Ты меня научишь?

      Почему я снова пялюсь на нее? Опять вглядываюсь в шелковистые волосы, поблескивающие в свете заката, обвожу взглядом ее плечи, руки, аккуратные черты лица, длинные ресницы, пухлые губы, изящные пальцы…       — Остин! — ЕЕ голос криком сирены заставляет меня очнуться.       — А! Да, ты что-то сказала?       — Ты опять не слышишь меня? Чем ты вообще занят? — невинный взгляд устремлен не на меня, а куда-то дальше, прямиком за мое существо. Действительно, кто для тебя Остин? Раб обстоятельств?       — Хотел бы я знать.       — Так ты не выучишь новую песню, — ее дыхание манит, стук моего сердца отдается в висках от наступившего напряжения.       — Выучу, знаешь же…       — Что знаю? — девушка чуть склоняет голову, сдувает прядь волос со лба и все ее внимание сконцентрировано на мне, что определенно внушает мне какую-то надежду.       — Что если я чего-то хочу, то получаю.       Она посмотрела на меня с несколько растерянным и смущенным видом. На миг что-то в ней зашлось той самой девичьей глупой растерянностью. Я уверен, кровь забурлила под ее тонкой кожей пузырьками шампанского, хотя, быть может, это лишь моя самонадеянность.       — Кхм…ну ладно, что у нас там дальше? — она спрятала глаза, я потерял ее взгляд, а черно-белая линия клавиш вдруг обнаружила его.       Ее руки вновь нежными лебедями поплыли по клавишам фортепиано, а голос звучал, казалось, через всего меня, задевая каждую струнку в душе.       — Остин! Это невыносимо!       — Прости, я просто… Правда, я не знаю, что со мной происходит, просто я…ну… — я выпалил последнюю фразу медленно приблизившись к ней, — хочу тебя поцеловать, что, возможно, звучит для тебя странно.       — А…так и думала… — даже прошептав себе это под нос, она и не догадывалась, что я слышу. Голос Элли дрожал, а взгляд упрямо падал в пол.       — Я правда, не знаю, как такое произошло, но мне этого ужасно хочется. Так не могла бы ты…мне позволить?       — Ну я, поверь, очень бы хоте…то есть, конечно я…пф…в общем…я никогда не пробовала. Не умею.       — Я мог бы тебя научить? — я произнес это довольно робко, а сам все был в поиске того Остина Муна, которому никогда не страшно говорить девчонкам какой он на самом деле. И еще рьяней я искал ту строгую Элли Доусон, которая в момент превратилась в маленького, пушистого, беззащитного зверька.       — От этого…       Я прервал ее на полуслове, коснувшись ее губ своими. Простой поцелуй, без намека на дальнейшую близость, не разжимая губ, но мне хотелось большего. Я слегка прикусил ее нижнюю губу, от чего смог поникнуть в ее ротик. Проведя рукой по ее щеке, я, не открывая глаз, понял, что на лице у Элли сейчас зардеет румянец. Ее кожа была маняще нежной и гладкой. Я скользнул рукой в ее волосы, чувствуя, как мы становимся единым целым в этом танце; в этой связи все сплеталось так неистово, что Элли даже одной рукой облокотилась на клавиши фортепиано, отчего оно издало громкий звенящий проигрыш, но нам не хотелось останавливаться, нет. Напротив, я подавался вперед, дразня ее, заманивая ее язык вслед за своим, настойчиво, но не слишком.       Я даже не мог припомнить в своей репутации более страстного поцелуя, и считал довольно странным тот факт, что он случился с Элли. Отпуская, я еще раз лизнул ее по верхней губе.       — Остин, да ты явно профессионал…       — А ты мне теперь почаще доверяй, — я улыбнулся ей, и получил улыбку в ответ.       — Я буду доверять тебе, Остин Мун.       И тогда, смотря в ее глубокие карие глаза, я понимал, что…люблю Элли Доусон.