***
Прошутто не хотел чересчур наряжаться, так как в этом случае было бы слишком очевидно, что он пошёл домой только для того, чтобы переодеться. Поэтому его наряд был прост: классическая рубашка, но на этот раз красная, с расстёгнутыми верхними пуговицами, классические чёрные брюки и чёрные кожаные туфли — итальянская кожа и итальянское производство. Он не был похож на одного из тех безумных молодых людей, которые в свои двадцать тратили всё наследство родителей на модные шмотки, но иногда он мог побаловать себя. В конце концов, пока его родители были живы, он их едва заботил. Настоящей матерью для него была никто иная, как ныне покойная nonna, которая действительно заботилась о нём и учила его жизни с добротой. Хотя характер он унаследовал от матери — по крайней мере, бабушка всегда так говорила, — именно бабушка научила его ухаживать за растениями, и, когда Прошутто вырос, он обнаружил, что неплохо умеет и, что удивительно, любит делать это. Таким образом, он решил открыть собственный цветочный магазин на часть денег, оставленных ему. Бизнес шёл неплохо — не самая прибыльная профессия в мире, но вполне хватало на оплату аренды и кое-какие предметы роскоши. Жизнь была вполне стабильной, и Прошутто не на что было жаловаться. Одевшись полностью, он брызнул на себя немного одеколона и собрал передние пряди своих золотистых волос в специально растрёпанный пучок на затылке, остальные оставив распущенными для собственного удовольствия. Если так подумать, Ризотто никогда не видел его с распущенными волосами. Это будет хорошим поводом. Взглянув на часы, он обнаружил, что ему уже пора было поторапливаться. Уже почти пришло время встретиться с Ризотто внизу, и он чувствовал, как у него в животе бурлила тревога, как будто он снова стал подростком — это было нелепо, серьёзно, но в то же время странно возбуждало. Лифт добрался до первого этажа всего за пару минут, но казалось, будто прошли часы. — А? Ты что-то рановато, — незамедлительно прокомментировал Прошутто, даже немного удивлённо, увидев, что Ризотто уже поджидал его возле машины, затягиваясь зажатой между пальцев сигаретой. Чёрт возьми, вот это зрелище. Он был не в костюме как таковом, но в пиджаке, и никакого галстука поверх слегка расстёгнутой белой рубашки. Прошутто чуть не подавился собственными словами, но каким-то образом ему всё же удалось сохранить самообладание. — Ты сказал мне, чтобы я не заставлял тебя ждать снова, — деловито ответил он на выдохе. — Единственный эффективный способ сделать это — приехать немного раньше назначенного. — Да, наверное, — Прошутто пожал плечами и подошёл к Ризотто, безо всякого стеснения выдёргивая сигарету из его пальцев и затягиваясь ею. — Ну что, поехали? Бизнесменам ведь нужно рано вставать по утрам? Мы должны использовать своё время с умом. — Я уже в твоей компании, — отметил он так же ненавязчиво, как и всегда; на его губах играла сдержанная улыбка с того самого момента, как Прошутто украл остаток его сигареты. — Местоположение — ничто иное, как просто фон, поэтому меня это не особо волнует. Этот ответ застал Прошутто врасплох — он действительно не ожидал чего-то подобного. Ризотто, конечно, как всегда говорил по факту, но вместе с тем его умозаключения были до ужаса сглаженными. Надо признать, это было немного волнительно. — И всё же, — он прочистил горло, докуривая. У него не было никаких аргументов против. — Общаться лучше в месте, где можно посидеть и выпить, не так ли? В стоянии на тротуаре нет никакой прелести, знаешь ли. На это Ризотто ответил шумным выдохом, похожим на короткий смешок, развеселённый — очарованный? — словами Прошутто. С этим он также не мог поспорить, поэтому просто отошёл в сторону, пропуская собеседника на пассажирское сиденье, закрыл за ним дверцу и обошёл машину, направляясь к водительскому сиденью. — Ну, так, и где же мы будем пить? — спросил Прошутто, когда Ризотто уже выехал на дорогу, и его