Феникс (издано)

*** Саске Он два дня ходил сам не свой. Карин оказалась бессильна перед этой депрессией и самоустранилась, громко побив о мужа всю посуду с едой за ужином, включая хрустальную вазу, так ей приглянувшуюся, когда она еще только прибыла в Коноху из своего выселка и мечтательно глазела на витрины с недоступными ценниками. Двенадцатого числа телом Нидайме с назад откатанными Солеаном результатами лечения Карин, занялся третий саннин, Цунаде. Эта выдающаяся ирьёнин уже лечила его однажды, за прошедшие годы ее мастерство значительно возросло – операция длилась всего порядка получаса. Телу дали много времени на оздоровление, после снятия гендзюцу Итачи усыпив до позднего утра тринадцатого апреля. Не позаботься Солеан о наличии травмы запястья и недолеченных кистей и стоп, возникли бы вопросы. Обещавший Орочимару две недели Саске хотел уйти еще в ночь с третьего на четвертое, поэтому обратился к жене за лечением, однако в итоге задержался и встретился с Итачи. - Саске-кун! Ты очнулся! – Искренне обрадовалась Сакура, бросившись обнимать лежащего на кушетке Саске, пришедшего в себя. На столике у раскрытого окна весеннюю свежесть дополнял одинокий этим утром срезанный цветок в простой прозрачной стеклянной вазе, на треть заполненной свежей водой. За ширмой у входа дежурил клон Наруто, тут же отменивший сам себя. - Сакура-тян… - Никакущее настроение Саске красноречиво вобрал в себя голос и самая что ни на есть настоящая мрачность на бывшем недавно безмятежным лице спящего Нидайме. – В некоторых странах бытует поговорка: нет человека – нет проблемы. Еще раз тебя увижу – приму крайние меры. Бывший в одной из соседних палат вместе с Какаши-сэнсэем Наруто, вбежав, расслышал все сказанное. Бац! Кулак заехал по скуле не ставшего ничего предпринимать Нидайме Саске. - Ты сам знаешь, за что! – Дрожащим от волнения и гнева голосом с непередаваемым выражением подвижного лица. - Все еще здесь? – Тем же тоном спроваживая вон Сакуру. И получая второй такой же кулак по второй скуле. - Да что ты такое творишь, Саске!? – Запрыгивая сверху и нависая своими голубыми глазами, пытаясь всмотреться и понять. - Слезь, я мальчиков не ***, - смотря безучастно «сквозь» него. - Наруто! – Предупреждающе произнес появившийся в дверном проеме Какаши, но третий кулак, дрожащий и крепко сжатый, уже и без его окрика остановился, просто прикоснувшись к щеке, а не ударив. - Хотел извиниться за те слова, но передумал. Оставьте все меня в покое, а? – Смеживая веки. - А вот я не передумал, - упирая кулак в подушку рядом с ухом и нависая лицом над лицом, отчего скупая слеза заставила непроизвольно дернуться мышцы, на которые упала. – Извини меня, Саске… - крайне волнующимся голосом, безуспешно пытающимся отвердеть. - Учиха Саске, - миролюбиво заговорил Какаши, когда пауза затянулась. Наруто пролил уже три слезинки, застыв в ожидании хоть какой-нибудь реакции и шаря по лицу напротив глазами. – На твой дом в твое отсутствие напали неизвестные, задержать и допросить никого не вышло. Тебя без охраны никто не оставит теперь, как и Наруто. Годайме Хокаге возродила команду с моим лидерством в прежнем составе, - явно репетируя столь длинную и без запинок сказанную речь. – Вот ее приказ, - легонько стукнув свитком о тумбочку с красными яблоками прошлого урожая. Довольный тон отчего-то и почему-то потеснившего Джирайю Какаши наводил не меньше тьмы, чем капли и сопение сверху. – У деревни скопилось много миссий, мне уже одну дали, а с завтрашнего командой будем их выполнять. - Это бабьи поза и повадки, а соразмерить силу не сумел парень. И я очень хочу побыть один, уважьте больного, а?.. – Замученным голосом, жалостливо ломанувшимся ввысь на последнем