Феникс (издано)

*** Курама Курама едва-едва слизал последние крохи себя, как лапы подкосились и он свалился в экстазе – он вновь цельный!!! Глаза блаженно зажмурились, шерстка залоснилась и заблестела, хвосты распушились во всей красе, внутри пылал пожар, вырываясь язычками пламени из оскалившейся белоснежными клыками мурлыкающей пасти. Крутой писец настиг лиса внезапно и яро. - Ой, какой ты оказывается милый, Курамчик… - мягко улыбаясь, произнесла его бывшая джинчурики. - Кушина?!! – Рявкнул опешивший лис. У него заорало чувство самосохранения, прострелившее сразу ото всех девяти хвостов – он моментально взвился и отпрыгнул подальше, боевым веером расставив хвосты. - Соскучился по мне, лисенок? – С той же милой улыбкой и внятным голоском, присущим цветущей поляне в ясный полдень, спросила стройная девушка. Минато отлеплялся молча с лицом, будто отлитая из металла маска, жестким и неприветливым супротив жены. Они оба, откуда ни возьмись, нарисовались на плите по бокам от сына. Оба пропорционально рослые и в той одежде, в которой к ним пришла смерть, вот только без дырки от когтя – его, Курамы, когтя, проткнувшего их обоих в попытке добраться до младенца, в которого его пытались запихать. Запихнули, располовинив. ******!!! Курама сейчас действительно походил на откормленную лисицу, которая, встав на задние лапы, с трудом дотягивалась до макушки нарисованного ребенка, грустного, надо сказать, прегрустного подростка, в лисьих мечтах сожранного с косточками без остатка. Зависть гложила и ревность на счастье, которое и у него, Курамы, когда-то было вместе с другими биджу, любившими отца своего Рикудо Сеннина. То время прошло, дети озлобились на жестокий мир, позарившийся на их силу и поработивший их ради обладания ею. Не мешкая, биджу открыл пасть и согнул кончики хвостов, чтобы за максимально короткий промежуток времени закрутить максимально плотный «Биджудама», несущий смерть черный шар выстрелил без промедленья. Он целился в Минато, все еще сходящего со стены. Хрупкая девочка в зеленом платьице и сочно красными волосами до колен взмахнула тонкими прелестными ручками. Массивные и даже с виду тяжелющие якорные цепи из плотной чакры хлестнули по шарику, размером с ее голову – «Биджудама» бесславно булькнул в воду вместе с множеством цепных звеньев. Почти бесславно. Не успел еще сформироваться следующий черный шар, как только что выпущенный, взорвавшись на дне, взметнул всю массу воды, волной окатившей всех троих и едва не сбившей с ног и лап. - Ай-яй-яй, Курамусик, как тебе не стыдно… - причитающе произнесла намоченная скромница, преобразовав якорные цепи в режущие. На месте их столкновения с черным шаром полыхнуло пламя аж до светлого потолка с ровно горящими созвездиями. Минато действовал молча, молнией уйдя с траектории дзюцу и с территории взрыва. Оба его особых трехлепестковых куная встретились с заострившимся хвостами, отбившими атаку со спины и за счет числа напавшими сами. Курама поймал кураж – он давно мечтал размяться с серьезным противником, давно мечтал лично убить пленителей. Он отодвинул на второй план причины их появления и все остальные досужие мысли, мешающие азартной схватке. Ловко отпрыгнув от цепей, биджу закрылся всеми своими хвостами от «Сюрикэн Каге Буншин но Дзюцу» - Минато клонировал пущенные с руки сюрикэны, обрушив тысячу штук, не сумевших ни волосинки состричь с цельного Курамы! Лис возликовал, сформировав и метнув с каждого хвоста по «мини-Биджудама», предусмотрительно направив один из шаров в воду. Целью поднятия водяной волны стало смывание кунаев желтой молнии Конохи, при помощи «Хирайшин но Дзюцу» умеющей мгновенно перемещаться между метками на рукоятях оружия, которое ни в какую не хотело втыкаться ни в стены просторного узилища, ни в пол или тем более потолок, не протыкало оно и шкуру лиса. Хищно рыкнув, биджу удлинил свои хвосты в двадцать раз, уподобив их охотящимся за добычей змеям. Курама давно понял, что не может истощиться под пленяющими звездами. В какой-то момент биджу поймал себя на мысли, что и супруги Намиказе знают об этом. Вот тут-то он внезапно осознал, что эти двое слышали, всё-всё слышали с обеих сторон, с его, Курамы, и своего сына, Наруто. - Попался, - холодно произнес Минато, подловивший сбившегося лиса к концу целого дня беспрерывной драки. - Грр! – Зарычал придавленный биджу, не в силах ни двинуться, ни укусить, раскрыв свою клыкастую пасть. - Да ты просто мечта любой девочки, Курамуля, - ласково проговорила Кушина, успев из всех обвитых цепями хвостов сплести фантазию макраме так, что ему самому ни в жизнь не расплести все узлы – непомерная длина хвостов сыграла с Курамой злую шутку. Кьюби сперва завыл, а потом позорно заскулил, когда его принялись с легкой улыбкой и румянцем на щеках целиком брить наголо, тщательно-тщательно брить лезвием, напитанным острейшей чакрой ветра. - Плохой мальчик, - приговаривала Кушина, - сквернословие это гадкая привычка. Тише-тише, мой маленький лисеночек, будешь и дальше вырываться, то сам себя кастрируешь. Славный, славный Курамсёнок, смирение тебе идет. Не забудь поблагодарить добрую Кушину, что оставила тебе усы и хвосты в целости и сохранности. Если будешь хорошо себя вести, так и быть, подумаю над тем, чтобы расплести кружево, а нет, то не обессудь, уж больно красивый получится воротник. Ах, как прелестно, представляешь, как давно я мечтала заплести твои хвостики! Спасибо тебе, Курамик! – Чмокая в лоб, отчего там образовался выжженный отпечаток женских губ – печать фуиндзюцу блокировала любые операции с чакрой. - Кушина, - недовольно буркнул Минато. – Ты перебарщиваешь… - Ой, извини, Минато, ты же знаешь, я порой слегка увлекаюсь… - смутилась молодая девушка, смахивая удлинившимися волосами последнее ею сбритое, тут же отправленное в нательное фуиндзюцу на спине между лопатками. Шкуру проткнуть и пустить кровь лису ей не удалось, даже оцарапать бритвой не получилось, не то, что отчекрыжить хвосты у основания, как это вышло с когтями. – А вот ты зря щелки узишь, марш в угол и стой мордой в него, ты наказан. И только посмей пискнуть, усы завяжу и с дыбой познакомлю, - невинным голосом произносила прелестница страшные вещи, от которых уши лиса так и встопорщились, впрочем, быстро обвиснув. Кураму сперва погладили по голове между ушей, а потом с дюжей силой, невесть как уместившейся в хрупкой ручке куноичи, схватили за шкварник и словно наклусившую собачонку зашвырнули в угол, дальний от плиты с фреской весь день пребывающего в печальном унынии Наруто. Без меха он выглядел предельно жалко, а еще Курама внезапно продрог, покрывшись гусиной кожей. Вольготная жизнь оборвалась, едва начавшись. Демон несчастья познал несчастье на собственной шкуре. *** Наруто Масло за спиной еле слышно журчало, почти беззвучно ниспадая в чашу, на бортике которой медитировал парень с двумя теневыми клонами в облике родителей. Из желтой головы все никак не уходили непрошенные воспоминания, мешая сконцентрироваться на чувстве масляной пленки, которую все никак не удовалось ни утолщить за счет сенчакры, ни