красные радужки глаз мельком взглянули на него, сопровождая ответ на вопрос. — У меня есть одно место на примете. Это спокойный бар, но, думаю, он придётся тебе по вкусу. — Хмм, — Прошутто слегка улыбнулся, поудобнее откидываясь на спинку сиденья. — Звучит неплохо. Давай поглядим, действительно ли ты знаешь мои вкусы. Машина Ризотто была такой комфортной, поэтому Прошутто не возражал побыть в ней ещё немного. Кроме того, она пахла точно так же, как его духи, и этот факт снова наполнил его желудок этим странным и волнующим ощущением. Это было так патетично, но он ничего не мог с этим поделать — он ждал этого события недели, месяцы, хотя и думал, что этого никогда не случится, потому что Ризотто был женат и всё такое, но теперь ему было всё равно, так это или нет. Он не позволит ничему испортить эту ночь.***
Место, куда его привёл Ризотто, в точности соответствовало его вкусам — изысканно во всех смыслах. Это был бар на террасе, с которой открывался красивый вид на ночной город, с приглушённым освещением и играющими на фоне итальянскими балладами, что придавало ему довольно романтическую атмосферу. Не то чтобы романтика была темой Прошутто, но и ничего против неё он не имел. Заведение было оформлено очаровательно в своей простоте, стеклянные столики украшали маленькие свечки. — Можешь выбирать всё, что хочешь, — сказал Ризотто, глядя в карту напитков. — Я тебя пригласил, так что и выпивка сегодня за мой счёт. — Тц, ещё чего. Мы разделим счёт, иначе я больше никогда не пущу тебя в свой магазин. — А мне туда и не нужно, — прямолинейно ответил он. — У меня есть твой адрес, так что я могу просто зайти к тебе, если захочу. — Ха-ха, — Прошутто выдал ироничный смешок несмотря на то, что услышал ещё один ответ, который не ожидал услышать. — Я серьёзно, Ризотто. — Прежде чем мы продолжим это обсуждать, выбери для начала, что будешь пить. Я возьму бокал вина. — Упёртый дед, — пробормотал он, закуривая очередную сигарету, и посмотрел на Ризотто, хмуря брови. — Заказывай бутылку, чтобы мы могли её поделить. Я тоже буду вино. Сказано — сделано; Ризотто попросил бутылку вина и ещё заказал несколько брускетт, чтобы закусить алкоголь. Их беседы всегда были разнообразными, на совершенно разные темы. В глубине души Прошутто всё ещё гадал, когда же Ризотто всё-таки соскользнёт с темы и заговорит о своей жене, но этот момент всё не наступал, и в конце концов блондин совершенно забыл об этом. От алкоголя он чувствовал себя легко, витая в облаках и время от времени смеясь над иронией в голосе Ризотто, когда тот упоминал своих коллег по работе. Время летело быстро, ни один из них не замечал, как оно проходит, и, кажется, им было всё равно. Это был первый случай, когда они завели настолько долгую беседу, так что беспокойство по поводу какой-либо ответственности было отброшено на второй план в ходе их обмена историями. В бутылке всё ещё оставалось немного вина, и, как ни удивительно, большую его часть выпил Прошутто. Ризотто не был большим любителем выпить, а также ему предстояло везти их обоих домой, поэтому он пил по большей части воду, чтобы оставаться в более-менее трезвом состоянии, в отличие от его собеседника. Было уже около двух часов ночи, когда Ризотто отлучился в уборную, а Прошутто воспользовался возможностью встать со своего места и направился к деревянным перилам, ограждающим террасу, чтобы в очередной раз покурить, пока он ждёт. Несмотря на то, что ничего такого между ними не происходило, Прошутто чувствовал себя вполне удовлетворённым. Он проводил самый приятный за последние месяцы вечер, так что, даже если он вернётся домой без каких-либо дальнейших событий, он всё равно будет доволен. Это не означало, что он не хотел, чтобы произошло что-то большее, но и настаивать на этом он тоже не хотел. Особенно с женатым мужчиной. Когда Ризотто вернулся, он присоединился к Прошутто, прислонившись боком к перилам рядом с ним, любуясь