Черный лебедь.

Прошло двадцать лет. Алан. Сижу, учу, никого не трогаю. В дверь моей комнаты, которую я делю со своим сокурсником, постучали. Подняв голову от книги, поправил очки на носу, которые сползли. А я и не заметил, так зачитался, и только хотел позвать Дика, чтобы он открыл, как вспомнил, что тот с утра пораньше ускакал на какую-то встречу. – Войдите! – крикнул я, как вспомнил, а вдруг дверь закрыта. Только собрался встать, но неведомый визитер уже сам дернул за ручку, отчего дверь открылась. С огромным удивлением обнаружил в проеме помощника отца, который после его смерти должен был опекать меня до того момента, пока из пансионата меня не заберет супруг. Странно, что за внеплановый визит? Между тем, он уверенно вошел, осмотрелся, а что тут можно рассматривать: из обстановки стол посреди комнаты, возле него два стула, две кровати, шкаф, встроенный в стену, да по тумбочке около каждой кровати – он видел это миллион раз. Но визитер еще раз все внимательно осмотрел, после чего сел напротив меня и стал внимательно изучать уже меня. Можно подумать, в первый раз видит или что-то во мне изменилось. Пауза, по моим подсчетам, затянулась. – Ну? – поторопил я, так как мне скоро надо было выходить из комнаты и идти на экзамен. – С чем пожаловал? – Скоро у тебя выпускной, – начал он, – после которого тебе предстоит сразу же ехать в дом своего супруга. – Ничего нового он мне не сообщил, но тем не менее, я скривился от этой фразы, не хочу об этом думать. Мне и так каждый считает своим долгом сообщить о похождениях этого альфы, который неимоверно бесит и раздражает. И хотя я его ни разу не видел, но уже заочно ненавижу и презираю. Отчего задаюсь вопросом: как же я смогу его полюбить или хотя бы уважать? Почему не видел – да просто не стремился к этому. Однажды, когда отец был еще жив, он предложил мне сходить на мероприятие, где будет мой муж; но не люблю я эти тусовки, как их называю, поэтому привел очень убедительный довод, что бегать за каким-то альфой не собираюсь, раз ему неинтересно было ни разу меня увидеть. Отец пытался еще пару раз меня уговорить посетить мероприятия, приводя доводы, что в свое время мне просто необходимо будет их посещать, но услышал, что когда придет время, вот тогда и буду посещать. А пока буду вникать в науку, чтобы потом войти в свет в качестве образованного и достойного соперника, так как омег многие считают глупыми и ни на что не способными. В итоге неоднократные мои отказы возымели действие, отец перестал настаивать, пообещав познакомить со всеми нужными людьми со временем лично. А пока я их изучал по информации, что была мне доступна в СМИ и интернете. – Тебе не мешало бы привести себя в порядок, – заметил тот, разглядывая мою внешность. А что там разглядывать: иссиня-черные волосы были прилизаны и собраны в хвост, они выглядели так, словно их не мыли год, аквамариновые глаза спрятаны за стеклами больших круглых и уродливых очков в толстой черной роговой оправе, они делали меня нелепым, но их я не собирался менять в угоду всяким альфам. Тонкий в кости, тем не менее слабаком меня назвать было нельзя. Я поднаторел за время пребывания в этих стенах, ведь если дашь слабину, то тебя сожрут и не подавятся, вот и приходилось давать отпор, завоевывая уважение. И сейчас от меня требовали привести себя в порядок? Ни за что! Здесь я получил прозвище серого мыша, таким и останусь, все равно изменений никто не заметит. Я не стремился как-то выделиться, благо таких хватало, а мне было хорошо в обществе неизменной книги. Только она была моим другом, только там я погружался в мир иллюзий, там я путешествовал, сопереживал героям, сражался. А в реальном мире друзей завести мне так и не удалось. Как сказал все тот же сосед по комнате: «Завидую я тебе: богат, умен, да еще и женат. Но самое главное, – тут он немного замялся, всматриваясь в мое лицо,– ты красив. Если с тебя снять твое уродство да привести в порядок, мог бы стать королем!» Но я тогда только равнодушно пожал плечами. Не нужно мне всего этого. Я и так прекрасно себя чувствую. Поэтому сейчас я никого не собирался слушать и меняться в угоду кому-то. Если суждено, то меня примут и таким. А нет... На нет и суда нет. О чем и сообщил мужчине, после чего, показывая, что разговор окончен, взял книгу, снова поправил очки и вышел из комнаты, бросив на ходу: – Будешь уходить, захлопни дверь, – даже прощаться не стал. Зачем? В глазах того, кто должен был меня опекать, сквозило презрение, а значит, от моего прощания ему ни жарко, ни холодно. Экзамен, как впрочем и все последующие, я сдал на отлично. Выходя из кабинета с неизменными книгами под мышкой, услышал позади себя голос одного из сокурсников: – Мышонок, ты на выпускной-то пойдешь? Или будешь весь вечер с книгами обниматься? – с легкой издевкой, к которой я уже привык, осведомился он. – Раз уж это обязательно-принудительное мероприятие, то придется идти, – с сожалением ответил я, а после, добавив сарказма в голос, сказал: – Хотя книга была бы предпочтительнее ваших тупых физиономий. И только он собрался дернуться ко мне с намерением затеять драку, как скривился, почесал