Разница между «Придушить» и «Задушить»

Нико ловит его у двери, щуря глаза за тонкой оправой очков, ее кулаки сжаты, готовы к драке. Неро не идиот. Нет, идиот, конечно, но он не совсем безнадежен. Он знает, что неразумно бросать вызов Нико, женщине, с ног до головы покрытой порохом и сигаретным пеплом. И самую малость долбанутой на голову. В самом лучшем смысле, конечно, потому что Нико – ходячее чудо; гений своего поколения, при виде ее творений сложно скрыть восторг. Но кроме прочего, общепризнанно, она ненормальней безумной белки, и совсем не стыдиться врезать по яйцам, и, учитывая, что Неро планировал на шесть футов погрузиться во что-то готичное, с фетишными татуировками и голосом, сравнимым с жидким золотом, ему бы очень хотелось, чтобы его яйца остались нетронутыми. Он поднимает руки в знак капитуляции, широко раскрыв глаза и глядя, как она расхаживает перед ним несколько секунд. Понимает, что в тот момент, как он откроет рот – она перебьет его, резко и повысив голос, а сильный южный акцент пронзит тишину покинутого города. Напротив, он предпочитал молчать, моля о том, чтобы не знать, что так взгрело Нико (но он знал, уже знал). Наконец, она выдыхает, успокаивая себя, и Неро совершает над собой усилие, чтобы рефлекторно не дернуться, прикрывая свои яйца ладонями. - Ты в моем фургоне трахаться не будешь. Неро смеется фальшивым, деланно-шокированным смехом, слишком высоким и напряженным, чтобы его можно было назвать хотя бы достойной попыткой схитрить. Трахаться в фургоне, да кто вообще ебется в фургоне? Ну точно не он! Глаза Нико сузились до щелочек, губы поджались в прямую жесткую линию, и все, что нужно, чтобы заткнуть Неро – один сильный тычок в грудь указательным пальцем. Она страшнее любого из демонов, с которым он сражался, и Неро невольно поежился под ее строгим взглядом. Да. Она определенно знает, что он хочет перепихнуться в ее фургоне. - Нико, мы вместе убиваем демонов. Ты сделала для меня вибро-руку, - Нико гордо кивает и усмехается, вставляя «лучшую вибро-руку, которую, ты, черт возьми, видел!», что даже слишком верно подмечено, потому что она не только лучшая, но и единственная. Единственный вибрирующий протез руки, с которым Неро сталкивался. – Ты встречаешься с моей бывшей, - она заметно просияла, стоило упомянуть Кирие, улыбаясь тепло и мягко, Неро никогда не видел у нее такой улыбки, и это так омерзительно мило, что он почти теряет способность здраво рассуждать. - Я думал, мы близки настолько, чтобы я мог трахаться в твоем фургоне. Улыбка с ее лица исчезает в мгновение ока. – Неа, не настолько. - Оу. --- - Эта штука ведь ручная, верно? Ви отрывает взгляд от книги, словно едва интересуясь происходящим, отзываясь неопределенным мычанием через нос, глядя на извивающийся щупальцевый придаток, тянущийся из темного угла комнаты. Он выглядит относительно безобидным, почти милым, от того, как неловко смотрится: оставляющий за собой влажный след, чернильно-черный, слепо извивающийся в поисках… - Нет, - просто отвечает Ви, снова уткнувшись в свою книгу, пока Неро почти вскакивает с постели, вскинув «Розу», повернувшись к созданию, уже устроив палец на спусковом крючке. Ви наблюдает за ним из-под ресниц, самодовольно чуть усмехаясь той самой усмешкой, мелькающей в уголке губ, которую Неро хотел бы сцеловать с этого самодовольного лица. - Шутка. Они слушаются… более или менее. Неро хмурится, дуется и кладет пистолет обратно на стол. После всех усилий, которые он приложил для того, чтобы убедить Нико разрешить занять ему и Ви фургон на весь день (что не подразумевало, что он буквально унижался на коленях, ни в коем случае, он сохранил достоинство) и теперь не хотел бы, чтобы Ви разрушил весь момент тем, что слишком много умничает. В этом, конечно, часть его обаяния, но терпение Неро не бесконечно, особенно когда его дразнят щупальцами, магией и всем тем, что уже целую неделю порождают эти прелестные, пухлые губы. - Так… Ты можешь их контролировать? – чужое бессловесное мычание становится напряженней, определенно