видом и наслаждаясь свежим бризом. — Это место оправдало твои ожидания? — спросил Ризотто, его красные радужки встретились с синими озёрами глаз Прошутто. — Не так уж и много их у меня было, — поддразнил он, растягиваясь в улыбке. — Но да, мне здесь нравится. Немногие места могут похвастаться таким прекрасным видом. Я ни в малейшей степени не разочарован. — Я рад, — искренне ответил Ризотто, сдержанно улыбаясь. Однако, улыбка вскоре исчезла, когда он протянул руку, чтобы заправить за ухо Прошутто прядь его светлых волос, застав того врасплох. — Я впервые вижу тебя с распущенными волосами. Тебе так идёт. — А… — Прошутто пришлось подбирать слова, потому что он почувствовал, будто проглотил их все вместе с табачным дымом в момент, когда Ризотто прикоснулся к нему. — Да, проблематично распускать волосы на работе, поэтому у меня нет иного выбора, кроме как большую часть своего времени ходить с собранными, — непоколебимо произнёс он, прочищая горло и выбрасывая остаток сигареты. Он чувствовал себя таким непривычно смущённым, это было так непохоже на него. Повисла небольшая пауза, заполняемая играющей на фоне медленной песней в латинском ритме. Кажется, она была испанской, Прошутто не мог сказать наверняка. Он вообще ни на чём не мог сосредоточиться, не мог заставить себя посмотреть на Ризотто, не отрывал взгляда от открывающегося перед ним вида, а его сердце бешено колотилось в груди. Кто бы мог подумать, что такой маленький жест затронет его так сильно… — Прошутто, — позвал Ризотто своим глубоким голосом, строгим как всегда, но в то же время произнося его имя с явной теплотой, не оставляя блондину иного выбора, кроме как повернуться и хотя бы взглянуть на него. И это было всё, что ему требовалось. Рука Ризотто потянулась к загривку Прошутто, и его пальцы мягко вплелись в шелковистые золотые пряди, когда он подался вперёд, завладевая его губами. Блондин замер, и только в этот момент распознал играющую на фоне песню — «Bésame Mucho» в исполнении Андреа Бочелли, — которая делала ситуацию сентиментальной более, чем это вообще было возможно. Прошутто сумел отреагировать только тогда, когда почувствовал, как язык Ризотто просит разрешения, которое он дал, будучи совершенно сбитым с толку, приоткрывая губы и позволяя их дыханиям смешаться, прильнув к Ризотто ближе и положив руки на его широкую грудь. Тот взял инициативу на себя, и Прошутто с удовольствием следовал за ним, их языки мягко соприкасались, исследуя вкус, текстуру и манеру друг друга. Поцелуй был с привкусом алкоголя и табака, но за ним скрывалась чистая, вызывающая зависимость сладость. Ризотто придерживал Прошутто за шею и талию, и от каждого касания его языка по спине пробегали мурашки. Им следовало остановиться. Они должны были остановиться сейчас, просто потому, что это было слишком публично, и Прошутто чувствовал в глубине души, что всё очень быстро зайдёт дальше, если они не прервутся сейчас. Прямо сейчас. — Может, продолжим где-нибудь в другом месте? — предложил слегка запыхавшийся Ризотто, сдержанно облизывая губы, всё ещё влажные и находящиеся так близко. — Ага, — Прошутто мог только согласиться, голова шла кругом. Ах, но он знал, что хочет большего. — Давай оплатим счёт и поедем ко мне. Всё чище и уединённее, чем в мотеле. — Я оплачу счёт, — настаивал Ризотто, его большая рука всё ещё покоилась на талии Прошутто, слегка сжимая её. — Ты можешь подождать меня возле машины. — Тц, знаешь что? Единственная причина, по которой я не буду с тобой спорить, это то, что я не могу быть последовательным в таком состоянии. Не после алкоголя и твоего чертовски хорошего поцелуя, — проворчал он, хотя ухмылка на его лице контрастировала с его тоном. — Не заставляй меня ждать. Я не настолько пьян, чтобы закрыть на это глаза. С этими словами он отстранился от Ризотто и удалился, не замечая влюблённого взгляда, провожающего его спину до тех пор, пока он не скрылся за дверью. Не