась я. Всё же было очень обидно, что мы не смогли доиграть — только ведь разогнались.
— Сацуки — король ребаунда? — уточнил Рёта. Я кивнула. — Я слышал о тебе. И не разочарован, Курои-чин. До скорого.
И он ушёл. Куроко заметил, что он так обращается к тем, кого уважает. Но я почему-то всё равно была в полном ступоре. Мне уже немного хотелось в свой мир, хотя и вернуться в школу отчего-то было приятно.
— Пойдёмте поедим, — пробубнил Тайга, и мы послушно поплелись за ним.
Уже вечерело, и на город опускались сумерки. Мы шли к кафе молча, погрузившись в глубокую задумчивость. Внутри оказалось тепло и светло, как и должно быть в таком месте. Мы сделали заказ и сели за маленький стол у окна. Ели тоже в тишине, интенсивно работая челюстями. И только когда Кагами, наконец, закончил, мы заговорили.
— Ты не боишься, что он тебя скопирует? — спросил Куроко.
— Неа, — отмахнулась я. — Не выйдет.
— Почему? — он нахмурился.
— Да не будь я Марти, если у него получится, — хохотнула я. — Это особенный талант.
— Ты индивидуалист? — Тецуя сощурился, выдавая неприязнь к таким игрокам.
— Нет, — я откинулась на спинку стула и запрокинула голову. — Если бы я был индивидуалистом, я играл бы в какой-нибудь теннис или шахматы. Или занимался кендо. А в баскетбол можно играть только командой.
— Значит, ты не считаешь, что один игрок может тянуть всю команду? — спросил он потеплевшим голосом.
— Ну почему? — я снова посмотрела на него. — Может. Но это уже не игра, не удовольствие. А игра не в удовольствие не стоит того, чтобы её затевать.
— Погоди-ка, — встрял Кагами. — Ты сказал, что ты Марти. Серьёзно?
— О да, — протянула я. — Так и есть. Со мной вам точно повезёт на играх.
— Везение тут ни при чём. Мы просто будем играть на своём пределе, — резковато заметил Тайга. — И даже лучше.
— Согласен, — кивнула я. — Это лучше, чем полагаться на удачу.
Мы попрощались у выхода, и я заторопилась домой. Там меня ждала домашняя работа и горячая ванна. По пути я забежала в небольшой магазинчик, чтобы купить пену — я всё ещё была не готова к тому, чтобы лицезреть себя голой. Или, правильнее сказать, голым.
Делая домашку, я задумалась, почему никогда не занималась, когда сама училась в школе? Мне тогда казалось, что есть более интересные и полезные занятия. Но теперь мне даже хотелось учиться. Наверное, я просто стала старше. Когда с уроками было покончено, я пошла набирать себе воду в ванну, а пока ждала, поставила чайник, чтобы выпить чаю. Однако вода набралась довольно быстро, и мне пришлось выключить газ до того, как чайник вскипел.
Мылась я не глядя, полностью доверившись собственному телу. Я посчитала за лучшее, если не буду думать об этом.
А после горячей ванны я допила клубничное молоко — от этой привычки я, видимо, так и не избавлюсь. Отметила ещё, что завтра надо будет пополнить запасы съестного в доме, так как в холодильнике из еды была разве что повесившаяся мышь. Ну, ничего, с деньгами благодаря моему листочку проблем не будет, всё остальное — мелочи.
Айда и правда договорилась о тренировочном матче с Кайдзё. Он должен был состояться через неделю, и потому она принялась усиленно нас тренировать. Каждый день я возвращалась домой как выжатый лимон, и сил хватало только на то, чтобы поесть, сделать уроки и грохнуться спать. Пару раз я даже спала прямо в спортивной форме. А это, должна признаться, ужасно. Через день я заставляла себя мыться, потому что от меня, как мне казалось, невыносимо разило потом.
В день перед игрой с Кайдзё тренировки не было. Рико только назвала, кто будет играть в стартовом составе. Это были Кагами и Куроко — кто бы сомневался, Хьюга — опять же, я и Митобэ. Последний меня немного удивил, ведь я ожидала, что играть будет Сюн. Но тренеру виднее, да.
Ночью уснуть не получилось. Обычно ночь пролетала мимо меня: закрыла глаза вечером, тут же открыла — уже утро. Причём времени не проходило и минуты, а я высыпалась. Занятия тоже прошли мимо меня — все мои мысли были устремлены только к игре. Я продумывала все возможные вариации и комбинации и даже как-то ответила совершенно невпопад. Учитель скуксился, но ставить оценку не стал. А после уроков мы поехали к школе Кисе. Он лично нас встретил и проводил в зал. Всю дорогу он беспечно болтал и улыбался совершенно беззаботно. Но стоило нам построиться на площадке перед началом игры, как лицо его ужесточилось, а глаза сузились.