утвердительней, слегка запинается, когда придаток тянется, обвив его запястья. Неро получает ответ из отблеска трепета во взгляде Ви, удивительно нового и незнакомого, предназначенного для него одного и ни для кого больше. Эта мысль заставляет его улыбнуться шире, и он наклоняется, чтобы получше рассмотреть пульсирующую плоть, опоясавшую запястья Ви. Щупальце не слишком широкое, около пары дюймов в обхвате, замечает Неро, немного разочарованно поморщившись. Определенно недостаточно, чтобы трахнуть Ви так, как он бы хотел. Но это только начало. Его взгляд поднимается вдоль обнаженного торса Ви, ненадолго задерживаясь на его пыльно-розовых сосках и медово-сладком изгибе талии, отмечая, как чернила рисунков сходят с его кожи, когда больше тонких щупалец, извивающейся массой растут из тени. Ви выглядит нетерпеливо, явно скучающе от театральности процесса, но Неро видит, как его взгляд задерживается на них и как он барабанит подушечками пальцев по обложке книги. Он заинтересован, и будь то гордость или стыд, или некая необъятная, необъяснимая причина, которая мешает ему открыто это признать, но он не дергается, когда другой отросток тянется, почти застенчиво, скользя вдоль его ноги. Неро берет Ви под бедра, притягивает ближе к краю кровати, пока не устраивает его идеально зафиксировано, опираясь ладонями на постель за своей спиной, как девственница, ждущая дефлорации. - Тебе понравится, - немного хрипло обещает Неро, нависая над Ви, волнуясь, как ребенок в Рождество, и предпочитая игнорировать низкий смех в ответ. Одно из щупалец тянется между ними, вытянувшись у нижней губы Ви, заставив Неро на секунду задуматься, собирается ли демонолог только дразнить его до конца жизни или покажет уже что-нибудь интересное. На его вопрос отвечают тем, как Ви раскрывает губы, взяв щупальце в рот с хорошо отработанной легкостью, плавно закрыв глаза, пока нежно посасывает самый кончик. Руки Неро сжимают его бедра, крепко держа, словно от этого зависит его собственная жизнь, ногти впиваются в плоть, когда он смотрит, как кажущаяся бесконечной длина гладких мышц скользит между губами Ви, натягивая его щеки так, что он почти выглядит слишком мило, в контраст тому, что именно делает. Впрочем, происходящее быстро перестает быть таким трогательным, а во рту у Неро мгновенно пересыхает, когда он замечает, как щупальце толкается глубже, вниз, в горло Ви, явно обозначившись у его кадыка. Оно становится больше, слегка пульсирует и извивается, чтобы протолкнуться дальше внутрь, и только тогда деланое спокойствие Ви дает трещину; влажный, на грани отчаяния, гортанный звук вырывается из его рта. Черт. Неро приглушенно смеется, тянется кончиками пальцев к выступу на горле Ви и надавливает, неотрывно глядя, как широко тот раскрыл глаза, вздрогнув всем телом и издав панический, глухой вскрик, когда щупальце стремительно подалось назад, вытянув себя из его рта, с тонкими нитями слюны, тянущимися от него к чужим губам. Глаза Ви щиплет от слез, крошечными, как снежинки, каплями осевшими на его ресницах, и Неро чувствует собственное напряжение в штанах, когда смотрит на это. Ви такой красивый, такой хрупкий. В порыве милосердия, Неро (он отдает себе отчет, в том, что в этом не так уж много сострадания, зато много удовольствия) позволяет ему на несколько мгновений часто, судорожно дышать, пока щупальце угрожающе нависает над чужой головой, в то время как сам Ви и не думает отодвигаться подальше, в зону вне его досягаемости. Неро шумно дышит, касается невесомыми поцелуями чужой шеи, сжимает ладонью собственный член через брюки, пока едва ли не боготворит медленно исчезающие шипы татуировок. – Дай ему трахнуть себя в горло, - возбужденно рычит он. – Хочу видеть, как ты им давишься. У него есть шикарное место в первом ряду, на коленях, между бедрами Ви, как раз, чтобы смотреть на то, как щупальце опускается ниже и толкается обратно в чужие губы, припухшие от прошлого раза, мокрые, оставляя всего долю секунды, практически короткое мгновение на то, чтобы