то чтобы он действительно мог распознать манеру, с которой Ризотто смотрел на него, но сам Ризотто считал, что нежность в его глазах читалась довольно ясно. Прошутто, как ему и было велено, ждал возле машины и курил, чтобы скоротать время. Он не успел докурить до того, как к нему присоединился Ризотто, и этого факта было достаточно для демонстрации того, что он совсем не задержался. — Хочешь докурить? — спросил Ризотто, снимая машину с сигнализации. — Нет, всё нормально, — ответил Прошутто, протянув сигарету Ризотто и дав ему сделать затяжку, прежде чем отбросить её на асфальт, и слегка ухмыльнулся, проводя пальцами по своим светлым локонам. — Я бы предпочёл сделать своим ртом кое-что другое, если ты всё ещё в настроении. Прошутто сел в машину сразу же после своих слов, намеренно не давая Ризотто времени на ответ или действие. Но он также не ожидал, что тот начнёт действовать сразу, как только присоединится к нему в машине. Всеми своими неожиданными ответами и действиями Ризотто каждый раз удивлял Прошутто, а тому и не на что было жаловаться — он бы и не смог, даже если бы захотел, так как его ртом уже завладел чужой рот, лишая его всех слов и дерзких мыслей, заставляя разум опустеть. Он мог только сосредоточиться на поцелуе, на губах Ризотто, на своей руке, покоящейся на его шее, и на том, как его пальцы сжимали чужую белую рубашку. Он всегда знал, что Ризотто был направляющим, но было в нём и что-то ещё, и Прошутто обожал это, каждую его частичку. — Хмм, — промычал он в губы Ризотто, глядя на него из-под потяжелевших век. — Бьюсь об заклад, ты выбрал хорошее вино, а потом поцеловал меня только для того, чтобы манипулировать мной и не позволить мне разделить с тобой счёт. — Не только, но есть вероятность, что ты не совсем неправ. — Тц, надеюсь, ты понимаешь, что я отомщу, — ответил Прошутто с лёгкой ухмылкой. — Но если ты поцелуешь меня снова, я не могу гарантировать, что мы в итоге доберёмся до моей квартиры. Ризотто издал короткий шумный выдох, сдержанная улыбка играла на его губах, а его пальцы перебирали шелковистые кончики чужих волос. — Как бы я ни возражал, это место и вправду не самое подходящее для таких вещей, — сказал он, отстраняясь от Прошутто и устраиваясь на водительском сиденье. Чем скорее они доберутся до квартиры блондина, тем скорее смогут вернуться к тому, на чём остановились, безо всяких заминок. Так оно и случилось.***
Всё началось в лифте, продолжилось в коридоре, ведущем к квартире Прошутто, пока они не добрались до гостиной и, наконец, до спальни, оставляя за собой след из разбросанной одежды и обуви на деревянном полу. Волосы Прошутто теперь были полностью распущены, крупные пальцы Ризотто цеплялись за их пряди, пока он целовал обнажённую кожу шеи блондина, срывая с его приоткрытых губ хриплые стоны. Вскоре он обнаружил себя приподнятым и прижатым к стене широкой фигурой Ризотто, его стройные ноги обхватили чужую талию, а руки сомкнулись за теперь уже обнажёнными плечами, то и дело впиваясь ногтями в сильную спину. — Блять, Ризотто… — простонал Прошутто. Вдобавок к собственному возбуждению, он почувствовал, как пульсирует выпуклость на штанах Ризотто совсем рядом с его пахом, и, чёрт возьми, он большой. Это лишь усилило его возбуждение и нетерпение. И вообще, почему они ещё до сих пор в штанах? Ризотто был грубым, но в самом восхитительном смысле этого слова. Он оставлял следы укусов на алебастровой коже Прошутто, его руки держали его крепко, вжимая в стену, и тому это нравилось, так как ничто из этого по-настоящему не причиняло боли. Он был осторожен, стараясь не причинять никакого дискомфорта, только удовольствие. И что за волнующее зрелище — видеть его таким разгорячённым и желающим Прошутто так же сильно, как тот сам желал его. Это было ошеломляюще, он и представить себе не мог, что будет настолько хорошо — и это было только начало. Прошутто был отнесён в кровать, так как было