звуке. Прежде чем убраться, Наруто, вместе с отворот-поворотом получивший похвалу, повел дрогнувшими бровями с носом и вторым кулаком взбил подушку у другого уха Нидайме Саске. Хорошие автоклавы в больнице, никакой пыли или вони от продезинфицированной подушки не последовало. - Мнаа… а представь, Наруто, эм, как мне с вами тремя сложно… - расслышал Саске реплику удаляющегося по коридору Какаши, по каким-то причинам так до сих пор и не принявшего ни один вид предложенной Саске помощи, кроме подсказки о копании внутри себя. - Даттебайо! Напейтесь в зюзю… - дальше послышался шлепок подзатыльника, и все стихло за дверной панелью, задвинутой гламурной санитарочкой Ино, прикатившей тележку с фиолетовыми сливами в пику красным яблокам, аппетитно пахнущим рисовым пирогом и наваристыми на мясном бульоне макаронами под ароматным лечо. Нос лежащего все учуял. - Я тебя узнал, Ино-тян, - обвинительно, так и не удосужившись стереть чужую влагу или открыть глаза. - Ничуть не сомневалась, Саске-кун. Я пришла отблагодарить тебя за Сакуру. Лучшие подруги под кустами не валяются, а парней вокруг пруд пруди… - Ну спасибо… - открывая черные глаза, чтобы удостовериться в том, что ему ничего не снится. - Так я же любя, - сменив серьезный тон на свой обычный, нагловато-саркастичный. Шапочка ирьёнина и все остальное, включая макияж, делали ее скорее работницей морга, чем реанимации. – Жри давай скорее, пока меня не застукали тут с тобой. - Вправь ей с детства скособоченные мозги, сама она ни в жизнь не обратится. Хорошо? – Без стеснения своих трусов слазя с кушетки, чтобы приставить табуретку и не крошить в постель корочкой свежеиспеченного и еще теплого хлеба. Непролазную тьму нагло прорезал хамоватый лучик пшеничного цвета. Хандра, тоска и прочий мрак вздрогнули и сжались, но пока еще держали позиции. - Скособоченные, говоришь, с детства? – Нахмурившись и плотно сжав губы в мятую полосочку. Она уловила суть. - Вы с ней на одной волне, у тебя все получится, - жуя сразу три сливы, отчего щеки раздулись, как у хомячка, вызвав непроизвольную и мимолетную улыбку у той, у которой хорошо получалось не пялиться на его тело. - Узнаю кто – убью! – Блюдя конспирацию и кровожадно ударяя кулаком в ладонь совершенно бесшумно. - Я уже убил… - замерев и уставившись пустым взглядом в дымящуюся тарелку. В это время повторный разряд тока не только задымил всю регистрирующую аппаратуру, но и затеплил открытое пламя – Солеан, выразивший при появлении Ино нужную эмоцию, позже утвердительно ответил на вопрос Саске, обо всем этом догадавшегося. Схожий инцидент уже происходил в академии шиноби несколько лет назад, с аппаратурой той же марки, кстати. Судьба. - Х… ******… - без всякого стеснения смачно выругавшись сквозь зубы, и не задав лишних вопросов и не бросившись прикасаться. Задатки Яманака явили себя. – Жри бырче!!! – Опомнившись и зашипев гадюкой. Нидайме Саске действительно жутко проголодался и не заставил себя ждать, накинувшись на еду – крепко задумавшаяся Ино тактично отвернулась к раскрытому в погожий солнечный день окну, под которым ни одна птица не посмела громко чирикать. Многие слова и сочные выражения в тираде стали для Саске полным откровением, наклон головы и длинная у этого тела и полезная кое в чем челка позволили скрыть стыдный румянец на щеках. Хмарь внутри убоялась девичей экспрессии – в этом плане Карин до Ино как до луны. И слава богу! Воспользовавшись мигом одиночества, Нидайме Саске оставил в палате несговорчивого на уколы клона, умеющего включать красные глазки - «Нинпо Шаринган: Каге Буншин но Дзюцу». Ему некогда разлеживаться - «Нинпо: Шуншин но Дзютсу» в Здание. Переодевание и дополнительно «Хенге но Дзюцу» в образ непримечательного