порвать, чтобы добраться до этой самой сенчакры, чтобы напрямую ее впитывать. С самими медитациями он давно разобрался, научившись ровно сидеть на пресловутой дощечке, положенной на самый верх острого каменного клыка. Его желание постичь науку сеннина оформилось на вторую ночь без Саске… В начале он чуть не задохнулся от счастья, когда не застал в подсознанье никакого водоворота – ток воды в трубу прекратился! Потом счастье сменила убийственная горечь – он был по-прежнему один в своем внутреннем мире. Наруто перестал быть наивным и глупым мальчиком-плаксой. К утру он успокоился и принялся подходить к проблеме с умом, углубившись в думы. Тогда-то он и услышал в первый раз на самом краю восприятия какой-то посторонний звук – капель он давно победил, как подремонтировал многие трубы и краны, ничего не шумело в его подсознании. Как паренек не силился, разобрать звук не получалось, его навыков в медитации не хватало, а именно после принятия на воде позы лотоса и отрешения от мыслей звук становился чуточку громче. В то утро он встал к обеду. Джирайя тоже сильно расстроился его неудаче, но согласился начать преподавать азы медитаций, при этом велев забыть о режиме отшельника и сенчакре на время гормональной перестройки. Следующим ярким воспоминанием той зимы стало его первое ниндзюцу “S”-ранга. Два клона помогли ему закрутить «Футон: Расен Сюрикэн», который он метнул в холм на другой половине долины, подальше от домика. Он еще при Саске украдкой пытался совместить крученый шар чакры «Расенган» со стихией Казе, но «Футон: Расенган» получился только после его ухода, когда свободного времени стало гораздо больше… И вот он смог достойно завершить технику своего отца, которого безуспешно пытался услышать и понять, каждую ночь медитируя на воде. Светящийся шар чакры стал центром белесого четырехлезвийного сюрикэна, тонко засвистевшего в руке и гулко слетевшего с нее. Метать крученые шары чакры Наруто научился еще при ниисане, успев похвастаться успехами и получить заслуженную похвалу, так дорого ценимую Наруто. Жуткий грохот взорвавшегося холма сотряс ближайшую гору, обстрелянную осколками камня. Сверху сорвалась жуткого вида лавина. Наруто тогда застыл, как вкопанный, неверяще уставившись на дело своего ниндзюцу. Его спас подоспевший Джирайя, еще сильнее ошеломивший парня. Адская земляная трясина «Дотон: Йоми Нумa» стала поистине адской, преобразившись в «Йотон: Йоми Нума» - адская лавовая трясина. Наруто уже видел ранее земляной вариант техники, когда Джирайя вместе с Цунаде дрался против Орочимару. Но нынешнее дзюцу не шло ни в какое сравнение – в лаву обратилось целое футбольное поле, вытянувшееся вдоль подножья горы, сбросившей с себя снежно-каменную лавину. Грохот несшейся массы, треск лопающихся от перепада температур камней и шипение испаряющегося снега со льдом заглушили звуки бьющегося в ушах сердца. После того, как вся лавина потонула в лавовом болоте, его, Наруто, впервые в жизни выпороли, отходив кожаным ремнем по голому заду так, что со всей своей хваленой заживаемостью болячек он три дня не мог сидеть на попе ровно. На четвертый день Наруто прекратил дуться и повинился перед крестным, которого своей необдуманной выходкой заставил сильно переволноваться. Тренировочные будни летели один за другим, приближая весну. Приближая уход из запорошенной долины. Ранней весной Наруто отчаялся медитировать и завалился на спину с хлынувшими из глаз слезами немощи. Вот тут-то и пришел его звездный час, когда он с головой погрузился в воду и ясно услышал любящий голос своего отца, Минато. Утром перед уходом отец попросил сына не говорить ничего Джирайе до того, как будет вытащена печать. - Н-н-наруто-о-о! Ты ч-чем занят?! – Воскликнул Джирайя вечером дня, в течение которого окрыленный догадками Наруто показывал просто чудеса упорства, покоряя одну за другой означенные саннином планки. - Я уже скоро кончу, - ответил Наруто, сосредоточенно ведя найденную им родинку по обратному пути. - К-кончишь?! Бесстыдник!!! – Взорвался Джирайя, моментально создав перегородку в спальне. – Нет, ну надо же, а! – Причитал за стенкой старший, пока младший, поняв весь смысл происходящего, потерял родинку, моментом вернувшуюся на прежнее место. У Наруто даже пятки покраснели. – Я, конечно, понимаю, возраст там, весна, птички поют, цветочки цветут, животные женятся… - успокаивался за стенкой Джирайя. – Но хоть бы делал это уединенно… Сам додумался или Саске успел подсказать?.. Эй, Наруто, слышишь?! Если хоть раз при мне займешься этим делом, выпорю так, что целую неделю ползать станешь! Кто бы знал, чего Наруто стоило вновь засунуть руку в свой пах и начать вытаскивать оттуда родинку-фуиндзюцу. Вытащил и невидяще уставился на результат, с трудом вымолвив имя саннина, как и просил Минато. Джирайя с глубочайшим вздохом все же среагировал на странный зов, пришел и узрел множество точек, складывающихся в двенадцать созвездий, разбивающих круг на сектора. Двенадцать линий сходились в пупке, образуя нечто похожее на лепестки диафрагмы, закрученные в спираль с двумя оборотами. В общем, пока увлеченный Джирайя изучающе щупал живот Наруто, произошло то самое… Безмерно смущенный эро-сеннин секунду соображал, что же его отвлекло, а потом исчез быстрее света. Вот он был, а вот его не стало. Наруто готов был неделями пребывать в подсознанье, общаясь с родителями. Развернутая печать позволила им увидеться и обняться. Минато и Кушина вылезли из стены, причем первым сошел с нее улыбающийся отец, подхвативший подросшего сына на руки и закруживший, словно маленького мальчика. Только к утру до Наруто дошло, что третьим на стене изображен лис, жалкий, облезлый и с невероятно заплетенными хвостами и есть тот самый страшный демон Кьюби. Парень как-то даже потерялся. Проснувшись, парень встретился с абсолютно несуразной рожей Джирайи, скромно притулившегося рядом со спящим. Наруто, зевнув, слово в слово передал послание родителей, неопровержимо доказавших свою аутентичность. Да, сперва Минато и Кушина внутри Наруто были оторванными клочками душ, оставленными присматривать за сыном. Но с известного момента маленькие кусочки потянули на себя основу, запечатанную в Боге Смерти, не способного переварить души, пока не истаяли их кусочки. Вместе с душами родителей потекла и запечатанная половина Курамы. Так что теперь внутри Наруто всамделишные родители, а не их куски. Вопрос с выходом Кушины и Минато повис до окончания трехлетнего цикла зодиакального фуиндзюцу. Наруто недолго пребывал с полными штанами счастья от обретения семьи, пусть и спрятанной во внутреннем мире. На него насели с двух сторон, свободное время кончилось, даже в подсознании он только и делал, что тренировался, тренировался и еще раз тренировался. Уже с первых занятий Наруто стал понимать Шикамару и его отношение к маме – все же он целую неделю жил в его доме, память сохранилась. Кстати, по его просьбе лису вернули шкуру и распутали хвосты, уж слишком жалостливо выглядела фреска зверька. Джирайя первым высказал здравую идею остаться в этой уединенной