The Winner Takes It All

      Льюис помнит, когда Шарль впервые разрешил дотронуться к своему телу.       Помнит Монцу с её непередаваемой атмосферой, гудящую, словно улей, толпу под подиумом, конфетти и улыбку Шарля Леклера. Помнит исходящее от него напряжение, его пьянящие эмоции и адреналин, всю эйфорию от его победы, намешанные в дурманящий коктейль ощущений. Помнит, как сцеловывал шампанское с его кожи, как тот смеялся и лез под футболку, как его руки надавили на плечи, вынудив Льюиса опуститься на колени. Победитель забирает все.       Тем вечером победителей было двое.       В Сингапуре это два обманутых человека, которые ищут утешения друг в друге. Поцелуи горчат, касания обжигают, а на языке привкус пепла. Мы побеждаем вместе и проигрываем тоже вместе.       В России Льюис впервые с летней паузы встает на верхнюю ступень пьедестала. Шарль стоит по левую руку, и Льюис видит, как он смотрит на кубок, но на его губах лёгкая улыбка, когда они чокаются шампанским.       После пресс-конференции они сталкиваются в уборной, и их взгляды пересекаются в зеркале. Леклер зол на себя, Феттеля, команду, весь мир, но не на него. Льюиса это удивляет и сбивает с толку, и, возможно, это отразилось на его лице, потому что в следующий момент его толкают в сторону кабинки, целуя так, что дрожат колени. Он дрочит ему быстро, резко и жёстко. Шарль в отместку прикусывает его за губу, и Льюиса ведёт. Запах кожи Леклера кружит голову, как и его глаза — необычно отрешенные, но на самом их дне пылает пламя. Он вдыхает его аромат, насыщая свои лёгкие, и с глухим стоном кончает, уткнувшись ему в шею.       И Льюису хочется, чтобы его не задевало то, как Шарль выворачивается из его объятий, поправляет одежду и выходит из кабинки так, словно отряхиваясь от произошедшего — всего того, что происходит между ними.       Побеждаем и проигрываем вместе? Сегодня победитель был только один.       В Монако Льюис просыпается в своей постели на влажных скомканных простынях. Перед глазами все ещё витают смутные образы того, что ему снилось. Движения тел, горячий шепот, эти коварные зелёные глаза и милые ямочки на щеках.       Рука тянется к телефону. Две синие галочки напротив его сообщения издевательски смотрят на него.       Он раздраженно выдыхает и смотрит в потолок. Этот ребёнок играет с ним в весьма опасную игру. И Хэмильтон чувствует, что проигрывает, но не признается в этом ни себе, ни Шарлю.       Он сам не замечает, как рука оказывается под резинкой пижамных шорт. Льюис хочет видеть его под собой, на себе, с собой. Рядом. От этой простой мысли по спине бегут мурашки. Он погряз в этом. В нем. Шарль в какой-то момент стал частью его жизни, не просто коллегой, не просто симпатичным личиком, на которое приятно смотреть, и он не хочет потерять его, только добившись.       Имя срывается с губ, когда он кончает, а на периферии зрения в тот же момент промелькнул свет индикатора его телефона.       Победители берут все, не так ли?       В Швейцарии свежо, солнечно и шумно. Глаза болят от софитов, а голова немного гудит от выпитого шампанского, но Хэмильтон упивается сегодняшним вечером среди его поклонников и бомонда. Позже вечером номер встречает его полумраком, прохладой и блаженной тишиной. Он мечтает о горячей ванне, теплом теле под боком и непроизвольно фыркает от этой мысли. Старость пришла откуда не ждали.       Он уже выходит из ванной, когда слышит осторожный стук в дверь, а следом приглушенный знакомый голос. Льюис сбит с толку и по инерции открывает дверь. Взгляд цепляется за красную худи, которую, как он думал, потерял после Гран-при. Пропажа нашлась, а вместе с ней и человек, занимавший его мысли.       Когда все стало не только о сексе? Когда Шарль перестал быть лишь очаровательной мордашкой, которая выпускает свои коготки не только на треке, но и в постели?       Леклер шипит и возмущается, когда Льюис оставляет метку. Тот лишь улыбается и слизывает соленый пот с его разгоряченной кожи, поудобнее устраивая его на своих бедрах. Шарль прижимается ближе, нетерпеливо стягивая распахнутый халат с его плеч. Молодой, голодный и требовательный — от одного этого коктейля сносит голову.       Феттель обронил в аэропорту, что чувствует влияние Льюиса в последних поступках Шарля, на что тот лишь отмахнулся. Сейчас же ему хочется смеяться. Льюис утыкается ему в шею, запуская руки под худи, но не торопится её снимать — ему нравится сама мысль, что Шарль одет во что-то, что принадлежит ему. Раз им он владеть не может.       — Что смешного?       — Я не ожидал увидеть тебя сегодня.       Леклер фыркает, но не отвечает на невысказанный вопрос, висевший в воздухе с того момента, как он зашёл в номер. Шарль очарователен в своем отрицании неизбежного. В этом они похожи. Однако, возможно, он все же более честен, чем хочет казаться.       — Я тоже, — он неуютно ерзает под взглядом Хэмильтона и хочет снять мешающий предмет гардероба.       — Нет, не снимай, — Льюис чуть ли не рычит и резко сжимает его запястья так, что останутся синяки, и он сам удивлён своей реакции.       Шарль замирает. На мгновение в его глазах промелькнуло нечто опасное, а на губах расцвела чарующая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.       Ему хочется верить, что это был гандикап с его стороны, но в реальности он дал Шарлю карт-бланш, которым он не знал, как и когда тот распорядится. Неизвестность одновременно и пугает, и завораживает, повышая градус происходящего между ними. Он готов быть ведомым, поэтому не сопротивляется и опускается на простыни, когда Шарль надавливает ему на грудь. Проигрывать тоже надо уметь. Иногда стоит сдать партию, чтобы победить. В нем говорит опыт и приобретенное за годы напряженной борьбы хладнокровие.       Леклер все ещё горяч, юн и неопытен, когда дело касается подковерных игр подобного уровня, но Льюиса восхищает его потенциал. Парень разобьет немало сердец и наживет несчетное количество врагов, но сделает это со своей обольстительной улыбкой. Льюис хочет наблюдать за этим из первых рядов, поэтому благородно готов взять его под свое крыло и направить в нужное русло, давая ему почувствовать все грани чемпионской жизни. Он и благородство? Все мы преследуем корыстные цели, не так ли?       Хэмильтон с усмешкой смотрит на телефон Шарля, который звонит уже в четвёртый раз за последние полчаса, пока он сам спит у него под боком изнеможенный, растрепанный, но довольный. Милая, фальшивый блеск твоей «победы» от грязной игры ничем не скроешь, а кислое послевкусие не запить шампанским.       Льюис тянется к телефону и переворачивает его экраном вниз, пока его обвивают руки и прижимают к себе ближе. Он откидывается на подушки, и Шарль сразу же льнет к его телу, утыкаясь в шею и бормоча что-то на французском в полусне, пока Льюис выводит пальцами узоры на его спине.       Победители берут все. И даже больше.