Путь к мечте

Заворожено наблюдая за плывущими по водной глади пушистыми облаками, София жадно вдохнула порыв свежего, обжигающего лёгкие воздуха, и невольно поймала себя на той мысли, что никогда ранее не ощущала такого единения с осенней природой, как в этот сезон. По хмурым улицам Питера бродит календарный октябрь, а она ловит себя на той мысли, что сейчас чувствует себя значительно лучше, нежели месяц назад – когда в самом разгаре бушевало тёплое бабье лето. И дело вовсе не в том, что её сон наконец-то нормализовался и больше блондинка не вскакивает в холодном поту по три раза за одну ночь; в организме стали скапливаться силы, появилось неутолимое желание ставить перед собой цели (пусть пока небольшие и легко выполнимые – для неё, которая полгода жила (равно – существовала) в беспросветном чёрном тумане, это огромный прогресс). Весь секрет в том, что Соне удалось отпустить от себя гнетущее прошлое. И понять, что настоящее, напрямую зависит от неё самой. Что больше нет никаких преград и необоснованных предрассудков глупых людей, которые мешали дышать полной грудью, любить, мечтать и творить. Увы, вышеупомянутых личностей в её судьбе было немало. А ярое желание сделать, как лучше, при этом находясь в плену давнего недуга, едва не обернулось настоящей трагедией. А как «красиво» всё начиналось. Свадьба, дорогущий банкет, на котором она чувствовала себя лишней, но об этом никто не догадывался; вульгарное до ужаса платье с длинным шлейфом, и приторно-слащавые речи её непосредственного заместителя, о том, что их семья будет самой счастливой на свете. А ещё коротко временное улучшение в состоянии её нервной системы, что настигало в ту пору блондинку. Пожалуй, это единственное достоинство того периода, что София сейчас может выделить. И сказать судьбе искренне «спасибо» за то, что всё сложилось именно так, как сложилось. Ибо могло бы быть хуже в тысячу раз. Грандиозный скандал между негром и Соней случился на третий, после того показательного банкета день. Как раз накануне предстоящего им похода в ЗАГС – официально они в тот «праздничный» вечер не расписывались. Интуитивно, блондинка понимала заранее, что никакой «попытки номер два» не будет. Но какой ценой ей удастся избавиться от «светлого» будущего, предположить не могла, искренне веря в то, что страшнее и больнее, чем ей было в прошлом, уже быть не может. - Ты всё продумала заранее, – огорошил её своим предположением Джекович (тем предположением, в которое ему было выгодно верить). – Ты никогда детей от меня не хотела. - Не только от тебя, а в принципе, – честно призналась София, мысленно понимая, что за весь временной промежуток, минувший с мгновения их знакомства, негр ни единого раза не поинтересовался у неё о планах на будущее, о мечтах, о больших и маленьких целях. «А с Пашей мы совпадали во всём. По всем пунктам», – невольно пронеслась у неё в голове верная мысль, что было в те минуты не к месту. Пронзающая жуткая слабость с макушки до пят, как побочное действие общего наркоза, плюс симптоматика прогрессирующего ОКР… Ощущения не из приятных. Лишь только тот факт, что всё закончилось, и как такового повода для беспокойств нет, согревал душу Сони. Наивно пологая, что ей удастся воззвать к трезвому разуму Джековича и они разойдутся относительно мирно, блондинка с нетерпением ожидала той минуты, когда сможет преступить порог своей родной уютной квартиры. Укутаться с тёплый и мягкий плед, взять в руки кружку мятного чая, и хотя бы ненадолго забыться. Не думать ни о чём, относительно прийти в себя, осознать настигшие её перемены. Но… Всё сложилось иначе. - Специально дотянула до этого дня – чтобы срок был побольше, чтобы я уже окончательно привязался к мысли о своём скором отцовстве, – Джекович невесело ухмыльнулся. – Пришла на приём к врачу и потеряла ребёнка… Кто в этот миф может поверить?! - Если хочешь, то спроси у врача, – губы девушки предательски задрожали. Она прекрасно помнила слова «Айболита» о том, что ещё час, максимум полтора и счёт бы шёл на секунды. Открылось внутреннее кровотечение, организм категорично стал отторгать плод, но внешних признаков этого не было. У Сони как таковых признаков самой беременности не было – просто констатация факта. И это огромнейшая удача, что волей судьбы она именно сегодня забежала в поликлинику – сдать анализы и пройти стандартный осмотр, что требуется для хирургического прерывания. До анализов дело не дошло – в экстренном порядке врач отправил Софию в операционную, где ей сразу же вкололи наркоз и она отключилась. А проснувшись, чуть более чем через час, узнала, что больше беспокоиться не о чем – никакого ребёнка нет. Соня с радостью бы сразу после своего пробуждения покинула стены казенного здания, но врач тактично ей объяснил, что никуда не отпустит одну. Впрочем, это было закономерно – она с трудом на ногах стояла, и по-хорошему, ей нужно было побыть в больнице хотя бы до следующего утра. До подруги София, к своему огромному сожалению, не дозвонилась, и единственным оптимальным для неё вариантом остался негр (не отцу же ей в Петербург звонить, и просить срочно приехать?!). Нужно сказать, что примчался Джекович в поликлинику быстро. Соня не ожидала от него такого порыва. Однако как только блондинка поведала ему всё, что с нею случилось, некогда оживлённый настрой негра сник сам собой. Точнее – сменился на горе. - Думаешь, я не понимаю, что у тебя была возможность подкупить врача? – едва ли не обвинил, необоснованно, девушку негр. - Миш, что ты говоришь то такое?! - Правду говорю. Тебя нужно проводить до дома? Идём, у меня мало времени. - Не нужно, – София произнесла фразу шёпотом, чувствуя полнейшее внутреннее опустошение. – Я доберусь сама. Мне нужно было из кабинета доктора вырваться. - Вырвалась. При этом всю мою жизнь разрушив, – бросил Джекович напоследок, при этом не скрывая очевидные ярость и злобу. Впрочем, блондинке было уже всё равно. … Она вызвала такси к ближайшей автобусной остановке, искренне веря в то, что несколько метров ей пройти не составит большого труда (у поликлиники огромная парковочная зона и в этом «лабиринте» легко запутаться). Но… Едва сделав четыре решительных шага по заснеженному уличному асфальту, Соня услышала резкий визг тормозов, и…мгновенно потеряла сознание. – Неделя в реанимации, туманные вердикты врачей, ослабленный до крайней черты организм, все возможные осложнения… Ей не хотелось жить, в прямом смысле этого слова. Не хотелось бороться, казалось, что не за чем. Плюс ещё со стороны нервной системы произошли серьёзные отклонения, и все давние болячки дали о себе знать. Вплоть до разбитого во втором классе локтя. А в непродолжительных снах, снова и снова, к ней приходил Он. Подняв все старые связи, отец Софии приглашал лучших врачей, доставал редкие лекарства, а позже – организовывал поездки в рейтинговые санатории. При этом ежедневно старался Соню всячески приободрить и заинтересовать хоть чем-то. Иногда это у него получалось, но чаще всего, увы, нет… Помогло только время. И…помощь, которую блондинке безвозмездно оказал бывший муж. Лебедеву, наплевав на все былые склоки и обещания, позвонил Ян Вячеславович. Перед этим телефонным звонком мужчина выслушал неутешительный прогноз из уст психотерапевта, который в ту пору наблюдал Соню. Девушка об этом телефонном звонке, разумеется, не догадывалась, потому давние интуитивные ресурсы не заставили себя ждать. - Только не бей! Только не трогай! – отчаянно закричала блондинка, едва после пробуждения её очи рассмотрели очертания знакомого силуэта. Как назло, Вадим в те секунды поправлял капельницу и его руки были в положении, очень похожем на замах. Когда-то, во времена их совместного проживания, мужчина именно в такой позе – чаще всего – замахивался на неё… - Соня, ты что? – максимально чутко обратился к бывшей жене Лебедев. – Я здесь чтобы помочь тебе. И я обещаю, что тебя пальцем не трону. Своё обещание, нужно сказать, Вадим сдержал. Тем самым, частично компенсировав всё то, что когда-то Софии довелось от него натерпеться. Он и по сей день часто звонит бывшей жене – ему не безразлично состояние её нервной системы. Да и Соне комфортнее так – когда лечение ОКР контролирует и корректирует знакомый ей человек, который к тому же хорошо осведомлён обо всех нюансах её недуга, нежели самый квалифицированный, но посторонний врач. … Чуть более полугода прошло с того рокового дня. И только недавно София явственно поняла, что живёт. Что дышит, что верит (хоть и несмело пока) во что-то хорошее. Вместе с отцом, она переехала на свою родину – в Питер. И в планах на ближайшее будущее, у Сони было определиться