позволить Ви открыть рот самому. Но он слишком заторможен, чтобы среагировать вовремя (они эгоистичны и настойчивы, эти штуки). Еще одно, с влажным шлепком, жмется к его подбородку, обернувшись вокруг и сжав с такой силой, что Ви боится, что оно сломает ему челюсть, как сухую ветку, заставляя открыть рот, чтобы принять на всю длину. Неро облизывает губы, пристально наблюдая, с восхищенным упоением, как щупальце скользит обратно, между губ, и как еще одно обвивается вокруг шеи, заставляя запрокинуть голову, резким рывком скользнув первым вниз, в горло, грубо извиваясь вдоль языка, с жаркими, непристойными звуками шлепков. Неро не много знает о прошлом Ви, но они уже достаточно долго тайно встречались, прячась в задней части фургона, чтобы он был не неопытен. И хоть Ви и отдавал предпочтение ощущению пальцев, зарывающихся в его волосы, чтобы удерживать на месте, пока он принимает в рот и давится, как дешевая, одноразовая секс-игрушка, замена члена на щупальце – не большой прогресс. Его точно так же нужно часто касаться языком и глотать, даже если его руки обычно никто не держит, в отличии от пары оборотов щупальца вокруг его запястий прямо сейчас, то длина его… Была чем-то новым, проблематичным. Он едва мог сосредоточиться на попытках дышать, когда Неро раздвинул его ноги, предоставив себе вид получше, сжимая собственный член пальцами через ткань джинс. Звук расстегиваемой молнии на джинсах Неро, эхом отзывается влажным звукам, с которыми Ви трахают в рот. Короткие мгновения, когда охотник отвлекается, чтобы достать член из джинс, сопровождаются тем, как Ви гортанно давится, задыхается от грубых движений, минующих рвотный рефлекс. Глаза еще сильнее колет от слез, пока щупальце опускается глубже в горло, равнодушное к тому, что его дыхание становится частым и поверхностным. Оно проникает далеко, слишком далеко, так глубоко, что Ви готов поклясться, что чувствует его где-то во внутренностях, и до него вдруг доходит, что он вот-вот умрет с щупальцем, трахающим его желудок через горло. Эта мысль вызывает оторопелое, гортанное бульканье, пародию на смех, ну что за способ умереть. Может быть, самый лучший, от восхитительной боли, смешанной с удовольствием, когда ощущения берут верх над разумом, настолько, что он даже начинает волноваться о том, что придется сделать с людьми, которые не делали ему ничего, кроме добра. Но Неро следит за ним и Ви знает, он не даст случиться непоправимому. Он слишком хороший, чтоб позволить Ви задохнуться, слишком глупый и добрый, при всем его скверном характере, чтобы собрать воедино и так очевидное и относиться к Ви соответствующе. Ему интересно, был ли бы Неро к нему так же снисходителен, если бы знал, что Ви собирается сделать с его любимым дядей; и если бы он только знал, как искренне Ви будет этим наслаждаться. Щупальце, обернувшееся вокруг его шеи, ощущает его предвкушение, затягивается петлей, оставив его хрипеть на том другом, извивающемся в его горле, придушив так, как он надеется, хочет Неро. Уязвимость собственного положения, отзывается невольной дрожью, член теснее прижимается к ширинке штанов, и Ви отстраненно думает, что стоило раздеться до того, как они начали. Щупальце слишком глубоко толкается в его пищеводе и Ви снова дергается, не в силах совладать с рвотным рефлексом, едва слыша, как Неро низко стонет, лаская себя, глядя на чужие, прерывистые попытки часто и сдавленно дышать. Желчь поднимается по его горлу, кислая и едко жгучая, послав новую волну адреналина через его тело. Щупальца, плотно обвившие его бедра и запястья – единственное, что не дает ему свободно дрочить, трахая свою руку, хоть он и сомневается, что Неро, наблюдающий с незнакомым голодом во взгляде, позволил бы ему так легко кончить. Отзываясь подсознательному отчаянию, щупальце почти покидает его горло, оставив только кончик, прижимающийся к языку Ви (слишком онемевшем и непослушном, произносимые слова выходят тяжелыми и неразборчивыми, словно он пьян) и он хрипит рефлекторную благодарность, звучащую