История, в которую Вы не поверите

      Небо плакало. Именно так можно было описать ту погоду, которая совсем не радовала. Дождь лил с самого утра и казалось, что не собирается останавливаться. Дороги были в лужах, по крышам домов барабанили капли, а люди практически не вылезали из своих домов, боясь промокнуть и продрогнуть. Ведь вместе с дождем был холодный ветер. Он будто бы пронзал все тело, заставляя каждый раз вздрагивать.       Даже наблюдать за всем этим было неуютно. Но Альбус не мог оторвать взгляд от окна, будто бы ждал чего-то или кого-то. Он сидел в уютном кафе с чашечкой чая. Здесь он был один, хоть и знал, что за дверью стоят несколько охранников. Они скорее контролировали Дамблдора, ведь такому волшебнику вряд ли нужна охрана.       Альбус глубоко вздохнул, медленно размешивая ложечкой сахар. Почему-то именно сейчас он чувствовал себя так одиноко. И это даже не из-за посетителей, которых не было. Это странное чувство не покидало его уже очень давно. Лишь в моменты, когда Дамблдор был отвлечен делами, это чувство стихало. В конце концов, никто его не понимает, он находится в чужой стране и в том положении, в котором оказаться никогда не хотел.       Альбус преподносит чашку к губам и наслаждается вкусом чая. Ненадолго прикрывает глаза, а затем слабо улыбается, когда слышит чужие шаги. Вообще, он сначала слышит как открылась дверь, волшебник тихо ругается на дождь, а только потом идет к Дамблдору, снимая свою шляпу, на которой осталось несколько капель воды.       — Здравствуй, Альбус, — Генри всегда смотрит столь ласково. Он останавливается возле Дамблдора и улыбается ему. Тот кивает с еле заметной улыбкой. — Оказывается, поймать тебя довольно сложно. Ещё несколько недель назад ты сидел в своей комнате, а теперь никто не знает, где же ты, — Шмидт садится напротив, на ходу сняв свой черный плащ. Он внимательно смотрит на Альбуса, не в силах отвести свой взгляд.       — В последнее время происходит столько интересных вещей, я не мог это пропустить, — Альбус берет зефирку, которая лежит на блюдце, и немного откусывает, даже не взглянув на Генри. — Например, попытка изнасилования, которую тебе приказали замять. Неуважение к омегам на ужине. Нелепая встреча омег, которые прячут за улыбкой слезы. О, и не стоит забывать про приезд Джозефа, — Дамблдор спокойно рассуждал, откладывая недоеденную зефирку. После секундного промедления Альбус взял чашку чая, наблюдая за чаинками.       — И конечно же именно ты решил во все это ввязаться. Тебе установлен срок. Ну начнешь ты эту революцию омег или что ты там собрался, а по истечению срока что будет дальше? Ты исчезнешь, как будто тебя никогда и не было, — Генри говорил все же с осторожностью. Он не хотел лишний раз задевать Дамблдора. — И все твои старания исчезнут.       — Ничего не проходит бесследно, Генри, — Альбус касается пальцами своей шеи, именно того места, где и стоит метка. — Как думаешь, лучше сидеть на месте и несколько лет быть обычной марионеткой, или все же внести свой вклад? Я не устраиваю революции и войны, я не убиваю людей. Но я хочу, чтобы омеги дышали свободно. Может я и не смогу довести это дело, но я хотя бы посею семена, — ненадолго Дамблдор замолчал. — Хотя, это все же похоже на революцию.       — Альбус, — Шмидт не смог сдержаться. Он протянул свою руку и накрыл ею ладонь Дамблдора. Такая незначительная мелочь. Всего-то чужое прикосновение. Но это заставило Альбуса вздрогнуть. Но руку он так и не убрал. — Ты посеешь не только семена, но и найдешь влиятельных врагов. Думаешь, семья Дюранов вытерпит этот плевок им в лицо? Они до конца своих дней будут помнить, что ты сделал.       — С этим буду разбираться я лично. И только я, — Дамблдор хотел вырвать руку, его взгляд стал более строгим, но практически сразу же смягчился, когда он вспомнил одну деталь. — Генри, мой дорогой Генри, — Альбус смотрит Шмидту прямо в глаза, а тот все же отводит взгляд. Голос Дамблдора ласковый, он чем-то даже манит. — Даже если что-то произойдет, я всегда знаю, что рядом со мной есть человек, на которого я могу положиться и кому могу доверять. Так ведь?       Эти слова заставляют Генри глубоко вздохнуть, стараясь сохранить спокойствие. Он лишь кивает на эти фразы, внимательно что-то рассматривая в окне. Но он все равно не может не смотреть на Альбуса. Тот снова весь в черном. Дамблдор даже не носит белые рубашки, не распускает свои волосы. Эта строгость так же раздражает, как и манит.       — Я все забываю сказать тебе. Насколько же тебе подходит черный цвет. К твоим волосам, к твоим глазам, — взгляд Шмидта скользит по лицу Альбуса. Генри избегает эти светлые глаза, но столь внимательно рассматривает черты лица. Брови, лоб, щеки, и такие манящие губы, до которых дотрагиваются тонкие пальцы Дамблдора.       В это время Альбус вспоминал другие слова. В его голове будто бы пронеслась фраза. Тебе не подходит черный цвет. Это заставило Дамблдора усмехнуться. Он хотел ответить, но именно в этот момент дверь снова открылась и зашли посетители. Именно их Альбус и ждал все это время.       Луи свернул зонтик, тяжело вздыхая. Не любил он дождь. Теперь из-за короткой длины его волосы ещё сильнее становились кудрявыми, их приходилось долго укладывать и создавать красивые локоны. А этот дождь мог все испортить. Поэтому он все же привел свою прическу в порядок, взглянув в зеркало, которое стояло у входа. Когда Дэвид заметил это, то тихо цокнул. Он не так следил за своим внешним видом.       — Мне кажется, скоро ты прикажешь одному из своих подчиненных бегать за тобой с зеркалом на колесиках. Хватит уже, Альбус ждет, — Дэвид взял под руку Луи, оттаскивая его от зеркала. Тот возмущенно посмотрел на Дэвида, поправляя свое пальто. — Прости, мы задержались. Пришли бы вовремя, но кто-то слишком долго собирается.       — Ты просто ничего не понимаешь. Альбус, он ничего не понимает, — Луи стал размахивать руками при каждом слове. — Я не хочу выглядеть как чучело, которое вылезло из стога сена. И между прочим, я бы посоветовал тебе взять пару уроков у меня, — они постоянно спорили. Это могла быть незначительная мелочь. Но если раньше это все было с какой-то едкостью, то сейчас это было больше по-дружески.       — О нет, спасибо, мне хватило твоих уроков. И твоей книги. До сих пор не могу забыть те извращенные картинки, которые там были, — Дэвид сел рядом с Дамблдором, который тихо посмеялся. Луи же закатил глаза и сел рядом с Генри. Кэлли внимательно посмотрел на Шмидта, прищурив глаза. Неизвестно о чем он думал в этот момент. Да и слова не сказал.       — Я благодарен, что Вы все же пришли. Хоть и подозреваю, что это далось с трудом в такой дождь, — Альбус не мог скрыть улыбки. — Но боюсь, что это не все, мы ждем ещё гостей, — Дэвиду показалось странно, что они в кафе, а тут никого нет. Поэтому он самолично взял чайник, который стоял рядом с Дамблдором и разлил чай по кружкам, которые стояли здесь до этого. Ещё и почему-то убрал чайник подальше от Луи.       — А кого мы ждем? — Луи лишь закатил глаза, увидев, что делает Дэвид. — Я даже удивлен, что ты решил выйти из поместья. Уж кто-кто, а ты редко выходишь, — Кэлли преподнес чашку к губам, отмечая, что у его чая вкус получше. Конечно можно было исправить, отобрав все же чайник у Дэвида, но чувствовалось, что это будет та ещё битва.       — Понимаешь… — Альбус заметил, как по улице бежит мальчик. — Здесь нам никто не помешает, — он не обращает внимание на лужи, не пытается как-то их обойти. — Я давно должен был отплатить тебе за всю твою доброту, Луи, — дыхание совсем сбитое, но он бежит. — Разговор с теми омегами дал мне понять всю твою боль, — ему все равно, что он испачкал штаны, ведь он уже почти у цели. — Поэтому я сделал все, что в моих силах, чтобы увидеть улыбку на твоем лице, искреннюю улыбку.       