с работой. И параллельно, потихонечку начинать воплощать в действие свой личный бизнес проект, составлением которого она начала заниматься более года назад. Просто, по понятным причинам, какой-то период времени, эти наброски пылились на полке. О дальнейшей судьбе негра Софии ничего не известно. Не так давно отец ей признался, что в первые после трагедии дни, он несколько раз наведывался в клинику. При этом никакую помощь не предлагал – просто интересовался её состоянием. «Это похоже на него», – равнодушно пожав плечами, ответила родителю Соня. И мысленно посочувствовала тем людям, которым так или иначе, придётся столкнуться с темнокожим ходящим недоразумением, который ничего и никого не видит (не желает видеть) вокруг, кроме себя любимого.       Сегодня один из немногих дней, когда Питер объят лучами яркого сочного солнца. Лишь только небольшие лужицы на улицах и площадях северной столицы напоминают суетливо торопящим куда-то людям, что всю ночь шёл проливной дождь. А она никуда не торопится. В стильных современных резиновых сапожках на небольшом каблучке, смело щеголяет по затопленным ямкам, чувствуя себя при этом абсолютно счастливой. И пусть некоторые прохожие косо смотрят на тридцатилетнюю, с виду собранную и строгую женщину – ей всё равно. Главное – по внутренним ощущениям самой Сони – это то, что за минувшие полгода она поняла, как важно не зависеть ни от кого. Ни от чьего-то мнения, ни от предрассудков и глупых заезженных стереотипов, которыми люди себе зачем-то жизнь усложняют. Важно понять, что нужно тебе. И идти к мечте, пусть и малыми, но вполне уверенными шагами. А Он, кажется, к своей мечте наконец-то пришёл. За плечами у серба три месяца упорных поисков, и минуты отчаянья. Мизерные зацепки, за которые Павел цеплялся, как за спасательный круг, и крупная ссора с тётей. Кажется, их пути с Элеонорой, несмотря на родство, окончательно разошлись. Из Белграда он уезжал без всего – лишь вещи первой необходимости в рюкзаке, да незначительные сбережения на банковской карте. Но при этом у Паши никогда не возникало сожаления о сделанном шаге. Останься он на своей родине, имей готовый бизнес, кучу денег и миллионы возможностей, серб не имел бы самого главного – душевного умиротворения. И того самого ощущения счастья, когда невидимые крылья у тебя за спиной. В минувшем апреле Павел приехал в Москву «налегке». Устроился на работу по объявлению – администратором в малоизвестный мотель. Не желал никого из своей прошлой жизни ни видеть, ни слышать. У него была лишь одна цель – найти Соню. И единственный факт, что ему был известен, это то, что с Джековичем у Неё ничего не сложилось. Также он знал о её попадании в больницу, через пару дней после свадьбы, но подробности ему известны не были. Так начинал свой относительно долгий путь серб. Путь, к счастливому совместному будущему, с Ней рядом. «А ещё говорят, что в век интернета отыскать человека, зная его имя и фамилию, как пальцами щёлкнуть», – мысленно поражался некой тупости и глупости многочисленного народа Павел; понимая при этом, что так может говорить только лишь тот, кто не сталкивался с задачей, тех или иных поисков, близко. К счастью, для серба всё самое сложное позади. Более того, пару дней назад он разговаривал с Её отцом лично, и более того – получил такое нужное и важное, для него, благословение. Заодно и всё о Её непростом прошлом узнал… - Я не против того, чтобы вы с Соней встретились и поговорили, – дал положительный ответ на незамысловатую просьбу Павла Ян Вячеславович, однако небольшое одолжение попросил серба сделать: – но… После завтра у Сони контрольное обследование. Все эти месяцы она, в буквальном смысле этого слова, училась заново ходить и дышать. Обретала себя настоящую… Потому, для неё это обследование и долгожданное закрытие больничного листа, имеют значительную ценность. А ваша встреча, так или иначе, на общее состояние Сони окажет влияние. - Я понимаю, – Паша невесомо кивнул. – Но… Как тогда быть? Он никогда не жаловался на проблемы с сообразительностью и логикой, но конкретно в тот миг, почувствовал себя Буратино. Иными словами, не смог сложить дважды два. - Вот послезавтра Соня пройдёт обследование, тогда и поговорите, – с лёгкой полуулыбкой на лице пояснил свою уместную позицию Её родитель, и…впервые за долгое