***
Время, как оказалось, та ещё непонятная единица. Сначала закончилась осень, потом наступила зима с непрекращающейся чередой праздников и тусовок. Неудачники регулярно устраивали ночёвки, развлекались и веселились. Прошёл день рождения Билла, на котором тот окончательно убедился в их со Стэнли связи и наконец-то успокоился. Приближался праздник Беверли, который наверняка опровергнет опасения Бена и навсегда сделает их неразлучной парочкой. Иными словами: всё снова стало хорошо. Именно тогда Эдди всего лишь на мгновение отвлёкся, а когда пришёл в себя и очнулся — март, третье число, долгожданный день его родственной души. Ричи, что удивительно, не орал за неделю о приближающемся событии, а в принципе вёл себя непривычно спокойно и, кажется, даже боялся. И правильно делал, бояться было чего. На мини-вечеринку в доме Тозиеров Эдди опоздал. С судорожно бьющимся сердцем поздоровался со встретившим его Майком, а когда тот вернулся в гостиную, где давно веселились друзья во главе с виновником торжества, Эдди прижался спиной к стене и съехал на пол, закрывая лицо руками. Вот и всё, вот и конец. Какое-то время он провёл в таком положении, пока из гостиной не раздалось весёлое: — Отрывайтесь, ребят, а я пойду Эдса проверю. Надеюсь, он не запутался в шнурках и сейчас не валяется в коридоре, пытаясь до нас докричаться. У Эдди весь мир поплыл, в голове загудело, а конечности затряслись, как разваренные макаронины. На ватных ногах он принял шаткое вертикальное положение, с зажмуренными глазами готовясь к худшему. — Спагетти? — не без удивления позвал его Ричи. — Ты чего тут стоишь? Вечеринка в другой комнате. Или ты решил один оторваться в коридоре, а нас не позвать? Эдди опустил голову, стискивая в руках лямку рюкзака и не в силах вымолвить ни слова. Ричи подошёл ближе и положил руку на его плечо, сжимая. — Эдс... Эдди, что произошло? Тебе нехорошо? Я могу позвать остальных. — Н-нет. Практически не дыша, Эдди медленно поднял голову и открыл глаза. Смотря в ответ, Ричи вдруг шарахнулся в сторону, чудом не снеся вешалку, и ухватился за стену. Музыка в гостиной стихла, а голоса померкли. Его лицо побелело, становясь похожим на гипсовое, а глаза за линзами очков приобрели какой-то стеклянный отблеск. Эдди подумалось, что сейчас друг просто грохнется в обморок. Интересно, он в свой день рождения так же предсмертно выглядел? Через пару секунд, показавшихся Эдди целым годом, Ричи проморгался и резко схватился за живот, сгибаясь пополам. — Р-Ричи? Ты в порядке? — испуганно позвал он. — Тошнит... — развернувшись, Ричи судорожно рванул по коридору в сторону ванной, зажимая рот рукой, и Эдди понял, что это, возможно, единственный шанс. Слепо нащупав ручку и не сразу справившись с замком, он вывалился на улицу, полной грудью втягивая прохладный вечерний воздух, и быстрыми шагами бросился прочь от дома, в котором после глобального потрясения никак не могла оклематься его судьба.***
В одном положении — на спине и руками по швам — Эдди пролежал больше двух часов, раз за разом считая стыки дерева на потолке. Глаза от напряжения высохли и побаливали, но Эдди принципиально не давал им закрыться. Можно ли отказаться от соулмейта? Да раз плюнуть. Можно отказаться от всего, что с ним связано. От любви, от самых счастливых и болезненных воспоминаний разом. Можно жить самому по себе и, как обычно говорил Ричи, не париться. Эдди не уверен, что готов к столь радикальным мерам. Ещё больше он не уверен, что готов отвечать Ричи взаимностью и переживать те болезненные вещи, как во сне промчавшиеся перед глазами. Это была палка о двух концах. То, что Ричи предложит ему встречаться, оставалось лишь вопросом времени. Он, как Эдди успел понять, был помешан на всей этой системе родственных душ, поэтому стоило разговору перетечь в волнующее русло, Ричи вставлял свои пять копеек, что уж он-то на веки вечные будет принадлежать своему соулмейту, а до этого не хочет ни на кого даже смотреть. Вот такой вот принципиальный Ричи Тозиер. В этом они со Стэнли были сильно похожи. Эдди перевернулся на бок и подложил ладонь под щёки. Интересно, Ричи сильно разочаровался? Если да, он наверняка этого не покажет. Вырваться из кокона раздумий Эдди помогла собственная мать. Соня Каспбрак в принципе не знала, что такое личное пространство, когда речь заходила о дорогом сыне, поэтому и сейчас в его комнату она ворвалась спокойно и обыденно. — Эддичка, — её голос не сулил ничего хорошего, — почему твои друзья приходят к нам почти ночью? Неужели они не знают, что комендантский час... — Кто там, мам? — перебил причитания Эдди. — Ричард Тозиер. Тот противный мальчишка со странной причёской. Неужели у его родителей нет денег на сеанс в парикмахерской? Вздохнув, Эдди поднялся с