20 Глава. Ленточка
18 марта 2020 г. в 02:29
Альбус оказался прав. Он так и не смог уснуть. Из-за этого он чувствовал себя ещё более разбитым. Конечно же, из Министерства отправили сразу же человека, который ожидал ответа Дамблдора. Ему просто пришлось согласиться. Какие бы варианты он не перебирал, он в любом случае оказывался в проигрышном положении. И он принял решение обмануть того, в кого был влюблен, подписать себе смертный приговор, но спасти брата.
Узнать, где же живет на данный момент Геллерт, было не трудно. Стоило отправить сову Дэвиду, как через полчаса уже пришел ответ. Как оказалось, Гриндевальд расположился в самом центре Лондона. В шикарном здании, о квартире в котором можно было только мечтать. Но Альбус не собирался рассматривать архитектуру. Уж слишком сильно он был погружен в свои мысли.
— Мистер Дамблдор, — Альбус вздрогнул, когда услышал свое имя. Одна из девушек, которая так же жила в этом доме, впустила его, оставив у входа. А вот уже позвал его другой человек. Дамблдор, конечно же, сразу обернулся, и был рад увидеть улыбку на лице девушки, которая его встретила. — Добрый день. А я уже думала, что мы не увидимся, — Винда подошла к Альбусу, чтобы немного приобнять, а так же едва коснуться губами его щеки.
— И Вам добрый, мисс Розье. Я решил заглянуть, мне нужно срочно поговорить с мистером Гриндевальдом. И я боюсь, что это не может подождать, — решительность Дамблдора удивила Розье, но спорить она не стала. Она лишь понимающе кивнула, сразу же разворачиваясь в сторону кабинета. Видно было, что она куда-то собиралась. Скорее всего, они планировали покинуть Англию.
Было много незнакомых для Альбуса людей. Он их заметил, когда проходил по коридору. Большинство из них находилось в зале, обсуждая что-то довольно бурно, но они все сразу же обратили внимание на Дамблдора.
В кабинет же сначала зашла Винда, чтобы предупредить Геллерта. А Альбус так волновался. Он не знал, что ему говорить, он не знал, как действовать, чтобы Гриндевальд не понял всю правду. Если же он откажется, то брата Дамблдору будет сложно спасти. Но сейчас даже не время было думать об этом, иначе снова могла начаться та истерика, а это было ни к чему.
Розье вышла практически сразу же, указав жестом, что Альбус может пройти. Он лишь кивнул ей в знак благодарности, заходя внутрь. Но если он думал встретить только Геллерта, то сильно ошибался. Рядом с ним стоял ещё один альфа, который казался ровесником Гриндевальда. И так же в строгом, идеальном костюме, правда, две пуговицы рубашки были расстегнуты, что было неприемлемо. А так же этот мужчина уже распивал виски. Да и вид у него был помятый.
— Ух ты… — сразу же произнес альфа, осматривая Дамблдора, да причем с такой наглостью. — А ты можешь покрутиться, чтобы я тебя осмотрел? — но заметив взгляд Гриндевальда, тут же тихо закашлял. — Да я шучу, успокойся. Не стоит меня убивать взглядом, я прекрасно знаю, что ты можешь это сделать. Но мне просто завидно. Ко мне бы с утра являлся столь юный омега, ещё и не меченный. Я был бы счастлив.
— Бернард, заткнись, — всего два слово произнес Гриндевальд, не сводя столь строгий взгляд. Но Бернарду было все равно. Он и не в таком состоянии Геллерта видел. — Альбус, я не ожидал тебя здесь увидеть. В чем дело? — а вот второго альфу явно заинтересовало то, как Гриндевальд обращается к Дамблдору. Он даже сначала смотрел то на Геллерта, то на Альбуса.
— Я Бернард Уолтер Ред. Мне безумно приятно с Вами познакомиться, — в какую секунду он оказался рядом? Даже взял за руку и нахально коснулся ее губами. Дамблдор даже вздрогнул. Сейчас он вообще не хотел, чтобы его касались, но руку вырвать не мог. — Я обязан сказать, что у Вас довольно приятный аромат.