обывателя, который направился к Меэрю. Саске решил воплотить кое-какие мысли, чтобы не чувствовать себя последней паскудой – медсестра-Ино вколола ему так требующий заряд бодрости и решительности. На почте была дорогущая услуга доставки анонимной посылки к заданному сроку – как раз приближался пропускаемый Саске день рожденья младших близнецов, Шиёны и Шакима, а за ним старшенькие, Ёшана и Шикава, трехлетие отпразднуют. Солеан уже приготовил парные наборы и свитки с инструкциями и чертежами изготовления игрушек для родителей. Первым кубики шиноби-Рубика с размерами массива: 2×2×2, 3×3×3, 4×4×4, 5×5×5. Вторым по шиноби-Мегаминксу и шарику шиноби-Рубика. Шесть цветов по пяти свойствам чакры плюс медицинская, что у граней кубиков (у их додекаэдрического аналога только пять исходя из симметрии граней), что у шариков с лузами в сферах. Вращать можно руками, можно чакрой, а с умением высвобождать типизированную чакру можно менять соответствующие цвета и получать иные бонусы со своими заковырками. С шариком сложнее, он дополнительно учит тонкому и точному управлению высвобождением чакры. Весьма полезные логические игрушки для шиноби. А Шикамару обойдется, пусть клянчит у маленьких. Третий содержал следующее: «Акацки ходят парами за джинчурики, проработай стратегии против всех парных сочетаний нукенинов ”S”-класса, особенно неудобных для себя. Больше двигайся сам или слоев доспеха прибавь. Сделайся дорогим человеком для биджу». А еще один пакет документов неизвестному адресату был вручен работнику почты при помощи гендзюцу Солеаном, обещавшим в свое время все о его содержимом рассказать Саске, этой ночью все же выкроившим время на сон в одном из уголков Эдема, чем отец и воспользовался. Шодай Саске сидел на верхушке Колоса, чуть выступающего из тучи, и грустил на Луну – был бы волком, завыл. Нидайме сидел на толстой ветке, привалившись на ствол и глядя в такое же безоблачное небо на ту же Луну, щедро льющую серебряный свет на близлежащий к Зданию парк. Хоп! Прямо на листву, лишь чуток придавив, прыгнули четверо, опоясанные целыми фиолетовыми канатами с руку толщиной. - Ну, и кто вы? – Оставшись недвижно сидеть, скучающе произнес Нидайме Саске. - Один из четверки звука, хранитель западных врат Кидомару, - напыщенно и высокомерно произнес парень с пучком волос на макушке и тремя парами рук. - Тоже самое. Хранитель южных врат Джиробо, - грозно сведя брови над маленькими глазами, теряющимися на большом круглом лице. - То же самое. Хранитель восточных врат Сакон, - ответила презрительно смотрящая вперед голова. – И Укон, - дополнила смотрящая назад. - То же самое. Хранительница северных врат Таюя, - ответила красноколосая и пребывающая в отвратительном настроении. Один клон волос торчал из-под бинтов на голове прямо промеж больших карих глаз, устрашая. - А, позеры и еще одна Узумаки, вот ведь!.. - Успевая сложить ручную печать и парализуя всех четверых техникой «Канашибари но Дзюцу», смотря шаринганом с двумя томоэ только в злые карие глаза. – Значит план таков, посланцы, - вливая больше чакры из-за полезших по их телам клякс проклятой печати. – Встретимся через час на полигоне номер семнадцать, - как раз он был закреплен за новой старой командой Какаши. Полигоны внутри периметра не рассчитаны на высокоранговые техники, тем более после дыма, которым заволокло Коноху, огненного парня согласились тренировать только снаружи среди камней. – Я изображу тренировку, выдохнусь, вы меня хватаете и быстро тащите, куда приказано. Да, за мной как бы скрытно как бы наблюдают два как бы АНБУ, - истратив уже половину своего запаса чакры. – Вам дать печати гендзюцу? Никаких следов оставлять нельзя, иначе хватятся до утра, и