долине, справедливо рассудив, что незачем раньше срока светить животом Наруто в купальнях, куда он принялся ежемесячно наведывался на целую неделю, спокойно оставляя Наруто одного управляться – родители ему спуску не давали, с любовью втискивая свои знания. Фьють и ушел в Мьёбокузан, фьють и появился оттуда, используя страну жаб как перевалочный пункт – это смиряло извращенного отшельника с необходимостью жить в горах. Так же он доставлял продукты, но держал крестника в информационном голоде, не рассказывая о творящемся в мире. Осень принесла еще одну памятную веху, решив загадку Саске. Минато распутал какой-то там клубок, отчего Наруто «увидел» потерянные мгновения в Долине Завершения в тот самый момент, когда когти чудовища, в которое превратился его лучший друг, воткнулись ему в сердце. Наруто совершенно однозначно понял, когда на него разными Мангекё Шаринганами смотрел тот самый Саске, а когда кто-то другой. Парень и о гендзюцу с инструкциями по выживанию понял, и про фальшивого Кураму, сымитировавшего смерть настоящего. А следом за видением от Минато пришло знание от Кушины, узнавшей в девушке, что стояла среди генинов перед Лесом Смерти, черты своей младшей сестры, с которой с раннего детства была в плохих отношениях и мало общалась по жизни. Та девочка была признана двоюродной сестрой Узумаки Наруто, разъяснились слова Учиха Саске про то, что они теперь близкие… Означенный Саске ребенок в столь раннем возрасте одинаково потряс Наруто и его родителей. В ином свете предстало гендзюцу Орочимару, который был вовсе не Орочимару. Ночь откровений укрепила связь между Узумаки Наруто и Саске, который из Учиха с шаринганом стал Луара со спирасиэс. Кое-что осталось за завесой тайны, но существенную роль уже не играло – не важно оно! Для Наруто не важно. Следующее яркое воспоминание это завершение трехлетнего цикла, когда Минато с Джирайей убрали «Хакке но Фуин Шики», ту самую печать со спиралькой, что открылась в зодиакальном круге. Спор между взрослыми не утихал месяцами, Наруто достало быть рупором, пересказывающим ответы отца и матери крестному. В итоге решили избавиться от первой печати, оставив вторую в целости из-за опасений, что она не удержит души Минато и Кушины, желающих остаться с сыном, кое-что с огромным трудом принимавшим и желавшим видеть родителей во плоти. После снятия фуиндзюцу «Хакке но Фуин Шики» произошло следующее. Одно созвездие зацепилось за пребывающего в этот момент во внутреннем мире Наруто. Разница в возрасте у его родителей не превышала год – два соседних созвездия нитями от звезд оплели их души. Девять оставшихся оплели сжавшегося Кураму, насмерть запуганного улыбчивой Кушиной, пока ее сын бодрствовал и не мог ничего узнать, но все равно стребовал объяснения, поплатившись возросшей нагрузкой в учебе клановым фуиндзюцу. Теперь не было стены, разделяющей зал Курамы и остальной внутренний мир Наруто. После снятия печати биджу вырос до своих исконных размеров, став на порядки крупнее людей. Он не кинулся в атаку, только вздохнул на уменьшившееся жизненное пространство и узкий проход, в который всяко не смог бы протиснуться. Вот после снятия фуиндзюцу «Хакке но Фуин Шики» родители сумели взять под контроль создаваемых их сыном теневых клонов и смогли распоряжаться вложенной чакрой так, как если бы это были их собственные клоны. Правда, все ими сделанное возвращалось в виде знания применившему ниндзюцу. Так что не сдержанный супружеский поцелуй Наруто ощутил с двух сторон, так сказать, открыв кое-что новое для себя – вообще всяческих курьезов было великое множество. Впрочем, быстро выяснилось, что если клоны-родители оставались на ночь, а Наруто уходил во внутренний мир и видел их застывшие души, то воспоминания клонов не возвращались к парню. С этого открытия никто не мешал Наруто общаться с Курамой без лишних свидетелей. Итогом бесед стала феноменально успешная попытка в конце мая призвать чакру Курамы. Оранжевая чакра не кусалась и не меняла тело. По мере отращивания хвостов активировались созвездия фуиндзюцу «Печать Зодиака», так же, как при выходе в виде клонов родителей зажигались их секции. Девять хвостов, длинные уши и четыре прозрачные оранжевые лапы смотрелись экзотично – Наруто не внял речам и не остановился, доверившись Кураме. К слову, после снятия «Хакке но Фуин Шики» на животе вновь образовалось двенадцать линий, закрутивших двенадцать витков спирали. Когда Наруто раскрутил спираль на один виток, скачек мощи всех девяти хвостов получился столь мощным, что часть чакры выскользнула, развеяв клонов наблюдающих родителей и отодвинув Джирайю, едва не упавшего. Рисковать с дзюцу Наруто поостерегся на этом уровне, вернув обратно виток спирали и оставив один хвост, давший незначительный прирост в силе, по словам Джирай, порядка пяти процентов. А вот объемы чакры зашкаливали, Наруто мог бы измором брать армии и повторить подвиг Сандайме Райкаге, сражавшегося с десятитысячной армией три дня и три ночи - он погиб, дав шанс спастись своим друзьям. Однако все же это не было подлинным режимом биджу, требующим большего слияния. Наруто был счастлив все эти годы, как никогда в жизни. Он обрел семью, любящую его безмерно, семью, о которой не смел мечтать. Пусть странную, зато его родную. Они много общались, играли в интеллектуальные и развлекательные игры. Они жили, своеобразно полно жили семьей, а это самое важное, когда накопленный опыт передается между поколениями, когда сохраняется связь между родителями и детьми. Преемственность. Наруто признал себя вечным должником Саске и Солеана, подаривших ему настоящую семью. И он лишь раз остро жалел об упущенных годах в академии, годах без друга и без семьи – какой смысл горевать о прошлом? Саске смог пережить, и он тоже сможет оставить прошлое прошлому, научившись на его ошибках. По Саске скучать Наруто ни дня не переставал, хотя и Джирайя его весилил, и Минато смешные истории рассказывал, даже Кушина умудрялась говорить смешно – попробуй только не посмеяться! В конце концов, Наруто сдался уговорам и с тяжелым сердцем отправился в Мьёбокузан постигать режим отшельника, к которому давно был готов. Пройдя все первичные тесты верховного правителя Фукасаку, он перешел сразу к финалу, вот и сидел сейчас вместе с родителями, в три ума познавая сенчакру после того, как старые знакомые вдосталь наобщались, прогнав Наруто в его подсознанье. Секреты, видите ли, секретные, а Наруто, понимаешь, перед ними как на ладони, ничего не может скрыть в реале. С Курамой он подружился. Нет, правда подружился без всяких маминых, эм, забот. Лис в открытую признался, что совершенно не хочет менять джинчурики и даже выходить из опаски попасть к очередным поработителям, только и желающим, как бы его подоить. Наруто в ответ пообещал, что приложит все усилия для изменения мира шиноби, где Курама мог бы без опаски жить своей жизнью. А еще джинчурики согласился не только наладить мысленное общение во время бодрствование, но и делиться всеми телесными чувствами. Наруто нисколечки не стеснялся Кураму, с которым прожил всю свою жизнь, тем