Феникс (издано)

- Ксо, да что с ним происходит?! – Воскликнул словно из ниоткуда появившийся ирьёнин. - Тимпункампун! – Емко ругнулся шиноби в маске, держащий пациента. Ни хрена он не знает, что происходит. Охраняемого восьмилетнего мальца после недели в больнице под властью мощного гендзюцу нукенина Итачи неожиданно выгнуло дугой, из ушей, рта, носа и видящих пустоту бессмысленных глаз хлынула кровь. При появлении ирьёнина выступившая из всех пор на лице кровь уже сопровождалась судорогами всего тельца мальчика, двумя мужиками в масках едва удерживаемого в не предусматривающей ремней койке, местами начавшей дымно тлеть. - Вызовите Фурофоки! – Быстро сориентировавшись и объяв растрепанную голову зеленым свечением медицинской чакры, «Шосен Дзюцу». Руки ирьёнина зафиксировали череп в районе ушей, большие пальцы поддели веки, из опаски навредить закрывая уникальное додзюцу единственного выжившего в резне Учиха. - Ияши?! – Не прошло и минуты, как в палату ворвалась седая дама в круглых очках, требуя историю. Ее маленькие и ловкие пальчики запрыгали по телу в гораздо более густом и ярком зеленом сиянии, оставляющим быстро впитывающийся след. Потеснив двух молодых, она, не мешкая, приступила к обязанностям ирьёнина, как обычно именовали опытных ирьёнинов. - Хи возник в чакроканалах головы, оттуда катон лавинообразно пронесся по всей системе циркуляции, самопроизвольно выплескиваясь из каждой тенкецу от макушки до пят. Всплеск случился по окончанию не снимаемого гендзюцу Итачи, - в последнем шиноби сомневался, но уж больно невероятно полагать, что пациент сам вырвался. Впрочем, не ему об этом судить. - Прогноз? – Раздался прокуренный озабоченный голос от входа. - Положительный, Хокаге-сама, - не отрываясь, без удивления произнесла Фурофоки, стараясь скрыть свои истинные эмоции. – Если вызвать Цунаде-дзёси, то восстановим систему циркуляции без последствий для глаз и мозга. - Ияши помрачнел, но его руки не дрогнули. Сама женщина долгое время держала правую руку с ярким «Шосен Дзюцу» у солнечного сплетения, а левую над областью сердца – мало кто умел лечить руками раздельно, обычно ладони ирьёнина держатся рядышком, направляя исцеляющую чакру в одно место. Мальчик подрагивал, при появлении опытного медика сильные конвульсии у него почти сразу прекратились. Члены АНБУ среагировали на Хокаге синхронным отходом от койки, вновь растворившись в тени стен. *** Саске С трудом преодолев тяжесть век, мальчик открыл глаза. - Ой, Саске-кун, очнулся? Голова не болит? Сколько пальцев у меня на руке? – Залепетал женский голос, замельтешив в глазах белым силуэтом в скрывающей волосы шапочке. В голове вдруг все прояснилось. Разом. И последние слова ото-сан, и… все остальное. На глазах навернулись непрошенные и, казалось, забытые слезы. -- Слабак, - вдруг раздался в голове густой меланхоличный голос. Тоже не знакомый. Ан-нет! - Убью! – То ли вслух, то ли про себя произнесли губы. - Ох… - и быстро удаляющиеся шажки с шуршанием одежд. -- Хех, а санитарку за что? – Хмыкнуло в голове. - Итачи… -- Сколько эмоций, прямо коктейль «кровавая Мэри». Так кого убивать-то будешь, мед-нянечьку или Итачи? – Деловито спрашивая приятным мелодичным голосом. Саске до боли сжал кулаки, ставшими злыми слезы ожгли скулы, а взгляд прояснился – не слепящий ночник разбавлял свет слегка красной луны, казавшийся мальчику кровавой - воображение само равномерно окрашивало небо с черными облаками в красный цвет. - Здравствуй, Саске-тян, - сухой голос прозвучал искренне и участливо. - Убью Итачи!.. – Вновь произнес Саске, отвечая на вопрос невидимого феникса. Хокаге в темноте глубокого вечера он не узнал. Обращение «тян» от неизвестного ему взрослого разозлило пуще прежнего. -- Прямо не вставая с больничной койки? – Вновь осведомился текучий голос в голове, иронично