как мольба, словно бы его жизнь была спасена милостивым богом. Неро сдавленно смеется над его реакцией, над тем, как покраснело его лицо и над тем, как мокрые от пота пряди волос липнут к его лбу, и Ви склоняется к тому, что он чертовски презирает Неро за это. Ему почти хватает времени на то, чтобы бросить на охотника уничтожающий взгляд, до того, как щупальце начинает двигаться внутри его рта, исследуя прикосновениями, и словно предупреждая его о том, что стоит вести себя хорошо. - Ты в порядке? – тон его голоса слишком мягкий, беспокойство вплетается в горячий шепот и нежность в нем заставляет Ви чувствовать себя плохо от чувства вины (и от желания, такого сильного, абсолютного желания). Горло измучено резкими движениями щупальца в нем, он силится ответить чем-то большим, чем грубым, болезненным хрипом, негодующе хмурясь в ответ на добродушный смешок от Неро. Только когда Неро проводит языком по его губам и выразительно смотрит на него, настолько многозначительно, что Ви понимает, все, что это существо сотворило с его горлом, оно собирается повторить ниже. Он не знает, закончится ли все это хорошо, но когда Неро касается губами выпуклости на его штанах, быстро справляясь с пряжкой ремня, Ви склоняется к тому, что ему все равно. У него кружится голова и ноет горло, но все кажется таким чертовски приятным, когда Неро поднимается цепочкой поцелуев вдоль его живота, проводит языком по его соскам, ключицам, поднимаясь выше, пока они снова не оказываются лицом к лицу. - Ты великолепен, - шепчет Неро в его губы, лихорадочно целуя их, сжимая пальцами бедра Ви, раздвигая их шире и стягивая с себя остатки одежды в пару быстрых движений, бесконечно ловких, чем можно было бы предположить с его протезом. Ви в ответ выдыхает с коротким смешком, откинувшись на спину и едва сдерживая стон, когда Неро наклоняется, слишком любовно целуя вдоль всей длины его члена. - Хочу видеть, как они растянут тебя, - невзначай произносит Неро между влажными поцелуями, тем же тоном, каким он говорит о погоде, оружии, завтраке. Ви стоило бы задуматься, почему он звучит так спокойно, капая предэякулятом на пошлый, ворсистый ковер их импровизированных апартаментов, но ощущение контроля заставляет его член возбужденно дернуться. Только когда Неро прикусывает его за бедро, обращая на себя внимание, сформулировав ответ в виде протяжного, надломленного «хорошо», едва слышного из-за щелчка, с которым Неро открыл флакон своей любимой смазки. Она клубничная, с тошнотворным, слащавым запахом, от которого у Ви кружится голова, но все его претензии замирают в его горле, когда кончики пальцев Неро дразнят прикосновением тугое колечко мышц. Неро бормочет что-то о том, что стоило бы хорошенько поработать с этой задницей языком, пока до нее не добрались щупальца, и Ви огрызается на это, тем, что, может быть, им стоит сосредоточиться на одной фантазии за раз, чем зарабатывает хлесткий шлепок по бедру. - Я тебя презираю, - непринужденно, но вкрадчиво выпаливает Ви, краснея от того, как Неро раскрывает его пальцами. И снова, его и до этого ласкали пальцами, черт возьми, трахаться с Неро не было в новинку, не считая того, что было бесконечно труднее отключиться и отдаться ощущением, когда извивающаяся масса щупалец растянулась по постели как брошенные игрушки. - А вот и нет, - и да, он не презирал, просто хотел, чтобы Неро не звучал так чертовски самодовольно, произнося это. Самое первое, толкающееся в него, особенно трудно принять. Неро отлично работает руками, он удивительно обстоятелен, для того, каким грубым и невнимательным он может показаться, думает Ви, с чувством привязанности, без малого ужасающим, невыносимо давящим. Он сухо сглатывает и переводит взгляд на потолок, пытаясь не вспоминать о том, как хорошо, когда Неро задирает его бедра к груди, шепча при этом комплименты. Что-то искреннее, что-то теплое, и Ви едва сдерживает желание посоветовать ему заткнуться и приберечь ласку для того, кто больше ее заслуживает. Он понимает, что снова думает о добре, о