U GOT IT

      Очередной взрыв хохота сотряс стены его комнаты. Чертыхнувшись сквозь зубы, Усок замахнулся рукой, намереваясь напомнить, что они тут не одни вообще-то, однако одумался. Всё-таки в такой день ребята имели право веселиться, даже если ему самому было совсем невесело.       - И почему Сыну хён позволяет им засиживаться у себя допоздна? Разве он не устал?       Усок вздохнул и снова уткнулся в книгу. Хотя читать у него, честно говоря, не получалось… Мысли никак не вязались с сюжетом. Зато вот слух так или иначе был обращен к тому, что творилось сейчас за стенкой. Или, точнее, к тому, кто был за ней.       Неожиданно в дверь его комнаты вежливо постучали.       - Хён, ты не спишь?       Усок улыбнулся, услышав голос младшего.       - Нет, не сплю. Заходи.       - Усок-и хён, - в дверной проём протиснулась кучерявая голова Хёнджуна, - там Сынён и Хангёль хёны такие шутки смешные рассказывают! У нас уже животы лопаются! Пойдём к нам, а? – позвал младший, мило улыбаясь своей солнечной широченной улыбкой.       Услышав имя Чо Сынёна, Усок моментально изменился в лице.       - Нет, не хочу. Из-за их шума я даже книгу не могу нормально почитать! – сердито воскликнул он, однако увидев удивлённый испуг в глазах младшего, поспешил извиниться. – Прости, Хёнджун-и. Я не хотел на тебя кричать. Просто я немного устал. – Он постарался как можно ласковей улыбнуться, чтоб Хёнджун случайно не заподозрил, что с ним что-то не то. - Лучше скажи Сынёну и Хангёлю, чтоб они были потише! – попросил он.       - Хорошо, - расстроенно пробубнил младший. Он очень хотел, чтоб Усок хён присоединился к общему веселью, но посчитал, что лучше ему дать отдохнуть, раз он устал, и поэтому тихонько вышел из комнаты.       Когда за младшим закрылась дверь, улыбка Усока сползла с лица, и парень тяжело вздохнул. И почему он отсиживается один в своей комнате? Почему не может веселиться вместе со всеми? Что в этом такого трудного? Однако… Усок действительно не мог. Не мог пойти и увидеть ЕГО. Встретиться с ним взглядом и вести себя так, словно сегодня ничего не произошло. И зачем только Сынён так поступил? Для него это, наверно, была всего лишь очередная забава, а вот для Усока…       - Сынён! Сынён! Сынён! – неожиданно громко заскандировали ребята в соседней комнате. Видимо, там был разгар какой-то интересной игры, в которой Сынён как всегда был несомненно великолепен.       - Айщ! Как же достало! – Усок со всей силы запульнул книжкой в стену.       Та с гулким стуком ударилась и снова упала к вокалисту на кровать. Только вряд ли это кто-то услышал.       В соседней комнате снова звучал смех.       Сам того не понимая, Усок вслушивался в него. И злился. Злился на себя, потому что сегодня вляпался так, что уже не выбраться. Когда это началось, Усок точно не мог сказать. Наверно, ещё во времена пресловутой подготовки к Love Shot. Тогда их команда буквально несколько суток жила в репетиционном классе: они вместе тренировались, вместе смеялись, вместе плакали и вместе спали, прямо там, на полу, потому что сил добраться до общажных комнат просто не было. Именно тогда-то Усок понял, что рядом с ним есть тот, кто всегда поддержит и поймёт, кто спокойно выслушает, даже если ты не прав, кто усердие в работе и стремление к совершенству, так же, как и сам Усок, ставит превыше всего остального, кто не сбежит от проблем, не отмахнётся, а, наоборот, протянет руку и скажет: «Держись! Ты обязательно справишься». Сынён был именно таким человеком. Человеком, который никогда не сдаётся. И Усок был им восхищён. Причём так сильно, что, увы, в итоге одним восхищением не отделался.       