Босиком

В белом мраке больницы — мёртвая тишина, анальгетики, нервные тики, бинты и боль. Ты стоишь у черты, оставшись совсем одна перед тем, кто весь город вызвал на смертный бой, перед тем, кого ты боишься — совсем чуть-чуть, потому что ты чувствуешь, как у него болит. В тот момент, когда ты решила к нему шагнуть — каблуки заглушили рваный сердечный бит. *** Каблуки увязают всё глубже, вгрызаясь в грязь; в тёмном парке вас трое, и одному не жить. Для тебя чья-то смерть, конечно, не в первый раз — и зачем бы тебе спасенье чужой души? Но слова ты бросаешь в спину ему, как нож, всё пытаясь напрасно с кровавого сбить пути: «Если ты это сделаешь, ты для меня умрёшь». Но он сделал. И с места ты не могла сойти. *** И какими б высокими ни были каблуки, ты смотрела потом — на воскресшего — снизу вверх. И хотела, хотела коснуться его руки, но теперь между вами было полно помех, и казалось: не говорить вам начистоту и не встретиться больше. Ты верила: это крах. Но потом он тебя целовал на ночном мосту — и тебя вдруг шатнуло на чёртовых каблуках. *** А теперь — уходи по городу босиком, как Русалочка: болью скажется каждый шаг. Все непонятые слова — словно в горле ком, и как будто в разбитой машине летишь в овраг. Стать бы пеной в Гудзоне, но этого ты сильней. Знаешь, как выживать, если рвётся навеки связь. Уходи босиком, любя его не во сне, — и представь наконец, что действительно мёртв Фрэнк Касл.