проблем не оберемся. И не стоит выяснять отношения, вас не за этим посылали, так ведь? - Вставая и прекращая технику с десятой долей чакры. - Щ-щенок! – Атакуя на сверхскорости, едва спал длительный паралич. И промазал! - Вы в генерируемом печатями за сто тысяч рьё гендзюцу, а ваша единственная специалистка ничто против шарингана, - спокойно воспринимая атаки всех четырех, мажущих и мажущих. - Это мы еще посмотрим, ублюдок! – Выхватывая флейту для своего дзюцу на основе звука. - Я сам обозначил сроки для подарившего мне кусочек силы Орочимару и приготовился к нему идти, как обещал. Кончайте дурью маяться, провожатые, иначе на всплески вашей чакры явятся Хьюги. Или неизвестные охотники за мной – вы же видели следы боев и пожарища, да? - Игнорируя трех змееподобных существ чужого гендзюцу. - Хреновый план! – Видя бесполезность своей флейты, на которой она играла весьма красиво. Сиамские близнецы все продолжали гоняться за призраками. – Ты, ***, нужен, ***, с полной чакрой, ***! - Я умею ее запечатывать в свитки. Пачка печатей в дупле, до встречи через час, - исчезая во всполохе огня. Следующая их встреча для Саске стала если не откровением, то ожидаемым. Проглоченная пилюля, как и было сказано, вызвала клиническую смерть с последующим коматозным состоянием, во время которого проклятая печать порвала оковы «Фуджа Хоин» и начала перестройку тела для второго уровня, а так же воздействуя на сознание при помощи гендзюцу, исподволь программируя на подчинение и лояльность Орочимару. Нидайме на всякий случай на грани сознания удержал свой двойной объем чакры, с ним его и закрыли в бочке, запечатав двойным барьером с огромным объемом их собственной чакры, вернее, перелитой из их «Джуинов» внутрь барьера. Развивающие игрушки оказались полезны и для него, напрягая мозг – его версия отличалась повышенной прочностью из-за сенчакры, которой осуществлялось вращение элементов. Пока длилось преобразующее заточение, Шодай Саске бездельничал, играясь со своей версией кубиков и шарика, отвлекающих от опостылевшей реальности, в которой брат без спросу и намеков положил себя на алтарь во имя брата, превратив жизни обоих в ад. Ему передали фамилию Учиха? Ха! Да на кой она ему такой ценой?! Саске раньше хотел восстановить клан Учиха. Но теперь его мечту опошлили, щедро омыв кровью родичей. Не отмыть. И не надо. Саске теперь феникс, а не Учиха. Это имя должно быть предано забвению. Саске ценил жизнь и не отказывался от растущего во чреве ребеночка, о нет! Просто… Просто он сменит фамилию на отцовскую. Наверно… Слишком глубоко въелись семейные веера. Брошенный кубик отколок часть камня, в который его с силой запульнули. - Не покидай меня, папа… я… я сейчас… не переживу разлуки… - с ёкнувшим сердцем и глуша слезы, поняв неизбежное. - А на что ты сможешь решиться ради брата? – Заунывно. Тон вышиб дух из Саске, начавшего задыхаться. – Вот то-то же. И если не переживешь, значит, всё зря… - с печалью в голосе произнес Солеан музыкальным голосом. - Демоновы глаза!.. – Хрипяще выдохнул Шодай, деактивировав проклятое додзюцу. Прошло некоторое время, прежде чем поддавшийся минутной слабости Саске сумел взять себя в руки и волевым усилием заговорил: - Извини, Солеан, забылся. Я проживу время с умом. И… если ты все же уйдешь, то забери эти проклятые демоновы глаза, приносящие одни страдания и требующие их для своего пробуждения. Если уж отказываться от имени Учиха, то и от всего наследства тоже. Нет… я ведь переродился фениксом, а значит… без всяких «если». Ты… ты ведь понимаешь меня, да? - А ты сам себя? До риннегана всего пять би-врат, это пять недель усиленных тренировок или пять месяцев старательных. Я уже говорил тебе, что не дорос до использования