Заметки на флимси

      Кошмары — вечный спутник маленьких озили-эсехембо. «Побочный эффект», как называли их наставники в академии по подготовке навигаторов.       — И ничего в этом страшного нет, — часто произносил кто-либо из офицеров на том или ином корабле.       Наверное, кошмары и правда не страшны, когда рядом есть кто-то, кто может утешить, успокоить, защитить. Девочкам озили-эсехембо было немного проще. Они путешествовали вместе с опекунами. Рядом хотя бы были те, кто мог позаботиться о них.       Но только не у него.       Мальчики, наделённые даром, — большая редкость. Они рождались раз в столетие. Чиссы называли их г’ешбен’йир. Юный Крес’тен’тарти ненавидел это слово. Ненавидел себя. Ненавидел свой дар. Дар, который стал его проклятьем.       Очередной кошмар. Ему снилось, что он теряет концентрацию, ошибается в направлении, и корабль, который он вёл сквозь гиперпространство, теперь медленно засасывает в чёрную дыру. Чудовищная гравитация рвёт тела чиссов на части. Вот капитан хватает ртом остатки воздуха, задыхаясь от разгерметизации. Адмирал захлёбывается в беззвучном крике. Рулевой падает на штурвал и, умирая, пытается вытащить корабль из гравитационной ловушки. Чиссы вокруг мечутся в панике, надевая респираторы, которых на всех не хватает. Юный Стент слышит их мысли. Они истерикой бьются в голове. Так громко, что та вот-вот взорвётся. Он видит капельки крови, свернувшиеся в мельчайшие алые сферы и медленно плывущие в вакууме. И лишь затем он чувствует отголосок боли, замечает, что половина его тела уже скрылась за горизонтом событий. Чёрная дыра с жадностью сарлакка поглощает корабль и весь его экипаж…       Стент проснулся от собственного крика. Он подскочил на кровати и, уткнувшись лицом в колени, разрыдался. Ему, как мальчику озили-эсехембо, не положен опекун. Он совсем одинок. Никто не придёт утешить его, никто не скажет ему доброго слова. Но было в этом одно преимущество, совсем крошечное. Он мог плакать, не боясь, что его отругают. Он знал, что девочек озили-эсехембо стыдили за слёзы. Во флоте нет места эмоциям. Чисский солдат должен стойко терпеть все невзгоды. Никаких поблажек даже детям.       Стент посмотрел на хроно. Скоро завтрак. Надо привести себя в порядок. Никто из офицеров не должен заметить синяки под глазами.       Девочки озили-эсехембо жили в отдельных просторных каютах. Они не пересекались с другими чиссами. За ними ухаживали опекуны: готовили для них отдельно, обучали, приводили в порядок. Стенту же такие привилегии не полагались. В пятилетнем возрасте он первый раз ступил на борт звёздного крейсера. Ему выделили отдельную крохотную каютку, больше похожую на тесную картонную коробку. Он следил за собой сам и жил строго по уставу, как взрослый чисский солдат. Ему даже не полагалось никаких игрушек. А на квестис были загружены только обучающие программы. Никто не помогал ему. Измученного после долгих полётов в гиперпространстве, его просто относили обратно в каюту и ставили на стол бутылку воды. Вот и вся забота!       Так прошло три мучительно долгих года. Стент натянул на себя бело-серую униформу и причесал иссиня-чёрные волосы. В отражении зеркала на него смотрел измученный мальчишка. Свет алых глаз был тусклым. Казалось, вот-вот поблекнет. Кожа приобрела тёмно-синий нездоровый оттенок. Из-за кошмаров Стент не мог выспаться уже много ночей. Даже успокоительные, которые прописал ему корабельный доктор, не помогали.       Стент вышел из каюты и направился в столовую. Офицеры, сновавшие туда-сюда, не обращали на него никакого внимания. Словно его здесь и не было, словно это не он каждый раз брал в свои руки их жизни, когда вёл корабль сквозь гиперпространство. Он здесь — пустое место…       — Г’ешбен’йир Крес’тен’тарти! — раздался сзади властный голос.       Мальчик вздрогнул, машинально одёрнул китель и, крутанувшись на каблуках, выпрямил спину. Его никогда не звали озили-эсехембо, и от этого всегда становилось досадно. Он чувствовал себя чёрным бам’бой.       — Адмирал Ар’алани, мэм.       Стент был знаком с этой женщиной не больше суток, но уже испытывал страх в её присутствии. Его совсем недавно перевели на «Бдительный» — гигантский крейсер — гордость чисского флота. Для любой озили-эсехембо это честь, но Стенту здесь совсем не нравилось. Здешние чиссы были ещё более замкнуты и серьёзны. Им не было дела до несчастного маленького мальчика.       — Пройдёмте со мной.       Чувствуя себя ничтожеством под колючим взором адмирала, он съёжился, всеми силами стараясь не выказать страха. Ар’алани отвела его в просторный кабинет и указала на высокое кресло. Стент забрался в него и застыл, не смея пошевелиться.       — У меня к вам очень важное дело, г’ешбен’йир Крес’тен’тарти. Совет флота принял решение отправить вас в Малый Космос.       Стент сглотнул и сцепил пальцы, пытаясь подавить дрожь в руках. Малый Космос — это где-то там, по ту сторону Хаоса, где-то очень далеко. Неужели от него решили избавиться? Он ведь не такой, он отличается. Чиссы презирают тех, кто отличается.       — Прошу прощения, мэм. Я плохо служил Доминации? — тихо спросил он.       Аралани окинула Стента строгим пылающим взором и вывела на экран квестиса его личное дело.       — Вовсе нет, г’ешбен’йир Крес’тен’тарти, — она пробежала глазами по списку миссии. — Хм… десять успешных прыжков за один сеанс… Великолепный показатель! Такое не каждой озили-эсехембо по плечу, — Стент опустил голову, вспомнив, как после такого бешеного марафона гиперпрыжков неделю провалялся в лазарете с чудовищными мигренями. — Ваш дар силён! Думаю, генерал Ба’киф прав. В Малом Космосе вы принесёте больше пользы.       Куда его ссылают? Какая-то секретная миссия? Зачем, почему?       — Но в Малом Космосе не летают чиссы.       Ар'алани улыбнулась. Странная, тёплая улыбка озарила её лицо. Стент даже не предполагал, что кто-то во флоте может улыбаться так… искренне.       — Один летает, — коротко ответила она.