более он не человек. Кстати, из лиса, извинившегося за свою ревность, получился благодарный слушатель. Начавший брить усы юноша, обогнавший в росте маму на целых пять сантиметров, усилием воли отогнал непрошенные мысли о поцелуях и девушках, подсматривание за которыми надолго обломилось, едва всерьез начавшись три года назад. Следующим препятствием на пути к глубокой медитации стали думы о брате, по-прежнему ниисане, теперь вне всякого сомнения родным и близким, а не просто названным. Наруто мечтал увидеть двоюродную сестру и племяшей. Он разрывался между желаниями войти в клан Луара, дабы быть ближе к родственникам, и возрождением своего клана Узумаки, носителем знаний которого стал, между желаниями сохранить при себе души родителей и выйти из-под их неусыпного контроля. Поймав мысль о том, что задыхается под взором родителей, Наруто неожиданно понял, как следует действовать дальше с режимом отшельника. Масляная пленка поверх его чакры растворилась в ней, и краски мира буквально ворвались в сознание. Парень, переживший много потрясений, сдюжил, удержав свой облик и даже более того, открыв глаза дважды, присовокупив взор Кьюби, отчего его зрачки стали плюсиками. Жабий взор это «-», а лисий это «|», горизонтальная и вертикальная черточки сложились. Дополнительно глазницы очертились оранжевым цветом. Мир запестрил, и благодаря неожиданной поддержке Курамы не расплылся, сохранив четкость. - Браво, Наруто! – Тепло улыбнулся Джирайя. - Молодец, сынок, - открыл свои светло-синие глаза отец. - Ты у меня умница, - похвалила мать, глядя серо-зелеными глазами. - Теперь, Узумаки Наруто, ты по праву можешь называться сеннином, - важно заявил Фукасаку, сидящий на плече Джирайи. - Ото-сан, ока-сама, а чего вы такие грустные?! – Встревожился Наруто, буквально видя настроение клонов-родителей расширившимся до половины круга зрением. Причем, когда глаза становились «|- нос -|», он видел все вокруг себя. - Пришло время нам расстаться, сын, - ответил отец. - Ч-что?! Что вы такое говорите?! - Успокойся, сынок. Клан «Гама» предложил мне с твоим отцом переселиться в специально выращенных жаб, которые станут нашими сосудами. - Потребуется время, чтобы преобразовать их в наши собственные тела, клетки которых достал Джирайя. - Какое, какое время, обозримое?.. – Шмыгнул Наруто, понимающий, что же такое решали его родители, осознающие то, как они тяготят своего любимого сына тем, что все знают. - Несколько лет как минимум, - ответил правитель жаб. - А… а как вы отвяжетесь?.. – берясь за руки с родителями, образовывая треугольник. - Я разгадал фуиндзюцу, Наруто, - уверенно заговорил Минато, крепко сжимая руку Наруто. Остальные тактично отошли и отпрыгали подальше, оставив семью наедине. – Два дополнительных созвездия помогут скрыть твою собственную возросшую силу, а за нас не тревожься. Не успеешь оглянуться, как мы вновь воссоединимся. - Еще и сестренку тебе подарим. - Ока-сама… Я… я тоже постараюсь… увеличить клан Узумаки! - Вот и славненько, та розовенькая девочка такая милашка… - Кушина, перестань смущать парня, вдруг… - Без вдруг, дорогие мои. Клан Хьюга бьякуган не выпустит, да и так ли он нам нужен, правда, Наруто? - Ооока-сама… - Что, ока-сама? Сделай свои плюсики наследственными, тебе это… по плечу, - мило улыбнувшись, смутила мать сына. – А мы тебе упростим задачу во время перевязки созвездий, совсем-совсем упростим, хи-хи. - Перестань гореть, Наруто. Ты уже достаточно взрослый для той книжки… «Камасутры», ха-ха. Будешь так смущаться, останешься холостым. Это девушкам положено стесняться, а ты видный парень. - Уже вымахал выше меня! - Ладно, идем, сын, не следует правителей заставлять ждать. Тебе, Наруто, предстоит хорошо потрудиться, чтобы аккумулировать чакру в нужных для техники переселения пропорциях. И очень, очень-очень сильно пожелать обретения своего собственного додзюцу, закрепить достигнутый тобой сейчас результат на генном уровне. Ты сможешь, как смог перенять все наши знания. Саске смог, и ты тоже не промах. Выше нос, сын! И, Наруто… я горжусь тобой, ты вырос таким, как мы с твоей мамой мечтали. Верь, надейся и люби - такой ведь девиз у Луара Саске? Расчувствовавшийся парень смог лишь кивнуть в знак согласия, в горле стоял ком, а по лицу текли слезы счастья. - Какой же ты все-таки у меня… клевенький, хи-хи! – Весело взлохматила Кушина волосы сына. – И вот интересно, как будут вместе расти тётя с племянником… - преувеличенно задумчиво вздохнув. – Или ты о близняшках мечтаешь, сынок? - Химэ, я вот точно мечтаю о близняшках, и обязательно постараюсь!.. - Знаешь, а ведь я совсем не против… - До нас вам все равно далеко, ах-ха-ха! – Гулко рассмеялся Гамабунта. – Наших головастиков не счесть!.. *** Солеан Струна натянулась, значит, мое послание принято на исполнение, что ж, это радует. Бесхитростно оттеснил Саске и поглаживанием руки по шелковистой щеке забрал себе эмоции, охладив Карин до равнодушия. Резковато вышло, однако время не терпит – виновато мазнул взглядом по двум красным спиралькам. Ей может понадобиться все ее хладнокровие. Приближалась финальная фаза ритуала, с моей подачи разработанного признанным гением фуиндзюцу Минато и его не менее талантливой женой. Наруто сидел в центре сложного многолучевого рисунка, складывающегося из связок иероглифов, образующих гигантскую печать. Два малых фокуса занимали жабы, сидящие в масле т-образного отводка от реки энергоемкого масла. Они уже взяли в свои большие беззубые рты кулаки сидящего Наруто, в свою очередь, сжавшего в кулаках омертвелые кусочки родительских тел. Горел ослепительный костер чакры, постепенно начинающий закручиваться в вихрь вокруг сидящей фигуры. Восемь секций моей печати держали Кураму; одна Наруто, готовящегося с плюсиками в глазах обвязаться нитями двух соседних знаков Зодиака; за оставшуюся секцию цеплялись Минато с Кушиной, ждущие момента закрепления крестовины додзюцу, чтобы проскользнуть в жаб через кровь своего живого сына, достаточно пропитавшую омертвелые ткани в кулаках. Все правильно, водоворот чакры встроит в геном достигнутое умение смотреть на мир, родители в новых телах тоже обретут додзюцу. Так не раз «прошивали» геном, встраивая туда выдающиеся дзюцу. У кого-то получалось, у кого-то нет, впрочем, методов улучшения генома уйма, часто просто развивают получившийся при скрещивании талант. У Наруто имелся выбор. Плоским зрачком жаб он различал потоки природной чакры, сенчакры, видя ее водопадами и реками масла или определяя пузыри неоднородностей в масляной толще. Операторы чакры нарушали и возмущали естественный ток природной энергии. Скажем, Джирайя под своей техникой транспарентного перемещения не смог бы укрыться от жабьего взора. Чем-то этот принцип схож со способностями сенсоров. Вертикальный зрачок Кьюби видел цвета эмоций, испытываемых операторами чакры, тяготея к негативу по своей природе, что сказывалось на дальности пеленгации любого, настроенного убить или навредить смотрящему. Сложение получалось неоднозначным. Если расположить их рядом, то получался круговой обзор с