так, сдерживая хмык. Саске откуда-то точно знал, что «хмык» сдержали и никак иначе. - Все будет хорошо, Саске-тян, успокойся, - одновременно с ним проговорил незнакомец дряблым голосом в тоне, каким иногда обращался дядя Теяки. - Я сильный и убью Итачи! – Вновь то ли выдавил, то ли выкрикнул Саске и попытался приподняться. Его душила злость и желание расквитаться за все с некогда любимым старшим братом, убившим всех родственников. Расширившийся обзор явственно свидетельствовал о дарованном третьем глазе, потому мальчик пока терпел феникса и пока не жалел о своем решении принять его, хотя вовсе не думал, что… - Лежи, Саске, - повелительно произнес мужчина с остренькой бородкой и сеточкой казавшихся добрыми морщинок вокруг глаз. Он неожиданно быстро образовался рядом и прижал грудь своей ладонью, теплой сквозь немного сползшее больничное одеяло, равно как и грубые пальцы, коснувшиеся кожи напрямую. – Тебе надо поправляться, ты еще слишком слаб, - ласково капал он соль на рану. Мальчик скривился, не желая поддаваться. Но локти дрогнули, и голова упала на подушку, закружившись, появилась мешающая говорить тошнота. - Поспи еще, мальчик… Следующее пробуждение случилось поздним утром. Какая-то птица оглушительно наяривала вопли прямо у открытого окна, дышавшего свежестью осени, предварявшей сезон дождей и холода. Саске проснулся столь же внезапно – р-раз и все, глаза нараспашку, в голове свежо. - Ксо-о-о… - протянул скривившийся мальчик, очнувшись в той же одиночной палате. Вчерашний вечер – он это просто знал и все тут, что именно вчера и что именно вечер – казался бредом, как все случившееся. Весь вид говорил, что вот-вот придут ото-сан и ока-сама с пальчиками черри и теплым рисовым пирогом, мама улыбнется, ободрит и взлохматит любящей рукой. Но всего этого нет. Нет!!! Птичка за окном подавилась и поспешно упорхнула. Видимо, испугалась трели голодного живота. Саске точно испугался, схватившись за живот. Движение вызвало головокружение и резь в глазах, почему-то видящих все вокруг. Мальчик сглотнул, замерев пораженный неожиданной мыслью: - Третий глаз на затылке? – АНБУ-невидимки расслышали только «Тр». -- Тс! А то на ж.. попу натяну все три, - шикнуло в голове. – Ляг и молчи, - последовал приказ, который Саске, ощутивший прокатившуюся внутри тела волну жара, не посмел ослушаться. Еще бы, когда собеседник невидим и опасен. – Поговорим, когда покормят. Не спорь! Молчать, я сказал! – Говоря более гневно. Саске сразу возненавидел кисама-феникса, от крика которого в голове резануло. - Ешь от пуза. Проси добавку до тех пор, пока я не остановлю. Об оскорблениях мы тоже поговорим, позже, - зловеще пообещал голос-ручей. - Здравствуй Саске, я Ияши. Тебе пока вредно много двигаться, и Цунаде-сама прописала тебе много-много вкусной и полезной для растущего организма еды. Ты ведь хочешь покушать и вырасти, Саске-кун? – Наступал медик на больную мозоль. Вошедший прикатил специальный столик, нависший над кушеткой, которую он сразу принялся сноровисто поднимать, профессионально стараясь лишний раз не травмировать пациента. В глаза он ни разу не посмотрел. Саске со злостью упустил какую-то мысль и сморщился – бобы! Они распространяли свой отвратительный запах, портя всю еду! И кто-то кощунственно фаршировал бобовой кашицей его любимые помидоры! Это очередная братова пытка… - Но вначале лекарство, - строго произнес ирьёнин. Не давая осмыслить свою фразу, он быстро поднес колбочку с медово-зеленой и с виду вязкой жидкостью ко рту, открытому одним надавливанием на ему одному известную точку. Жуткая горечь обожгла гортань, чисто рефлекторно Саске два раза сглотнул – микстура будто живая, быстро проскочила в желудок, распространяя волну колючей прохлады. - Это для аппетита, - наградив мальчика доброй улыбкой. А тот не повернулся только потому, что голова