***

      «Бдительный» вышел из гиперпространства в открытом участке космоса. Стент отпустил штурвал и в изнеможении откинулся на спинку кресла. Путь был длинным и очень утомительным. Перед глазами плыли разноцветные круги. Он проморгался, выпил немного воды и посмотрел в иллюминатор.       Перед «Бдительным» нависла громада неизвестного корабля. Его прямоугольный корпус, казалось, мог соперничать в размерах с космической станцией. Наверное, он раза в четыре больше «Бдительного». Стент и не представлял себе, что в Галактике бывают такие огромные корабли.       Он сел в шаттл, гадая, какой же расе мог принадлежать этот корабль. Лайоаоинцам? Вакам? Скоффийцам? Уандуалонцам? Может быть, никардунцам или даже грискам? Или, может, так выглядят кочевые корабли гильдии путеискателей? Кому его отдают?       В ангаре гигантского корабля их встретили удивительные существа. Стент вспомнил, что в академии навигаторов рассказывали о них. Побочная ветвь эволюции. Очень дальняя родственная раса.       Люди.       Он с удивлением рассматривал их светлую кожу, и ему казалось, будто это чиссы-альбиносы, потерявшие сияние глаз. Вдруг Стент застыл как вкопанный, не веря собственным глазам. Среди людей был настоящий чисс. Его имя знали все в Доминации.       Митт’рау’нуруодо.       Кто-то считал его героем, кто-то — трусом, кто-то — проклятьем всего чисского народа. Изгнанник, которого общество чиссов отвергло много лет назад.       Не важно, что говорили о нём другие чиссы, для Стента он был живой легендой. И адмирал Ар’алани отдает его, Стента, под его командование? Об этом действительно можно было только мечтать! Даже ужасы, что рассказывали о Малом Космосе, казались ему теперь незначительными. Рядом будет Митт’рау’нуруодо. Только он летает там, где другие чиссы летать боятся.       Поговорив с адмиралом Ар’алани, Митт’рау’нуруодо подошёл к нему и присел на корточки. Стент почувствовал робость. Сейчас ему отчаянно хотелось оказаться в своей маленькой каютке. Редко кто из высших офицеров вообще обращал на него внимание.       — Навигатор Крес’тен’тарти, добро пожаловать на «Предостерегающий»! — дружелюбно приветствовал Митт’рау’нуруодо.       — С-спасибо… ммм… сэр, — запинаясь, выдавил он.       Митт’рау’нуруодо окинул его оценивающим взглядом:       — Я должен спросить, какими языками вы владеете помимо чеунха?       Стент почувствовал, как темнеют щёки. Он слышал о самых разных торговых языках. Некоторые из них даже преподавались в школах. Но озили-эсехембо языкам намеренно никто не обучал. Это делалось из соображений безопасности. Если чисский корабль захватят инородцы, маленькие чиссы не должны понимать, как общаться с чужаками, не должны раскрыть своей тайны.       — Я не знаю других языков, сэр, — Стент опустил голову, чувствуя себя ничтожеством перед этим великим чиссом. — Простите.       Траун мягко улыбнулся. Стент вздрогнул, почувствовав на плече его тяжёлую руку.       — Коммандер Парк немного говорит на чеунхе. Он будет вашим куратором. Но вам обязательно нужно выучить общегалактический язык, иначе вы не сможете ни с кем здесь общаться.       — Есть, сэр! — выпалил он.       Стент не вполне понял, что означает «куратор». Новое слово на человеческом языке. Наверное, это что-то вроде опекуна. У него будет опекун?       Митт’рау’нуруодо указал в сторону высокого человеческого мужчины. Стент внимательно вгляделся в него, стараясь запомнить. Все люди пока что были для него на одно лицо.       — Пусть воинская удача сопутствует вам, Митт’рау’нуруодо! И вам, г’ешбен’йир Крес’тен’тарти! — сказала адмирал Ар’алани. — Я верю, что это не последняя наша встреча.       Траун выпрямился и сдержанно кивнул. Стент отсалютовал по уставу.       Когда чисский шаттл покинул ангар, Стент почувствовал страх. Он остался здесь, на военном корабле. Совсем один. Митт’рау’нуруодо — такой же чисс, как и остальные. Он не будет нянчиться с ним.       Стент видел, как к ним подошёл ещё один человек и спросил что-то на незнакомом языке.       — Каковы планы, сэр?       — Мы вернёмся в Дикие пространства. Нашему новому члену экипажа необходимы хороший отдых и адаптация, — ответил Траун.       Стент ни слова не понял, но завороженно слушал. Этот человеческий язык звучал так красиво, так мелодично.       — Не понимаю, адмирал, зачем вам понадобился ребёнок? — в голосе человека слышалось удивление. Он явно был настроен скептически. Стент понял, что речь идёт о нём, и рефлекторно пододвинулся ближе к чиссу, желая спрятаться за его широкой спиной.       — Терпение, капитан Нириц. Скоро вы всё сами увидите, — он повернул корпус в сторону другого человека и сказал, теперь уже на чеунхе. Так, чтобы Стент понял: — Капитан Парк, позаботьтесь о юном Крес’тен’тарти.

***

      Его отвели в просторную каюту. В таких не жили даже девочки озили-эсехембо. Как рассказал Митт’рау’нуруодо, эта каюта обычно используется для важных гостей. Стент чувствовал неловкость. Вряд ли он здесь — важный гость.       Положив рюкзак с вещами на диван, коммандер Парк спросил:       — Что вы любить делать?       Стент нахмурился, пытаясь понять, что говорит человек. Сильный акцент очень мешал.       — Я не понимаю вас, красистор, — испуганно ответил он. — Извините.       — Когда ты отдыхаешь. Ммм… когда вы отдыхаете… — Человек задумался, пытаясь как можно чётче сформулировать вопрос: — Что вы делаете, когда отдыхаете?       — А! Как я провожу свободное время? — сообразил Стент.       — Я не совсем понял тебя, но, наверное, да, — закивал коммодор Парк, сказав что-то на своём мелодичном языке.       Стент опустил голову. Признаться, у него не было свободного времени. Когда он оставался в каюте, то включал квестис и пытался самостоятельно учиться. Из школьной программы его больше всего привлекала литература, он очень любил читать.       Парк, по-видимому, воспринял его молчание как стеснение. Он подошёл к письменному столу и отодвинул самый большой ящик.       — Это тебе, — он улыбнулся. — Скучать не надо.       У Стента разбежались глаза. Здесь были игрушки! Много игрушек! Необычные, цветастые, красивые. Всё, о чём может мечтать обычный чисский мальчик. Несколько наборов с космическими кораблями, странными машинами, солдатиками, рисовальный планшет, настольные игры. И это всё ему?       — Я могу взять? — не веря собственным глазам, робко спросил он.       — Да, — кивнул Парк.       Стент подхватил странное игрушечное оружие и повертел его в руках. К нему был прикреплён баллончик. Он, должно быть, стреляет водой!       — Чаррик! — воскликнул Стент. Он давно мечтал о такой игрушке.       — Бластер, — поправил Парк и указал на кобуру, прикреплённую к широкому ремню. — Это называется бластер.       — Блистер, — повторил Стент.       — Нет, блистер это другое, — покачал головой Парк, — а это бластер. Тут есть ещё.       Он достал из ящика второй бластер, гораздо больше по размерам. Такой, наверное, предназначался для солдат. Стент заметил, как в его глазах заплясали озорные огоньки. Человеческие глаза такие живые!       …Через полчаса просторная каюта превратилась в небольшой пруд. Парк научил Стента, как нужно заправлять баллон для бластера, и они устроили здесь настоящую водяную битву. Стент был счастлив. Он никогда не думал, что можно так веселиться, что ему позволят вести себя, как обычному ребёнку. Парк веселился вместе с ним. Удивительно — взрослый мужчина играл с ребёнком! Стент думал, что такое бывает только там, на планетах, где чиссы живут спокойно. Они хохотали и стреляли друг в друга из укрытия. Это было так весело!       Мокрый, довольный и усталый Стент смахнул капли воды с иссиня-чёрных волос и, оглядев бардак, произнёс:       — Надо убрать, пока красистор Митт’рау’нуруодо не видит. Он будет недоволен. Чиссам нельзя так себя вести.       — Дроид уберёт, — лениво отмахнулся Парк. Стент хмыкнул — ещё одно новое человеческое слово, «дроид». — Адмирал Траун не ругать вас. Вы привыкать жить здесь.       Стент вновь удивился. Этот человек называл Митт’рау’нуруодо по среднему имени. У чиссов так разрешалось обращаться только к друзьям. У людей и правда всё совсем по-другому.