подбородок, вспомнив о том, что несколько раз был отделан мной по полной программе. Этот заноза в ж... в том месте, на котором сидят, много крови попил не мне одному своей язвительностью и желанием оскорбить и унизить. Откуда в этом омеге столько злости, никто не знал, но факт остается фактом. Он старался цеплять всех по поводу и без, за это его и ненавидели. Выпускной прошел мимо меня. Не люблю я все эти шумные компании, пьянки-гулянки. Мне больше импонирует посидеть где-нибудь в тишине с книгой, в полном одиночестве. Но сейчас была не судьба. Награждение, вручение дипломов, поздравления преподавателей – это пролетело как один миг, после чего всех пригласили на бал. – Неужели так сложно было снять свои уродливые очки и сделать нормальную прическу? – снова оказался около меня задира, как его все прозвали. – А чем тебе не нравится мой внешний вид? Да и какая разница, как я выгляжу? Главное не внешность, а душа, а все остальное – пшик, – философски заметил я, не желая портить и дальше себе вечер спорами с этим типом. Тот, на удивление, просто отошел подальше, не желая со мной больше общаться. Да я и не настаивал на его присутствии. В компании с самим собой мне было намного комфортнее. С огромным трудом я вынес этот вечер, вздохнул с облегчением, когда он закончился. В комнате сегодня ночевал один, так как мой сосед ушел на всю ночь продолжать праздновать. Улегшись в кровать, решил немного почитать: помощник оставил папку с документами по делам компании отца, которой в скором времени мне предстоит управлять. Несмотря на слияние, офисы и филиалы все еще были разные. Несмотря на то, что я изучил за несколько лет все досконально, все равно сейчас продолжал упорно изучать содержимое. В голове возникали все новые и новые идеи по поводу улучшения специфики предприятия. Вот только получится ли их реализовать? Меня одолевали сомнения и тревога. С каким-то напряжением, опаской и плохим предчувствием я ожидал завтрашний день. Приезда своего супруга. Каким он окажется? Как себя со мной поведет? Как отнесется? Мысли вихрем кружились в голове, создавая хаос. Меня била легкая дрожь. Первый раз за столько лет я элементарно боялся, волновался и нервничал. Что готовит мне завтрашний день? С тяжелыми мыслями, проворочавшись полночи, я провалился в полный тревог и сомнений сон. А утром, собрав свои вещи, вышел в холл дожидаться прибытия супруга. И когда в дверях показалось двое парней, я даже внимания на них не обратил, пока один из них, альфа, не подошел к коменданту и что-то не спросил у него. Когда этот тип, довольно красивый, надо сказать – его не портил даже шрам, пересекающий лоб и половину щеки, – пепельноволосый, что хорошо гармонировало со смуглой кожей, изумрудными глазами, которые презрительно были сужены, издалека разглядывал мою невзрачную внешность. Этот качок, обнимая за талию довольно смазливого омегу, направился ко мне. Я испытал шок, ужас, стыд от того, что этот сволочной альфа, являющийся моим мужем, приехал за мной, прихватив с собой и любовника. На душе было настолько мерзко и противно, что в уме я просто застонал, вспоминая своего отца, погибшего в автомобильной аварии несколько лет назад. "Папочка! Почему ты со мной так поступил? Что плохого я тебе сделал? Неужели заслужил такое наказание в виде этого супруга, который, выказывая свое презрение, неуважение, не постеснялся явиться к законному супругу с любовником?" Мои мысли прервались, стоило им оказаться около меня. Омега с выражением омерзения на лице рассматривал меня с головы до ног, а альфа, скривившись, будто жабу увидел, сквозь зубы процедил: – И это ничтожество, страшное как смертный грех, мой муж? Омежка после этих слов захихикал и теснее прижался к моему супругу. – На себя-то в зеркало давно смотрел? – не остался в долгу я. – Мне тоже претит наше супружество, но, в отличие от некоторых, мое воспитание не позволяет мне высказать все, что я думаю по этому поводу.– После этих слов, подхватив вещи, направился на выход, где остановился, дожидаясь этих двоих, которые должны были показать машину, на которой мне предстояло отправиться в новую, полную мук и душевных терзаний жизнь. От непролитых слез щипало глаза, но многолетняя выдержка помогла справиться с этим потрясением. Подняв выше голову, сделав невозмутимый вид, сам открыл дверцу, присаживаясь на заднее сиденье, тогда как тот омежка взгромоздился вперед и, кося на меня глазом, полез целоваться к моему мужу, на что тот со страстью ответил. Я предпочел просто отвернуться и всеми силами постараться абстрагироваться от реальности, вспоминая хорошие моменты жизни, проведенные с родителями, когда они еще были живы. Полностью отрешившись от всего, не заметил, как машина тронулась, как выехала за пределы пансионата, как и где мы проезжали. На несколько часов я словно впал в транс. А очнулся уже, когда остановились перед большим трехэтажным особняком. Выйдя из машины, услышал голос альфы, который, забежав вперед, шутовски распахнул передо мной дверь и произнес: – Добро пожаловать в Ад, мышь серая. – Несмотря на то, что меня передернуло, я, вскинув голову, надменно прошествовал внутрь.