Сынён за стенкой смеялся, а Усок втихаря мучился. Вокалист никогда бы в жизни в этом не признался, но теперь это был его самый любимый смех на свете.       В дверь опять постучали. Усок промолчал, надеясь, что тот, кто стоит за дверью, решит, что он спит и уйдёт. Однако гость был настойчив. Стук повторился.       - Я знаю, что ты не спишь. Я вхожу, - услышал парень тихий и спокойный голос лидера.       Сыну открыл дверь комнаты младшего и, увидев, что оказался прав, добродушно хмыкнул.       - Похоже, ты никого не хотел видеть, - констатировал он факт, и Усок виновато улыбнулся.       Лидер сел к нему на кровать.       - Всё в порядке? Ты сам не свой после шоу-кона.       - Я в порядке, хён. Просто на самом деле устал. – Усок старался быть как можно убедительней. – Ты ведь знаешь, обычно после таких больших и важных концертов чувствуешь какое-то… опустошение что ли. Младшим это всё в новинку, а нам – старичкам – слишком большая ответственность.       - Старичкам, - смеясь, повторил Сыну. – Скажешь тоже. Я, как твой хён, и обидеться могу.       Усок легонько ткнул его в бок.       - Ты ведь понимаешь, о чём я, - пробурчал он, видя, что хён не настроен на серьёзные разговоры.       Однако лидер перестал смеяться, и в его глубоком, мудром взгляде Усок увидел то, что и сам иногда замечал в собственных глазах, смотря в зеркало – ничем необъяснимую печаль.       - Да, конечно, понимаю, - тихо отозвался Сыну и положил свою руку вокалисту на плечо, по-дружески его сжав.       Им не нужно было говорить друг другу о том, что они пережили для того, чтобы находиться сейчас здесь, в этом самом месте, с этими самыми людьми. Они многое прошли, многое преодолели, и теперь пожинали плоды своей храбрости, стойкости, своего непосильного труда и упорства. Сыну как никто другой радовался попаданию Усока в Х1, а Усок был счастлив, что у его новой группы был такой потрясающий, внимательный и чуткий лидер.       - Кстати! – Сыну хлопнул вокалиста по плечу, вспомнив, зачем вообще к нему пришёл. – Наша малышня так развеселилась, что проголодалась, а Сынён предложил поесть твоих любимых куриных лапок. Пойдёшь?       «Что? Опять Сынён?!»       Усок мысленно застонал и рефлекторно сжал пальцы от раздражения: его что, решили любыми способами вытащить из комнаты?       - Нет, хён. Сегодня уже не хочется, - не поддался он. Хотя соблазн поесть куриные лапки был очень велик. – Я прочитаю ещё пару глав, да спать лягу. Извини.       Сыну внимательно посмотрел на Кима. Конечно, он заподозрил что-то, видя такое странное поведение Усока, но всё же с расспросами лезть не стал, за что Усок остался ему очень благодарен.       - Хорошо. Тогда спокойной ночи, - пожелал Хан младшему.       - Спокойной ночи, хён.       Сыну ушёл, и Усок опять остался наедине со своими переживаниями и тяжёлыми мыслями.       «Надеюсь, я смогу заснуть и больше не думать о том чёртовом прикосновении, от которого у меня весь вечер горит лицо» - подумал Ким и снова уставился в свою книгу. На самом деле, после разговора с хёном ему было чуточку спокойнее на душе, хоть и поговорили они по сути ни о чём. Просто лидер сам по себе внушал что-то уютное, тёплое и доброе, то, что в итоге помогало перестать тревожиться.       Усок, наконец, смог сосредоточиться на книге.       Но ненадолго. Не прошло и десяти минут, как:       - Хён!!! – дверь его комнаты распахнулась без предупреждения.       