время, Павел почувствовал, как с его израненной души рухнул тяжёлый груз. Пусть пока что он не видел любимую, но – главное – знает, что с Нею всё хорошо. … Повинуясь порыву души, Соня купила в ближайшей палатке свежую булочку, и устроившись на одной из сиротливо стоящих скамеек, принялась кормить семенящих под её ногами птиц. При этом девушка не помнила, когда в крайний, перед сегодняшним днём раз, проделывала аналогичное действие. Вероятнее всего, когда подростком была. Ибо потом её всё время что-то озадачивало: учёба в университете, стажировки, работа. Между этим – неудачный брак и развод, приобретённое психическое расстройство, какие-то бытовые заботы… А вот так, чтобы просто сесть и посидеть в парке на скамейке, как-то отвлечься, не думать ни о чём, лишь прислушиваясь к своей внутренней гармонии, она не умела. Не умела раньше, но сейчас, после всего пережитого, поняла, что это нужно и важно. А ещё вспомнила, как ей о чём-то подобном говорил Он… Паша по-прежнему ей снился. Часто, хоть и не каждую ночь. Почти всегда молчал и завораживающе улыбался. А она хотела попросить у Него прощение, но…не могла. Теряла дар речи. И после, всегда просыпалась, с чувством необъяснимой тревоги. Всегда, но не в минувшую ночь. «Я знаю, Соник, это непросто. Но ты столько всего пережила… Потерпи ещё немного совсем. И всё хорошо будет. Всё встанет на свои места уже окончательно». Фраза была произнесена мужчиной с балканским акцентом настолько убедительно, что не верить Ему у неё не было никаких оснований. Но вместе с тем… Соня никогда не видела вещих снов. Это был тот редкий случай, когда блондинка прислушивалась к голосу своего сердца, а не к разуму. И не зря. - Позвольте сделать вам подарок, мадмуазель, – послышался у Софии за спиной родной голос, и, не веря своим ушам, девушка обернулась. Это был действительно Он. В простенькой, не соответствующей имиджу некого былого мажорного парня ветровке, в джинсах и тёмных кедах; и…с рисунком в руках. С портретом, если говорить досконально точно. С Её портретом. С портретом любимой. … В Её памяти самопроизвольно всплыли Его слова о том, что с семнадцати до восемнадцати лет, он обучался в художественной студии, и делал неплохие успехи. Однако жажда за приключениями, тогда взяла верх, и серб забросил рисование. О чём не пожалел – ведь при иных обстоятельствах Они могли и не встретиться… - Паша?! – глаза Сони самопроизвольно округлились, пульс стал заметно частить. - Он самый – мужчина кивнул, присаживаясь рядом с Ней на скамейку и протягивая холст. На картине была изображена Она – Соня. Стоящая на набережной и мечтательно смотрящая вдаль и вглубь горизонта. - Ничего себе, – поражённо произнесла девушка, всматриваясь в черты собственного лица, и понимая, что штрихи схвачены идеально. – Когда ты успел?.. И вообще… Паш… Ей так много хотелось Ему сказать. Попросить прощение за прошлое, как-то покаяться, сказать, что всё это время она любила Его… Да в конце концов, поблагодарить за портрет! Но… Слова просто самопроизвольно куда-то улетучились. И всё, что Ей было по силам – просто смотреть на Него. Не бояться: смотреть в безгранично любимые глаза без толики стеснения и растерянности… - Сонь, – серб чутко и нежно сжал в своей руке непонятно отчего дрогнувшую женственную ладошку. – Всё хорошо. Не думай о прошлом. Было и было… Лучше позволь пригласить тебя на чашку кофе? Я здесь, буквально в нескольких метрах, знаю одно хорошее место. Там прекрасно варят американо. И все остальные напитки тоже, если вдруг… - Мои предпочтения не изменились, – София слегка перебила Его. – И пригласить я тебе меня позволяю… Улыбнувшись, Павел трепетно прикоснулся губами к Её согревшейся тонкой руке, и бережно-бережно смахнул с ясных серо-голубых очей любимую тонкую прозрачную слезинку. … В тот самый миг, и Паша, и Соня, уже отчётливо понимали, что Их судьбы синхронно открыли белоснежный неисписанный лист, при этом тесно переплетаясь. И на этот раз, Их вовеки веков будет более чем осознанным. Желанным, светлым и сказочным. Потому что для настоящей любви нет преград. А пережитые испытания чувства делают только сильнее и крепче. P.S. Через год Их личный отель распахнёт свои двери для посетителей. И что символично, окна переднего фасада будут выходить на хорошо знакомую супругам Галановым набережную.