не послушалась, даже глаза остались недвижимыми, однако опасно налились алым. Зачаток кашля пропал втуне, как и крик возмущения. Такого издевательства и унижения Саске терпеть не мог. Как кто-то управляет им?! Это ведь его тело, его! И ничье больше! Чтоб этот *** феникс ***, ******! Окрыленный безнаказанностью за горячие мысли, Саске пошевелил руками, попытавшись самостоятельно взять палочки. Они шевелились, руки в смысле, но совсем не в согласии с ожиданиями владельца! Дальнейшее расплылось. Слезы унижения от испытываемой слабости застлали взгляд мутной пеленой, странное восприятие сразу же засбоило, отдавшись резью в затылке. Мальчик не помнил, что говорили ему, кормя с ложечки – с ложечки! Задев столик, он пролил суп, капли прилетели на подстеленную салфетку – еще бы джонину не успеть подложить. Зато дальнейшее кормление он взял в свои руки. Или это женские были и руки, и голоса, взявшие его в оборот? Как же все перемешалось и запуталось… - Еще… - Добавки… - Пожалуйста… Он ли говорил или по указке, Саске сказать не отважился бы – все перепуталось. В голове и глазах пекло, живот бросало то в жар, то в холод, его бил озноб, а рот сам по себе все жевал и глотал, жевал и глотал противные бобы! В очередной раз Саске пришел в себя точно так же, а ведь раньше любил понежиться, попривередничать для виду, когда ока-сама приходила. Пришел-то пришел, но уверенности в том, что в себя, мальчик не испытывал совершенно. Он сидел на футоне. Сёдзи мягко рассеивали свет, почему-то одинаково лившийся со всех стен. Татами сложены квадратом, на футоне у противоположной стены в одежде странного покроя точно так же сидел какой-то незнакомец, смотрел он внимательно и миролюбиво, отчего не к месту пришло чувство уюта. - Извини, Саске, все ради силы, - обезоруживающе улыбнувшись. Но Саске теперь этим не проведешь! Вскочив заведенной пружиной, он провел недавно… недавно изученный прием тайдзюцу, с ноги ударив в челюсть. Второй удар напоролся на… жесткий хват: - Будешь тренироваться или нормально поговорим, пока есть возможность? – Мягко останавливая второй рукой третий удар. - Убирайся из моей головы!!! – Ударяя ногой в печень сидящего. - Как скажешь, - спокойно пожимая плечами. Темные серо-зеленые глаза выражали уверенность и силу, беся мальчугана. – Я только свою силу заберу. Учти, вернуть прежнее уже нельзя, - отпуская захваты. - Что значит нельзя?! – Требовательно вопросил Саске, с упрямым вызовом принимая боевую стойку, но не спеша атаковать вновь. - Ты согласился принять меня в обмен на силу, - спокойно поясняя, как равному. Это импонировало мальчику, чья реакция на менторский или высокомерный тон была бы грубее. – Я поделился малой крохой, и она за три дня слилась с твоей крошкой, еще меньшей, кстати. Если я заберу свое, ты навсегда останешься без шарингана. От последнего Саске всего затрясло. Раньше он бы подумал, а теперь просто кинулся в бой, забыв обо всем. Его лишают кланового додзюцу – только эта мысль билась в нем, отправляя в бездумную атаку. Все его удары мягко отводились или блокировались одной левой, чернявым незнакомец продолжал спокойно сидеть на пятках и смотреть мудрыми глазами без тени осуждения. После двадцатого удара пальцами в мягкую ладонь мужчины вместо кадыка, Саске начал понимать, что выдыхается, при этом он заметил, что и противник устал! Тут мысль оборвалась – щелчок по лбу повалил его на собственную задницу. Осознав, что его поддерживают за правую руку, Саске выдернул ее, услышав: - Я не желаю зла и за самоуправство извинился. Пока есть время, давай поговорим нормально? Скоро снотворное прекратит действие, и ты проснешься. Опять слабым и немощным. - А, поговорив, сильным? – Уловил суть Саске, в сомнении и с непогасшим вызовом в черных глазах. - Знания тоже сила, Саске. Если не будешь скрупулезно собирать