1929 год
Осень в Германии не радовала. Если же в центре города ещё можно было спокойно прогуливаться под зонтиком, то за городом было все печальнее. Большие лужи мешали прогулке по саду. Листья то и дело срывало с деревьев и усыпало дорогу. Почва становилась вязкой и прилипала к подошвам. Брезгливым магам это приходилось не по душе. Они жаловались на обслуживание местных слуг, говоря, что те просто бездельничают. Но если хотелось уединиться от лишних глаз в поместье, то сад возле поместья идеально подходил под это. Хоть и деревья с желтой листвой могли укрыть любителя подслушивать, но именно здесь было спокойно. Может поэтому двое мужчин выбрали это место для прогулки. Зонтики укрывали их от дождя, чтобы совсем не промокнуть. Но один из них так был увлечен разговором, что постоянно попадал в лужу, запачкав уже не один раз свои идеально выглаженные брюки. — Снова! Я уже ненавижу это место, — мужчина чуть ли не прорычал это сквозь зубы, магией стирая пятна на своих брюках. — Мы прибыли сюда не для того, чтобы мокнуть в этой Мерлином забытой стране. Так представляешь, он до сих пор не встретился с моим отцом! Его девка вечно говорит: «Герр Гриндевальд не может сейчас Вас принять. Он назначит Вам встречу». Как так можно с отцом? — мужчина перевел взгляд на своего компаньона. Но тот все молчал, чем начинал раздражать. — Роберт, ты меня слышишь? — Интересно, если омега тебе не отвечает, то ты так же ей кричишь? — Роберт взглянул на собеседника. — Алфео, я слышал это и от отца. Иногда поражаюсь, насколько вы с ним похожи, слово в слово, — Роберт остановился, взглянув на облака. Небо было пасмурным. И даже не было хоть какого-то намека на солнце. А говорили, что в Германии прекрасное лето. — Долго Гриндевальд не сможет игнорировать. Что-то мне подсказывает, что его нет в поместье. Иначе бы он не стал игнорировать семью Галло. — Интересно звучит. Иногда мне кажется, что отец отдал бы все, чтобы именно ты был частью нашей семьи, а не приемным англичанином, который ещё и ушел от нас в ту ужасную школу. Вот если бы ты послушал отца, то стал бы лучшим учеником, а не этот вечно текущий… — но Галло не смог договорить, ведь по взгляду Роберта стало понятно, что ему неприятна эта тема. — Ты ведь знаешь, — спустя минуту молчания Роберт заговорил. — Твоя семья дала мне все: крышу над головой, должное воспитание и даже любовь, которая не должна была достаться приемному ребенку. Но все же… я знаю свои корни и хотел пройти путь, по которому прошли мои предки, — Роберт сильно отличался от Алфео. Дисциплина, тяга к знаниям, ему пророчили успешное будущее. А вот Алфео был бездельником, только почему-то это устраивало его родителей. Галло лишь молчал. Не любил он эту тему. Да и куда больше его заинтересовало нечто другое. Юный омега, скорее всего, один из слуг, вышел на улицу. В своей руке он держал письмо, которое позже передал другому молодому человеку. Алфео хитро улыбнулся, столь внимательно рассматривая юную особу. Этот омега определенно его заинтересовал. И он уже хотел сказать сводному брату, что ему нужно отойти, как их позвали. Когда они обернулись, то оба тяжело вздохнули. По тропинке, прямо по лужам, бежал совсем юный омега, держа в руках какую-то коробочку. Ему даже было все равно на белоснежные штаны, которые могли испачкаться. Его короткие, кудрявые локоны развивались на ветру, а на белоснежный щеках появился румянец от холода и бега. — Вито, сколько раз тебе говорили, что омегам не положено так бегать? — Алфео был возмущен. Он грозно посмотрел на самого младшего брата. Но юный омега лишь посмеялся и спрятался за Робертом, тихо смеясь. — Ты весь в грязи. Родители снова тебя отругают, а ты будешь жаловаться всем, что они тебя не любят, — да кто бы его слушал. Младший Галло продолжал смеяться. — Омегам не положено бегать. Особенно по лужам. Тебя наш папа ничему