Дверь резко открылась. Луи совершенно ничего не понимал. Он тут же обернулся и застыл на месте. Сердце так сильно сжалось, а руки задрожали. Хорошо хоть он не взял снова чашку в руки, иначе бы отпустил ее, и она разбилась. Казалось, что в эту секунду все его молитвы и просьбы исполнились в один миг, когда он только взглянул на мальчика, который стоял в дверях.       Его одежда промокла. Светлые волосы прилипали ко лбу. Он сам тяжело дышал, крепко держась за дверной проем. На вид мальчику было около десяти лет. Он явно был не из бедной семьи, судя по его одежде. Но сейчас он не следовал правилам, совершенно наплевал на свой внешний вид. На его глазах наворачивались слезы, но он сдерживал их, ведь альфы не должны плакать.       — Простите за столь недостойный вид. Мне не следовало так торопиться, но я очень сильно хотел Вас увидеть, — мальчик смотрел в пол, сглатывая. Альбус с горечью наблюдал за этим. Если даже в такой момент ребенок ведет себя столь официально, то как его воспитывают. Луи же совсем растерялся. Но он смог подняться и встать напротив мальчика. — Позвольте сказать, что Вы… Вы все так же прекрасны, папа.       Кэлли не мог поверить. Он молился, он сражался, он делал все, чтобы снова взглянуть на своих сыновей. Пусть он видит сейчас лишь одного, но его сердце будто бы пропускало удар за ударом. Луи не мог спокойно устоять на ногах. И все же он делал шаг за шагом, чтобы оказаться возле своего сына и упасть на колени. Слезы сами побежали по его щекам, и он не мог их сдерживать.       — Леон… — голос дрожал. Луи обхватил пальцами руки сына, замечая, какие же они холодные. — Прости меня… Прости, прошу. Прости, что оставил тебя. Прости меня, — Кэлли не мог сдержаться. Его слишком переполняли чувства. Он боялся, что сыновья забыли о нем, боялся, что они его презирают или не захотят больше видеть, ведь он оставил их. Но Леон и сам не смог сдержать свои слезы, хоть ему и не позволяло воспитание.       — Папа, не плачь, — Леон бросился в объятия родителя, прижимаясь настолько близко, насколько он мог. — Все хорошо, папа, я теперь с тобой, я защищу тебя, как я и обещал, — эти слова заставили улыбнуться Луи. Но он не отпускал сына, а обнимал крепко, поглаживая по спине. И в этот момент ему стало все равно на прическу, на внешний вид, даже на то, что он может испачкать свои брюки, сидя на полу.       — Конечно, теперь я точно в безопасности, мой маленький альфа, — Луи все же отстранился. Он посмотрел на сына, проводя пальцами по его щекам. Пусть он ещё был ребенком, но его черты лица все больше становились похожими на его отца, на главу семьи Дюранов. Как и зеленый оттенок глаз. Казалось, что ничего будто бы и не было от Кэлли, но эти светлые волосы точно достались от папы. — У тебя все хорошо? Люсиан не с тобой? Как он? Вас не обижают?       — Папа, — Леон достал платок и осторожно вытер щеки Луи. — У нас все хорошо, а Люсиан… — но Дюран так и не успел договорить. Он услышал недовольный вздох со стороны двери. Там стояла женщина в возрасте. Это была их няня. Рядом с ней стоял ребенок, такой кудрявый, и тоже со светлыми волосами. Лишь взглянув на него, можно было сказать, что вот именно он пошел в папу. – А вот и Люсиан. Иди сюда. Это же наш папа, ты же помнишь, я тебе постоянно про него говорю.       Люсиан схватил за подол няню, прячась за ней. Ничего удивительного в этом не было. Их с Луи разлучили, когда Дюран был совсем маленький. Но брату он верил. Поэтому ему и пришлось отойти от няни, когда Леон снова его позвал. Луи видел, как нерешительно мальчик идет к нему, но терпеливо ждал, сжимая свою руку, чтобы хоть как-то скрыть свои слезы. Не стоило пугать маленького ребенка.       