силу по крупицам, то никогда не сможешь одолеть… врага. Ну, так что? Мне уходить или мы нормально побеседуем без твоих закидонов? Саске понял – незнакомец непрошибаем. Он, Саске, слаб! Даже у себя в голове… Где же еще они находятся? Мальчик ссутулился и опустил лицо, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулаки. - Давай, беседуй, - буркнул он, ненавидя себя за слабость и готовность опять пролить предательские слезы… так и не кончившиеся… - Будешь упрямиться, Саске, то следующий случай пообщаться выпадет через долгие годы. В этом доме ты хозяин, а я гость, которому очень выгодно твое усиление, как и тебе самому. Но если ты не захочешь нормально общаться, то твой организм, повинуясь воле, будет отвергать данную мною силу, ты станешь слабее прежнего, а прогресс надолго затормозится. Прими решение здесь и сейчас, Саске, - твердо встретившись взглядом и добавив: - Без немедленных требований и вопросов ко мне, - успел он проговорить раньше, чем Саске издал хоть звук. Оторопело тряхнув волосами, Саске отвел взгляд, но глазам не за что было зацепиться. И это его внутренний мир? Такой жалкий и тесный? Он усиленно думал. - Только ради обещанной силы, - бросил он, когда повернулся спиной и поплелся на свое место. - Я Солеан. Феникс одна из моих ипостасей. Огонь моя суть, а ты родственен огню по крови, поэтому, даже просто находясь в тебе и ничем не делясь, я делаю твои огненные техники сильнее. Пока понятно? - Угум, - угрюмо. До него дошло, что лучше выслушать, а то он зря теряет силы, так нужные для убийства Итачи! - Тебе надо срочно расширять свой кругозор. Будем откровенны, в Конохе ты остался совсем один… - Я выслежу и убью Итачи! – Вскочил Саске. Но затем медленно сел под тяжелым взглядом Солеана, уставившись в пол ненавидящим весь мир взором. - Ты маленький мальчик, я взрослый мужчина, - сказанная ровным тоном правда больно ужалила, но Саске стерпел ее. Он должен стать сильнее!!! – В прошлый раз мы встретились… ты принял меня, когда я не мог принять человеческий облик, но, согласись, собеседника легче воспринимать, когда он не говорящая птица из пламени, а такой же человек, - Саске мельком поднял глаза исподлобья и вынужденно кивнул, ведь Солеан специально сделал паузу, тяня время. Ради силы Саске пытался терпеливо слушать, не шибко понимая сути. – Ты просыпался дважды, оба раза я будил тебя в наиболее подходящее время, убирая сонную одурь, проясняя голову и… забирая телесную боль. Изменения в чакре, Саске, болезненны. Эх… Саске, здесь, - обводя руками комнату в ответ на скептический зырк из-под бровей, - нет места лжи. В общем, ты семь дней лежал под властью гендзюцу, хотя все произошедшее до нашей встречи случилось в первые секунды после применения этой техники Итачи. Мальчик не удержал зубовного скрежета и ударил кулаками в пол, пробив футон и татами под ним, поцарапавшись. - Мне хватило времени тебя обследовать, следующие три дня тебя латали после того, как твое тело меня приняло. Ты упрям... Зная о том, что бобы хорошо усваиваются и полны веществ, столь нужных голодному организму для быстрого восстановления, ты хотя бы временно пересилишь свое отвращение к ним, Саске? - Да, - хмуро, обиженно и обреченно. - У тебя была крайняя степень истощения днем, но благодаря обильной и богатой витаминами пище и влитым в тебя зельям кризис миновал всего за половину дня. А если бы ты привередничал и тратил дорогие микстуры, проливая мимо рта, то слабость, тошнота и головокружения продлились бы еще дня три или четыре, - Саске опять набычено кивнул, нехотя признавая правоту. - В палате скрывался телепат, к тому же ты еще не умеешь общаться со мной мысленно, а проговариваешь все фразы вслух. Если бы я не перехватил тело, то наш с тобой секрет перестал бы быть таковым. К тебе бы в голову залезли без спросу… - А ты, Солеан?! Разве