зле, предательстве и что, на самом деле, не хочет об этом думать. Он устал размышлять, вычислять и отчитывать время до неизбежной гибели, пока его магия рвет его на части. Он хочет трахаться до бездумного забвения, где не нужно вспоминать о страшных вещах, которые он собирается сделать с хорошими людьми или о том, как далеко он зашел с того момента, как все это началось. Отвлечение приходит в виде еще одного щупальца, толкающегося в него и Ви благодарно стонет. На этот раз ощущения болезненно-жгучие, пока оно растягивает его сильнее, толкается внутрь и обвивается вокруг первого, которое уже почти касается его простаты. Он едва осознает, что Неро склонился над ним и что его пристальный взгляд мечется от выражения его лица к переплетению щупалец внизу, медленно начинающем трахать лучше, чем сам Неро когда-либо трахался. Ви интересно, обидится ли на это Неро. Он делает мысленную пометку, если, конечно, после всего этого (в конце концов, ему придется выдержать еще много щупалец), спросить Неро, думает ли он, получится ли у него оттрахать и измотать сильнее, чем это может сделать монстр с щупальцами. Он не уверен, сколько уже принял в себя, когда окончательно теряет счет (Четыре? Пять? Шесть? Больше и быть не может, он не выдержит ). Все, что он в состоянии осознавать – это как они его растягивают, как открыто и заполнено он себя ощущает, настолько тесно, что едва может дышать, от того, что каждое щупальце в нем двигается само по себе, натягивая и потираясь внутри, так глубоко, что от этого ощущения ему почти больно. Неро вел себя не лучше - тяжело и часто дышал над ним, как загнанное животное, наполовину спущенные джинсы все еще цепляются за его бедра, пока он без намека на сдержанность ласкает свой член, тесно обхватив пальцами. Одно из щупалец особенно сильно трется о его простату и Ви кончает на собственный живот абсолютно нетронутым, запятнав его белым, хватая ртом воздух и разрывая простынь, впившись в нее пальцами от неожиданно сильного оргазма. Он слишком тесно сжимается на щупальцах и задыхается, сдавленным криком, откровенно всхлипывая от перевозбуждения и резкой вспышки боли, пронзившей его как молния. Неро ругается сквозь зубы, наклоняется ниже, опираясь ладонью на кровать, чтобы укусить Ви в шею, другой рукой быстрее двигаясь между собственных бедер. - Еще один, - Ви отсутствующе смотрит на него в ответ, все его лицо раскраснелось и в подтеках слез, он трогательно дрожит от того, что щупальца продолжают тереться о его простату, рассеянно ощущаясь из сверхчувствительного пост-оргазменного марева. Он как кукла, безвольный и безжизненный, и Неро не понимает, почему это отзывается в нем яркими вспышками возбуждения, но с удвоенной энергией лаская свой член. Ви сейчас принадлежит ему и только ему одному, с ним можно делать все, что угодно, потому что Ви, не смотря на все его претензии и молчаливую надменность, идеально послушен. В подтверждение этому, он сглатывает, прерывисто дышит и запрокидывает голову, пока единственная оставшаяся на его коже татуировка исчезает; самое последнее, тонкое поднимается из аморфной массы, прижимая его к постели. - У тебя хорошо получается, чертовски хорошо, - отрывисто произносит Неро, глядя на то, как последнее щупальце слепо шлепает по бедрам Ви, оставляя влажные следы, пока ищет место, чтобы вклиниться среди других, таких же как оно, извивающихся и уже растянувших и растрахавших его узкую дырочку. Оно извивается меж остальных, когда они расступаются, уступив совсем немного пространства, с видимым усилием вжимаясь, медленно проталкиваясь в колечко мышц, вырывая у Ви прерывистый стон. Но Ви потрясающий, удивительный и идеальный, находит способ принять их все (он волшебен, черт возьми, волшебен) и Неро приходится с силой закусывать нижнюю губу, держась от того, чтобы кончить от одного только взгляда на него. Щупальце проталкивается в него и его симпатично пухлые губы раскрываются в безмолвном крике, он закатывает глаза от того, что он заполнен намного больше предела. Еще больше