Дух свободы

Сон, рваный и беспокойный, с бесконечной чередой кошмаров резко оборвался от оглушительного шума. Серсея испуганно заозиралась по сторонам, прижимая к груди трясущиеся руки и ощущая как в груди трепещет израненное сердце. Может, ей привиделось? Она провела столько времени в заточении, что воспаленный мозг мог принимать иллюзию за реальность. Много раз в этом страшном, наполненном безнадежностью и отчаянием месте она считала, что уже сошла с ума. Возможно и теперь громкий шум просто был частью одного из ее жутких снов. Грохот повторился. Где-то за массивной деревянной дверью, что стояла между ней и свободой, явно что-то происходило. Серсея напряглась и прислушалась. Застонал человек, точно в предсмертной агонии, но его стенания глушили каменные стены. Серсея ощутила, как всепоглощающий ужас прокрадывается в душу, парализует тело и лишает способности ясно мыслить. Кто-то пришел ее убить? Джоффри наконец решил прекратить ее мучения и одним ударом кинжала оборвать нить с той, кто дала ему жизнь? Или это неведомое зло крадется тихо, точно тень, дабы окончательно свести ее с ума? Додумать мысль Серсея не успела. Дверь резко распахнулась, впуская в каменный мешок потоки прохладного воздуха. На пороге показался человек, весь закутанный в черное. Лицо скрывал непроницаемый мрак, и как бы Серсея ни присматривалась, не могла разобрать, кто перед нею стоит. — Прости, что заставил тебя так долго ждать, сестра, — услышала она знакомый голос и едва не лишилась чувств. Только бы это был не сон, подумала она прежде, чем оказалась в крепких объятиях Джейме.