кровати, протиснулся между гигантским телом матери и дверью и спустился по лестнице. — Я скажу, чтобы он ушёл. — И не задерживайся, — сварливо велела мать, тяжело дыша. Немного постояв перед дверью, Эдди сжал кулаки и решительно вышел на улицу, тут же попадая в кольцо рук. Ричи трепетно прижал его к себе, утыкаясь носом в висок, и молчал. Эдди осторожно протиснул руки между их телами и упёрся в грудь, смущённо пытаясь отодвинуть друга от себя. — Я люблю тебя, — сходу выпалил Ричи, не желая поддаваться маленьким ладоням, усердно отталкивающим его. Эдди замер, тут же прекращая попытки. — Ты... это неправда. Ты только узнал, что мы соулмейты, ты не мог так быстро влюбиться. — Не мог, — согласился Ричи, отодвигаясь, чтобы посмотреть в глаза, — потому что уже любил. Я обожаю тебя с тринадцати. И думал сдохну, если судьба даст мне не тебя в соулы. Я был прямо как Бен или Билл. — Ч-что?! — взвизгнул Эдди, не узнавая собственного голоса. — Совсем больной?! Ты... ты специально так говоришь! Потому что мы соулмейты! Потому что хочешь быть со мной! Потому что... Ричи схватил его за плечи и ощутимо встряхнул, что Эдди проглотил остальные слова. — Не истери, Спагетти, бесишь. Единственный, кто здесь имеет право истерить, так это я! Ты с ноября знал про нашу связь! Поверженно замолчав, Эдди сначала посмотрел на свои домашние тапочки, в которых выбежал на выяснения отношений, а потом на Ричи — растерянного, с покрасневшими глазами и приоткрытыми покусанными губами, между которыми белели два ярко выраженных «крольчих» зуба. В груди затянуло от тоски и сожаления, а перед взором слишком ясно и свежо встали картинки, тягучие своей реальностью. Им с Ричи было так тяжело и больно вместе. Их отношения... стоили ли они увиденных мучений и страданий? — Эдди, — Ричи бережно положил ладонь на его щёки и погладил, приподнимая голову, — мне страшно предположить, что ты видел, но сегодня я... я видел, как нам было хорошо вместе, мы были счастливы. — Нас будут травить, ненавидеть, — тихо сказал Эдди, завороженно смотря в карие глаза с расширенными зрачками, — им всем будет плевать, что мы соулмейты. — Но Билл и Стэн... — Мы другие, Ричи, мы не захотим прятаться. Даже нет, не так! — Эдди перебил сам себя и замотал головой, растрёпывая волосы ещё больше. — Стэн не любит демонстрировать свои отношения, а нам будет плевать, мы не сможем молчать и любить тихонечко в закрытых комнатах. За это нас возненавидят. Ричи молчал, осмысливая услышанное, а когда осмыслил — улыбнулся, будто и не говорил Эдди всех этих ужасных вещей, пробирающих до костей. — Я просто хочу быть с тобой, Эдс, это всё, что мне нужно. Не выдержав первым, Эдди качнулся вперёд и крепко впечатался в Ричи, обхватывая его руками, а пальцами комкая потрепанную джинсовку. — Мы уйдём из дома. — Плевать, где жить, главное вместе. — Нас будут избивать и игнорировать. — Будем на них репетировать самозащиту, всегда полезно, а для тусича есть Неудачники. — Я, блять, разобью тебе всё лицо, а ты врежешь мне в живот. Ричи немного подумал и улыбнулся: — Не всегда моему лицу быть идеальным, а тебе – сахарной неженкой. — О Боже... — рассмеялся Эдди. Знаете, это непередаваемые ощущения, когда наконец-то отпускает, когда в космосе словно кислородный баллон проводят. — Я не скажу тебе, что видел. Эдди возмущённо ткнул его под джинсовкой, за что в отместку Ричи ущипнул его за щёку и тут же наклонился, легко целуя во вздёрнутый нос. А Эдди, чтоб смутиться, многого и не надо. — Будут хорошие моменты и не очень, Спагетти, но я, чёрт возьми, клянусь, что ты от меня так просто не отделаешься. Раз предначертан тебе такой красавчик, будь душкой и неси это бремя до конца. Не всем, знаешь ли, так везёт. — Ой, заткнись, а иначе я тебя поцелую. Ехидно усмехнувшись, Ричи ухватил его за подмышки и совсем немного приподнял над землей, тут же прижимая к себе, а руку запуская в когда-то аккуратно расчесанные волосы. — Спорим, я сделаю это первым, м? Приподняв бровь, Эдди схватил этого самодовольного придурка за ворот рубашки и притянул к себе, будто правда желая поцеловать, а когда тот по наивности своей прикрыл глаза, смачно укусил за нос. Дьявольски хохоча, он отпрыгнул в сторону, смотря, как с самым обиженным лицом Тозиер потирает боевое ранение. — Не могу поверить, что в таком маленьком теле может быть столько злости! Да как я вообще тебя полюбил! Эдди состроил виноватое выражение лица, и Ричи, кто бы сомневался, моментально позабыл все обиды. — Беру слова назад: тебя, Спагетти, невозможно не полюбить. Теперь жду ответного признания. — Держи рот шире, Тозиер, ответное признание ещё нужно заслужить! И Эдди уверен, что Ричи, блин, заслужит. — Кстати. — А? — Тозиер облизал пересохшие губы. — С днём рождения, Рич.