спросил меня? – Возмутился Саске, вскочив. И не собираясь садиться. В ответ он тоже нахмурился и насуплено буравил взглядом. Имя само слетело с уст, а ведь не собирался! - Мы не успели пообщаться, а ситуация требовала экстренных мер. Согласен, я вел себя неподобающе и без должного уважения к тебе, прости, пожалуйста, - повинился взрослый. Саске сдулся, весь боевой настрой испарился. Мальчик понял, что этого… феникса Солеана могли отобрать старшие, а у него самого еще и… глаза забрать. Как было… Саске сильно-сильно зажмурился, прогоняя непрошенную влагу и видения. Неожиданно мягкая рука легла на плечо, сразу полегчало. Правда, слезы теперь желали течь по другому поводу. Когда мужские руки взяли его кисти, Саске не удержался от всхлипа, но и не сопротивлялся. Солеан молча распрямил на них пальцы, как для удара, а потом осторожно повел за запястья к глазам. - Отчетливо и вслух прикажи глазам перестать плакать, а носу хлюпать. - Пр… хнык… Приказываю… глазам перестать плакать… а носу хлюпать… - Молодчина, - ободрил мужчина застывшего в непонятках мальчика. Сработало! Саске стало радостно – он сильный! Он смог! Только вот почему-то усевшийся рядом немного грустен. Ведь сработало! И похвалил… - Закрепим успех, скажи, что будешь использовать при общении со мной мыслеречь, понятную только нам двоим. - Пр… - на губы тут же легли пальцы, бесцеремонно затыкая. Весь положительный настрой сгорел. - Здесь, - отнимая руку. Саске резко отвернулся, надувшись - такой фамильярности он не ожидал, и даже губы вытер о тыльную сторону ладони, но уши навострил. - В твоем внутреннем мире, общение происходит на ментальном уровне, оно плотнее, шире и ярче. Мыслеречь в том смысле, что я вложил, сродни банальному телепатическому разговору и применяется, будучи в сознании и взаимодействии с внешним миром, так называемым тварным. Если ты прикажешь, то мы здесь не смогли бы общаться долгие годы, пока бы ты не уразумел все тонкости. Если просто продекларируешь: «Я буду использовать при общении с Солеаном мыслеречь, понятную только нам двоим», то это обретет смысл там, где время играет роль. А здесь ты хозяин и оно подчинено тебе. Извини, моя ошибка, запретил вопросы ко мне. - Прощаю, - буркнул Саске, понимая, что опять мог что-то сделать не так и разочаровать старшего, к которому постепенно проникался симпатией, ну или уважением к силе духа. А может и вовсе перед ним ТОТ самый Дух Огня, и это про его волю он слышал тут и там. Саске порывался задать море вопросов, но решил, что послушание… что он сильнее их! Вот! Вопросов в смысле… - Мне все труднее удерживать незыблемым это место, Саске. - Я буду использовать при общении с Солеаном мыслеречь, понятную только нам двоим, - со всей твердостью произнес Саске. Подивившись легкости понимания и… набравшись смелости, он произнес: - Можно. В тот же миг все расплылось и смешалось в цветные пятна. Саске ощутил, как плавно упал, где-то в серединке пролетев с неимоверной скоростью. Потом мельтешение потяжелело до век, которые он незамедлительно поднял, ощущая в теле легкую слабость, ломоту и сильный голод, растревоженный… бобовым смрадом! Ууу! *** Солеан После его самостоятельного ужина я про себя тихо подхихикивал, глядя на посекундно то пунцевеющего, то бледнеющего мальчишку, которому прямо на неожиданно вполне знакомых мне очертаний фаянсовом друге пришла занятная мысль. Сам он жутко стеснялся и стыдился спрашивать, да и вообще в этот момент ко мне обращаться. Решил лишний раз его не шокировать, слишком еще слаб установленный контакт и глубока нанесенная, эм, гендзюцу травма – на мое объяснение, что в целях скорейшей выписки я временно отключил панорамное зрение, оставив чувство чужого взгляда с точным направлением, выдавшим положение невидимок в углах палаты, он явно обиделся и посчитал себя обманутым. Главное