Усок недовольно оторвал взгляд от книги, готовясь как следует отчитать того, кто так бесцеремонно вторгся в его пространство. Однако, увидев слегка растерянный и обескураженный вид Джунхо, обычно редко выдававшего такие эмоции, с беспокойством спросил:       - Что-то случилось?       - Понимаешь, Усок хён, мы играли в «правду или действие», и я выбрал действие, а Сынён хён приказал мне притащить тебя. Пойдём скорее к нам! А то игра закончится!       «Да сколько можно-то?!»       Усок с силой захлопнул книгу.       - Ну вот ещё! – фыркнул он, вскакивая. - Что за дела? Почему я просто не могу побыть в своей комнате? Почему мне обязательно надо туда тащиться и играть в дурацкие игры?       После такого яростного выпада от старшего, Джунхо пришёл в ещё большее смятение.       - Х-хён, я же н-не застав-вляю, - от удивления он даже заикаться начал. – П-почему ты на меня орёшь? Я не виноват. Это всё Сынён хён!       Глаза старшего грозно сверкнули, и Джунхо понял, что ничего хорошего сейчас не будет. Решив не испытывать свою судьбу на прочность, Ча пулей вылетел из комнаты, не дожидаясь, пока хён его не вышвырнет оттуда сам. А Усок устало плюхнулся обратно на кровать.       - Нет, так невозможно просто! – застонал он, поднимая книгу с кровати и кладя её на стол. – И чего этот Чо ко мне сегодня прицепился? Весь вечер слышу его имя! Ух, раздражает!       Вокалист устало упёрся ладонями в столешницу и тяжко вздохнул, повесив голову. И как он собрался дальше избегать Сынёна? Ведь они теперь 24/7 вместе. К тому же это было не последнее их выступление с U got it, а значит, Сынён мог запросто вновь повторить своё издевательство. Может, стоило ему сказать, чтоб он больше так не делал? Хотя, наверно, Чо покажется это странным. Это ведь так, забава для фанатов… Поэтому Усок откинул эту идею (ну не признаваться же себе, что он самом деле хотел ещё раз почувствовать горячие пальцы Сынёна на своём лице!).       В дверь снова постучали. Всё, для Усока это был уже предел!       Не меняя своего положения, он громко, с расстановкой прорычал:       - Если кто-то мне снова что-то скажет о Чо Сынёне, то я…       - То что ты сделаешь?       Насмешливый, но мягкий голос заставил Усока вздрогнуть и повернуться. К его ужасу, в дверях стоял именно Сынён. Как всегда, в своих чёрных коротких шортах и слишком открытой майке, в которой обычно любил спать. Встретившись взглядом с вокалистом, Чо ухмыльнулся, вальяжной походкой прошёл в комнату к Киму и затем по-хозяйски уселся на его кровать.       - Ну так что?       Такой наглости Усок не предвидел (да и такого вида, честно говоря, тоже!).       - Я… я швырну в тебя книжкой, - ответил Ким первое, что пришло на ум.       Сынён бросил осторожный взгляд на предмет угрозы, видимо, оценивая размер возможных повреждений в случае, если Усок всё-таки приведёт свои слова в исполнение.       - Увесистая! – наигранно ужаснулся Сынён, а потом устремил пронзительный взгляд на Кима. – Но, похоже, я сегодня заслужил, да?       В его лисьих, прищуренных глазах плясали настоящие чертята, и Усок понял, что так просто Сынён из его комнаты не уйдёт. Он будто нарочно провоцировал вокалиста, ждал от него какой-то реакции, но Усок не понимал, какой, а главное, не понимал, зачем вообще Чо это было нужно.       - Ты что-то хотел? – Усок решил спросить напрямую.       - Ага. Хотел, - без промедления отозвался Сынён. А дальше загадочно замолчал.       Усока уже бесила эта странная ухмылка на его лице. Парень хмуро сдвинул брови, ожидая дальнейших пояснений, и в качестве ускоряющей мотивации всё-таки положил руку на книгу.       