Социофобия

      Конрад искал камеру с фотографиями из недавней поездки во Францию, чтобы показать их друзьям, когда неожиданно наткнулся на Брэда. Тот спокойно сидел в одной из гостевых комнат на полу, уткнувшись в телевизор, по которому крутили какую-то скучную историческую документалку. На экране то и дело вспыхивали огни взрывов, гремели орудия, взлетали самолёты, бегали люди в форме… Брэд взирал на всё это с каким-то совершенно детским любопытством и восторгом, и Конрад завис на несколько секунд, пытаясь понять: неужели это может быть интересным?       Настолько интересным, чтобы сидеть одному в комнате, в то время как в доме вовсю проходит крутая вечеринка, на которую приглашены чуть ли не все друзья Джулии и Конрада. Приглашён, кстати, и Брэд, но Конрад думал, что он снова предпочёл не ходить и заняться какими-то своими очень важными делами. Алекс постоянно извинялся за брата, говорил, что тот занят и в следующий раз обязательно придёт, но Конрад знал, что этот следующий раз никогда не настанет. Оказывается, он ошибался.       — Привет, Брэд! А я и не знал, что ты здесь.       Брэд вздрогнул, явно испугавшись подкравшегося к нему человека. Убедившись, что это всего лишь Конрад, он облегчённо вздохнул, улыбнулся как-то неуверенно, но продолжил смотреть с недоверием, словно ожидая, когда его непрошеный гость уйдёт. В его фигуре явно читалось напряжение, и Конрад неожиданно вспомнил день их знакомства на борту «Duke of Milan». Тогда Брэд сразу показался ему каким-то неловким, не знающим, куда себя деть, и явно проигрывающим своему более яркому брату. Тогда Конрад ощутил что-то похожее на жалость и ещё что-то, что он не мог уловить и понять.       Сейчас он мог бы описать это чувство как симпатию.       — Я… да, прости, я хотел поздороваться с тобой, но там было слишком много людей, и я… а потом… в общем…       — Да ничего страшного, — Конрад поспешил перебить этот поток бессвязных извинений, пока Брэд в нём окончательно не запутался. Ничего ведь страшного не произошло, а он реагирует так, будто совершил что-то ужасное и теперь кто-то умрёт. — Просто, если бы я знал, что ты здесь, то принёс бы с собой пива. Мы же теперь не в море, думаю, ничего плохого бы не случилось.       По лицу Брэда трудно что-то понять, но Конрад мог бы поклясться, что он покраснел. Сняв очки, он принялся протирать их краем футболки, стараясь прятать глаза от своего собеседника.       «Чёрт».       Конрад ощутил укол совести: он хотел всего лишь пошутить, вспомнив о том безобидном инциденте на корабле. Ну подумаешь, повело после бутылочки пива, с кем не бывает, морская болезнь — дело обычное. Конрад сам столько раз находился в состоянии похмелья, что набралось бы на парочку хороших анекдотов. Казалось бы, что тут такого, но Брэду, видимо, было очень неловко вспоминать произошедшее, и Конрад, сам того не желая, ткнул в болезненную точку, заставив его снова испытывать смущение.       И почему-то от этого становилось очень гадко на душе.       — А что ты тут смотришь?       Брэд растерянно глянул на Конрада, словно не расслышав вопроса, и тому пришлось кивнуть головой в сторону по-прежнему работающего телевизора. Проследив за направлением взгляда Конрада, Брэд, наконец, понял, о чём его спрашивают, и неожиданно просиял, принявшись рассказывать что-то про самолёты, военные действия, планы, стратегии… Почти всё из этой исторической белиберды прошло мимо сознания Конрада, но он был рад, что его собеседник наконец оживился. Так всегда бывало, когда Брэд рассказывал о своих увлечениях. Обычно тихий, он в подобные моменты преображался, словно становился выше, в глазах появлялся яркий огонёк, руки размахивали во все стороны, рисуя в воздухе то, что не получалось описать словами. Конрада мало интересовало, сколько военной техники использовали французы во время Второй Мировой войны и какими званиями награждали особо отличившихся бойцов немцы, но для Брэда всё это было по-настоящему важным, и было бы свинством перебивать его.       — Ох, прости… Тебе же, наверное, неинтересно. И тебя ждут гости, а ты тут… Иди, я буду здесь.       — И будешь дальше смотреть этот бре… то есть, этот фильм? Пойдём со мной, Джулия будет рада тебя видеть. Будет весело, обещаю.       Брэд заёрзал на своём месте. Его плечи поникли, и он как-то съёжился, будто сразу став меньше. Он опять старался смотреть в сторону, чтобы не пересекаться с Конрадом взглядом, и тому это совсем не понравилось.       — Нет, пожалуй, я предпочёл бы остаться здесь.       — Да ладно тебе, потусить с собой наедине ты всегда успеешь, а сейчас пропускаешь такое веселье! Возражения не принимаются, я хозяин, ты — гость, и должен подчиняться. Я не позволю тебе тухнуть тут в одиночестве.       — Нет, — Брэд неожиданно повернулся к Конраду. Его голос был тихим, твёрдым, но в нём явно можно услышать дрожь. — Я никуда не пойду.       — Я обижусь, — Конраду действительно было обидно. Какого хрена? Сначала Брэд игнорирует все приглашения, а затем заявляется, но даже не здоровается, предпочитая запереться в комнате и смотреть телевизор. Мог бы и дома остаться, никакой бы разницы не было. Как будто ему тут не рады, и он ждёт, когда можно будет свалить. — Тебе что, у нас не нравится?       — Н… нравится… я не… э… я не это хотел сказать, — Брэд вдруг стал заикаться, и лицо его вновь залилось краской. Он опустил голову и уткнулся взглядом в пол, и голос его становился тише с каждой следующей сказанной фразой, так что Конраду приходилось прислушиваться. — Мне у вас… очень нравится, просто…       — Просто что?       — Я… не хочу… я хочу остаться здесь, — последняя фраза была произнесена совсем негромко, и Конрад скорее угадал её, чем расслышал.       — Смотреть телек?       — Да.       — В одиночестве?       — Да.       — Пока все вокруг веселятся?       — Д… да.       — Брэд. Брэдли, — Брэд вздрогнул в ответ на шутливое обращение, но взгляда так и не поднял. — Я понимаю, что ты умный и тебе может быть скучно с нами, но, чувак, надо же иногда развлекаться. Не всё же за книжками сидеть, так и с ума можно сойти. Пойдём, выпьешь пива, отдохнёшь, потанцуешь с какой-нибудь девушкой… Весело будет, там же столько народа!       — Вот именно! — Брэд настолько неожиданно поднял голову, что Конрад вздрогнул. — Вот поэтому я и не хочу никуда идти и сюда идти не хотел, потому что здесь слишком много народа! Почему нельзя оставить меня в покое и не трогать? Почему? Почему каждому нужно куда-то меня позвать, потащить, познакомить с кем-то, когда я этого совсем не хочу? Вам что, удовольствие доставляет смотреть на то, как я позорюсь? Неужели я так важен на этой вечеринке, что без меня она не состоится? Как будто все только меня и ждут, чтобы посмеяться? Вы этого все хотите?       Голос Брэда ощутимо дрожал во время этого монолога, да и его самого заметно била какая-то лихорадочная дрожь. Но стоило ему произнести последние слова, как силы словно покинули его, и он весь обмяк, сгорбившись и снова уткнувшись в одну точку на полу. Конрад всё это время сидел в оцепенении, не зная, как прервать этот поток горячих, полных затаённой боли слов, и что вообще говорить, делать и думать.       «Неужели он и правда думает, что над ним кто-то будет смеяться? Как… как такая мысль вообще могла прийти ему в голову?»       Какое-то время они оба сидели в молчании, пока наконец Конрад не решил нарушить тишину.       — Брэд… — в ответ Брэд даже не пошевелился. В груди Конрада что-то неприятно ёкнуло, но он не стал сейчас заострять на этом внимание. — Над тобой никто не будет смеяться, даже не думал. Я пригласил тебя потому, что хотел этого, как и Джулия. Она всегда рада тебя видеть и очень скучала. Как и… как и я.       Брэд продолжал молчать. Тогда Конрад не выдержал, подвинулся ближе, схватил Брэда за плечи и развернул к себе. Тот было начал сопротивляться, сбрасывать с себя чужие бесцеремонные руки, но Конрад успел заметить подозрительный блеск тёмных глаз. Он что… он плакал?       — Тебе не нравится, когда вокруг много людей?       — Да.       — Почему?       Брэд лишь покачал головой. Но Конрад уже твёрдо решил не дать ему снова закрыться в себе, и ему было всё равно на все возражения своего гостя. Хватит. И так столько времени зря потратили.       — Потому что тебе кажется, что над тобой будут смеяться?       Слабый кивок головой.       — Но почему?       Брэд снова покачал головой. Затем вырвался из хватки Конрада, подтянул к себе ноги, обхватил колени руками и словно закрылся таким образом от своего собеседника, возведя невидимую стену. «Психологическая защита» — вспомнил Конрад умную фразу. Брэд именно что защищался, всеми силами, но надолго этих сил не хватит.       После тех страшных событий на корабле, которые Конрад старательно старался забыть, они все ходили к психологу. Рассказывали, вспоминали, делились эмоциями и мыслями, пытаясь капля за каплей выдавить из себя ту тьму, что обволакивала их с самого дня погружения. Конрад не знал, насколько эта болтовня эффективна, но, по крайней мере, он перестал просыпаться каждую ночь от преследующих его кошмаров. Он пытался жить, кирпичик за кирпичиком отстраивая жизнь, что была разрушена в один-единственный день. И надеялся, что этим же успешно занимаются и остальные.       Оказалось, не все. И не так успешно.       — Брэд?       — Конрад, я не хочу это обсуждать, — голос Брэда звучал устало, но он всё-таки решил заговорить, и это был большой прогресс. — Пожалуйста.       — А я — хочу. Это ведь называется агорафобией, да?       — Что?       — Ну, боязнь людей.       — Нет, — Брэд как-то обречённо вздохнул. Несколько мгновений он молчал, будто борясь с собой, но любовь к фактам всё-таки победила.       — Агорафобия — это боязнь открытого пространства, как клаустрофобия, только наоборот, если попроще объяснять. А боязнь людей… точнее, не людей, а боязнь находиться на публике — это социофобия.       — Так значит, у тебя социофобия?       — Да.       Брэд повернулся лицом к экрану и уставился в него невидящим взглядом. Конрад подумал о том, что даже если бы по телевизору включили порно, Брэд этого бы даже не заметил.       — Я… я всегда был вне общества. Типичный ботаник в очках, да ещё и чёрный… такие мало пользуются популярностью, сам знаешь, — Брэд невесело усмехнулся. — Меня всегда интересовала история, она меня завораживала. Ведь мы можем узнать, что было давно, когда уже и людей этих нет и спросить некого… это ведь как магия, только оперирует она реальными фактами. А какому подростку захочется иметь друга, который вместо комиксов читает книжки о Второй Мировой? Правильно, только такому же. А со мной рядом таких не было. И… как понимаешь, успехом у девочек я не пользовался. Они дразнили меня занудой… и…       Брэд снова усмехнулся и покачал головой. Он облокотился затылком о бортик кровати, и Конрад мог видеть, как свет от экрана отражался цветными пятнами на его очках. Отчего-то резкой вспышкой пришло воспоминание: как они стояли рядом на борту корабля, волны били о борт, ветер играл с волосами — и казалось, что впереди, кроме этого бесконечного моря, ничего больше и нет.       Тогда всё было намного, намного легче.       — И я чувствовал себя одиноко. К этому, на самом деле, быстро привыкаешь, тем более, что у меня такой классный брат. Но когда над тобой смеются… — пауза. — То это уже тяжелее. Когда ты стоишь посреди класса, а на тебя смотрит множество чужих глаз, и тебе кажется, что они заметят любую твою ошибку. То, что у тебя вспотели ладони и дрожат коленки. То, что ты начинаешь заикаться и краснеть. И… — Брэд сделал ещё одну паузу. Его голос на самом деле начал дрожать, и было заметно, что ему трудно возвращаться к этим воспоминаниям. — И я знаю, что на самом деле это не так. В психологии много написано об этом: чаще всего людям всё равно, и мы надумываем себе многое. Но это не помогает. Когда я смотрю на все эти глаза, мне хочется оказаться где-то очень-очень далеко.       — Я… я сочувствую, что тебе так было тяжело в школе.       Конрад чувствовал, что говорит какую-то банальную ерунду, но он просто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. У его друзей никогда не было таких проблем. Его друзья — любимчики учителей, знаменитости среди остальной молодежи… с ним никто не делился подобными переживаниями. На самом деле, с ним вообще редко кто-то делился чем-то действительно сокровенным и важным — разные грязные интимные подробности отдельных его друзей на в счёт.       