мост положен, черт с теми двумя аппетитными ампулами. Ну, дольку я сохранил до времен, когда смогу вдумчиво вникнуть в их свойства – вмешиваться в работу организма носителя я никому не позволю! Это первейший постулат безопасности. Энергию из веществ, вколотых глухой ночью каким-то перебинтованным клиническим уродом из соседней реанимационной палаты, я потратил на организацию помещения в знакомом нам обоим стиле – Саске привык видеть слоеную рисовую бумагу вместо стен, я тоже… тесно знаком с подобным стилем. Мне стоило огромных волевых усилий отказаться от порции жрачки, но оно того стоило – тонкие воздействия привели к предательству тела перед сознанием Саске. Куй железо, пока горячо – я следовал древней мудрости, ловя парнишку на свой крючок. Важно было пролить высушенные Итачи слезы, чтобы перевести стрелки на меня, встроить в ассоциативный ряд. Дальше легче пойдет, мой нынешний голодный паек окупится сторицей. На самом деле грудастая врачиха, хм, все же впечатляющая дама, потому что очень профессиональна, на мою шкуру, ***, определила виновницу моего торжества – шишковидную железу, в оной я спрятался, в ней внес наибольшие изменения. Недоработанный «третий глаз» вызывал завихрения эфира, читай, отклонения от нормы, нуждающиеся в «излечении». Если бы не топорная работа некоего Ияши, то все мои старания пошли бы прахом. А так все пучком! Ну, почти. Пожалуй, лучше перейти на термины этого мира, оказывается мне по давней памяти знакомого. Сам я ни мангу, ни аниме не читал и не смотрел, но в общих чертах о Наруто слышал, картинки встречал на просторах Интернета, и в общих чертах сюжет представляю, по мелочи нахватался то тут, то там. Что-то в памяти раскопал, пока меня заливали местной жидкой чакрой, как в бездну уходившей, хе-хе. Угораздило же меня попасть! Мля, теперь и не выматериться толком, да и хандре всецело предаваться нельзя – вообще эмоциональный контроль постоянный мне держать предстоит долго, мы слишком тесно живем. Ну, надеюсь, что будет жизнь, а не жалкое существование, как сейчас. Так вот, на доставшееся мне убогое тело без слез и не взглянешь! Что за дебильные гены, где возможны самые идиотские комбинации цвета волос и глаз, да что там, строения этих самых глаз и прочих частей тела! Обрывки генных цепочек я еще не в состоянии достраивать и расшифровывать, но вот относящееся к глазам моего подопечного вычленил. Шаринган способность, конечно, здоровская, и даже финальный риннеган впечатляет, кстати, он-то мне как раз жизненно необходим! Иначе пришлось бы выдумывать аналог - с местным Богом Смерти у меня крупные счеты, а я привык их оплачивать, с процентами. Так вот, мой огонь выжег заскорузлые чакроканалы мальчика – природа на нем отдохнула, все лучшее явно досталось первенцу. Играл на гране фола, но близость не блещущего талантами Ияши я специально подгадал перед началом спектакля «ЧП в палате Учиха Саске». Именно из его облака энергии, особо никуда не направленного, формировал новые каналы, суперэластичные и прочные. Пусть сие потом вменяется ему в карьерную заслугу, главное у моего носителя заложен фундамент, а ту бахрому, что повязали остальные, я со временем заменю или обновлю по эталону в голове, сердце и позвоночному столбу. Допотопная структура здешних тонких тел с тремястами шестьюдесятью одним узлом, выводящим чакру наружу, дурна – забей малую часть, и все, каюк циркуляции и прощай дзюцу. Оно мне не надо, и Саске тоже. Чакропроводящая система отчасти повторяла эфирное тело с надями и энергетическими центрами вдоль позвоночного столба, но эта загадка будущего, сейчас мое вмешательство минимально – могу навредить. Геном менять не стал, но вот втихую, пока пациента кормили вредными и не очень лекарствами и психотропными наркотиками природного и не совсем происхождения, включил сродство со всеми