***

— Ты уверен, что за нами нет погони? — в который раз спросила Серсея, вглядываясь во мрак ночи. Джейме выбрал идеальное время для вызволения сестры — луны на небе не было, и ночь окутывала беглецов плотным черным покрывалом, желая скрыть их от посторонних глаз, спрятать от тех, кто желал их погибели. Даже темное время суток оказалось на их стороне. Они шли вот уже долгих три часа по бесконечному лесу, петляя между высоких гвардейских сосен, спотыкаясь о корни деревьев, и Серсея не могла сообразить, где они находятся и куда направляются. Ноги ужасно болели и кровоточили, отвыкшие от движения мышцы протестовали, лёгкие горели, словно Серсея проглотила жидкий огонь, но она молча сносила все лишения, двигаясь за Джейме, подобно тени. — Погони нет, — хрипло прошептал брат, крепче сжимая ее руку, боясь потерять ее во мраке ночи. — Вряд ли кто-то заметит твоё исчезновение раньше завтрашнего утра. Сервин задержит Королевскую стражу всеми силами. — Кто этот человек? — спросила Серсея, ощущая себя напуганным зверьком, со всех сторон окруженный хищниками. Страх стал постоянным её спутником, что неотступно следовал по пятам. Если от короля можно спрятаться хотя бы ненадолго, то от страха укрыться не где. Он отыщет везде, насмехаясь и торжествуя, скаля жуткую гримасу. Серсея знала — не будет ей теперь покоя, пока Джоффри жив. Львица ли она теперь? Скорее уж драная кошка. Но даже кошка способна в момент опасности выпускать острые когти и сражаться не хуже льва. Она все еще дышит, ощущает тепло руки, что крепко сжимает ее ладонь, чувствует ароматы ночного леса, а значит она жива и станет драться за свою жизнь. Плевать, что когти сточены о холодный камень, а сил практически не осталось — у нее еще есть зубы, которыми можно драть глотки врагов. Страх не отступил, но немного ослабил тиски. Дышать стало чуть легче. — Все банально, как перепелиное яйцо, — ответил Джейме, не оборачиваясь. — Мы сражались с ним когда-то бок о бок и я спас его жизнь. В тот день он поклялся, что поможет мне в трудной ситуации, если это будет в его силах. Вот и пришло время исполнить свою клятву и вернуть долг. Серсея промолчала, несмотря на то, что вопросов у нее накопилось достаточно. Но она здраво рассудила, что пока не время их задавать, кроме, пожалуй, одного. — Куда мы направляемся? — В безопасное место, — осторожно перешагивая заросшее мхом бревно и помогая Серсее перебраться через него. — Для нас нет безопасных мест в Вестеросе, Джейме, — возразила Серсея, вновь спотыкаясь о острый корень. Болезненно поморщившись, она снова зашагала за братом. Все эти неудобства ничто в сравнении с тем, что ей пришлось пережить за последние месяцы. Она готова была идти по раскаленным углям, сквозь ледяной ветер, пробирающий до самых костей, через высокие скалистые горы — лишь бы никогда впредь не оказаться в той темнице, что теперь будет сниться ей до конца жизни. — Как ни странно все же есть, — возразил Джейме. Его сапог наступил на нечто склизкое и он на короткий миг потерял равновесие. Чертыхнувшись, он свернул левее, обходя опасный участок. — Мы направляемся в Стокворт, к Бронну и его жене. Именно благодаря его стараниям смогли спастись Тирион и Санса Старк. Теперь вот он помогает мне. Как ты думаешь, смог бы я уцелеть в столице, после того, как отца казнили на площади, а тебя, почти без сознания, увели в неизвестном направлении? Солдаты Джоффри прочесали каждую помойную яму, разыскивая меня, так как мелкий сопляк был уверен в том, что я помогал тебе и отцу. Бронн отыскал меня первым и укрыл в Стокворте. Тебе лучше не знать, чего нам стоило выбраться из Королевской Гавани. — Но почему? — удивление Серсеи оказалось таким сильным что она даже остановилась. — Почему наёмник помог тебе? Вы ведь не были с ним друзьями. Я вообще не уверена, что вы хотя бы раз общались. Брат, тяжело вздохнув, повернулся к ней лицом. Его глаза в темноте светились ярко, пронзительно, и в них читалось спокойствие и решимость. Сам Джейме сильно изменился, отметила Серсея. После побега из Красного Замка у нее не было возможности разглядеть его как следует, а сейчас этого не давала сделать тьма, но тем не менее она увидела, что Золотой Лев утратил свой блеск. Он сильно исхудал, отрастил бороду, некогда длинные, отливающие золотом волосы спутались и потускнели. Сейчас он не был похож на сына Тайвина Ланнистера, напоминая обедневшего крестьянина. Брат и сестра, близнецы, рожденные в один день в благородной семье, теперь они стали всего лишь изгоями, оборванцами, скрывающимися от королевского гнева. От гнева ее сына. — Потому что помогать Ланнистерам очень выгодно, — невесело усмехнулся Джейме и вновь сжав руку сестры устремился дальше. — Тирион… — нерешительно произнесла Серсея, шагая по влажной траве вслед за своим братом-близнецом. — Где он теперь? — Бронн сказал, что велел им с Сансой отправится в Риверран, к ее родственникам. — И Джоффри все еще их не прикончил? — Точно, ты же ничего не знаешь… — задумчиво произнес Джейме. — Робб Старк и практически все его люди пали от руки изменника и предателя Уолдера Фрея. Брат Кейтилин Старк должен был жениться на дочери старого хрыча, но во время свадьбы его дети и внуки перебили всех гостей. Говорят, резня была по истине ужасной и беспощадной. Подлые мерзавцы не пощадили никого. Насколько я знаю, Фреи договорились об этом предательстве с Джоффри, а взамен король пообещал им всяческие блага. Старк сам виноват — кто же в здравом уме доверится Фреям? — А что же Тирион и Санса? — Санса осталась в Риверране, понятное дело. Джоффри не знает, что она в целости и сохранности добралась до брата и матери, и я считаю, что после известий о гибели всей семьи ей удалось каким-то образом скрыться. Возможно, с помощью нашего братца. Где они теперь — неизвестно. — Ты все это время прятался в Стокворте? Но как Джоффри тебя не отыскал там? — А с чего королю искать меня у Бронна? — ответил Джейме, отодвигая рукой высокую хлесткую ветку. — Мы с ним никогда особо не общались и приятелями не слыли. Когда тебя схватили и я вынужден был бежать из города, я вспомнил, что однажды сказал мне Тирион. — И что же сказал тебе наш брат? — удивленно спросила Серсея. Тириона она никогда не любила, считая его виновным в смерти матери, но всегда отдавала должное его уму, проницательности и хитрости. Маленький человечек имел огромные таланты, а также обладал способностью умело просчитывать шаги на мили вперед. Он точно не пропадет. — Он был пьян и нес какую-то околесицу, — тяжело дыша произнес Джейме. Его сапоги то и дело увязали в грязи, идти становилось сложнее, но он упрямо двигался вперед и вел за собой сестру. — Ты же знаешь этого маленького проныру. Даже в его пьяном бреду всегда есть смысл. Он сказал мне тогда следующее — «Наемники лишены чести и совести, и деньги — лучшие их друзья. А если ты тот, у кого есть деньги, ты тоже станешь наемнику другом. Главное не забывай вовремя платить ему за эту дружбу и тогда она будет особенно крепкой». К тому же Бронну нужно как-то платить слугам, чтобы они следили за замком, а каких-то особых доходов замок не приносит. — Но тебе ведь пришлось бежать в спешке, — недоверчиво нахмурилась Серсея. — Откуда у тебя деньги чтобы расплатиться с Бронном? — Он не дурак, — ответил Джейме, и Серсея мысленно с ним согласилась. — Наш отец мертв, а мы его наследники. — Утес Кастерли и его якобы несметные богатства… — догадалась Серсея. — Но ведь ты же не пообещал Бронну наш родовой замок? — Нет, разумеется. Бронну нужно лишь золото, что добывают в рудниках. Много золота. Поэтому-то он и вызвался помочь нашему семейству — он рассчитывает на то, что… — Ланнистеры всегда платят долги, — эхом отозвалась Серсея. Джейме довольно хмыкнул, подтверждая догадку сестры. Какое-то время они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Вокруг рваными паутинами клубился туман, предвестник рассвета. Холод пробирался под дорожный плащ, которым ее укутал Джейме, щипая за рёбра и царапая кожу. Мрак понемногу рассеивался, очертания леса проступали отчетливее и идти стало легче. Несмотря на невероятную усталость и зверский голод, Серсея упрямо шла за своим братом. За человеком, который всегда оберегал ее от всего дурного и готовый защищать ее до последнего вздоха. — Что с Мирцеллой? — спросила она, вспомнив о дочери, что все еще находилась в Дорне. — Я боюсь за нее… Томмен мертв стараниями Джоффри, и Мирцелле тоже может грозить опасность. Джоффри не остановится ни перед чем, пока не устранит каждого, кто может стать для него угрозой. — Да, я думал об этом, сестра. И именно поэтому решил, что нам следует отправиться в Дорн. Но для начала тебе нужно набраться сил. Вздох облегчения, вырвавшийся из груди Серсеи, колыхнул облачко тумана. Оно затрепетало, испуганно и неровно, и растаяло, не оставив о себе даже воспоминания. Серсея крепче сжала руку брата, и еле слышно прошептала: — Спасибо.