ослаблением одного взора из-за размывания его способностей и усилением дальнобойности и четкости другого. Если наложить одно на другое, то обзором охватывалась лицевая полусфера - расширялась периферия, а фокус естественного зрения сохранялся. При этом получался забавный эффект, позволяющий видеть настроение растительного и животного мира, а так же видеть эмоции, вложенные в чакру при ее высвобождении. Улучшалась зоркость, буквально воплощая пословицу «глаз как у орла». Выбор оказался предопределен. А вот и купол начал воздвигаться, ограждая действо от пагубного влияния неучтенных факторов, хех. Главное сделано, при помощи «Камуи» я переместился на соседний план бытия в теле Саске, избавив мини-измерение от шмоток и заодно десять из двадцати запечатанных в кубах шаров вставив в энергоблок Эдема. -- У меня появился шанс обрести плоть, Саске. Открой восемь би-врат и целиком отдай мне контроль. -- Грабить стыдно, - кисло заметил повиновавшийся сын, догадавшийся о части моих намерений. – Я себе не так это представлял… -- Знаю. Кстати, извини, что оторвал… -- Не в претензии. Ото-сан, оставишь мне подробности? -- Оставлю. Но я не понимаю, где крики, где слезные мольбы?! -- А смысл? Я уже достаточно взрослый, чтобы не пытаться рваться на свободу или жаться под крылышко. Будь поласковей, ладно? -- Постараюсь. Саске вместе со слишком поздно дернувшимся Наруто оказались сидящими спина к спине, их макушки соединила тонкая водяная дужка моего медленно растущего тела, за три года всего лишь доросшего до двух сыновьих ладошек, сложенных лодочкой. Два костра чакры слились. Купол делали на совесть, наблюдатели совершенно ничего не могли толком понять. Нервных жаб быстро остановил рукой закусивший губу Джирайя, не давший катане Гамабунты обрушиться на купол и помешать ритуалу. Саннин мужественно встал под удар, зажав лезвие между ладонями. Наруто вынужденно познал природу боли вместе с тремя заключенными в нем – быстротечная перестройка генома это вам не высморкаться! Ну, еще и пресс, выживающий соки из пяти сущностей, но только одна к этому привычна, и только одной приходилось хуже всех. За три года запечатанные в Наруто отъелись, пришла пора платить по счетам. Однако я не прохиндей, прежде взимания долгов следует оказать услуги, иначе могу не сдержаться, как вышло в больнице Конохи перед побегом из нее восьмилетнего Саске. Выпихнув сознание Наруто в его внутренний мир, подчинил тело себе, начав параллельно открывать линейки внутренних Врат до восьмой позиции включительно. Ожидаемо тело Наруто пошло в разнос, а жабы раздулись в три раза, с трудом выдерживая прущую энергию. Информационная матрица крестовины глаз вплавлена в податливую общую структуру. Первая цель достигнута. Одержимых болью Минато и Кушину выдергиваю посредством нитей, тянущихся из созвездия «Печати Зодиака», и сразу направляю в жабьи коконы, монтируя новую структуру чакроканалов, додзюцу, в их бешено делящиеся ткани. Далее вытягиваю из масляной реки пару тонн вещества, наполняя им коконы из надувшихся жаб, чьей коже придал прозрачность. Две искусственные утробы готовы, в них уже плавали зародыши плоти с кулак размером. Такое растянутое на три года созревание, во-первых, действительно сделает додзюцу наследственным, аккуратно встроив в существующий геном, во-вторых, сей способ экономичнее для меня, в-третьих, они вновь из сжатого состояния станут прежними за время роста, причем по праву станут сеннинами. Вторая цель достигнута. Восемь девятых Курамы, по числу плененных моим фуиндзюцу хвостов, забрал себе, в восемь раз уменьшив гигантские размеры демона-лиса. Подмигнув дернувшемуся в защиту друга Наруто, сквозь боль что-то даже осознающего, уменьшил скуляще воющего Кураму еще раз, оставив метр и десять сантиметров в холке, остальное перебросил в мини-измерение к Саске, где присовокупил все к высвобожденной от барьеров энергии. Кстати, чего бы там Кушина не планировала сделать с остриженной шкурой и когтями, отросшими вновь после возвращения Кураме контроля над собственной чакрой, я реквизировал ее добычу. В послании к ним я просил совершить стрижку в воспитательных целях без намека на дальнейшее использование полученного материала. Шерсть и когти придадут достоверности муляжу, сварганенному в мини-измерении. Полюбовавшись на поделку, отсек всяческие связи с оригиналом, в этот момент благодаря сработавшему программному триггеру вновь плененного девятью созвездиями «Печати Зодиака». Двойника демона отправил в мир шиноби. Это неразумный зверь, долго он не проживет, зато исполнит свое предназначение. Хотя искушение и его силу поглотить с трудом подавил, с трудом. Третья цель достигнута. Аж на девять десятых осушил жабьи запасы масла, по головке за такое варварство не погладят уж точно, но зато мне хватало тютелька в тютельку. Впитал энергию от Саске, тут же осунувшегося, вращение спирасиэс прекратилось, у него осталось энергии на самом донышке - обморок истощения. Впитал и стабилизировал структуру физического тела Наруто, аккуратно закрыв Хачимон, вернее, это сработал еще один триггер, запустивший автономный модуль – сам я бурлил, уплотняя и уплотняя в себе масло, воплощаемое в материальную облочку, в четвертое звено моей цепочки тварных тел. Ртутная дужка выросла до моего привычного метра восьмидесяти и обрела человеческую фигуру. Отмена техники «Рейка но Дзюцу» Като Дана, чьей душой я завладел, придав свой привычный облик, завершилась полным и безоговорочным успехом. Попирая блондинистые головы, счастливо улыбнулся миру, пожирающему меня глазами армии жаб. Четвертая цель достигнута. Обеими ногами встав на желтую голову, целиком провалился в подсознанье Наруто и там заморозил время. Вместе с под самый потолок затопившей коридоры водой втянул в себя все эманации боли, не тронув прочие чувства присутствующих, парализованных моим фуиндзюцу. Взмахом руки засветил рамку со схемой коридорных лабиринтов подсознанья Наруто - жуткая бессистемная мешанина с кучей тупиков. - Хех, и зачем так грозно и злобно щелки узить? Нет силы – никто не позарится. Чуешь? Ладно, к делу, расклад следующий. Курама оставляет здесь отпечаток своей лапы с кровью и после высвобождения из джинчурики при помощи обратного «Кучиёсе но Дзюцу» отправляется в клан «Кицунэ» (Лис), где получит возможность развиться до былого величия и обретет семью. Твой отпечаток крови станет аналогом договора призыва по типу уже заключенного у Наруто с жабами, только без жертвенной крови. Он же сохранит мысленную связь и возможность призыва прямо здесь, в подсознанье, что даст определенные бонусы, такие как режим слияния, аналогичный режиму биджу. Касательно тебя Наруто. Это дерьмо. Это идеал, - вторым взмахом засвечивая вторую рамку с символом клана Узумаки. – В центре ядро личности и главный резервуар чакры, собственно, помещение готово, - жестом указывая на бывшую тюрьму Кьюби, вход в которую располагался над уровнем когда-то затопляющих коридоры вод, мною выпитых. – Первый виток коридора символизирует режим с активным додзюцу, - показывая это самое додзюцу в виде двух