очевидно, что вожделение с обеих сторон стало уже настолько невыносимым, что одними поцелуями было не обойтись. Когда они одновременно сняли последние предметы одежды, их взгляды застыли друг на друге, пылающие из-под полуприкрытых век страстью, грозящейся поглотить их обоих, накрыть с головой. Синие глаза блондина не могли оторваться от идеального обнажённого силуэта Ризотто, демонстрирующего всё своё великолепие, с заметной эрекцией между ног — член был твёрдым и красноватым от желания. Тело мужчины идеально повторяло изображение Давида Микеланджело, только его представление о мужественности было диаметрально противоположно давидовскому. «К счастью», — подумал Прошутто. Что же до Ризотто, он тоже был совершенно загипнотизирован чистой красотой Прошутто, его стройным телом, напоминавшим ему другую скульптуру Микеланджело — Умирающего раба, — безупречно вылепленным в самых соблазнительных формах, чувственным в своей утончённости, таким отзывчивым, просящим, умоляющим прикоснуться к нему. О, как он желал его. Как давно он этого хотел. Его подход был терпеливым, хорошо обдуманным, как и всё, над чем Ризотто когда-либо размышлял, и сейчас он сидел на кровати и притягивал Прошутто ближе к себе за его тонкую, но сильную талию, ощущая тепло его кожи под подушечками пальцев. Блондин поддался без промедления, охотно забравшись к нему на колени, обхватив руками шею Ризотто и ловя губами его губы, заставляя ответить на поцелуй, позволяя его большим рукам касаться себя везде, где ему хотелось, пробегаться по всему телу, отдаваясь в их власть полностью. Медленно, возможно, слишком затягивая, но без сомнений. Он хотел, чтобы их дыхание смешалось, чтобы они делили один воздух на двоих, чтобы их губы распухли, чтобы их тела слились друг с другом, как будто это всё в последний раз. Ничто иное в этот момент не имело значения.***
Прошутто пытался восстановить дыхание — он всё ещё чувствовал тепло Ризотто внутри себя. Влажный катализатор страсти, заставляющий его хихикать. Какая глупость — позволить партнёру кончить в себя в их первый раз. Но всё же, он захотел именно так, и никак иначе. Он надеялся, что жена Ризотто была чистой, и что у него не было никаких внебрачных приключений, за исключением этого. Его бы это вполне устроило. — О чём ты думаешь? — внезапно спросил Ризотто, поглаживая пальцами влажные растрёпанные локоны Прошутто. — Ты засмеялся. — А, да так… ни о чём, — ответил тот, но всё же не скрыл своей весёлой улыбки. Потянувшись к прикроватной тумбочке за сигаретой, он перегнулся поперёк туловища Ризотто; их лица оказались почти вплотную друг к другу, когда он выдохнул струю дыма в сторону. — Обычно я не позволяю этого в первую ночь. В смысле, не секс, а, ну, ты понял. Обычно я никогда не занимаюсь им без презерватива, — Прошутто пожал плечами и бросил на Ризотто острый взгляд, изогнув золотистую бровь. — Так что, я надеюсь, что единственный подарок, который ты оставил в моей заднице — это твоя сперма и ничего больше. — Я обычно тоже так не делаю, — спокойно заявил Ризотто, продолжая ласкать шелковистые волосы Прошутто. — Не занимаюсь незащищённым сексом, и вообще не ставлю секс в приоритеты. — А? Ты, наверное, шутишь, — Прошутто был искренне поражён. Кто, чёрт возьми, может быть замужем за таким мужчиной, как он, и не заниматься с ним сексом по крайней мере, ну, каждый день? — Твоя жена абсолютно тебя не заслуживает, знаешь ли, — «Держу пари, я мог бы сделать тебя счастливее», также подумал Прошутто, но оставил эту мысль при себе. В конце концов, он ничего не знал о семейной жизни Ризотто. — Жена? Не уверен, что понимаю, о чём ты, Прошутто. — Ну, я имею в виду… — Прошутто склонил голову набок, его синие глаза смотрели с любопытством, но всё же немного робко. — Ты приходишь в мой магазин и покупаешь самые экстравагантные букеты по меньшей мере три раза в неделю. И я не думаю, что ты просто украшаешь ими свой дом, поэтому