Сынён его предупреждающий жест нагло проигнорировал. Не утруждая свой ответ какими-либо подробностями, он продолжил сверлить Усока внимательным взглядом, словно изучая его, сканируя каждое сказанное им слово и каждое его движение. Усоку было неуютно, и атмосфера между ними становилась всё более напряжённой.       - Почему ты избегаешь меня после шоу-кона? – наконец, спросил Чо. - Из-за моей шалости в U got it? Я думал, тебе тоже понравилось.       Вопрос грянул как удар под дых. Усок чуть не подавился воздухом.       - Что?! С чего ты взял, что я тебя избегаю? Не выдумывай, - нервно засмеялся Ким.       Сынён засмеялся следом.       - Странно... – насмешливо протянул он. - Ты не опроверг, что тебе это понравилось.       - Я просто не хотел тебя обидеть, - парировал вокалист, понимая, что Чо пытается подловить его на словах. – Мне не понравилось.       Но с Чо в словесных баталиях было не так-то просто конкурировать.       - Надо же! То есть теперь ты заботишься о моих чувствах? Мог бы тогда хотя бы на минуту зайти в комнату к Сыну хёну, посидеть с нами в компании, если такой заботливый. Мы отмечали дебют вообще-то! – Сынён скрестил на груди руки, выглядя скорее умилительно, нежели сердито. – Там были все, кроме тебя. И мне тебя не хватало.       Усок опешил от такой (как он думал) откровенной лжи.       - Ой ли! Так уж и не хватало? По-моему, тебе было очень даже весело. Я прекрасно слышал твой смех с Хангёлем.       «Так, стоп! Что я вообще несу? Это ревность или что?» - прикусил губу вокалист, но было уже поздно.       Сынён почему-то светился весь как новогодняя ёлка.       - Ага. Я так ржал, что чуть не охрип, пытаясь привлечь твоё внимание, - с широченной улыбкой заявил он, будто гордился своим сомнительным поступком.       Сердце Кима взволнованно забилось. Сынён вообще не поддавался никакой логике, никаким понятиям и разумным объяснениям, поэтому Усок чувствовал себя бестолковой игрушкой в его нелепой игре. Он не понимал, зачем Чо пришёл трепать ему нервы, зачем говорит сейчас такие странные вещи и зачем на него так смотрит.       - Ты всё время забавляешься, да? – В итоге Ким обиженно отвернулся - другого объяснения у него не было. - Что тогда на сцене, что сейчас?       - А разве тебе это не показалось забавным? – спросил Сынён.       Усок горько усмехнулся.       - Мне нет.       «Значит, это правда была всего лишь твоя забава…»       Не в силах справиться с разочарованием, Усок печально опустил голову, поэтому он не видел ни задумчивого лица Сынёна, ни того, что Чо поднялся с кровати и бесшумно к нему подошёл.       На плечи вокалиста легли руки старшего.       - Усок-и.       От неожиданности юноша замер. Сынён был так близко, что Ким мог отчётливо ощущать спиной его тепло, его взгляд на себе, который будто осязаемо касался кожи. Весьма болезненное чувство. Болезненное, потому что Усоку хотелось прижаться к Чо всем телом.       - Я это сделал не потому, что мне было весело, а потому, что мне так хотелось, понимаешь?       Снова странная фраза.       - Н-нет, не понимаю, - с трудом ответил Усок. Чо, дышащий ему в макушку, совершенно путал мысли.       - Это было не для камер и фанатов. Я это сделал для себя. Под воздействием эмоций, которые не смог в тот момент сдержать. Я хотел тебя…       Сынён вдруг настойчиво повернул Кима к себе лицом, буквально повторив своё движение в U got it, и вокалист шумно сглотнул, оказавшись в плену его нежных глаз и сбитый с толку двусмысленностью прозвучавшего признания.       - Коснуться, - на выдохе договорил Чо.       Ясности в ситуацию, кстати говоря, это не вносило никакой.       - З-зачем? – Усок не был уверен, что нужно задавать такой опасный вопрос, но любопытство пересиливало всякий страх.       Сынён улыбнулся. Стеснительный и робкий Усок, так несмело смотрящий на него своими наивно заинтересованными глазами, его завораживал.       - Ты был невероятно красив, - честно ответил Чо. - К тому же … - он вдруг наклонился к Усоку и поставил свои руки на стол по бокам от младшего, - тебе ведь самому понравилось, разве не так?       Он был так близко, что у Усока перехватило дыхание. Сынён смотрел ему не в глаза, а прямо в душу, и пока вокалист силился ответить хоть что-либо разумное, Чо, не дожидаясь, мягко прижался к его губам.       Пол под ногами Усока поплыл. Было страшно подумать, что это очередная забава старшего, что всё не всерьёз, а ради шутки, и испугавшись этой жуткой мысли, Ким упёрся рукой Сынёну в грудь, но тот лишь настырней впился в его губы, сжав дрожащую ладонь парня своею.       - Не отталкивай, - тихо попросил Чо, когда оторвался от губ Усока только для того, чтобы опять к ним прильнуть.       Усок не верил. В это невозможно было поверить. Сынён! Тот самый Сынён, который, казалось бы, смотрел на Усока только как на друга, всегда такой далёкий, неприступный, но дружелюбный и ко всем одинаково внимательный, сейчас его целовал. Так нежно, так сладко, что Усок не думал больше ни о чём. Мира без Сынёна больше не существовало. Его невозможная мечта стала реальностью, обрела свои черты, вполне явные и осязаемые настолько, что можно было её коснуться, поэтому Усок прижался к Сынёну так крепко, как только мог.       - Раздавишь! – удивлённо захихикал Сынён, не ожидав такой силы от Кима.       Тот сразу же, смутившись, отпрянул. Но Чо притянул его обратно, сгребая по-медвежьи в объятия, и прижался своей щекой к макушке младшего, закрывая глаза. Свет в комнате Усока был слишком ярким, но он готов был с этим мириться, лишь бы только продолжать его обнимать.       - Однако ты у меня упрямец! – вздохнул Сынён, наслаждаясь объятием и едва уловимым запахом шампуня, которым пахли волосы Усока. - На какие я хитрости только не шёл, чтоб вытащить тебя из комнаты! Думал даже, что остальные обратят на это внимание и обо всём догадаются.       - А что же ты сам не пришёл?       - Ну… Я боялся. Думал, ты на меня сердишься.       Ответ был предельно честным.       Усок задумался, впервые смотря на ситуацию со стороны Сынёна.       - А почему же тогда пришёл сейчас?       - Потому что решил, что ты боишься гораздо сильнее. Пришлось набраться храбрости и сделать первый шаг самому.       Усок едва слышно усмехнулся. Чего уж тут скажешь? Сынён оказался чертовски прав.       Неожиданно Чо резко отстранился, и Усок удивлённо на него посмотрел.       - Кстати, я тут кое-что вспомнил. Я же сказал Хангёлю, что сегодня буду ночевать у тебя, - как бы невзначай сообщил Сынён и хитро сузил свои лисьи глаза. – Ты ведь не против? Только, чур, я сплю у стенки.       Усок потерял дар речи.       - Капец ты самоуверенный, - только и смог произнести младший.       Сынён рассмеялся и звонко чмокнул Кима в нос. Счастье яркими крупицами искрилось в его влюблённых глазах, в отражении которых Усок отчётливо видел счастливого себя. Сердце парня защемило от невыносимой нежности, поэтому он молча встал на носочки, обхватил ладонями лицо Сынёна и вместо носа ласково поцеловал в губы. Просто Усок понял, что сегодня вляпался так, что ему теперь на всю жизнь хватит.