скрещенных игл. - Второй виток это режим отшельника, - демонстрируя плюсик в виде двух прямоугольников. - Третий виток это режим слияния, - показывая ромб с вогнутыми сторонами, что сильно напоминало глаз Шукаку, однохвостого демона в Гааре. - Хоть с лисой, хоть с жабой, хоть с другим шиноби, которому доверишься настолько, что впустишь в себя. Замыкает все круг с множеством дверей-обманок со спиралью, замкнутой саму на себя. Это нужно против вторженцев в подсознание. Так же по этому кругу можно гонять чакру, выше скорость – выше мощь. Спираль можно закручивать в пружину, сам понимаешь для чего. Никаких дебильных труб и затопов, - показывая рисунок с повторяющимися элементами, переходящими друг в друга и являющимися формой для фуиндзюцу. – Плата для Курамы это вызов, передаваемый детям по наследству, это второй контракт Наруто с кланом «Кицунэ», будет по одному для его правой и левой рук. Плата для Наруто это первая двойня, девочка и мальчик, которые в пятнадцать лет перейдут в клан Луара супругами близнецов Саске. Я не стану съедать ваши эмоции, сами их обарывайте. Сейчас верну вам возможность двигаться и говорить, дабы вы смогли четко выразить свою волю: либо оставляем все как есть, либо идем по моему плану, либо предлагайте свои альтернативы. Итак… - Что с моими родителями?! – Тут же вскочил Наруто. Курама молча встал рядом с ним, его хвосты витиевато дрыгались, выдавая злое напряжение. Это хорошо, моя истинная сущность осталась, так сказать, за кадром. - Все как я им и обещал в послании, получили возможность возродиться с додзюцу и прожить непрожитое в собственных телах с возрастом на момент смерти. - А зачем была пытка болью? – Рычаще задал свой вопрос Курама, когда я перевел на него взгляд. Наруто несколько потерялся от моего ответа, упустив инициативу. - Взрывные изменения крайне болезненны. Улучшение генома затрагивает все клетки организма, сознание воспринимает этот внезапный хаос за боль, ведь привычный порядок рушится столь стремительно, что оно не успевает адаптироваться. Модификация демонической сущности тоже не мёд, Курама, ты больше не демон. Я целиком забрал чужое и сделал тебя цельным, - мелодичным успокаивающим голосом ровно говорил я с миролюбивым лицом. - Солеан-сан, верно? – Собрался с мыслями Наруто, разорвав томительную паузу. Курама правильно понял мой переведенный с него взгляд и благоразумно помалкивал, ожидая своей очереди. Быть маленьким он уже привык, уважать сильных тоже. - Верно. - Почему… почему вы тогда не вмешались в мою судьбу? – Закидывая пробную удочку ради подтверждения своих догадок. Умно, я оценил его первый вопрос. - Потому что за тобой присматривал старик Хирузен, а я еще не имел достаточно сил для открытой конфронтации с элитными джонинами. Потому что в тебе сидел сильнейший соблазн, поглотив который, я бы наспех решил часть своих проблем, но потерял при этом контакт с сыном. Иссохшему в пустыне трудно удовлетвориться одним стаканом воды, когда рядом целый кувшин живительной влаги. - А… - Курама, твой черед. - А как же остальные мои братья? Демоны мы или нет, но они моя семья!!! – Грудным голосом зарычал лис, постаравшийся напрямую ни в чем не обвинять. - Вы изначально принадлежали разным животным кланам и были ловко призваны сразу после рождения, чтобы не успели запечатлеть образ родителей. Вас всех превратили в сосуды для частей демона Джуби, но в итоге вы сами стали демонами. Некоторые, как ты, сумели обороть и встать над чуждым влиянием, смогли подружиться со своим джинчурики. Но я не готов повторить с ними то же самое, что и с тобой, излишняя энергия не пойдет мне впрок, не стану зря растрачивать эти ценные ресурсы, пусть это и звучит цинично. - А как Саске расплатился с вами? – Угрюмо произнес Наруто, с вызовом задав вопрос после паузы с почесыванием макушки. - Пробудил отцовский инстинкт, переведя наши отношения в иную форму. Альтруист из меня фиговый, поэтому с вами я предпочту подстраховаться, заранее прописать в скрижалях судьбы нужные мне строчки, сделать детей предначертанными друг другу самой судьбой. В свою очередь, клан Луара остальным намечающимся Узумаки готов воспитать сильных и любящих супругов, однако без спирасиэс – он уже включает ваше пока безымянное додзюцу и подавит его собой в потомстве. Матримониальные планы самое время строить, если оба клана планируют скрепить дружбу глубокими родственными связями и тем самым зародить добрую традицию обмена женихами и невестами, знающими друг дружку с детства. Сразу предупреждаю, клан Луара свободный и самодостаточный клан, ни к какой стране не принадлежащий, имеющий свою собственную территорию. - Наруто… ты как на счет меня? – Долго вилял хвостами лис, порыкивая, прежде чем задал свой вопрос, адресованный другу. - Курама, конечно иди к родителям, даттебайо! Без всякой платы, - сказал Наруто, положив руку на холку и погладив зверя. - Это будет дар, примешь? - Приму, даттебайо… - покосившись на меня, заявил Наруто и обнял лиса за шею, получив в благодарность поглаживание подвижным длинным ухом. – А вы… - отстраняясь, - я бы и сам предложил Саске идею обвенчать наших детей, несмотря на их троюродное родство, ведь… мой геном уже изменился, правда? - Да. Однако наша с тобой договоренность подарит им любовь с первого взгляда. Просто так я не могу вам двоим помочь, скрижали судьбы требуют особого подхода, поэтому за свое изменение вы должны именно заплатить. Начатое тобой с Минато и Кушиной я просто подправил, взяв энергией за помощь, а вот корректировка тонких тел требует явного договора. Твои родители согласились на такое же устройство внутреннего мира и все остальное, потому их резервуары в тебе наполнились не их чакрой самой по себе, а ими самими. - Допустим… Нет… Что во мне изменит переустройство лабиринта внутреннего мира в клановый знак? – Левой рукой почесывая за ухом Курамы, сформулировал вопрос Наруто, внимательно глядя плюсиками глаз, различающих правду и ложь. - Упорядоченная организация подсознания избавит тебя от проблем с ручными печатями и деликатно точным высвобождением чакры, уменьшит требуемое на отдых время, улучшит память, незначительно увеличит реакцию и скорость, сделает иммунным к выбиванию тенкецу и попыткам насильно управлять твоей чакрой внутри твоего тела. Все перечислять или достаточно? - Достаточно… Нет! Это приобретаемое, а что теряю? – Дернув лохматым ежиком волос, спросил Наруто, пронзительно глядя глубокими небесами радужки, разделенной на четыре сектора. - Текущую мощь. На месяц-другой ниндзюцу «Футон: Расен Сюрикэн» станет для тебя дневным пределом, дважды закрутить не сможешь, число телепортаций при помощи «Хирайшин» поначалу ограничится пятеркой, а число клонов десятком. Но не переживай, я сдул Саске, - говорил я с улыбкой, поощряя завязавшуюся беседу. Мой голос успокоил обоих до трезвой оценки ситуации без криков и надрывов. Все девять хвостов спокойно и даже красиво опустились на пол, перестав зря дергаться. Сам я тоже постепенно стабилизировался, ни на йоту не выпустив алчность из себя, иначе бы беседу постиг крах. Из-за скорости