не учит что ли? — Да хватит, он ещё ребенок. Ему всего двенадцать, — Роберт как всегда был на стороне младшего. Ему всегда казалось, что из всех в семье Галло именно Вито сильно выделялся. Энергичный и столь солнечный мальчик. — Что это у тебя? — Роберт осторожно взял коробочку из рук сводного брата, открыв ее. Внутри лежала брошь. Она была изготовлена из маленьких ярких рубинов, образовывая форму птицы с расправленными крыльями. Некоторые камни были тусклее других, создавая иллюзию разного оперенья этой птицы. Роберт даже удивился, увидев подобное украшение. Столь маленькая вещь. Для альф было слишком ярко, а вот для омег слишком мизерно. Да и Вито ещё не носил украшения. — Братик, тебе нравится? — Вито был слегка смущен. Значит, это был подарок, но для кого? — Я попросил папу сделать это для меня. Хочу его подарить омеге герра Гриндевальда. Говорят, что он как эта птица. Свободный и столь яркий. Но так же говорят, что он не носит украшения, так что… — Вито посмотрел на свои руки. Явно волновался. — Что ж… — Роберт закрыл коробочку, взглядом указав Алфео молчать. Нечего разбивать сердце младшему брату. — Даже если он и не носит украшения, то он с радостью примет подарок от столь прекрасного омеги, — Роберт подал руку своему младшему брату, чтобы тот взял его под локоть. — А пока, пойдем в дом. Стоит спрятать следы твоей беготни, пока тебя снова не отругали, — дело было даже не в заботе об одежде. Роберт уже заметил взгляд Алфео к прислуге. А Вито рано было знать о всех тонкостях взрослого мира. Смотря на Вито, можно было понять, как омега Гриндевальда влиял на умы юных омег. Они восхищались им, впитывали информацию о нем, сплетничали, кто-то даже подражал. Но ведь столь мало было известно о такой популярной личности. Да, все шептались, что он одевается столь просто, не носит украшения, редко появляется в обществе, невероятно силен и молод, но вот его имя никто не знал. Возможно, сам Гриндевальд скрывал его. Поэтому Роберт снова и снова слушал удивительные истории от младшего брата, пока Алфео оставался на месте. Но стоило только скрыться его братьям, как он продолжил свой путь, заходя в дом. В этой части поместья практически никого не было. Тишину лишь нарушали шаги Галло. Хотя, он все равно слышал, как кто-то тихо напевает мелодию. О, этот голос. Не так была прекрасна внешность, как его голос. В своих мыслях Алфео уже представлял эти стоны. Омега стоял возле небольшого столика, доставая оттуда какие-то бутыльки. Он так был вовлечен в свое занятие, что даже не услышал, как к нему подобрались. Но когда его схватили за руку, разворачивая к себе лицом, он испугался и вскрикнул. Из-за этого пришлось накрыть его рот рукой. Алфео же усмехнулся, внимательно рассматривая свою жертву. — Не кричи. Нам же не нужны зрители, — Галло заранее достал свою палочку. Одно движение и омега и дернуться не мог. Правда, перед этим, омега успел задеть рукой поднос и тот с шумом упал на пол. Бутыльки разбились. Алфео понимал, что такая мелочь не могла привлечь других слуг. Да и какая разница. Он гость из знатной семьи. Что ему сделают, если он просто развлечется с омегой? Руки Галло блуждали по телу юноши, резкими движениями он пытался его раздеть, вырывая пуговицы из петель. Алфео даже не волновали слезы омеги. Какая разница, что омега плачет, когда желания захлестывают его? Особенно в тот момент, когда он прикоснулся к обнаженной кожи, сжимая в своих пальцах сосок юноши. Если бы омега мог, он бы уворачивался от этих прикосновений, от этих губ. Но он даже двинуться не мог. И сквозь слезы юноша смог разглядеть, что к ним приближается силуэт. Сначала омега испугался ещё больше, но когда он смог присмотреться, то где-то в душе зародилась надежда. Алфео не мог видеть, что они не одни, так как был занят, срывая одежду с омеги. Но вот резкий звук заклинания отвлек, а после толчок и боль. Галло и не понял, что произошло. Он уже не сжимал в своих руках юношу, а лежал на боку у стены. Мелкие крошки падали ему на лицо, результат трещины, что он оставил своим же телом. Из-за боли и сильного удара, голова кружилась. Алфео даже не мог сосредоточиться, чтобы взглянуть, кто же напал на него. Лишь видел темный силуэт, который подходит к тому омеге. Единственной отличительной чертой этого человека были рыжие волосы. Это все, что смог рассмотреть Галло, прежде чем сознание покинуло его.***