их функционала, что не собираюсь у других пробуждать эти глаза… - А если я перестал их хотеть? Я боюсь... их горького величия… Ты ведь можешь убрать их у еще не рожденного, да? Иначе привяжется призрак проклятия Учиха вопреки планам, которыми я поделился с Какаши, и не отстанет, пока все не повторится, ведь судьба вновь и вновь будет сталкивать наследников Рикудо Сеннина, потомков меня и его, пытаясь составить одно целое. Так ведь, да? - Вероятности со временем стремятся к равенству. Саске, ну как ты не поймешь, мне интересно и хорошо с тобой. Я тебя люблю, сын мой, ты мне дорог и я тебя берегу. Боясь травмировать или покалечить тебя, я ограничиваю себя, из-за чего не вижу веера путей своей эволюции из текущего плачевного состояния. Ты ведь взросл и женат, что за истерика или паника такая? С такой твоей логикой я начинаю себя ощущать комнатной собачкой, которой натерпится опорожниться на улице и которую хозяева одну не отпускают, боясь ее побега или невозвращения по любой другой причине. - Ото-сан, я ведь все равно буду открывать би-врата для ипостаси феникса. И у тебя же есть мой текущий генный материал. Когда приспичит, тогда и вырастишь еще одного моего двойника и быстренько откроешь у него риннеган. А у меня и нерожденного убери… Я… я ведь правильно понимаю, что раз мы одно, то он будет как бы наш общий сын, да?.. – С трудом осознавая факт. - Правильно, астральный зов при акте зачатия учитывает твои особенности со мной внутри, без нашего обоюдного желания получился бы просто половой акт, не более. Саске, я не могу убрать шаринган, слишком глобальная перестройка ДНК получится. Все эти фуиндзюцу тьфу и растереть по сравнению с генным механизмом ДНК. Могу видоизменить до определенных пределов, сделать у следующего поколения этот участок спящим, но убрать нет. Пока я такой нет. - Пока ты такой во мне нынешнем? - Да. - Ну, тогда соберись… - запнувшись, не сумев озвучить. Помолчав и собравшись с духом, Саске продолжил: - И создай для меня аналог, с которым сразу рождаются и развивают… Я пойму и приму, ведь сам прошу. И не буду бояться твоего творения. - Экий ты, соберись и создай!.. – Взлохмачивая себя. – Я предполагал такой вариант, но не прорабатывал его из-за данных тебе обещаний. Если ты настаиваешь… - Да, настаиваю. Я пока мало представляю, что будет, если не Какурезато… Свое создавать равнозначно противопоставлению себя всем остальным скрытым селения или даже странам, а вхождение в состав какого-либо скрытого селения это риск вновь быть растоптанными своими же… Но от имени и наследия Учиха я отказываюсь. Так что… верни Итачи плодородность и здоровье, сними то свое проклятье. Раз он отфутболил, то и я… верну ему подачу. - Надеюсь, ты понимаешь, что лишь у только что оплодотворенной сперматозоидом яйцеклетки можно смешать все формы в глину и вылепить новое, заранее просчитанное и выверенное? - Значит… значит не удалить… - еще ниже падая духом. – Но ведь ты столько лет изучал мою ДНК! А если… - Нет, - жестко. – Раз оборванные между телом и душой связи более не обретут прежней гармонии. Потому я сам и жду возможности разархивировать свои тела, а не ращу в чане новое. Саске, здание нельзя сносить, однако можно сделать перепланировку, изменить фасад и облицовку, укрепить фундамент. Но и это архисложная задача, ведь у тебя уже начали закипать гормоны, и все грозит обрушиться при одном неверном движении. - И сколько по времени это займет? – После долгой паузы. Саске давно повесил голову и смотрел в землю, теребя свои пальцы. - От недель до месяцев. И потребует аналогичную перезагрузку, что сейчас переживает Нидайме. Но если ты хочешь стать химерой, то хоть сейчас. - Я… я понимаю, куда ты клонишь. Принимай