мне предстоит целый год сидеть в изнанке Эдема и рихтовать себя в изнурительных тренировках – что поделать, тело есть тело, долгожданное тело!!! - Хн? - Теперь у меня есть полноценное тело!.. – Прикрыв глаза, усмирил рвущуюся наружу радость. - Когда я был в Саске, то для своего комфорта чрезмерно усилил его, раздул под себя, из-за чего у него начались проблемы с контролем гигантских объемов генерируемой телом чакры. К примеру, он застрял на десяти продвинутых клонах, тогда как может сотню сделать, а при множественном клонировании все десять тысяч. - Эм… Солеан-сан, вас Саске попросил мне помочь?.. - Да и нет, - умилился я динамичности лица Наруто, обдумывающего мои слова и свои вопросы перед озвучиванием. – Нет, потому что он не в курсе о том, что я хочу сделать клан Узумаки якорем для клана Луара. Да, потому что я вижу все его мысли и могу сделать прогноз на ближайшее будущее. Одно дело относиться, как к равному, другое дело быть равными. Сейчас вы оба главы кланов, пусть твой пока из условно трех представителей и считаемых на пальцах потерянных родственников. Освоив режим слияния, ты приблизишься к Саске по грубой силе, а освоив режим множественного слияния, ты его в чем-то превзойдешь. Правда, не советую пускать в себя никого, кроме контрактников - это чревато тем, что переймут всю твою память, как получилось с родителями. - А эта… перестройка… это тоже будет больно, да? - Да, невыносимо больно. Но сперва следует выпустить Кураму, потом начнем перестройку. Ты не должен потонуть в пучине боли и обязан все осознавать, иначе потеряешь себя в процессе, во время которого проживешь всю свою жизнь с самого первого вздоха. Это экстремальный способ, зато быстрый. - А Саске… он тоже… - Дважды, - прерывая сбивчивую мысль. - Хорошо, я согласен на предложенные условия. - Отлично. Тогда вот свиток. У него два аспекта, физический и эфирный. Поставивший подпись в бренном мире заключит мирное соглашение с кланом Луара. Поставивший подпись во внутреннем мире, частично располагающимся в духовном мире, рекомым астралом, заключит союзное соглашение, скрепляемое полюбовными брачными узами с представителями клана Луара. Узумаки Наруто, глава клана Узумаки назначается хранителем сего свитка, вам претворять в жизнь решение о том, с кем у клана Луара будет мир, а с какими кланами заключится союз. Кланом считается род с минимумом тремя поколениями истории шиноби и минимум семью здравствующими представителями-шиноби. - Все так сложно… - проговорил Наруто, вместе с Курамой тщательно ознакомившийся с множеством кандзи и причудливой вязью иероглифов фуиндзюцу. - Этот договор означает… - Да, Курама, он означает, что старшие Луара сверхлюди, имеющие нечеловеческую ипостась. Саске в девять лет переродился фениксом. Так что, Наруто, Узумаки станут переходным и связующим звеном между двуликими фениксами и людьми, иначе мир вполне может когда-нибудь ополчиться против клана Луара, принудив к долгой изоляции. - Ээээ, ааа… хн, он… большой уже, клан Луара?.. - Хех, скоро узнаешь. Позволь Саске быть твоим гидом по Эдему, я не могу лишать его этого удовольствия, хе-хе! Ладно, хватит трепаться, пора вам обоим кровить ладони и ставить отпечатки. Здорово, что я нафиг отключил предвиденье, ведь что-то касательно Наруто могло прорваться к Саске, пока я находился в нем, тогда не удалось бы удержать сына в Эдеме на лишний, третий год. Жаль, конечно, что с Эй-доно не срослось, но пропажа макимоно договора серьезный сигнал для него. Союз Луара и Узумаки станет нитью, гармонично вплетающей оба клана в гобелен жестокого мира шиноби. Пятая цель достигнута. Для зрителей все выглядело следующим образом. Щуп чакры растегнул спортивную куртку Наруто, оголив живот. Зодиакальное колесо расширилось, лепестки диафрагмы раскрылись в желтое марево, из которого стал с трудом протискиваться Курама. Довольно мерзкое зрелище, хотя весь обслюнявленный Орочимару вылезал изо рта своего поврежденного или змеиного тела еще противнее. Купол при появлении рыжей морды мигом окружили самые гигантские жабы, вооруженные до вставных челюстей с клыками, но нападать они не спешили по той причине, что усиленный мною купол выдержал множественные удары катаны Гамабунты, военного предводителя клана Гама. Не обращая внимания на минусы глаз, хвостатый сподобился выполнить обратный призыв, «Кучиёсе но Дзюцу». Вытек следом за исчезнувшим лисом. Точки-созвездия закрывшегося вслед за мной хода красиво слетели искорками с кожи живота, быстро и бесследно потухнув. Огляделся. У Джирайи, находящегося в клетке жабьего рта, были отрублены руки и ноги вместе с косой, сорван протектор и клеймен лоб, а так же выворочена нижняя челюсть – страшное зрелище, одни глаза горят, в них еще теплится жизнь предателя, ожидающего ужасную участь. Касанием пальца распечатал из звеньев сыновьего протектора две парящие фуин-кушетки. Вначале пристроил беспамятного сына, затем положил и пристегнул не травмирующими ремнями его друга, дергающегося и постанывающего от тягостных переживаний раннего детства. Наруто после Хачимон представлял собой кусок мяса, держащийся на чистой воле, потому что чакра отсутствовала из-за перестройки внутреннего мира. Достал касанием очередного звена макимоно с разжеванной техникой гидратации, «Суика но Дзюцу», развернул свиток перед правителями клана. Саске и Наруто с Минато и Кушиной отправил за раз в Эдем, телепортировав за счет чакры приемной стороны. Дождался понимания в глазах седого правителя в плаще с высоким воротником стойкой, после чего поглотил купол, в который вбухали энергии на многие часы. Капля в море для меня, но сейчас я был пуст, вся прорва энергии ухнула на правильную организацию четвертого звена, дабы не повредить ни одну связь, над сохранностью коих я так дрожу. - Я Луара Солеан, - представился я на местный манер. В этой Вселенной мое имя Солеан кай Луара стер Веридес сол Санрайз пустой звук, ни к чему сотрясать воздух перед тремя божествами. – Приношу свои извинения и прошу выслушать, - мой музыкальный голос обволакивал слушателей, смиряя пыл и успокаивая нервы. Я заставлял слушать без перебивания – грешно прерывать мелодию. Жабы оказались ловчее: - Наглый человечишка-ква! – Бросила фиолетововолосая Шима, жена Фукасаку. - Наглый, бесспорно. Я мог бы съе** отсюда, однако пытаюсь загладить свою вину и принести пользу, исправив вред. – Еле получилось подавить эмоциональную вспышку. Львиная доля моих волевых ресурсов тратилась на аккуратное аккумулирование и переваривание сенчакры, а не питие взахлеб. - Он взял всю твою вину на себя, - проквакал Фукасаку. – Можешь съ**! - Предлагаю все взвешенно обсудить… - Говори здесь, - громогласно квакнул Фукасаку, поведя бровью, разнообразное шипастое и острое оружие шевельнулось вслед за ней. - Опрометчиво откровенничать при всех. Я уже продемонстрировал вам своим мирные намерения. Лучше отправьте воинов к границе с кланом Хеби, змеи ползут. Мда, гибель Манды, божества змей, произвела широкий резонанс. Наетые и воинственно настроенные змеи принялись жучить соседей – раз. Жабы сопоставили