и предположил, что ты женат. — Если бы я был женат, меня бы сейчас здесь не было, — спокойно ответил он. — Было бы бессмысленно покупать жене бесчисленные букеты для того, чтобы потом ей изменять. — Ну да, полагаю, ты не такой… — пробормотал Прошутто, слегка покраснев от смущения. Однако выражение его лица изменилось, когда Ризотто выхватил из его пальцев сигарету и убрал её в пепельницу, стоящую на тумбочке рядом с ним. — Однако, твоё предположение не является полным заблуждением, — признался он с полуулыбкой. — Я действительно покупал эти цветы не для себя. — Хм? Вот теперь я ничего не понимаю, — Прошутто изогнул бровь. — Для чего же тогда ты посещаешь мой магазин так часто? — В первый раз я пришёл в твой магазин для того, чтобы купить подарок коллеге по работе, — небрежно пояснил он, пробегаясь пальцами по светлым локонам Прошутто. — А после я стал приходить просто потому, что хотел увидеть тебя, и ничего более. Но я подумал, что было бы неприлично просто так тратить твоё время и уходить с пустыми руками, поэтому меньшее, что я мог сделать, это покупать что-нибудь при каждом своём визите. Прошутто потерял дар речи, черты его лица застыли в нечитаемом выражении. Что… что он только что услышал? Ризотто приходил к нему в магазин по нескольку раз в неделю только для того, чтобы увидеть его? Чтобы поговорить с ним? Oh Dio. — А я так старался не флиртовать с тобой потому, что думал, что ты женат, — он невольно рассмеялся. — Я грёбаный идиот. — Ты же не знал, — ответил Ризотто, нежно взяв его за подбородок и проводя большим пальцем по его щеке. — Однако, действительно, мог бы и просто спросить, если у тебя были какие-то сомнения. — Я подумал, что будет глупо спрашивать о таком, — он тяжело вздохнул, смутившись и упорно избегая чужого пристального взгляда. — Но в конечном итоге я всё равно выставил себя глупым. — Это ведь уже неважно, верно? Я и сам мог бы быть более прямолинейным, но, полагаю, я тоже чувствовал некоторую неуверенность. Я не был уверен в том, что ты ответишь взаимностью на мой интерес. — Если бы, — Прошутто закатил глаза, но на губах его играла дразнящая ухмылка. — Ты привлёк моё внимание с самого начала. Если я и держался на расстоянии, то только из-за своих неверных предположений о твоей несуществующей жене. Повисла неловкая пауза, момент переваривания прояснившегося недоразумения, завершившийся долгим, жарким поцелуем, заставившим Прошутто застонать перед тем, как их губы разомкнулись. — И всё же, я хочу спросить, — тихо пробормотал он в губы Ризотто, приоткрыв глаза и встретившись с ним взглядом. — Что ты делал со всеми букетами, которые покупал? — Просил своего домработника присмотреть за ними, хотя поначалу он разбирался в уходе за растениями так же плохо, как я, — признался он с лёгким сдержанным юмором. — Но он совершенствуется. Цветы сохраняются уже намного дольше. — Ну, рад слышать, — Прошутто тихо хрипловато усмехнулся. — Но теперь тебе больше не придётся заполнять твой дом цветами только ради того, чтобы пригласить меня на свидание. Я приму твоё приглашение в любом случае, даже если ты не заплатишь и не подкупишь меня. Честно говоря, я твёрдо намерен оплатить наше следующее свидание. — Не могу гарантировать, что позволю тебе сделать это, но могу позволить тебе выбрать место в следующий раз. — Не дерзи, Ризотто, — Прошутто зачесал пальцами свои волосы назад, переместившись и оседлав его талию, удобно устраиваясь на паху. — В эту игру могут играть двое, понятно? Я тоже могу быть таким же твердолобым, как ты, и всё будет по-моему. Ризотто некоторое время ничего не говорил, просто смотрел на Прошутто, сидящего на его коленях, как на троне, и это так странно возбуждало. Он пробежался руками от его бёдер к бокам, и на его губах появилась лёгкая бесстыжая улыбка. От этого сердце блондина пропустило удар. Как он может смотреть на него так влюблённо… Как он смеет… — Что ж, я жду этого с нетерпением.