За всю свою жизнь Бернард впервые скучал по сражениям. Переговоры, крупные сделки со странами, которые присоединялись к армии Гриндевальда — все это так выматывало. Даже сейчас посол из Италии требовал переговоров не с Редом, а именно с Геллертом. Но тот отсутствовал уже пару дней, находясь во Франции. — Я думаю, что ужин должен пройти в главном зале. Нам подадут четыре блюда. Но вот с десертом я ещё не определился. Что вообще предпочитаются итальянцы? Я однажды попробовал их еду и должен заметить, что французская кухня куда лучше. А вдруг это будет оскорбление их культуры? — Луи везде следовал за своим дядей. Он взял на себя организацию почетного ужина, на который должен был появиться и сам Гриндевальд. — Мой дорогой племянник, не секрет, что из вас всех, я люблю тебя больше остальных, — Бернард остановился на месте. — Но если ещё раз ты будешь доставать меня этими вопросами, я лично отправлю тебя на казнь, — как будто слова Реда могли хоть как-то напугать Кэлли. — Найди человека, который тебе поможет. И к тому же, мы в поместье твоего брата. Этим всем должен заниматься Дэвид. — И что нам он подаст на десерт? Противоядие? Не смеши. Его ничего не волнует. Он целыми днями или с моим братом в спальне, или же пытается хоть как-то помочь вытащить из уныния… — Луи не договорил. Ему больно об этом говорить. Он хотел перевести тему, но все же добавил. — Я скучаю по старым временам. Шпионаж, крушения. Была опасность и интрига. А сейчас я стал… беспомощным. Даже другу не могу помочь. Бернард понимал, о чем говорил Кэлли. А так же знал, что за всю жизнь у Луи был только Вильям, но тут у него появился друг, который принял Кэлли со всеми грехами. Из-за отсутствия какой-либо настоящей дружбы, Луи не понимал, как помочь. Да уже и не пытался. Ред же из-за своего положения не мог что-то посоветовать, поэтому лишь положил руку на плечо племянника, слабо улыбнувшись. Но их отвлек шум. Кто-то слишком бурно ругался. И судя по тому, как разговор с английского переходил на итальянский, Бернард догадывался кто. Из-за этого они переглянулись с Кэлли и направились в сторону шума. А он исходил из коридора, где был расположен кабинет. Сейчас его занимал Ред, но раньше свои вопросы там решал и сам Геллерт. Перед кабинетом стоял глава семьи Галло. Он столь сильно был возмущен, что размахивал руками, пока Генри пытался его хоть как-то успокоить. Но он и половины слов не понимал из-за того, что его собеседник переходил на другой язык. Рядом же с Галло стоял и Роберт. Он лишь молчал, хотя явно был возмущен не меньше. — Господа, я могу узнать, что здесь происходит, и почему вы накинулись на герра Шмидта? — Бернард подошел ближе, а за ним хвостиком и Луи, которому было безумно любопытно. Судя по тому, как Генри покачал головой, дела обстояли не лучшим образом. — Если же вы хотите встречи с герром Гриндевальдом, то напомню, пока у него дела, и он не может с вами встретиться. — Это возмутительно! — Галло переходил на крик. — Вы заставляете нас ждать. Но не предоставили условия для этого. В армии Гриндевальда одни дикари. Моего сына, мою кровь и плоть избил какой-то недоумок! — Галло так размахивал руками, что чуть не задел Генри, который стоял рядом. Кэлли же скрылся за дядей, стараясь сдержать смех. Бернард посмотрел на Шмидта, требуя объяснений. — Со слов Алфео Галло, он прогуливался