Игра в первом тайме шла с переменным успехом — казалось, и мы, и они только разогреваемся, не желая показывать ни сильных, ни слабых сторон. Потому счёт в конце был равным. Зато в перерыв мы получили знатный нагоняй от Айда, которая каждому ощутимо ткнула в грудь острым пальцем. Вышли на поле мы более воодушевлёнными, и я решила, что пора бы показать свои способности.
Соперники никак не могли получить мяч. Даже после того, как они разыгрывали его под своим кольцом, он невероятным образом снова оказывался у нас в руках. Кисе старался изо всех сил, но один он не мог справиться с нами — немажущим Хьюгой, прыгающим Кагами, незаметным Куроко, защитником Митобэ и мной. Я не упустила ни одного подбора, не ошиблась ни с одним пасом. И как Рёта ни пытался скопировать мои движения, ничего не выходило. Казалось, ему чего-то не хватает. А я только внутренне ухмылялась.
В перерыве между половинами Рико тихо спросила у меня:
— У тебя орлиный глаз?
— Да, — кивнула я. — Потому я всегда вижу Куроко. И не ошибаюсь в пасах.
Она улыбнулась, а мы сели отдыхать. Через несколько минут матч возобновился. Но нас остановить было уже нельзя. Мы, казалось, полностью отдались игре, словно бы она жила в нас на уровне инстинктов. И мы все почти не думали. То есть думали только о том, как побольше забить и поменьше пропустить.
После игры мы вышли из зала и направились восвояси. Спины наши провожал злой взгляд побагровевшего тренера Кайдзё, который, стоило нам уйти, начал распекать своих подопечных так громко, что едва ли не затряслись стены. А Рико была на удивление довольной: она улыбалась и едва не подпрыгивала на ходу.
У ворот нас нагнал Кисе. Он выглядел подавленным, но заинтересованным. К тому же казалось, что его-то как раз тренер отругал особенно страстно.
— Куроко-чин, Кагами-чин, Курои-чин, спасибо за игру, — немного запыхавшись, проговорил он. Видимо бежал, чтобы догнать.
— Ты тоже был неплох, — кивнул ему Тецуя.
— Что с тобой не так? — Рёта бросился на меня. — Не могу скопировать, хотя вроде делаю так же.
— У меня свои тайны, — я пожала плечами.
— Ещё сыграем, — он сузил глаза. — Увидимся на школьном чемпионате!
И он убежал обратно. А мы двинулись в сторону дома. Больше всего мне хотелось сейчас лечь в ванну, а потом уснуть. Мертвецким сном. Желание вернуться домой свербило, но уже как застарелая заноза. Почему-то было ощущение, что я всё равно туда попаду, так что и волноваться нечего.
Первый раз за время пребывания здесь я не сделала домашку. И первый раз меня спросили. Вот каким словом это обозвать? Я с трудом выкрутилась, чтобы учитель поставил мне хотя бы «C», потому что с оценкой ниже я могла пролететь с клубом как фанера над Парижем. А это было бы обидно.
На тренировку я приплелась в разбитом состоянии духа. Процесс переодевания меня уже не напрягал, а в этот раз мне и вовсе было всё равно. Я вяло разминалась, вяло бегала по залу, вяло реагировала на подколы Кагами. Вообще была вялой. Такая апатия на меня обычно нападала после того, как я заканчивала что-то большое. Или меня отчитывали за что-то мелкое. Сейчас был второй случай.
Айда поделила нас на две команды и велела сыграть матч. Я играла с Хьюгой и Теппэем, и ещё двумя новичками. А против нас играли Кагами, Курого, Сюн, Митобэ и Коганэй. Когда Кагами обошёл меня на подборе, я взбодрилась. Или точнее, взбесилась. Разозлилась на саму себя, на вялость и на этот маленький проигрыш. Стала играть жёстче, агрессивнее, выжимая из себя всё, что только было можно. В какой-то момент я прыгнула за мячом, чтобы вбросить его обратно в площадку, пока он не ушёл, и знатно приложилась о стену. Так знатно, что отрубилась.
— Алё! — меня звонко ударили по щеке и я пришла в себя. — Сильно ударилась?
Я ощупала голову, медленно понимая, что я в своём мире — трёхмерном. Крови не было, была только приличных размеров шишка. И ещё меня мутило. Я пробормотала, что у меня, должно быть, сотрясение и меня вот-вот вырвет. Кто-то из девчонок помог подняться и поволок в уборную. Под вторую руку меня поддерживал тренер, наказав никому до его возвращения на стенку не ползать. Потом меня ещё повели к врачу, которая из-за подобных случаев всегда сидела у нас в корпусе во время тренировок. А меня всё это время слегка трясло из-за того, что азарт игры так и не утих — хотелось ещё играть.