— Мы можем поговорить наедине? — сразу же спросил Альбус, все же вырвав свою руку из крепкой хватки. Гриндевальд лишь недовольно вздохнул, но не из-за Дамблдора, а из-за Реда. С ним иногда было невыносимо, но Геллерт уже долгие годы с ним работал. Даже слухи пошли о их с ним дружбе. Также, Бернард имел огромное влияние на семью Кэлли, находясь с ними в родстве.
Когда же дверь за Редом захлопнулась, Альбус смог свободно вздохнуть. Он не стал садиться, как и Гриндевальд. Он молча стоял и смотрел на Дамблдора, будто бы ждал, когда же тот заговорит. Он не понимал смысл этого визита, ему казалось, что они вчера все обсудили. А Альбус просто не мог взять себя в руки и начать говорить. Ему в глаза бросалось, что Геллерт сейчас был без пиджака, рукава его рубашки были слегка задранными, сама рубашка расстегнута на одну пуговицу, а жилетка совсем распахнута. Было видно, что он долго работал. Возможно, тоже не спал.
— Каждый раз, когда в моей жизни происходят проблемы, я бегу к Вам. Мне надоело, но я не мог не прийти на этот раз, — Гриндевальд все же подошел к креслу, понимая что разговор может затянуться, по привычке достал сигареты. — Когда я увидел там Вас, Дэвида, Вильяма, я понял, что я больше не могу. Я прошу снова присоединиться к Вам. Знаю, Криденсу больше не нужен учитель, но я мог бы занять любую должность, которую Вы предложите.
— Так получилось, что мне это не нужно. И мне казалось, что после нашего последнего разговора ты это понял. Не можешь в трактире — устройся учителем, ты же этого хотел, — нет, Геллерт не держал обиды. Просто он старался держать подальше от себя Дамблдора. И у него это получалось. — Думаю, для тебя это будет лучший вариант.
— Я сам знаю, что для меня лучше! — на удивление, Альбус прикрикнул, но тут же попытался взять себя в руки. На него давила вся эта ситуация. Самое ужасное, он не мог рассказать. — Я хочу стать Вашим союзником. Разве не этого Вы хотели? Чтобы я сражался за Вас? Вы знаете, на что я способен, — все было бы прекрасно, если бы Гриндевальд что-то не заподозрил.
— Это все прекрасно. Это просто замечательно. Но теперь говори правду. Я хочу как можно быстрее покинуть Англию, а ты меня своей ложью задерживаешь. Я не в том настроении, чтобы слушать бред, — Дамблдор тут же поджал губы, нервно сжимая край своего пиджака. И ведь не понимал, что тем самым выдает себя перед Геллертом. — Говори, не тяни.
— Я люблю Вас, — да, он снова сказал эту фразу. И снова с таким же взглядом. Гриндевальду это тоже не понравилось, но эта уже была хотя бы правда. — Вы это знаете. Вы это поняли довольно быстро. И я знаю о Вашем мнении на этот счет, — Альбус даже усмехается. Он стоит перед Геллертом как школьник и отчитывается, пока тот курит в кресле. — Но я уже не могу без Вас. Для меня этот год был адом. Я каждый раз вспоминал о Вас. И думал: «Вот неделя и я вернусь», я хотел вернуться. Но когда сейчас я готов все бросить и оставить, Вы меня не принимаете.
Гриндевальд усмехается, пытаясь вспомнить, сколько раз он слышал похожие слова. Даже Альфред это говорил, когда они были моложе. Но сейчас было нечто другое. Дамблдор был строптивым омегой, который отказывался признавать свою слабость. А сейчас стоит перед ним с опущенной головой признается в своих чувствах. Конечно же, как альфе это было приятно, а вот как личности Геллерта это было проблематично.
— Браво, — похлопал в ладоши Гриндевальд, наблюдая как меняется выражения лица Альбуса. — Только к чему это, Альбус? Ты не идиот и прекрасно знаешь, что я делаю с омегами. Ты хочешь для себя такую судьбу? А может судьбу Альфреда? Потому что я знаю, что ты меня возненавидишь. Я не стану твоим альфой, я не поставлю тебе метку. И в итоге ты будешь жить с разбитым сердцем, пока я где-то пропадаю. Так ведь? Поэтому оставь свои идеи и возвращайся в трактир, — Геллерт уже хотел встать, но когда услышал слова Дамблдора, то передумал.