пятью прима-элементами, а не только с огнем, а так же создал смычку между всеми двумя додзюцу, бьякуганом и шаринганом. Хех, как звучит! К сожалению, пока вымысел. Сродство с местными ветром, молнией, землей и водой, именно и только с местными, провел с целью спрятаться от Бога Смерти, пока тупица не догадался, куда я смылся, и что вообще сбежал, скормив часть себя, как поступает ящерица со своим хвостом… Боже, и это говорит дракон! Докатился, тьфу и растереть! В общем, душа Саске перестала отсвечивать лишь жаждущим убийства огнем, мои ведущие к нему следы полностью замело. На самом деле я в своем горьком состоянии с шаринганом-то еле разобрался, бьякуган в планах на будущее. Убрать внешние эффекты при активации думаю, реально, что у того, что у другого, но при существенных потерях в мощности. Пародирующее бьякуган панорамное зрение удалось организовать, правда, оно дестабилизировало циркуляцию, пришлось повременить с активацией – вот перестрою по-своему!.. К сожалению, быстро и кардинально нельзя, да и где столько чакры взять? Не отбирать же жизненные силы у растущего тела? Это же натуральное святотатство! Да, первые два раза Саске просыпался в палате с объемным зрением, только вот моим собственным, имитирующим будущие способности. Зачем? Выйти на доверительный контакт чтобы. А еще оправданный риск. По выходу из больнички встреча с выдающимися и первыми лицами Конохи мне… нам заказана, в смысле, обломится безнаказанно пощупать. В общем, я без иллюзий, хоть за прошедшую неделю малость оклемался и нахожусь в менее плачевном состоянии, но все еще крайне уязвим, чего тут греха таить, откровенно сдул бы открытый бой госпоже Цунаде или старикашке Хирузену. Я новенький на этом поле, появился смертельно раненым, моя стратегия выживания основана на выжидании и сборе информации. Госпожу Цунаде-доно я зауважал, честно, колоритная личность с очень – подчеркиваю, очень! – вкусной чакрой. Она имела шанс обыграть меня на моем же поле, появись вместо Ияши. Тетку заслуженно уважают, взрывной характер отлично уживается с добротой и проявляемой по отношению к больным заботой, своеобразной, хе-хе, но все же. А вот старикан скользкий тип, завзятый интриган и манипулятор, однако во внутреннем мире, куда он сунулся, создав хитрую печать прямо на груди Саске, полный профан. Замести все следы, притворившись остатками дзюцу Итачи, труда не стоило… только, ***, энергии! Я коснулся только общих намерений старикана и поверхностных мыслей, держась подальше – этот типус вполне мог ухватить и выдернуть меня, уж больно шустрый, несмотря на возраст. Еле усыпил его бдительность, смастерив во внутреннем мире руины квартала Учих, дескать, отпечаталось глубоко и навсегда, нет причин волноваться, вот уйми пожары и все с мальцом наладится! С парнем следует вести честную игру, иначе упущу. Перебарщивать с признательными извинениями вредно, но тут главное подгадать момент, и тогда все будет на мази. Я, конечно, заранее придумал, как сообщить о верности догадок об обмане, его необходимости и подоплеке. И о примененном гипно.. о примененном для приказа самому себе гендзюцу тоже знаю, как аккуратно рассказать, а то ведь детский ум уже такого абсурда себе нагородил, что диву даюсь! Но лучше все-таки еще раз тщательно пораскинуть мозгами, тем более, когда так вку-у-сно кормят, ммм! Еще, Цунаде-химэ, не останавливайтесь… О-о-о, еще! Будьте щедрее, от вас не убудет, а мне весомый прибыток!.. И верьте, верьте в исцеление тела до показателей на момент обследования полугодовой давности. Верьте, последствий гендзюцу кривоглазки больше нет, Цунаде-химэ, больше нет, поспешите получить приз в казино, законопатьте дыры образования и нестыковки лечения азартной удачей, залейтесь по уши сакэ… Да-да, пятка бутылочек сакэ вовсе не помешает! Оно ведь та-ак благотворно сказывается…