***

      Следующие две недели превратились для Стента в настоящее приключение. Звёздный разрушитель стал для него новым огромным миром. Коммандер Парк ухаживал за ним лучше любого чисского опекуна. Стенту очень нравились его живые глаза. От его взгляда было сложно оторваться. Парк показал ему семейный голоальбом. У него была большая семья. Теперь понятно, почему он умел так хорошо обращаться с детьми.       Стент теперь жил по новому распорядку дня. Неизвестно откуда, но Митт’рау’нуруодо знал, что чисских озили-эсехембо мучают кошмары. Чтобы Стент высыпался, он просто приказал ввести после обеда тихий час. К тому же адмирал лично занимался с ним. Когда Стент жил на чисском корабле совсем один, никто не занимался его учёбой, он сильно отставал от стандартной школьной программы, и теперь Митт’рау’нуруодо принялся за него всерьёз. Он был хорошим учителем. С ним было интересно. Вместе с другими предметами Стент усиленно учил человеческий язык, который оказался не таким уж сложным. К концу второй недели Стент уже совсем чуть-чуть мог поддерживать элементарные беседы. Он давно не чувствовал себя таким счастливым.       Когда период адаптации закончился, Стента вызвали на мостик. Пора было приступать к своим основным обязанностям.       — Адмирал Траун, навигатор Стент -был по вашему приказу при-, — доложил он на общегале.       — Прибыл, — аккуратно поправил его Траун и быстро напомнил на чеунхе: — В человеческом языке приставки от глаголов не отделяются.       Стент всё никак не мог привыкнуть к этой странной особенности общегала, как и к тому, что все его называют теперь по среднему имени. И должность у него теперь настоящая — навигатор, а не это жуткое прозвище г’ешбен’йир.       — Присаживайтесь, — сказал Траун.       Стент уселся в высокое кресло в вахтенной яме и уставился на показатели приборов. Пока что он совсем ничего не понимал в письменности ауребеш. Траун указал ему, куда следует вести корабль. Стент положил руку на штурвал. Было немного страшно. Что, если он не справится? Что, если подведёт тех, кто так добр к нему? Он заметил, как тревожился тот первый человек, который подошёл к ним в ангаре, — капитан Нириц.       На плечо опустилась тёплая рука коммандера Парка.       — Навигатор Стент, приготовьтесь! — негромко скомандовал Траун. — Прыжок в гиперпространство через три, две, одну…       Стент улыбнулся. Да, после такого перелёта он сильно устанет, снова будет головная боль, и, наверное, вернутся кошмары. Но теперь не страшно. Он знал, что выдержит, ведь о нём есть кому позаботиться.       Звёзды растянулись в привычные белые линии. В бесконечно длинном тоннеле гиперпространства, окутанном мощной энергией, с которой может совладать лишь одарённый, маленький навигатор больше не чувствовал одиночества.