чернильных разводов расплывается внутри, Ви замечает, через дымку боли и мучительного удовольствия, и он не уверен, не начнет ли снова рассыпаться на части. Как это было бы обидно. Кажется, в какой-то момент он теряет сознание, настолько переполненный смешанными ощущениями, что просто отключается, всецело оставив себя заботливым рукам Неро. Он приходит в себя к тому времени, когда щупальца выскальзывают из него, медленно, осторожно, одно за другим, заставляя подрагивать и сжиматься на гладкой длине каждого, пока они отстраняются, оставляя его широко раскрытым. Глаза Ви распахиваются, чтобы обнаружить, что Неро еще смотрит на него, его зрачки расширены от хищного желания, его член все еще великолепно пачкает смазкой его же кулак. Ему интересно, заметил ли Неро, что он выпадал из реальности, возможно, ему наплевать, в то время как Ви, сам, даже не замечает, как задумался, когда Неро толкается в неаккуратно растянутую, скользкую от смазки дырку, оставленную щупальцами. Едва слышный, почти истерический смех вырывается у него на выдохе, когда он делает вывод, что он, серьезно, вот-вот умрет, его сейчас разорвет на части и это лучшее, что он чувствовал. Слишком обессилевший даже для того, чтобы шире раздвинуть ноги, разрешая Неро делать все, что ему вздумается, он отчаянно всхлипывает в тепло чужой шеи, когда более крупное тело наваливается на него, заключив в больную пародию на любовные объятья. Чтобы кончить, Неро хватает всего нескольких резких, жестких движений, его ногти разрывают кожу там, где он впился ими в бедра Ви. Он извинится позже, водя по следам языком, пока не перестанет чувствовать вину за оставленные отметины, а Ви почти забудет, из-за чего, в первую очередь, Неро начал покрывать поцелуями его бедра. Ви едва замечает жжение и едва заметные капельки крови, с трудом осознавая только то, что они закончили и теперь ему можно отдохнуть, обмякнув на кровати, безвольно и опустошенно, без единой мысли в голове. В мягком, приятном онемении, где он сам не свой и-Неро-не-Неро; конца света нет, и никто не умрет. Он просто тело, оболочка, плоть, наполненная спермой и смазкой, вытекающей на перекрученные, разорванные простыни. Это приятно. Очень мило. И это ощущение совершенно портится, когда Неро показывает, что ему не все равно, грубо касаясь ладонями лица Ви, пока он не возвращается оттуда, где бы он ни был после оргазмов. Неро раз за разом повторяет что-то милое и ничего не значащее, пока Ви не начинает моргать немного медленней, а его взгляд не становится немного менее безучастным. Это странно и охотник вскользь думает, что, возможно, это то, о чем у них должен состояться долгий, серьезный разговор, но всякий раз, когда он пытается его начать, Ви хмурится, отворачивается и больше вообще ни слова не говорит. Поэтому Неро оставляет его на потом и каждый раз надеется, что, может быть, в следующий раз Ви не будет… Не будет настолько собой. Ви не может заставить себя обижаться на Неро за это. Он не знает, еще нет; но узнает, и пожалеет, что не дал тому щупальцу задушить Ви. - Это было довольно романтично, мне кажется… В смысле, настолько романтично, насколько романтичным может быть трах с тентаклями, хах? – Ви невольно весело хмыкнул, закрыв глаза, пытаясь собрать воедино хотя бы наполовину связный ответ. Когда ничего не выходит, потому что в его голове слишком пусто от первого качественного секса за очень, очень долгое время, он соглашается прильнуть ближе к теплу чужого тела, бормоча что-то нежное и ласковое (и ничего не значащее, очень, очень пустое), когда чувствует руку Неро, приобнявшую его под талию. Ви делает то же, что и всегда, игнорирует трепет в груди, когда Неро играет с его волосами и лепечет какую-то чепуху, пока не проваливается в дрему. Он абстрагируется от интимности ситуации, напоминая себе о том, что лучше бы не думать о Неро, как о чем-то большем, чем о возможности жестко перепихнуться, не тогда, когда он знает, чем кончится эта история. (Она кончится кровью, отчаянием и клинком меча в руках Ви.)