рассказы Джирайи, узнали меня и испугались за себя, дескать, пришел пожиратель по их души – два. Потому так круто обошлись с бедным извращенцем, перетрусили и бояться потерять лицо. Змей после Орочимару я стал гораздо лучше чувствовать, к моему предупреждению отнеслись без скепсиса, вняв доводам разума. От ритуального фуиндзюцу отошли совсем немного, вместе со мной остались изрядно нервничающие правители и жаба-тюрьма. Свиток с техникой превращения в воду затерялся в кимоно тоже его читавшего Гамабунты, уведшего жаб боевым скоком. - На неделю охрану ваших границ я целиком мог бы взять на себя, еще хотел бы сразу исцелить кохая, дабы он помогал мне в защите. Через неделю вахту разделят шиноби из клана Луара, они будут стажироваться при охране границ, пока не восполнится мною экспроприированное масло. Так же я берусь составить дзюцу обращения окаменения, пока дежурят луарцы. Прошу оформить договор с кланом Луара задним числом. Сделка постфактум выставляет меня в плохом свете, но вам лучше до поры до времени не знать сподвигших меня на это причин, а ежели догадаетесь, то лучше держите эти мысли при себе, иначе ваши сегодняшние страхи ненароком воплотятся. - Это приемлемое разрешение конфликта. Мы согласны. - Джирайя… - дрожащим губами, обведенными фиолетовой помадой, попыталась что-то сказать Шима, но ком застрял во рту. - Раз согласны, то, пожалуйста, оформите все, я хочу остаться с Джирайей наедине. Фукасаку молча ткнул тюремную жабу куда-то на голове, отчего та вывалила содержимое и поспешила смотаться гигантским прыжком. Взяв жену за руку, жаб тоже ушел мощным прыжком в сторону причудливых строений. - Отныне ты свободен от бремени пророчеств, кохай, - заговорил я тихо и с долей изрядного уважения. Сенчакра, преобразованная в медицинскую живительную энергию, сотнями тончайших усиков впилась в тело, начав экономно и точно восстанавливать повреждения. Первым делом я убрал болевые симптомы и клеймо, мои руки расплылись, став водянистыми образованиями. – Оставь мирские заботы подросшим детям. Живи ради и для себя, живи свою жизнь, как мечталось, перестань отказывать в исполнении желаний, остепенись, наконец, хех, или устройся в женские купальни массажистом. - Это я-то кохай?! – Первым делом возмутился саннин, едва я ему залатал нижнюю челюсть с гортанью. - Я тебя в разы старше, друг мой. Не дергайся, я только-только обрел бренное тело, мне с голодухи трудно в должной мере себя контролировать и еще тебя исцелять. - Что с Наруто, Минато и Кушиной? – Враз посерьезнел Джирайя, глухо спросив то, о чем следовало бы первым узнать. - Кризис миновал. Первым уже занимается его двоюродная сестра, сравнимый с Цунаде ирьёнин - Карин пока недостает опыта обширной практики. Остальные благополучно растут, трехгодичного цикла им хватит достичь точки прежней остановки. - Еще один вопрос, пожалуйста. Что стало с Курамой? - Похищенное дитё вернулось к своему клану Кицунэ. Кстати, полежи смирно, сделаю тебе презент, кохай, - произнес я и, не принимая возражений, ткнул пальцем в лоб. «Телепортер» аналог «Телепорта», который достался Кабуто, он основан на «Кучиёсе» клана Узумаки и «Хирайшин» Намиказе Минато. От Джирайи Наруто не скрывал знания, как в целях своей безопасности поступают многие шиноби, засекречивая свои разработки без какой-либо записи о них, из-за чего куча техник пропадает вместе с их изобретателями, не спешащими раскрывать свои слабые места вероятному противнику. Я просто сложил данные о двух дзюцу, сформировав в голове Джирайи их комбинацию, типа обучил, однако с оговоркой – только одна метка, да и та с кандзи «Огонь» и «Щит», что использовались в защите Конохи. У Якуши Кабуто, правой руки Орочимару, чакрозатратный вариант без меток, причем он для каждого применения копирует свиток с оригинала своего сэнсэя, умевшего так применять. - Если эту огромную метку Дзюцушики, формулу техники, прожечь чакрой в каменной толще плиты, то можно продавать свитки или печати с телепортом на эту громадную плиту, лежащую у порога врат в деревню. - Хочешь сделать из меня лавочника? – Скривился саннин скорее от головной рези, чем от сути моего предложения. - Мастер Шоётосо Соске уже слишком стар для претворения моих идей. Как раз осядешь и будешь производить последний шанс на спасение, телепорт к Конохе. Заодно приготовишь себе надежную смену по искусству фуиндзюцу, в мастерской персонал подобран отличный, абы кого без теста не берут. - Сэмпай… зря ты дал это знание Кабуто-куну, - хрипло произнес саннин, примерившийся к обращению сэмпай. Я без спешки ремонтировал его тело, уже срастив все конечности и начав устранять омертвелые ткани, используя его чакру для генерации крови. - Он полезен тем, что держит шиноби великих стран в тонусе. И у него основанное на свитке сэнсэя ниндзюцу «Телепорт», а у тебя фуиндзюцу «Телепортер». Дабы чужой не пользовался, в технике предусмотрен ключ в виде отпечатка большого пальца на плите-приемнике и в свитке, без оного на выходе получится горстка пепла. Идеальное место близь Конохи там, куда когда-то пришелся выброс магмы - это на время избавит тебя от шквала предложений об организации «Телепортера» в каком-либо другом месте. Заодно сможешь подключить площадку к общей системе защиты, на которую все отдыхающие в деревне джонины регулярно сдают чакру - иначе не избежать разгула диверсий, после которых все созданные свитки с ключами закономерно станут мусором. Возможно, в будущем я сниму ограничения на организацию «Телепортеров» в других местах. - Я подумаю над твоим предложением, - встал Джирайя, начав осторожно двигать конечностями. - Тут нечего думать. У вас с Сакумо был один отец, Хатаке Джирайя, пора бы уже выпороть племяшку да женить его, заперев в доме до беременности… - лукаво произнес я. Авось к Какаши вернется его былая решительность и рассудительность. - Гхы-хы-ха-ха-ха!.. - Я вижу родство, кохай, растившая тебя мать-одиночка ничего не рассказывала, но ты ведь и сам давно обо всем догадался, как и твой брат по отцу, Сакумо, к которому ты не успел прийти и оказать моральную поддержку. Да и Какаши носит маску, дабы родство ваше в глаза не бросалось, пора бы признать… - Уломал-уломал! – Состроил горестную рожицу великовозрастный балбес. - Тогда лови медицинское фуиндзюцу для его глаза, - тыкая в лоб еще раз. При таком физическом контакте гораздо проще и экономичнее передаются мыслеобразы. – Пусть помощь от тебя исходит, обо мне молчок, окей? - Окей? Кхэм, окей! - И благодарю за доверие, кохай. Войди в режим отшельника. - Оу… - округлил минусики глаз Джирайя, скучив их у носа, не ставшего по обыкновению бородавчатой картошкой. - Скажем так, ты не просил, а я не дарил, все оно само как-то получилось. Ну, идем резать гадов? - Сперва оформимся, Солеан-сэмпай. Рад личному знакомству. - Взаимно, Джирайя-кохай, - отвечая на рукопожатие. – Хех, ну теперь держитесь, супостаты! Два эро-сеннина зададут всем перцу! - Так то был ты на лайнере, в поселке и купальнях?! Нихи-хи-хи! Озорно подмигнув друг другу, два великовозрастных оболтуса синхронно бросились к Фукасаку.