История, в которую Вы не поверите

      Любил ли Геллерт эти приемы? Определенно нет. На них ему было безумно неинтересно. Казалось, что даже воздуха не хватает. Хотелось поскорее уйти отсюда, но он просто не мог. Ему нужно было находиться среди своих людей, улыбаться им, проводить время, танцевать. А ведь этот прием ничем не был примечательным. Он не договаривался с деловыми партнерами, не делал какие-либо шаги в сторону революции. Это была некая дань уважения семье Кэлли и будущим супругам.       Но Гриндевальд по возможности все равно уходил. Незаметно, чтобы никто за ним не увязался. Он уже заметил один из балконов, который был практически не освещен. Здесь можно было спокойно курить, не думая о том, что его сейчас побеспокоят. Единственное, что сейчас успокаивало Геллерта — его сигареты.       Даже сейчас, пока он наблюдал за гостями, которые кружатся в танцах, сигарета в его руках медленно тлела. Иногда он преподносил ее к своим губам, делая затяжку. И в этот вечер его ничто не заинтересовало. Гриндевальд поскорее хотел уехать из Англии, потому что знал, что мракоборцы идут за ним как тень. А также, ему стоило больших усилий, чтобы он не сорвался с места, уходя к трактиру, адрес которого сразу же узнал.       Но, кажется то, отчего бежал Геллерт, настигло его самого. Когда он стоял на балконе, в тени, то заметил знакомую фигуру с рыжими волосами. И можно было бы подумать, что он ошибся, ведь сколько он уже видел рыжеволосых юношей, особенно в своей постели. Но этот приковал внимание Гриндевальда к себе. Он так был похож на Альбуса. Возможно, это и был он сам, только вот лица не было видно.       И если сначала фигуру омеги Геллерт мог рассмотреть в толпе, то потом она пропала, скрываясь. Гриндевальд даже на месте не стал стоять. Одно дело сидеть в своем кабинете, сдерживая свои странные порывы, а другое иметь шанс снова увидеть того юношу. И мужчина не понимал, что же его так тянет, что заставляет его бежать, выйти снова в зал, проходя между людьми, пытаясь снова отыскать омегу.       Геллерт старался не привлекать внимания к своей персоне, да, он осматривался, но все же был осторожен. Не показывал людям, что он немного в растерянности. Может быть, сейчас все были заняты танцами, но многие волшебники все равно за ним следили. Будто бы ждали, что именно сейчас он проявит какую-то слабость. Возможно, кто-то из приглашенных работал на мракоборцев.       Но поиски Гриндевальда удались успехом. Он снова увидел того юношу. Он был так похож на Дамблдора. Столь строгая одежда без различных украшений, длинные пряди волос были собраны в тугой хвост и, конечно же, его движения и поза. Пока омега разговаривал с одним из управляющих, то облокотился о небольшую тумбочку, а так же делал какие-то жесты руками. Будто бы пытался доказать свою правоту. И чем ближе Геллерт подходил, тем мысли о том, что это не Альбус, исчезали.       — Меня пригласили, лично. Так почему Вы говорите мне, что я должен уйти? — Дамблдор был возмущен. Мало того, что он все же нашел время, чтобы выбраться к своему другу на прием, так его ещё и пытаются выгнать из-за неподобающего поведения. И дело даже не в одежде, а дело было в том, что он был без сопровождающего. Это, по мнению альф, было постыдно для омеги. — Разрешите мне поговорить с семьей Кэлли по этому поводу. Я думаю, Вам сразу же объяснят, почему я должен остаться.       — Что здесь происходит? — Альбус был уверен в своих действиях, он был уверен во всем, но только, когда он услышал этот голос, все мысли, вся его вот эта уверенность исчезла. Он даже вздрогнул, когда чужая рука коснулась его чуть выше талии. Дамблдор тут же растерянно посмотрел на мужчину, который на него даже не взглянул, зато в упор смотрел на управляющего. И, кажется, тот испугался не меньше Альбуса. Хотя, юноша был больше удивлен, чем испуган.       Увидеть Гриндевальда спустя столько месяцев, было для Дамблдора нечто особенным. Он скучал. Безумно скучал. Возможно, поэтому он чувствовал, как у него дрожат колени, как ему хочется поближе прижаться к этому мужчине. И все в нем будто бы кричало «посмотри на меня», но Геллерт слишком был занят разговором. Они перешли уже на немецкий, так что Альбус ничего не понимал, но ему это было и не нужно. Уж слишком холодный был взгляд у волшебника, а управляющий слишком бледный.       — Не стоит… — тихо прошептал Дамблдор, положив свою руку на плечо Гриндевальда. Это было такое легкое касания, но оно будто бы обожгло их двоих. Поэтому Альбус попытался отдернуть руку, но когда он хотел ее убрать, Геллерт обхватил ее своими пальцами. Они наконец-то встретились взглядом. И для Дамблдора будто бы исчезли все эти месяцы. Будто бы испарились все его мучения. Он снова обо всем забыл. Куда же делась сейчас его стойкость?       Альбус не смел и слова произнести, а Гриндевальду это было и не нужно. Он преподнес к своим губам чужую руку, чтобы оставить на ней еле ощутимый поцелуй. При этом, он все так же не отводил взгляда, совсем уже позабыв об управляющем. И что это было? Встреча друзей? Что-то совсем не похоже.       Геллерт все ещё слышал где-то на фоне музыку и понимал, что нельзя. Он не хотел снова тревожить Дамблдора, но сейчас, когда он находился, практически, в его руках, Гриндевальд не мог его отпустить и просто уйти. А было нужно. Ни к чему хорошему их встреча явно не приведет.       Они так и стояли на одном месте. Альбус не мог и слово сказать. Все его мысли исчезли. Ему даже показалось, что ему трудно дышать рядом с Геллертом. Особенно, когда замечаешь на себе взгляды окружающих. Но почему-то Дамблдору сейчас показалось, что Гриндевальд будто бы закрывает собой юношу от всех. Особенно, когда руки мужчины касаются его пальцев, спины, даже слегка волос.       И казалось, что когда Альбус решился, вот он должен уже произнести что-то, как его отвлекла музыка, которая слишком резко сменилась. Пришлось немного отстраниться от Геллерта, чтобы взглянуть, что происходит. И только сейчас Дамблдор понял, как горят его щеки, как он сильно смущен и как трясутся его колени, но при этом он старался прийти в чувства. И Гриндевальд ему это позволил, немного отходя назад, тем самым оказавшись за его спиной, ведь юноша хотел увидеть, что происходит, почему все так внимательно смотрят на середину зала.       Люди разошлись по углам, образовывая некий круг, а в середине Альбус увидел знакомые лица. И он не мог не улыбнуться, когда заметил, что это танец виновников этого приема. Вильям был неотразим. Дамблдор сразу же заметил его улыбку, которая будто бы не сходила с его лица. Он даже было уже хотел положить руку чуть ниже талии, но вовремя одумался. Дэвид же это заметил и попытался сдержать смешки.       У Альбуса замирало сердце, когда он наблюдал за другом. Он видел это счастье у Дэвида и не мог не улыбаться. Пара столь плавно и грациозно кружилась в танце, не обращая ни на кого внимания. Существовали будто бы они одни. Но если Дамблдор наблюдал за будущими супругами, то Геллерт смотрел только на него. Его не волновала личная жизнь Кэлли. Его волновали те эмоции, которые испытывал Альбус. Гриндевальду было приятно смотреть, как Дамблдор сейчас счастлив, как он радуется. И можно было бы сказать, что это любовь, но нет, это была не она. И мужчина это понимал.       Когда же и остальные начали образовывать пары, проходя немного вглубь зала, чтобы присоединиться к танцу, то Геллерт сразу же протянул руку Альбусу. Тот и не думал отказываться, будто бы машинально сжав своими пальцами чужие. И все же он волновался. Казалось, что он даже весь свой некий буйный нрав растерял, особенно в те моменты, когда на них смотрели окружающие.       Но перед тем, как положить свою руку на талию, Гриндевальд обхватил пальцами ленту на волосах у Дамблдора, потянув ее вниз. Она была ни к чему. Тем более, Геллерту куда больше нравилось, когда волосы Альбуса были распущены. Они сильно отрасли и сейчас были будто бы такими же, как и в его галлюцинациях год назад.       — Я скоро потребую у Вас плату за мои ленты. Вы постоянно их снимаете, — возмутился Дамблдор, но на такие слова Гриндевальд только усмехнулся. Он покрепче сжал ладонь Альбуса, начиная танец. К счастью, люди были слишком заняты сами собой, чтобы обращать внимания на них. — И я на Вас зол, мистер Гриндевальд, — Геллерт даже бровь приподнял, не понимая, что же именно произошло. Это не он же ушел. — Вы даже не зашли ко мне в трактир. Хотя, благодаря Вам он существует.       — Существует он благодаря твоим заслугам. Я всего лишь предоставил определенную сумму, — Гриндевальд даже сам не заметил, как немного надавил на талию парня из-за чего тот невольно подошел ближе. — Я слышал, что ты неплохо справляешься с ролью управляющего. Правда, мне пришлось такую тираду выслушать насчет твоего младшего брата. Неужели он настолько ужасен?       — Не ужаснее Вас. С трактиром пришлось постараться. Настолько постараться, что я привлек внимание мракоборцев, но к счастью, все обошлось. Хотя, они упорно идут по Вашему следу, — это можно было и не говорить, Геллерт это прекрасно знал. Он немного отошел назад, позволяя Альбусу прокрутиться, а после снова прижал к себе. И каждый раз, когда Дамблдор оказывался к нему ближе, он постоянно смущался и отводил взгляд в сторону.       — Помни, ты не мой союзник, чтобы я разговаривал с тобой о своих делах. Или ты волнуешься за меня? — на этих словах Альбус даже голову опустил, понимая, что ответом на этот вопрос будет «всегда», но он этого не сказал. — Мы же на помолвке. В конце концов, твоего друга и альфы, который был без ума от тебя. Кажется, ты так говорил?       — Дэвиду это не скажите, — эти слова заставили усмехнуться их обоих. И Дамблдор бы полностью расслабился в этом танце, даже, может быть, отбросив сомнения, если бы не взгляды посторонних, которые будто бы его сжирали. Они смотрели на него как на какой-то экспонат. Кто-то перешептывался. Они считали Альбуса очередной игрушкой Гриндевальда, которой тот резко заинтересовался. — Я скучал по Вам… — Дамблдор даже не понял, как это вырвалось.       От волнения Альбус несильно сжал плечо, а вместе с ней и ткань пиджака Геллерта. А тот ничего и не ответил, но этого было не нужно. К чему были эти слова, если один взгляд мог о многом говорить. И от этого у Дамблдора кружилась голова. Особенно в те моменты, когда Гриндевальд был слишком близко. Они могли бы даже поцеловаться, потому что их расстояние было уже неприличным, но из-за этого начнется настоящий скандал.       Но когда музыка закончилась, Геллерту пришлось отпустить Альбуса. Он, как и положено, поцеловал его руку, пока Дамблдор не сводил с него взгляда. Нужно было разойтись, чтобы предоставить все внимания публики будущим супругом. И ведь Гриндевальд так и не отпустил руку юноши, снова отходя вместе с ним в сторону. А Дэвид же с Вильямом немного поклонились. И наконец-то омега увидел Альбуса. Он не мог не улыбнуться.       Естественно, после такого торжественного танца прием продолжался, можно было бы снова окунуться в танец, но Дамблдору было не по себе от этих взглядов. Тем более, его друг направлялся к нему, лучезарно улыбаясь. Его жениху просто пришлось идти за Дэвидом, но потом он заметил, куда же так спешит омега. Кэлли не улыбался, но выглядел все равно дружелюбно.       — Ты пришел, — хоть было и не положено, но Дэвид приобнял своего друга, легко касаясь губами его щеки. Альбус не мог сдержать улыбку, отвечая на эти объятия. Это было приятно. — Мистер Гриндевальд, и Вам я благодарен за визит. Для нас честь, что Вы присутствуете на приеме, — Вильям несильно сжал руку омеги, намекая, что это лишние слова. Ему не положено было благодарить альфу. На это Дамблдор лишь недовольно вздохнул.       — Мистер Кэлли, мы что, с Вами не знакомы? Поверьте мне, чем меньше Вы будете поправлять своего омегу, тем счастливее Вы сами будете. И да, и Вам добрый вечер, — Альбусу показалось, что Вильям даже его не замечает. И нет, ему было не обидно, но он чувствовал себя некомфортно, когда альфа, который когда-то им восхищался, сейчас даже внимания не обращает. Но Кэлли не смог на это молчать. Он хотел было возразить Дамблдору, но Геллерт ему не позволил.       — Не стоит портить этот вечер. И да, я благодарен за приглашение, — Гриндевальд даже улыбнулся, чем смог смягчить некое смущение и неловкость Дэвида. Ему не знакомы были правила, которые стоило соблюдать столь знатной семье. Все же, его родина Шотландия, а не холодная и строгая Германия. — К тому же, Альбуса слишком долго в нашем обществе не было. Вы успели забыть, что он бурно реагируют на нечто подобное.       — Да, Вы правы. К тому же, работа в трактире должна закалить ещё больше. Я знаком с Вашими делами, мистер Дамблдор. Мне лично поручили разобраться с поставкой алкоголя в Ваш бар, — Вильям сначала был спокоен, если бы не заметил испуганный взгляд будущего супруга и непонимающий Альбуса. Что уж говорить про Геллерта, у которого выражения лица в одну секунду изменилось. Он тут же нахмурился. — Вы… вы не знали, что моя семья занимается распространением алкоголя по всей Европе?       Дамблдор даже говорить ничего не стал. Он сразу же повернулся к Гриндевальду, непонимающе смотря на него. А тот будто бы на это и внимания не обращал. Это было глупо. Альбус считал каким-то чудом, что он нашел неплохого поставщика, который не требовал огромной суммы за поставку. При этом, деятельность этих людей была легальна. Стоило догадаться, что это все исходит от Геллерта.       Гриндевальд лишь махнул рукой, намекая Кэлли уходить, да и Дэвида взять с собой. Им ни к чему было слушать этот разговор. А он подозревал, что Дамблдор начнет расспрашивать. И пока была возможность, Геллерт снова направился к балкону, чтобы закурить. Не стоило обсуждать дела у всех на виду. И ведь мужчина не остановился, не стал дожидаться, когда за ним пойдут. Он и так знал, что у Альбуса нет выбора, и он последует за ним.       На балконе было прохладно, хоть было и лето. Ночи были пока что холодными, но это было даже приятно после дневной жары. Легкое чирканье портсигара, и сигарета снова зажата между губ. Дамблдор даже вздрогнул, когда почувствовал этот знакомый запах. Кричать или истерить он не собирался. Это было вообще ни к чему. Гриндевальд ему сильно помог, подсунув прямо под нос поставщика. При этом, даже знал о всех его закупках и затратах. Что это было? Контроль или же помощь?       — Зачем? Зачем Вы это делаете? — Альбус встал рядом, наблюдая за мужчиной. Ему казалось, что он может сейчас сесть и просто наблюдать за Геллертом. Это было приятно. — И о чем говорил Вильям? Если Вы попытаетесь сказать, что Вы тут не причем, я вам не поверю, — как это вообще можно было допустить? Зачем Кэлли это сказал? Будто бы намеренно, но к чему это все?       — Ты и так все слышал. Семья Кэлли занимается уже давно поставкой различных товаров. Я им иногда помогаю. У нас некая договоренность. Детали для тебя не важны. Я лишь попросил их главу предоставить тебе поставку чуть дешевле обычного. Он меня послушал, — это было довольно легко. Семья Кэлли почитали Гриндевальда. Они были полностью в его власти.       — Но зачем Вы это сделали? Я бы справился и сам, — Дамблдор немного повысил тон. Он даже положил руку на плечо Геллерта. Тот сразу же обратил на это внимания, но ничего не сделал. — Да, я благодарен Вам, но зачем Вам это? Я не могу быть для Вас другом. Да и не союзник я Вам. Или же дело в чувствах? — при этих словах Альбус даже покраснел. Он даже не понял, как осмелился.       — Да. Не союзник. Всего лишь нашел человека, который исцелил меня. Всего лишь больше всех заботился, — усмехнулся Гриндевальд, растворяя окурок. Он подошел практически вплотную к Альбусу, обхватив его лицо ладонями. Из-за этого Дамблдору пришлось поднять голову. — Не ищи в моих действиях смысла или намека. Я помог, значит так надо. Не спихивай это все на чувства, потому что их нет. Не в этой жизни, Альбус. Возможно, если бы я был другим человеком, эти чувства были. Но я лишен любви. Остается лишь похоть, которую мне трудно сдерживать.       — Но если бы ты был другим человеком, я бы не полюбил тебя, — это было смело для Дамблдора. Он схватил Геллерта за его пиджак, пытаясь стать с ним ещё ближе, но Гриндевальд даже не дернулся. Все так же стоял, немного усмехаясь. Видел ли в этих поступках он невинного ребенка? Возможно. Но было приятно слышать эти слова. Но в тоже время, они лишь подтверждали то, что мужчина правильно сделал, что отпустил Альбуса.       — Наслаждайся вечером, Альбус. У меня дела, — немного наклонившись, Геллерт легко поцеловал Дамблдора в лоб, прикрыв глаза. Да, в такие моменты можно было бы расплакаться, но у Альбуса не было слез. Они были ни к чему. Это было бы глупо и ужасно. Сейчас он чувствовал себя больше опустошенным и уставшим. Но он знал, что ему придется остаться до конца мероприятия, пока знакомая фигура скрывается в толпе людей.