по нашему саду со своими братьями. После, один из слуг, омега, соблазнил его, приманивая к себе. Но кому-то это не понравилось. Заклинанием он нанес травмы сеньору Галло. К счастью, он в норме, но под наблюдением лекарей, — Генри как всегда был сдержан, а вот Луи не смог скрыть смешок, но его смех был прерван, когда Шмидт добавил. — Это был один из слуг Луи. Как добавил синьор Галло, омега был… настолько похотливым, что соблазнил его в коридоре. Кэлли хотел возмутиться. Ни один из его слуг не мог повести себя таким образом, он сам их отбирал. Он даже сделал шаг вперед, но остановился, когда заметил, кто стоит напротив него. И даже Бернард свободно вздохнул, понимая, что ему не придется разбираться лично с этим детским садом. Только лишь Галло не понимал, почему взгляды у остальных изменились. Когда же он обернулся, то поджал губы. — Синьор Галло, — походка была уверенной, а взгляд холоден. Галло посмотрел в глаза Гриндевальда, но после отвел. Он будто подавлял своей энергетикой. — Рад Вас видеть. К сожалению, мне пришлось задержаться, — Геллерт прошел мимо, открывая дверь в кабинет. Первого он пропустил Луи, а после зашел и сам. Все остальные зашли вместе с ним. Галло сразу же занял место напротив Гриндевальда. — Я рад Вас увидеть и лично познакомиться, — тон сразу же стал тише, даже взгляд. А вот Роберт взгляд не изменил, встав рядом с Галло. — Позвольте представить, мой сын, Роберт Галло. Лучший выпускник Хогвартса, — мужчина сказал это с такой гордостью. Геллерт же поднял взгляд на Роберта, достав свои сигареты. Он лишь усмехнулся, прикуривая. — Насколько мне известно, второй, среди лучших. Вы с большим отрывом проиграли Альбусу Дамблдору, — Гриндевальд знал про Роберта, прежде чем заключить сделку, ему нужно было узнать об этой семье. Роберту же эти слова не понравились, но он сжал кулаки, вытерпев подобное. — А второй Ваш сын пострадал от рук неизвестного. Из-за странных обстоятельств. Знаете, меня очень волнует современное общество. Ведь как бы омеги не отстаивали свои права, они все ещё оставались скромными. И если же их одолевала похоть, то они, как русалки, утягивали альф в свои комнаты, — Геллерт внимательно следил за собеседником. — Но видно, они стали лишаться и скромности. — Вот поэтому мы и учим нашего младшего сына чтить традиции и не даем современному обществу извращать свой ум, — Галло поджал губы, понимая, что Гриндевальд обо всем догадался. И если он думал, что сможет бунтовать, то сейчас осознал, что Геллерт его просто уничтожит. — Я лишь надеюсь, что Вы сможете найти того, кто напал на моего сына. Мужчину с рыжими волосами, — на этих словах Луи сразу же повернулся к Галло, удивленно посмотрев на него. — А о делах поговорим после, когда нам не будут мешать омеги. Больше Галло ничего не сказал. Он ушел вместе со своим сыном. А вот Кэлли был очень взволнован. Он сразу же сел в кресло, где до этого сидел мужчина и посмотрел на Гриндевальда. Тот ничего не сказал, делая очередную затяжку. — Вы ведь знаете, что мои слуги никогда бы не стали заниматься подобным. Да, у меня есть особые слуги, но их сейчас в поместье нет, — Кэлли впервые сталкивался с таким хамством. Насилие над омегами для него было не допустимым. Он даже не представлял, что сейчас происходит с этим слугой. — Прошу Вас, герр Гриндевальд, не наказывайте его, они просто прикрывают своего сына, который посчитал, что ему все можно. — Луи, — Геллерт посмотрел на Кэлли, потушив сигарету. — Это твой слуга. Решать, что с ним делать, будешь ты. Но лучше отправить его в другое место, чтобы они с Галло не пересекались, — Гриндевальд не собирался ещё больше калечить юношу ради прихоти одной семьи. Сейчас было не до этого, как и не до радости Кэлли. Посмотрев же в соседнее окно, где горел тусклый свет, Геллерт усмехнулся. А в голове промелькнула мысль: «Все же вышел из комнаты».