Брэд лишь неопределенно дёрнул плечом и невесело улыбнулся краешком губ. Он немного отодвинулся от Конрада, словно бы специально расширив дистанцию между ними.       — Я привык. Ничего страшного.       Воцарилась тишина. Брэд снова уставился в телевизор, хотя Конраду казалось, что теперь происходящее на экране его совершенно не интересует. Сам же Конрад тщетно старался придумать, как вернуть разговор хоть в какое-то русло. Получалось плохо, и он уже было отчаялся, как Брэд внезапно нарушил возникшее молчание.       — Странно. Я ни с кем этим не делился… разве, что с Алексом. Почему я рассказываю это тебе?       — Потому что я обаятельный?.. Мне говорили, что моя харизма так влияет на людей.       Но Брэд даже не улыбнулся на шутку. Он обернулся на Конрада и серьёзно посмотрел на него. В сердце что-то снова дрогнуло.       — Почему ты сейчас здесь, а не со своими друзьями?       — Наверное, потому что ты — тоже мой друг.       Брэд замер. Несколько раз быстро моргнул, словно переваривая полученную информацию — со стороны он был похож на перезагружающийся компьютер. И это было даже забавно. Затем он наконец пришёл в себя, открыл рот и тут же снова его закрыл.       — Брэд?       — Я… я не знал, что ты считаешь меня своим другом.       — Добрый вечер! Ну класс, приятно познакомиться, меня зовут Конрад! — Конрад даже обиделся. Нет, он, конечно, особо не виделся всё это время с Брэдом, но не по своей вине и это не причина, чтобы так вот удивляться. — А зачем я тебя вообще к себе приглашаю? Чтобы число гостей добрать?       — Ну, на самом деле, я примерно так и думал, — застенчиво признался Брэд, неловко перебирая очки в руках. — Что ты меня зовёшь только потому, что я — брат Алекса.       — Ну ты и… — Конрад покачал головой. В голову как назло лезли не очень хорошие слова, но обижать Брэда не хотелось. — А зачем же ты тогда сегодня пришёл? Сам же сказал, что не хотел?       — Я просто подумал, что… — Брэд вздохнул. — Что нельзя же всё время прятаться. Что давно вас всех не видел. Что могу же я вечеринку пережить, тем более, что Алекс так упрашивал.       — И в итоге ты сидишь здесь.       — И в итоге я сижу здесь.       Брэд опять отвернулся к телевизору, и тогда Конрад быстро подвинулся ближе. Пихнул своего гостя несильно в бок и нагло занял половину ковра, на котором тот сидел. Брэд обернулся и вопросительно приподнял брови, но вслух ничего не сказал.       — Ты же не против?       — А тебе разве интересно?       — Не знаю, — Конрад пожал плечами. — Но было бы неплохо, если бы сейчас показали какую-нибудь грудастенькую медсестричку.       — В военных фильмах подобного не бывает.       — Многое упускают.       Брэд в ответ закатил глаза к потолку, но наконец-то улыбнулся. Конрад мысленно поздравил себя с победой, но постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Какое-то время они молча смотрели фильм, который в целом был неплох, но ему не хватало спецэффектов и зрелищных сцен. «Это потому, что это не художественное, а документальное кино» — услужливо объяснил Брэд, на что Конрад состроил мученическое выражение лица и назвал своего гостя занудой.       — Знаешь… а те девчонки-то дурами были.       — Какие? — Брэд нехотя оторвался от телевизора и рассеянно посмотрел на на Конрада.       — Да те, что тебя раньше отшивали.       — Что? — Брэд вздрогнул и теперь уже полностью повернулся к своему собеседнику. На его лице застыло какое-то странное выражение.       — На их месте я бы с тобой замутил.       Брэд покраснел так, что даже на его тёмной коже и в полумраке комнаты это было заметно. Он принялся сбивчиво что-то говорить, снова заикаясь и стараясь не смотреть на Конрада, и тогда тот, сжалившись, засмеялся и хлопнул Брэда по плечу.       — Да шучу я.       Брэд в ответ проворчал что-то очень тихое и поспешил отвернуться к экрану. Конрад какое-то время изучал его спину, а затем с удовольствием откинулся на спинку кровати и вернулся к просмотру.       — А, может, и нет.       Эту вечеринку Конрад провёл за просмотром обычно скучного для него исторического фильма в компании «одного зануды», и вечеринка эта была одной из лучших.       А гости так и не дождались фотографий из Парижа.