Луи самому было страшно, он даже не хотел представлять, что чувствует сейчас его младший сын. Их разлучили так давно и все эти годы, которые они не виделись, были для родителя самым страшным кошмаром. Сейчас, к сожалению, перед Люсианом совершенно незнакомый человек. От этой мысли становилось больно, будто бы сердце разрывало на части. Хотя это была не такая боль, какая была при потери детей. Но это возвращение породило надежду, что они справятся. Кэлли сделает все, чтобы на лице этого маленького мальчика вновь засияла улыбка, и он шептал с нежностью «папа».       — Здравствуй, — голос у Луи дрожал. Он взял маленькую ручку в свою и поцеловал, не решаясь обнять младшего сына. Тот все же смотрел в пол и слабо улыбался от смущения. — Ты у меня такой кудрявый и красивый, — Кэлли не мог отвести взгляда от своих детей. Он все же решился и немного погладил по голове Люсиана, который прижался к брату. — Теперь я вас ни за что не отпущу, обещаю, — и снова слезы бежали по щекам, но несмотря на это, Луи смотрел с благодарностью на Дамблдора, который стоял рядом.       Альбус не стал мешать Луи. Они обязательно обо всем поговорят потом. Сейчас Кэлли должен быть со своей семьей. Именно поэтому Дамблдор вышел на улицу. И ведь не стал доставать зонтик. Он сделал шаг, и мелкие капли дождя падали на его лицо. Ливень закончился. А в небе стали проявляться первые лучи солнечного света. И Альбус улыбнулся этому, ведь и на его душе стало куда приятнее, чем было до.

***

      За большим столом сидел мужчина. Сигарета в его руках практически истлела, а он и не обращал внимание на это. Уж слишком погрузился в свои мысли. Но было видно, как его все раздражает. Он с такой силой сжимал одну руку в кулак, но ничего не мог сделать. Каждый раз, когда он поднимал взгляд на своего собеседника, он хотел избавиться от него, но разве это принесет хоть какое-то облегчение? Скорее всего, создаст новые проблемы.       — Мистер Дюран, не стоит так злиться. Мы оба понимаем, что Гриндевальд не будет рад, если Вы хоть что-то сделаете против его воли, — собеседник снял с себя капюшон и платок, который закрывал половину лица. Вид у него был не столь опрятен. Волосы отросли и были растрепаны, а борода вовсе не украшала молодое лицо. — И не смотрите так на меня, я всего лишь исполнитель.       — Ты теперь на побегушках у Гриндевальда? Забавно, такой талант пропадает, — Дюран откинул сигарету в пепельницу, недовольно поморщившись. — Если его подстилке захотелось поиграть, то пусть. Но они отобрали наследников семьи. Ты хоть понимаешь какое это оскорбление?! — мужчина встал со своего места, да так резко, что стул чуть не упал. — А ты чего молчишь? Тебя это в первую очередь касается.       — Брат, успокойся, — в углу комнаты сидел ещё один мужчина. Он был столь расслаблен и не обращал внимание на разговор. Казалось, что все его внимание приковывали ножи, что находились в его руках. Один из них он преподнес ближе к лицу, рассматривая каждый изгиб. Но он мог видеть только одним глазом, так как второй закрывала повязка. — Это отличная возможность. Пускай Гриндевальд играет. А мы в этом ему поможем.       — О чем ты? — мужчина поднял взгляд на брата, смотря в его один зеленый глаз. — И не лучше ли все обсудить это наедине? — Дюран кивнул на исполнителя, которому и дело до братьев не было. Он уже взял в руку стакан с дорогим алкоголем и вполне был этому рад.       — Нет нужды, — альфа подошел ближе к своему брату, пряча ножи во внутрь кожаного плаща. — Отправляйся к Гриндевальду. Думаю, ты там найдешь чем заняться. А заодно и напомнишь Кэлли и Редам, кто мы такие, — альфа тихо посмеялся, представляя лицо Луи, когда тот столкнется с представителем семьи Дюранов. — И узнай наконец, что это за омега, который лезет в дела альф.