— Вы говорили о похоти. Но не любви. Насколько в Вас сильна похоть ко мне? Настолько, чтобы выгнать ценного союзника? — Альбус подошел к Гриндевальду, положив свою ладонь на его тыльную сторону руки. Сейчас, кажется, Геллерта слова немного заинтересовали. — Я согласен стать Вашим и без метки, потому что я не смогу подпустить другого альфу к себе.
И сначала Гриндевальд не двигался, он был спокоен. А после тихо посмеялся. Было странно. Казалось, что его жертва сама идет ему в руки, хотя, было что-то чрезвычайно подозрительное. Но Геллерт никак не мог понять что. Он даже немного наклонился вперед, внимательно следя за Дамблдором. В голове сразу же, как вспышки, стали всплывать образы, чтобы он мог сделать с этим мальчишкой. Но мужчину все равно что-то удерживало.
— Поцелуй меня, — эти слова заставили Альбуса вздрогнуть. Было забавно наблюдать. Если уж и предлагаешь нечто подобное, то нужно быть готовым ко всему. Но Дамблдора смутило это. — Поцелуй меня, чтобы я понял, что ты действительно готов. И что ты знаешь, о чем говоришь, потому что назад дороги не будет, — этот шепот немного даже кружил голову юноши.
Но выбора не было. Альбус прикусил нижнюю губу, поправляя пряди своих волос, которые выпадали из хвоста. Он знает, как это Гриндевальду не нравится, но все равно упорно продолжает их собирать. И Геллерт уже знал, что стянет эту ленту, сразу же, когда Дамблдор подойдет. И он подошел. Но столь медленно и осторожно. Даже сначала топтался на месте, потому что явно чего-то боялся и даже не знал, как бы подступить к мужчине.
Но в конечном итоге, он встал к Гриндевальду вплотную, положив свои руки ему на плечи, но не давил. Лишь слегка коснулся. Альбусу будто бы было страшно иметь хоть какой-то контакт с Геллертом, но на самом деле, он просто боялся, что сделает что-то не так. Ещё и в голову лезли мысли о том, что от одного поцелуя могла зависеть жизнь его родного брата.
Легкое касание, и Гриндевальд старается сдержать усмешку. Все так, как он себе и представлял. Дамблдор его то ли боялся, то ли слишком смущался, потому что это действительно было касание, а не страстные поцелуи, когда ты хочешь сжать омегу в своих объятиях. И, конечно же, Геллерт не отстранился, он лишь немного подался навстречу, отвечая на этот своеобразный поцелуй. И Альбус знал, что это было ужасно. Он даже из-за этого вздрагивал.
Поэтому он и сразу же отстранился, выпрямившись. Как же он краснел, а ещё где-то была ненависть к себе. Он поцеловал мужчину, которого любит, но в этом поцелуе не было страсти, в этом поцелуе не было этой самой любви. Поэтому Гриндевальду и говорить ничего не нужно было. К чему ему юноша, который столь невинен, что даже не может его поцеловать?
— У меня много работы, — встал со своего места Геллерт. Дамблдор даже на него не смотрел. — Тебе лучше вернуться в трактир. Я могу попробовать договориться, чтобы тебя взяли учителем, но ничего не обещаю, — Гриндевальд застегивает свой жилет, а уже после и тянется к пиджаку. Нужно было уезжать из Англии. И чем скорее, тем лучше.
Альбус ничего не отвечает, ему кажется, что у него лихорадка, будто бы его всего трясет. Но все резко внутри успокаивается, когда Дамблдор замечает на столе у Геллерта одну вещь. Это была его ленточка с того приема. Она столь аккуратно лежала на столе, практически под рукой. Почему-то на лице даже появилась улыбка, когда Альбус ее увидел. И эта обычная вещица помогла ему кое-что понять.
Да, с одной стороны брат, который сейчас на грани смерти, а с другой мужчина, который снова уйдет, а Дамблдору ничего не останется, только как вспоминать этот ужасный поцелуй, да и после понимать, что сейчас, возможно, Гриндевальд в объятиях другого омеги. И это уже была ревность. Вот тогда и чувства внутри Альбуса начали просыпаться. Обычная ленточка, но его будто бы окатили ведром холодной воды.