себя таким, каков есть… - кисло передразнивая. – Хочу измениться. И у меня не детство в жопе взыграло, нет, я хочу сломать связанную с именем судьбу, отказавшись от него, подобно брату, только насовсем, безвозвратно… - Из полусуток преображения прошло пять часов. Дай мне час покумекать, придется все перекраивать, учитывая исключенные факторы и риски. - Спасибо, - все же прослезившись. - Пока не за что… - покидая сознание и перестав ощущаться. - Карин, если кусаться не будешь, я тебя обниму… - зная, что подслушивавшая рядом и чертовски взбешена. - Если твои глазки изменят, то и мои тогда заодно по образцу! – Выходя грозная-грозная с горящими праведным огнем алыми глазами. - Не вопрос, уломаем! – Смеясь сквозь слезы. - Тогда ладно, обнимай, - снисходя до мужа. Только села она не спиной к Саске, а лицом, настоятельно потребовав часа поцелуев и обжиманий, дескать, в качестве извинений за то, что ее мнением не поинтересовались в жизненно важных вопросах, обсуждаемых под этой сливой. Пристыженный юноша сдался, повинившись. - Я так и знал! – Вновь улыбаясь и с уверенностью в голосе хмыкнул неожиданно появившийся на пять минут раньше означенного срока Солеан. Саске как ошпаренный подпрыгнул, глупо прикрыв успевшую восстать плоть и заработав звучную пощечину вместе с ехидным смешком. – Милые бранятся - только тешатся, - философски комментируя сценку. – Ладно, время не терпит, оба за мной в лабораторию, надо состряпать болванку. Дальше Шодай Саске терпел многочасовые мучения вместе с Карин. Скривившуюся девушку окутало зеленое свечение, вытянувшееся шлангом от области ее солнечного сплетения к стеклянному цилиндру, родильному чану Нидайме – область живота предварительно укуталась огненным коконом, защитившим малютку. От Саске в режиме отшельника перевитая с его чакрой сенчакра шла из пальцев рук, обжигая и навевая ощущения, будто из него через них вытягивают все артерии с венами – парное мерцающее хидзюцу тоже вытянулось в сторону искусственной утробы, вокруг которой смешивались извлекаемые из них энергии. Внутри что-то основательно бурлило и пульсировало, скрывая в кожистом коконе зачем-то понадобившуюся Солеану болванку, химерического двойника Нидайме Саске. Схожесть чисто внешняя. Не успел лабораторный процесс завершиться, как Солеан целиком выпер Саске из тела Шодай в перезагрузившегося Нидайме. -- Какая фальшивая сила! – Мысленно ужаснулся Саске, не обидевшийся на столь бесцеремонное обращение с собой. Не младенчик, чтобы с ним сюсюкались. Он сам настоял на смене планов, принимая цену – его не посвятили в них, и потребуют неукоснительного подчинения. Когда Солеан на чем-то сосредоточен, ему не до детальных объяснений. -- Будешь выбивать всю дурь из родственника? – Провокационно и не обратив внимания на его восклицание. -- За раз?! – Недоуменно переспрашивая. Саске был бы рад хоть каждый день выколачивать из Наруто дурь, будь эта мера действенна. -- В точку, - не спеша продолжать мысль. -- Буду, - не мешкая, ответив с мрачной решительностью. -- Вектор есть, пропетляй полчасика и приступай, - вновь уходя в глубокий транс, пожирающий энергию Шодая. Второй уровень проклятой печати Орочимару фактически отдал его в рабство дарованной силе, создавая иллюзию владения ею. Обман! Саске с трудом абстрагировался от психологических установок, принятых на себя схлопнувшимся клоном, имитирующим сознание как в случае с «Цукуёми» Итачи, только с передачей создателю информации обо всем происшедшем. Нидайме выпрямился, с омерзением глядя на свои руки, которые стремительно обрели внешнее соответствие с прежним обликом, цвета обоих уровней «Джуина» стремительно вобрались в более ничем не окруженные три черные запятые у основания шеи.