И когда Гриндевальд повернулся к нему, слабо коснувшись его чуть ниже плеча, Дамблдор слишком резко развернулся, из-за чего оказался ещё ближе к Геллерту. Тому пришлось немного придержать Альбуса, чтобы он случайно не упал, но и сам он уже успел схватиться за воротник пиджака, немного притягивая к себе. И только когда Дамблдор смог забыть обо всем, он понял, как нужно действовать.
— Это будет сумасшествие, — сначала Гриндевальд не понял. Он даже нахмурился, а после Альбус приподнялся, обнимая мужчину за шею, и снова его поцеловал. Но не было этих плавных касаний, не было этой неуверенности. Дамблдор пытался даже прижаться как можно ближе, пока они целовались. И в голове будто бы каша. Брат, Министерство, Геллерт. Это все будто бы смешалось в одно. И все это выплеснулось через этот поцелуй.
Гриндевальд сначала даже не понял, что за порыв у Альбуса проснулся за несколько секунд, но обдумывать каждое действия он не стал. Его руки сразу же оказались на талии, сжимая Дамблдора в своих объятиях. И тот даже ахнул из-за этого, но от Геллерта не отстранился. Наоборот, он плавно поднял руку выше, касаясь сначала выбритых висков, а уже после запустил пальцы в более длинные пряди, слегка сжимая их в своей руке.
И вся та похоть, которая была в Гриндевальде, будто бы вырвалась наружу. Он не мог себя сдерживать, хоть ему все и твердило, что нужно остановиться, но он уже не мог оторваться от этого омеги. Немного подхватив Дамблдора под бедра, он сразу же усадил его на свой стол. К счастью, тот не настолько был засыпан бумагами. Но, правда, некоторые папки все равно свалились на пол, но кто на них обращал внимание?
Альбус сходил с ума от этих прикосновений, от этих поцелуев. Тем более когда Геллерт все же опустил руки ниже, сдавливая бедра Дамблдора в своих руках. А тот будто бы этого и не заметил, невольно забираясь под пиджак Гриндевальда одной рукой. Он смог ловко снова расстегнуть жилетку, проводя рукой по груди мужчины и чувствуя, как бьется его сердце.
Но стук в дверь раздался настолько неожиданно, что они оба даже испугались, по крайней мере Альбус. Геллерт же спокойно отстранился, немного отходя от Дамблдора. Как же ловко он привел себя в порядок. У него не было сбито дыхания, сам он был спокоен. Лишь застегнул ту самую жилетку и поправил свои волосы. Альбусу бы не помогло ничего. Его волосы были распущены и растрепаны, сам он сидел на столе, на котором бумаги были перевернуты. Да и сам он, скорее всего, сильно покраснел.
— Мистер Гриндевальд? — если бы сейчас зашла Винда, Дамблдор бы сгорел от стыда. Но это был Дэвид. А это уже было страшно. По одному виду своего друга он мог понять все. — Альбус? Что ты тут делаешь? — все что мог сделать Дамблдор — это закинуть ногу на ногу и хлопать глазами, как будто ничего и не было. Стол это самое удобное кресло.
— Ты вовремя, Дэвид. Скажи Вильяму, чтобы заканчивал сборы. Мы немедленно уезжаем, — Альбус же опустил голову. Да, поцелуй был шикарен, но он даже не знал, чего ожидать. Или он навсегда потеряет своего брата, или же вступит на путь, благодаря которому Гриндевальд его возненавидит. — И захвати с собой Альбуса. Он побудет с нами временно, если не сбежит, — Геллерт уже посмотрел на Дамблдора с какой-то усмешкой.
— Не сбегу, — только и смог выдавить из себя Альбус, вставая со своего места, как будто между ними ничего и не было. Дэвид ещё что-то хотел сказать, но Гриндевальд не позволил. Будто это что-то было секретно для Дамблдора. Хоть это и насторожило, но юноша не стал спрашивать. Не сейчас. Он ещё успеет узнать. А сейчас понимал, что ему придется объясняться Дэвиду, потому что тот уж слишком сильно сдавил руку друга, уводя за собой.
— Это был всего лишь поцелуй. Но я сходил тогда с ума. В нашей с ним жизни ещё будет много поцелуев, но должен признать, что это был худший из них. Но именно с этого момента я уже понимал, что я принадлежу Геллерту Гриндевальду, даже если я тогда и шпионил за ним, — по щекам у Альбуса бежали слезы, но он упорно вытирал их рукой. Сдерживаться не было сил.